Все началось еще в младшей школе. Маленький Изуку отчаянно верил, что герои существуют и живут среди обычных людей. Его мама хоть и закрывала глаза на фантазии сына, но не могла упустить тот факт, что мальчишка приходит из школы со свежими синяками. Пару раз у него была разбита губа, а однажды он и вовсе пришел домой с выбитым зубом (благо это был молочный). На любые вопросы мальчик либо просто тактично отмалчивался, либо винил во всем свою неуклюжесть. На самом же деле причиной травм была вовсе не неуклюжесть или нескладность Мидории. Дети злые в любые времена, и им всегда нужен тот, на ком они будут вымещать свою злость. Им и стал бедный Изуку, непохожий на своих жестоких одноклассников, верующий в небезнадежность этого мира и искреннюю человеческую доброту.
В этот день Изуку в очередной раз возвращался из школы. На этот раз его не только избили, но и сожгли тетрадь, которую он вел последние 5 лет. На вопросы матери он как обычно отшутился, сдерживая подступающие слезы, и желая поскорее уйти в комнату, чтобы дать волю эмоциям. Мальчик выдавил из себя счастливую улыбку, чтобы успокоить разнервничавшуюся мать, и быстрым шагом протопал до двери с его именем на табличке. Изуку рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и истерически завыл в нее. Ткань мгновенно пропиталась соленой влагой и неприятно прилипла к раскрасневшемуся лицу. В голове вертелось сразу несколько вопросов: «Зачем?», «Почему я?», «За что?». По прошествии времени плач не утихал, как это обычно бывало, а с особым упорством тихо продолжался. Приглушенные всхлипы, сдавливающие горло рыдания стремились вырваться наружу, прорезая, словно лезвием, кромешную тишину. «Лишь бы мама не услышала, лишь бы она не услышала…» — думал про себя мальчишка и настойчиво сдерживал всё. Неожиданно послышался приятный детский голос, мягко врывающийся в его сознание и отвлекающий его от проблем.
— «Почему ты плачешь?» — послышалось непонятно откуда.
Мидория начал испуганно оглядываться по сторонам в поисках источника звуков, но никого и ничего, способного на разговоры, не увидел. Его охватил жуткий и липкий страх, пробирающий до мозга костей. Хотелось побежать к маме, прижаться к ней всем телом и ощущать легкие поглаживания по голове, успокаивающие внутренний страх. Но Изуку считал себя храбрым мальчиком и поэтому дрожащим голосом кинул в пустоту:
— К-кто ты? И-и г-где ты п-прячешься?
Ответили ему практически мгновенно, будто ожидая от него какой-либо реакции на раннее сказанные слова.
— «Я нигде не прячусь. Я сейчас у себя дома. А ты не ответил на мой вопрос — почему ты плачешь?» — слова звучали вполне уверенно. Мягкий и бархатистый, хоть и детский, голос действовал успокаивающе на мальчика, из-за чего даже всхлипы постепенно прекратились. Изуку продолжал лихорадочно оглядываться по сторонам. Мидории казалось что кто-то говорит ему прямо в ухо, но когда он оборачивался, то никого не видел. «Кажется, я сошёл с ума.» — подумал он и вновь услышал этот незнакомый голос.
— «Нет, ты не сошёл с ума.» — обиженно высказал он. — «Ты что, никогда не слышал про связь соулмейтов?».
— Как ты прочёл мои мысли? — только и смог удивленно выдать мальчик.
— «Похоже, мы с тобой соулмейты. У истинных пар есть что-то вроде телепатической связи. Проще говоря они могут мысленно друг с другом разговаривать. Тебе не обязательно говорить что-то вслух, чтобы я услышал тебя. Так ты ответишь на мой вопрос? Почему ты плакал?» — его голос был относительно спокойным, но также в нем чувствовались тревога и волнение за новообретенного соулмейта.
— «Мои одноклассники издеваются надо мной.» — медленно выговорил Изуку, пробуя и наслаждаясь мысленным разговором.
— «А почему? Они же не без причины это делают?» — беспокойство в таком незнакомом, но одновременно в уже таком родном голосе увеличилось и буквально прорывалось сквозь стены спокойствия и безразличия — видимо, таких привычных эмоций для этого человека.
