Чтобы зверь всегда был поражаем

      Сказать, что мне было страшно — значит, ничего не сказать. Мне было очень страшно. Но боль, терзавшая мой организм, была куда сильнее страха. Как зачарованный, я смотрел на то, как рука Кан Му смыкается на моем достоинстве. «Я пропал» — пронеслось в мозгу, прежде чем он сделал первое движение, заставившее мое тело мелко затрястись от возбуждения. Однако все, что я смог сделать — это схватиться за его руку и радоваться, что второй рукой он ничего не делал. Возбуждение было так сильно, что «партнеру» достаточно было сделать всего несколько движений, чтобы я, со стоном выдохнув, кончил.       — Уже? — удивился брюнет, отпуская меня. — Слишком быстро, Ки Рин, мне это не нравится.       — Что? — переспросил я, тяжело дыша, как после бега.       — Нет, ты не подумай, что я о чем-то пошлом, — Кан Му уже вытирал руки салфеткой, — мне не нравится твое состояние. Ты слишком перевозбужден. Видимо, это вызвано действием препарата, который тебе вкололи, поэтому какое-то время тебе будет нехорошо. Потерпи. Разреши я вытру все тебе там.       Но мне было уже не до него, потому что мое достоинство вновь отвердело с новым приступом боли. Со стоном, повернувшись на спину, я, не заботясь более о том, чтобы прикрыться простыней, пытался сделать хоть что-то сам.       — Ки Рин, у тебя снова встал? — брюнет удивленно отложил салфетку и, прихватив с собой всю коробку, забрался на кровать.       — Я сам смогу, — попытался сопротивляться я, но руки не слушались.       — Нет уж, позволь я помогу тебе, — Кан Му откинул простыню с моих ног.       — Нет! Только не это! — я, в панике, сжал ноги, как мог сильно.       — Ки Рин, давай вместе спасем твою жизнь, — «партнер» раздвинул мои непослушные ноги и согнул их в коленях, — просто доверься мне.       Я понимал, что сопротивляться сейчас не могу, отчего глаза наполнились слезами обиды. Можно было попробовать прикрыться руками, но они безвольно упали вдоль тела с новым приступом боли. Заметив это, Кан Му медленно протянул руку и сжал мой член, начав размеренные движения. Зная, что я легко возбуждаюсь снова, на этот раз он не останавливался, ловко орудуя большим пальцем руки, и горячие волны возбуждения накрывали меня одна за другой. Тело не повиновалось, я мог лишь тяжело дышать и сжимать руками простынь, на которой лежал.       Раз, другой, третий… Я уже не мог бороться с чувством сексуального удовлетворения, лишь слезы все еще текли по моему лицу. В этот момент, Кан Му вдруг наклонился к моему лицу и, не прекращая движений правой рукой, лизнул мою щеку, прошептав:       — Ки Рин, твои слезы так сексуальны…       А затем я почувствовал, как его левая рука касается моего ануса. У меня больше не было сил, чтобы выносить это, так что я, в отчаянии, обхватил «партнера» руками и ногами, прошептав из последних сил:       — Пожалуйста, сделай что-нибудь. Не руками, а… Просто сделай что-нибудь с этим, прошу!       Брюнет удивленно посмотрел на меня, а потом убрал левую руку, продолжая работать правой, сказав вполголоса самому себе:       — Я не могу воспользоваться его беспомощностью, это будет бесчестно.       — Как он, господин Кан? — поинтересовался старый слуга, входя в комнату.       Я почувствовал такое облегчение от его прихода, что немедленно кончил. На этот раз оргазм был такой мощный, что я почувствовал, что теряю сознание. Последнее, что я услышал, были слова Кан Му:       — Это уже шестой раз, Гван. Мне не нравится, что он находится в таком состоянии слишком долго.       Потом я почувствовал укол в бедро и отключился. Какое-то время меня окружала милосердная тьма, в которой не было ничего. Но стоило мне только подумать, что мои мучения закончились, вернулись видения. Снова и снова видел я, как бы со стороны, как Кан Му обнажает меня и резко входит, заставляя кричать от боли. Я пытался отмахнуться от них, но ничего не выходило. Где-то за спиной периодически звучал голос Пак Ки Бома, повторявшего «Пойдем в кроватку!», как какой-то безумный речитатив.       