Луночас под дождем..

Сон. Такой ощутимый, легко передаваемый, осязаемый. Ты мысленно понимаешь, что это нереально, но подсознательно тебе кажется, что это — твоя жизнь. Отчасти, это являлось правдой. Драгоций неспешно, почти вальяжно расхаживал по огромному Черноводу, аккуратно рассматривая каждую деталь. Зеркала, гареллеи, комнаты. Конечно, Огнев имел при себе богатый замок, здесь ничего нельзя сказать… Но Змиулан был лучше. Ухмыляясь своим раздумьям, Фэш почти и не заметил темный силуэт, гуляющий по коридорам. Но тонкий нюх и острый глаз легко обозначали самозванца. — «Только сильный Часодей мог пробраться в мои владения. Я ведь поставил хорошую защиту!» — мысленно угнетал себя парень, спеша за неяркой тенью. Вскоре Фэшиар оказался в Одиночной Башне, совсем один. Это чей-то неудачный розыгрыш или замысловатая игра? Но только один человек мог его так достать… — Астрагор? Я не поведусь на твои шутки, учитель! — зло выкрикнул он и плюхнулся на матрац. Кто это мог быть? Как тут из двери вышла таинственная фигура, облаченная в обычный, ничем не примечательный, бежевый костюм. — Броннер?.. Драгоций удивлённо повел бровью, но тут же пришел в себя и снова надел маску равнодушия. — Впрочем, я не удивлен. Только у тебя могло хватить наглости пролезть в чужой луночас. Придурок. — со смаком пропел темноволосый, чувствуя на себе весь гнев Маара. Небось, мальчишка треклятые дни старался пробраться к нему во сны. Похвально. Но то, что произошло дальше, Фэш не ожидал никак: Чеширский довольно ухмыльнулся, в два шага пересёк расстояние между ними и, схватив Драгоция за талию, мягко поцеловал. Это было странно, приятно и необычно одновременно. Будто бы миллион Василис целовали каждую клеточку его тела, пробирая до мурашек, чувствуя весь холод мира. Даже ответив на поцелуй, Фэш чувствовал себя неполноценно. Поэтому он также схватил Маара одной рукой за талию, а другой — за волосы. Его мягкие, насыщенные цветом, волосы пахли ароматом розы и тюльпанов, с примесью только что расцветших ландышей. Это было резко, но при это так спокойно. Поцелуй был настолько нежен и прекрасен, что ему не нужны были ни громкие крики, ни тихие шелесты… Здесь царствовала тишина и страсть, имеющая власть.