***
Тор же тем временем направлялся в покои своей матери для дальнейшего серьезного разговора. Он решил не откладывать его надолго, потому что с самого начала заметил вполне естественное сильное рвение Гарри попасть обратно домой. Ему было искренне жаль того, ибо как только он хотя бы на секунду представлял, что попал в совершенно чужой мир, о котором ничего не знал, — становилось дурно. Одинсон и вызвался помочь Поттеру, так как, по его мнению, он был единственный, кто действительно мог это сделать. Коридор, ведущий к покоям, на удивление оказался пустынным, за всю дорогу на пути Тору попалось лишь несколько угрюмых стражников, неторопливо обходящих весь дворец. Изредка доносился шум с улицы и радостный смех играющих детей, смешанный со звуком собственных тяжелых шагов. Одинсон, дойдя до нужной двери и набрав в легкие побольше воздуха, тихонько постучал. Хоть Фригга и всегда была очень счастлива приходу сына, что, в свою очередь, в последнее время стало большой редкостью, однако Тор боялся ее беспокоить. Это наблюдалось за ним еще с самого детства, пока его брат, Локи, днями находился в обществе матери, сам Бог Грома предпочитал общение с отцом. Спустя недолгую заминку замок громко щелкнул, и дверь приоткрылась. Увидев, кто стоял на пороге, Фригга поспешила отойти, пропуская сына в комнату. — Что-то произошло? — взволновано спросила она, закрывая за вошедшим Тором дверь. Верховная богиня привыкла, что сын обращался к ней только если дело было совсем плохо. Она не держала зла на него или считала это поведение оскорбительным, скорее понимала, что Тору, возможно, неловко или были другие весомые причины любви на расстоянии. — Да нет, все как обычно, — мрачно махнул рукой Одинсон. Он заметил, что после случившегося с его братом мать была сама не своя: задумчивая, вечно с озадаченным взглядом и по сути печальная. Именно за такое последствие безрассудных действий Локи Тору хотелось дать ему пощечину, да посильнее. — Я пришел попросить об одолжении. Покои Фригги и Одина были светлые, в переливающихся золотистых тонах, словно успокаивающие. На их фоне мать напоминала Одинсону мраморную статуэтку: бледную и истощенную, такую непохожую на ее прежнюю. И Тор несознательно сжал кулаки: если бы он только мог это исправить. — Одолжении? — удивилась она. — Значит, все-таки что-то случилось… — Ничего такого, не волнуйся, — пытался успокоить и подбодрить ее Тор. — Ты, наверное, уже слышала, что я прибыл не один? — задал он вопрос, и только после утвердительного кивка со стороны матери продолжил говорить. — Так вот, этот человек, с которым я прибыл, ему очень нужна твоя помощь. Его по ошибке призвали в Мидгард каким-то совершенно незнакомым мне ритуалом вместо Смерти, и… — Ритуал по вызову Хель? — перебивая, изумленно уточнила Фригга. На ее памяти даже самоубийцы боялись призывать Богиню Смерти, ибо все знали, что ничем хорошим это не закончится: пленить или использовать ее в своих целях было невозможно — при любом исходе человек оставался обманутым. — Не думаю, что в их мире есть такая персона, как Хель, — почесал затылок Тор, усаживаясь на самый край позолоченного кресла. — Но вместо неё вызвали Повелителя смерти. Хотя я почему-то сомневаюсь в этом титуле… Но суть не в этом, парень совсем безобидный и просто хочет вернуться домой. Теперь, когда ты примерно понимаешь ситуацию, поможешь вернуть его в нужную вселенную? Ему здесь не место. Фригга тяжело вздохнула, хорошенько все обдумывая, и, опустив веки, произнесла: — Боюсь, что вряд ли это будет возможно. Я, разумеется, постараюсь найти заклинание и уточнение, как провести обряд, но ты должен понимать, что шанс очень невелик даже отыскать информацию, а уж провести это все… — Я понимаю, — по-доброму улыбнулся Тор, хлопая ладонью по своему колену. — И надеюсь, что у тебя все получится. — В таком случае, я дам знать, если только хоть что-то найду. — Спасибо, — на выдохе прошептал Громовержец. Он больше не хотел задерживать Фриггу, поэтому поторопился покинуть ее