Мидория лишь тяжело вздохнул. Ему бы самому очень хотелось знать причину, но порой создавалось ощущение, будто он просто первый кто попался под руку.
— «Я просто не такой как они. Мама называет меня мечтателем. У меня есть своя мечта, и пусть многим кажется она недостижимой. Мама также называет меня наивным. Я верю в героев, что способны спасти наш мир, и верю, что они не только часть кинематографа. Герои есть и в наше время, правда они выглядят не так, какими мы привыкли их видеть.»
— «Знаешь, я ведь тоже верю, что и в нашем мире есть герои.» — послышалось спустя пару минут раздумий. — «А что за мечта?».
— «Я хочу увидеть настоящего героя.» — печально ответил Изуку и отвел глаза в сторону, будто собеседник мог его видеть.
— «Это будет очень сложно, но ведь нет ничего невозможного, правда? Если что, ты всегда сможешь обратиться ко мне за советом и рассчитывать на мою помощь.» — мальчик почему-то представил что где-то там сидит этот человек и нежно улыбается ему, негласно поддерживая во всем.
— «Спасибо…» — наконец, произнёс Мидория спустя пару минут. — «Кстати, а как тебя зовут? И откуда ты вообще?».
— «Я…» — ответил мальчик на том конце и внезапно замолк. — «У меня не получается сказать свое имя. Будто что-то мешает.»
Мидория тоже хотел представиться своему новому другу, но и он почувствовал некую преграду, не позволяющую ему рассказать о себе чуточку больше. Позже он спросил об этом у мамы, и она объяснила о связи истинных пар поподробнее. Как оказалось соулмейты не могут разглашать друг другу свои имена и адреса проживания. Видимо вселенная решила, что так было бы уже слишком просто найти любимого человека. Без испытаний никак.
Мать Изуку была ошеломлена, но с тем же ужасно рада, что её сын нашёл пару в таком раннем возрасте. У мальчика не было друзей, поэтому его общение всегда было ограничено, но теперь у него появится постоянный друг и собеседник.
Время шло, мальчики становились взрослее. Их связь постепенно крепла, и теперь они могли общаться не только теми короткими фразами и редкими предложениями, а в какой-то степени это заменяло обычное общение. Неизвестный на том конце, как и обещал, постоянно поддерживал Изуку во всех его начинаниях. Они общались друг с другом круглыми сутками. И даже в школе одноклассники сочли Мидорию ещё более сумасшедшим: он постоянно улыбался без причины, мог просто сидеть в одиночестве, а потом внезапно рассмеяться, и на своих сверстников он почти не обращал никакого внимания. Но никто из них не знал истинной причины, и уже когда они стали постарше — перешли в старшую школу — у многих тоже начала появляться эта связь, однако мальчика всё равно считали ненормальным.
***
Как-то раз Мидория признался своему собеседнику:
— «Знаешь, а ведь мне с начальной школы твердили, что я такой жалкий, и поэтому у меня никогда не появится соулмейт, и я буду вечно одиноким. Иронично что у меня он появился раньше всех во всей школе.» — мальчик лучезарно улыбнулся в пустоту.
— «Мне отец с ранних лет говорил, что я никогда не буду со своим соулмейтом, и он сам подберёт мне такую пару, чтобы это было выгодно семье.» — при этих словах сердце Мидории замерло, улыбка быстро сменилась растерянностью, а на глаза навернулась белая и размытая пелена слёз. — «Эй, ты чего? Я же не говорил, что согласен с ним.Ты мне нравишься, и я хочу быть с тобой вопреки отцу. Не переживай, ладно?» — его голос выражал искреннюю заботу. Изуку быстро протёр глаза рукой и попытался снова натянуть лёгкую улыбку.
— «Да!».
***
Мидория абсолютно спокойно шёл по дороге, мысленно переговариваясь со своим соулмейтом и улыбаясь своему собеседнику, даже зная, что он этого не видит. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как он признался Изуку в том, что он ему нравится. Мальчик, конечно, и сам задумывался о своих чувствах. Сможет ли он ответить ему взаимностью? Припоминая с каким упоением он каждый раз с ним разговаривает, и как ждёт его, когда этому неизвестному нужно куда-то отлучиться, пожалуй, Мидория тоже может сказать, что тот ему нравится. Наверное, даже немного больше чем герои. Мальчик толком и не может описать это чувство безграничной радости и всепоглощающей любви к собеседнику, когда они общаются. Он уже думал предложить ему встретиться где-нибудь и повидаться, но для начала решил спросить то, что давно его интересовало.
