Нефритовый пазл

       Роджер прогуливался по причалу, время от времени обращая внимание на сигнальные огни, которые мелькали красным и жёлтым цветом, словно предупреждая о какой-то опасности, но на самом деле ничего подобного они не несли за собой. Да и Роджеру было совершенно не до них в тот момент.        Парень не шёл куда-то целенаправленно, как это делали другие люди в такую прохладную ночь (если взглянуть на оживлённую улицу поодаль данного побережья), а просто прогуливался в столь поздний час, утопая в море меланхолии внутри. Его лицо не выражало ни единой эмоции, а глаза блестели от мимолётных слёз разочарования, которые Вэйли вытер резким движением, случайно ударив себя в нос. Роджер сморщился от боли и яростно замахнулся ногой по преграждавшему его путь камню, отправив его прямиком в ненавистное море.        Ему хотелось кричать, но он уже сорвал голос из-за немых криков души.        Ему хотелось рвать волосы на своей голове, но он больше не видел смысла причинять себе физическую боль, ведь моральная уже сделала за него это.        Ему хотелось совершить самоубийство, но он не хотел уходить, похоронив вместе с собой свои мысли, которые сдавливали его голову ежеминутно, если не поделиться ими с тем, кто будет удостоен чести выслушать неизбежные предсмертные слова.        Роджер обернулся.        — Ты пришёл, — тихо произнёс Вэйли, взглянув на молодого человека по имени Алекс Фостер, присевшего на одинокую лавочку.        — Куда я денусь? — горько усмехнулся тот.        Алекс знал всё то о Роджере, что тот позволял ему знать. Он прекрасно понимал в каком состоянии находится Вэйли и не ограничивался лишь словами поддержки в его адрес, а старался разобраться в ситуации и помочь в своей манере. Размышление вслух над, казалось бы, незначительными вещами, но если действительно рассуждать под другим углом, то становилось возможно исправить невозможное:        — Роджер, чего ты больше всего боишься?        — Это действительно то, что ты хочешь знать в данный момент? — спросил парень с явной долей сомнения в голосе.        — Да.        — Боюсь проснуться однажды и понять, что я потерял себя в другом человеке без намёков на возмещение морального ущерба, — откровенно признался Роджер, барабаня костяшками пальцев по дрожащему колену.        Фостер промолчал.        — Я никогда прежде не понимал, какую опасность несёт за собой безвозмездная, на первый взгляд, самоотдача человеку, — продолжил тот, устремив взгляд в небо, — Сейчас объясню свою точку зрения. На самом деле самоотдача никогда не бывает безвозмездной, ведь по истечении какого-то времени ты задумываешься о своих поступка. Переоцениваешь их. Задаешься немым вопросом: А стоило ли оно того? Стоила ли та забота о другом человеке того отношения, которое ты получил? Иной раз, под покровом ночи, ты будешь задыхаться в собственных слезах из-за того, что жертвуешь собой ради тех, кто и часть себя не в силах отдать тебе, — подытожил Роджер, продолжая следить за единственной мерцающей звездой в небе, которая на самом деле мертва уже много миллионов лет. Скорость света берёт своё.        — Чаще всего, мы отдаем себя не тем людям, невзирая на тот факт, что в тот же промежуток времени кто-то жертвует собой ради нас, но нам, страдальцам, совершенно не до этого, по той причине, что мы яростно сконцентрированы на своей цели, — пояснил Алекс, тяжело вздохнув.        — Интересно, а какой тогда смысл отдавать себя кому-то, когда эта личность взяла на вооружение другого человека, чтобы разделить с ним счастье и радость, горе и слабость? — недоумевал тот, грустно усмехнувшись, — Чувствую себя таким эгоистом, задавая этот вопрос.        — А смысл в том, Роджер, — улыбнулся Фостер, — чтобы наконец собрать нефритовый пазл.        — Нефритовый пазл?        — Моя метафора, обобщающая попытки человечества найти тех, кто подойдёт к ним настолько идеально, что в итоге может получиться великая картина, благодаря тому самому элементу, которого так сильно не хватало, — спокойно пояснил Алекс, следя за реакцией Роджера, который несколько изменился в лице и принял задумчивый вид вместо угнетённого и подавленного.        — Похвально, Алекс, — к своему удивлению улыбнулся Роджер. — А почему именно нефритовый?        — Древнекитайские философы сравнивали свойства нефрита с лучшими душевными качествами человека, — уверенно ответил тот, возвращаясь к главной теме. — Советую тебе пересмотреть мнение насчёт некоторых вещей, которые тебя волнуют, и вычеркнуть, как минимум, одну причину для самоубийства из-за невзаимной самоотдачи человеку, — Фостер положил руку на плечо Роджеру. — Лучше сто раз провалиться и один раз найти ту самую деталь томного пазла, чем не удосужиться попытаться вовсе.        Роджер покинул побережье. Его лицо снова не выражало ни единой эмоции, а во взгляде засело сомнение: уничтожить свой пазл или же вновь рискнуть, чтобы найти недостающую деталь величайшей картины.