покои. Беседа с матерью несомненно оставила печаль, горький вкус которой он почти буквально ощущал во рту, и новые вопросы без единого ответа на них. Раз это заклинание настолько мощное, мог ли с ним справится обычный психически больной человек, раньше не сталкивающийся с магией? Очевидно, что нет. Тор подумал, что как только получит от матери хотя бы еще немного более точной информации, то, скорее всего, ему придется отправиться в Мидгард, чтобы сообщить обо всем остальным Мстителям. Уж как-то слишком подозрительно все выглядело. Гарри же он тоже решил пока что не трогать и не расстраивать, все же тот — человек, и ему нужно было отдохнуть физически и морально после такой встряски. До глубокого вечера еще оставалось достаточно много времени, а в зале, где проводились пиршества, уже должны были начать собираться приближенные к Тору асы, дабы отметить его возвращение с нового задания. Для Одинсона сотрудничество со Мстителями было нечто вроде одной из его миссий, по успешному прошествию которых его друзья считали своим долгом устраивать пирушки. Это было как с охотой в юности: удалось убить дичь — хорошо, не удалось — тоже неплохо, нужно выпить за удачу на следующий раз. И у самого Громовержца были смешанные чувства на этот счет: с одной стороны настроение было ну совсем не то, а с другой, что его поднимает лучше, чем хорошая компания? Да и поделиться впечатлениями с ними стоило, все-таки он пока не успел никому ничего толком рассказать, а все небось сгорали от любопытства, что за работа у него была в Мидгарде и что за новый житель появился в Асгарде. Особенно Фандрал, ох, Тор уже представлял его лицо, когда сообщит, что с ним прибыл сам Повелитель смерти. Это заставило уголки его губ дрогнуть в минимальной улыбке, а ноги — свернуть направо, к лестнице, ведущей вниз — прямиком к обеденному залу. Что ж, это не казалось Тору неправильным решением, потому что каким героем он бы ни был — любил пожить для себя, любил, когда его самолюбие тешили, и этого не отнять.***
Гарри нервно перевернул пожелтевшую страницу книги. Это была уже пятьдесят восьмая. Пятьдесят восьмая страница, почти скрывшееся солнце, затекшие ноги, которые так и не сменили позу, давно остывший обеденный поднос с едой у двери, а никаких вестей от Тора все еще не поступало. Ни одной — даже плохой. Зато Поттер прекрасно слышал множественные нетрезвые возгласы асов где-то неподалеку. Голоса постоянно о чем-то спорили, а потом громко смеялись, и так по кругу. Он не мог точно представить отношение криков к Одинсону, но что-то ему подсказывало, что если такое и происходит в замке, то не без его ведома. А даже примерно зная его характер, можно было утверждать, что он или разогнал бы их, или присоединился. А раз уж он все еще слышит пьяные вопли, значит… Гарри мысленно стукнул себя рукой по голове. Да с чего он вообще придумал, что Тор именно во дворце и никуда не мог пойти? Но в любом случае просто сидеть почти ничего не делая больше шести часов подряд — перебор даже для него. Да и банальное любопытство ведь никто не отменял, поэтому Гарри аккуратно отложил книгу, наконец вставая с широкого подоконника. Ноги толком не слушались, а глаза побаливали от длительного чтения. Однако спустя чуть меньше минуты все прошло. Разумеется, что лезть к пьяным он не собирался — это было бы глупо с его стороны. Но хотя бы посмотреть одним глазком, что вообще происходило он мог себе разрешить. Да и вдруг Тор действительно находился там… Поэтому Гарри неторопясь вышел за двери покоев, чувствуя себя в этот момент каким-то преступником или просто ребенком, ослушавшимся своих родителей. Но в принципе не было ведь сказано ни слова о том, имел он право покидать комнату или нет, посему волшебник подумал, что за один раз ничего не случится. Место, откуда были слышны все голоса, находилось совсем неподалеку от покоев Гарри, метров за сорок, может, чуть больше. Из зала шел достаточно яркий свет, который резко ложился на пол малоосвещенного коридора, создавая контраст. Судя