— «Слушай, а как ты выглядишь?» — немного подрагивающим от волнения голосом поинтересовался Изуку.
— «Хммм, ну думаю, ты уже понял, что я парень.» — неизвестный коротко хмыкнул и продолжил: — «У меня волосы двух цветов: красного и белого. Есть шрам на половину лица, закрывающий левый глаз.» — последнее предложение он говорил с некоторым сомнением, будто не хотел, чтобы Изуку об этом знал. — «А ещё у меня гетерохромия. Думаю, больше никаких отличительных признаков нет. А ты?»
— «Что я?» — недоумённо спросил мальчик, вырванный из мечтаний, где он представлял красавчика гетерохрома.
— «Можешь себя описать?» — пояснил соулмейт.
— «Я далеко не красавчик. Тёмно-зелёные кудрявые волосы, такие же зелёные глаза, и всё лицо в веснушках. Даже не знаю чем ты заслужил такого, как я.» — грустно оповестил его Изуку.
— «Я думаю, ты слишком себя недооцениваешь. Нельзя же так относиться к самому себе…» — дальше Мидория не слышал, так как в кого-то врезался и принялся извиняться.
— Ааа, это ты, ботан? — проговорил Бакуго со злым оскалом. — Сам захотел быть избитым?
Изуку испуганно попятился назад в надежде избежать стычки хоть в этот раз. Но от Бакуго так просто не убежать, он не отпустит. Кацуки быстрым шагом подошёл к нему и вцепился рукой в шею, поднимая тело над землёй. Мидория уже не в первый раз терпел подобные издевательства, но всё же это было неприятно. Горло саднило, а дыхательный канал, видимо, передавило, из-за чего мальчик начал задыхаться.
— Чего? Уже выдохся? Слабак, раньше хоть дольше держался, — выдал Бакуго, злорадно улыбаясь. Перед глазами всё поплыло, ещё никогда Изуку не чувствовал себя настолько беспомощным. Перед тем как отключиться, он услышал до боли знакомый и родной бархатный голос, но уже не у себя в голове.
— Эй, отпусти его. Что ты делаешь? — говорил он.
Дальше Мидория не мог ничего видеть или даже слышать. Очнулся он от того, что его легонько били по щеке. Открыв глаза, он взглянул на парня, склонившегося над ним. У него были двухцветные волосы — белый и красный — гетерохромия и шрам. Незнакомец почему-то с такой нежностью глядел на Изуку. Стоп! Двухцветные волосы, гетерохромия и шрам? Не бывает таких совпадений. Это же…
— Тодороки Шото, — представился он и с ожиданием взглянул на парня.
— Мидория Изуку, — ответил он на вопросительные взгляды и смущённо отвернулся, что рассмешило его собеседника.
— Ты не такой каким я тебя представлял. Не знаю, что ты сам о себе думаешь, но ты красавчик. И я хочу, чтобы ты тоже так считал.
— С-спасибо. — Мидория стремительно краснел от пристальных изучающих взглядов и комплиментов. Палец Тодороки очертил линию подбородка мальчика, и приподнял чуть его лицо так, что их взгляды встретились. Шото приблизился к нему ещё сильнее и прошёлся лёгким поцелуем по его губам, практически сразу отстраняясь.
— Как нелепо мы встретились — заметил Тодороки и хмыкнул, отводя взгляд. Он встал и протянул ему руку.
— А где Бакуго? — спросил Изуку и огляделся по сторонам.
— Испугался и убежал, но это не важно. Он тебя больше не тронет.
— Шото, — медленно произнёс мальчик, будто смакуя каждый слог на языке, — спасибо тебе, ты исполнил мою мечту.
— В каком смысле? — растерянно спросил парень.
— Я мечтал увидеть настоящего героя. Ты — мой личный герой. — произнося эти слова, Мидория лучезарно улыбнулся и благодарно посмотрел на собеседника.
— Что скажешь о том, чтобы пройтись до кафешки?
— Скажу, что я не против.
Они шли неспеша вдоль дороги, держась за руки и продолжая разговор, что так грубо прервал Бакуго. Они нашли друг друга, так нелепо, зато навсегда.