Но кто-то пытался помочь мне. Временами я даже видел его — того самого человека с сияющими клинками, выглядывавшими из рукавов зеленого балахона. Он сражался с видениями, уменьшая их число, но их было слишком много. Я чувствовал, что его силы тают вместе с моими, но ничего не мог сделать. Внезапно, в довершение к свалившимся на меня бедам, мою грудь пронзила резкая боль, заставив тело изогнуться, балансируя на грани сознания. Словно сквозь слой ваты, я услышал голос Кан Му, вероятно, разговаривавшего по телефону:       — Чу Хек, что вы ему вкололи?       — Интересный эффект, правда? — громкая связь была включена, так что я хорошо расслышал голос президента Клуба. — Тебе понравилось? Обращайся, если понадобится еще.       — Это тот же препарат, что и в прошлый раз? — со злостью в голосе спросил брюнет. — Ты же знаешь, что долго в таком состоянии находиться нельзя.       — Ты прав, тот же самый, — ответил Чу Хек, — только в этот раз я не стал разбавлять его. Так что пользуйся случаем.       — Ладно, в следующий раз не забудь вколоть его себе и подставить задницу.       Боль снова пронзила мою грудь, заставив заметаться. Подняв к груди руки, я понял, что кто-то удерживает меня.       — Спокойнее, Ки Рин, — раздался над головой голос дедушки Ло, — что с тобой?       Ответить я не мог, боль была просто невыносимой. Казалось, сердце того и гляди выскочит из грудной клетки или разорвется на части. Поняв, что происходит, Гван крикнул:       — Му, мы его теряем!       — Проклятье! — услышал я голос Кан Му. — У него передозировка, а я не знаю, чем помочь в этом случае, кроме укола адреналина!       — Так сделай его скорее, если он у тебя есть! — Гван продолжал удерживать меня, держа странно горячие руки на моей груди.       Через мгновение я почувствовал еще одну руку. В отличие от рук старика, она была холодной, что заставило меня открыть глаза. Они оба склонились надо мной, они хотели помочь мне. Но, где-то в глубине души, я понимал, что уже поздно. Уже буквально чувствуя затылком дыхание смерти, я посмотрел с немой мольбой на лица этих двух людей.       А потом брюнет резко воткнул мне в грудь длинную иглу, вводя что-то прямо в сердце. Когда он выдернул ее, меня ощутимо затрясло, но старик удержал мое тело. Я почти почувствовал, как его сердце подстраивается под биение моего, постепенно выравнивая ритм, а от его ладоней расходятся по телу волны успокаивающей теплоты. Все еще находясь на грани сознания, я услышал голос «партнера»:       — Гван, что с тобой? Почему ты вдруг так осунулся?       — Мне не хватает сил, чтобы вытащить его, господин Кан, — еле слышно ответил старик. — Он уходит.       — Черт! Неужели ничего нельзя сделать? — воскликнул брюнет. — Сейчас я позвоню отцу, нужно отвезти Ки Рина в больницу.       — Мы не успеем, Кан Му, — все так же тихо остановил его Гван, — но есть одно, последнее средство.       — Что мне делать? — Кан Му оживился.       — Возьми его телефон, набери «Хон» и поднеси к моему уху, — голос старика стал чуть громче.       — Вот, говори, — я услышал шаги слева.       — Госпожа Хон? Нет, меня зовут Гван Ло, — услышал я голос слуги, — Ки Рин сейчас не может говорить, ему очень плохо, и я не знаю, сколько он еще продержится. Хорошо, ждем.       Сознание понемногу оставляло меня, так что я вновь провалился в беспамятство, услышав напоследок лишь легкий хлопок воздуха.       Силы медленно, но верно покидали меня, я уже не мог спастись от кошмаров, подступавших ко мне все ближе. «До скорой встречи, сестренка, я не смог отомстить за тебя» — подумал я. Но уйти мне было не суждено. Внезапно видения сдуло, словно шквалистым ветром и я остался один среди темноты. Нет, не один. Совсем рядом стоял Мессир Д’Арлок, а неподалеку Ким Чиям поддерживал обессилевшего воина в зеленом одеянии.       — Куда это ты собрался, парень? — полушутливо произнес маг, взмахнув посохом. — Ты же сильный, твое время еще не пришло. Вернись к нам, И Ки Рин, живи!       А потом наступила тьма. Просто тьма, без сновидений, без кошмаров, да вообще без чего бы то ни было. Я отключился, обессилев от переживаний.