по всему, дверь там была не предусмотрена, поэтому незаметно заглянуть или хотя бы подслушать не удастся. Даже несмотря на то, что возгласы были вдоволь громкие, голоса словно смешивались между собой воедино и определить с такого расстояния что-то четкое особо не получалось. Гарри подумал, что сейчас бы так пригодилась его старая мантия-невидимка… Глубоко вздохнув, он зашагал вперед, придя к выводу, что за несколько мгновений, пока он заглянет в поисках Тора, никто его не заметит, ибо все были слишком увлечены совсем иным. И чем ближе он приближался, тем ярче чувствовался запах еды: выпечки, жаренного мяса и чего-то еще, что Гарри распознать уже не смог. Но и этого вполне хватило, чтобы голод дал о себе знать, заставляя живот издавать разные неприятные для волшебника звуки. Достаточно громкие, к слову. Поттер недовольно фыркнул: кто бы мог подумать, что простой человеческий фактор сможет поставить под угрозу его сегодняшнюю миссию. Несильно потирая собственный живот и пытаясь не обращать на него внимания, Гарри дошел до некого подобия позолоченной арки (и почему только в этом замке все золотое?..), сквозь которую можно было попасть в зал. Поскольку он стоял с самого ее края, то и вид открывался лишь на малую часть помещения, в которой Тора благополучно не оказалось. Да и видимость оставляла желать лучшего: очки совсем испачкались. Поэтому Гарри проворно снял их, спешно протирая собственной кофтой. — А ты чего не заходишь? — вдруг раздался голос впереди. Гарри несильно вздрогнул, молниеносно поднимая взгляд на стоящего прямо напротив него Тора. В то же мгновение послушался звук разбивающегося на осколки стекла. — Ой… — только и смог выдавить из себя Поттер, пытаясь всмотреться в переливающиеся на свету осколки и пустую оправу, но сфокусировать взгляд никак не выходило. — Ты что, аккуратнее! — немного замешкавшись, вскрикнул Тор, смотря на выпавшие из оправы стеклышки и тщетные старания опустившегося Гарри их собрать. — Ну вот… Вряд ли их выйдет склеить. — Вряд ли, — бездумно повторил волшебник, поднимаясь и кладя теперь непригодные очки в карман джинс. — Я вообще-то тебя искал, ты так и не пришел ко мне. — Не хотел тебя тревожить зазря, все равно пока ничего толком не известно, — пожал плечами Громовержец, оказавшийся, к удивлению, абсолютно трезвым. После этой фразы Гарри стало все понятно: никогда не стоит судить по первому впечатлению и быть точно уверенным. Такие старые правила, но почему-то он до сих пор не мог их зарубить себе на носу. — Значит, твоя мать не знает как меня вернуть? — Убери этот разочарованный тон, ей просто нужно время. Ну, знаешь, отыскать информацию, заклинание, ингредиенты для него — это все происходит не так быстро. — Тор облокотился плечом на стену, чувствуя, что разговор затянется. — Да и она не такой уж и сильный маг, а, как оказалось, дело достаточно серьезное и тяжелое. — И нет никого другого, кто бы справился лучше? — поднял непонимающий взгляд на лицо Тора Поттер. — Пойдем в зал, Гарри, — поставил точку в разговоре Одинсон, кладя руку на плечо волшебника, тем самым заставляя его следовать за собой. Сам же Гарри умом понимал, что требует слишком многого и должен был быть благодарен и этому, но эмоции брали верх над разумом, впрочем-то, как и всегда. А Тор ему явно чего-то не договаривал, что раздражало еще больше. И совершенно не хотелось проводить полночи в компании его пьяных друзей, слушая их глупые россказни, хотелось просто во всем разобраться, и чем быстрее — тем лучше. Пока правда он слабо представлял, как собирается это сделать… Но сейчас он натянет на лицо фальшивую улыбку, постарается произвести как можно наилучшее впечатление и ни на мгновение не расслабится. Потому что здесь у него нет друзей, которые бы ему все рассказали, и любая информация, любое необдуманно сказанное слово другими — важно. Это пока что, а потом он придумает дальнейший план действий, точно придумает. А очки... Гарри все-таки подумал, что можно будет вернуть их прежний вид.