Krankheit

Деку задыхается. Не может, он не может Дышать. Сидит и безудержно кашляет вот уже пять адских минут, показавшихся ему бесконечностью. Так это и началось. Почему? Почему это чертово выдуманное (видимо, не настолько уж оно и нереально) заболевание коснулось именно его? Что-то встало поперек горла и, к сожалению, Мидория Изуку уже знает, что это . Он догадливый малый. А еще он догадывается, что скоро умрет. Потому что Тодороки никогда его не полюбит в ответ. "Нет, невозможно", думает Мидория, буравя взглядом синий лепесток, вцепившись в него мертвой хваткой. Да все он понимает, что возможно. Это розы, господи, как же банально . А в какой-то степени даже иронично. Потому что Тодороки Шото и правда похож на розу: его красота ослепительна, он благороден, а еще у него есть шипы. Острые, словно скальпель, они ранят любого, кто попытается до него дотронуться. Деку болен, и он не знает, что с этим делать . Он уже чувствует, как цепкие стебли и корни ползут по его трахее, вцепляются в легкие, сжимая их и травмируя. Он уже чувствует этот тошнотворный запах. Запах роз и приближающейся смерти. Деку не знал, не мог знать, как пахнет скорая смерть, но почему-то сразу понял, что это за мерзкий приторно-горький запах. Он знает, чего хочет от него судьба, но сомневается, что сможет найти в себе силы исполнить ее каприз в этот раз. Спасать людей проще, знаете ли. "Забавно", подумал он. Деку постарается пока об этом не думать, у него слишком много дел (он слишком боится этого) (Деку еще не готов) (Черт, почему все это дерьмо свалилось именно на него?) * (Мидория не спит ночами, сидя около изуродованной кровавыми и синими пятнами ванны) (Их становится больше) * Пару недель спустя Мидория Изуку все еще болен. Его болезнь очень быстро прогрессирует, и его это очень пугает. Его это пугает, потому что он понимает, что ему осталось совсем недолго. Да и выглядит он соответствующе, более того, едва справляется со своими базовыми обязанностями, какой уж там Плюс Ультра, господи, вы о чем. Этот ребенок просто хочет домой, в спокойствие и тишину (а еще он хочет Тодороки Шото так сильно, что это уже причиняет ему физическую боль). Он так на нем помешан, что уже действительно начинает думать, что любовь-это чертова болезнь. Наверное, это не так уж и далеко от правды. В конце-концов Деку-догадливый малый. Но потом на очередной тренировке ему становится плохо, очень плохо. Он снова не может дышать. Тодороки, помоги ему "Тодо...", он не может уже даже думать. Он просто убегает. Бежит со всех ног, лишь бы никто этого не увидел, лишь бы этого не увидел Тодороки Шото. Но тут он снова облажался. Выбрав нужный момент, Шото тоже сбегает и осторожно, стараясь оставаться незамеченным, идет по следам Изуку. Он застает его в 50 метрах от входа на тренировочную площадку гамма, за углом. Он застает его врасплох. Не нужно быть гением, чтобы понять, что с ним что-то _однозначно_не_так_ Он уже давно отметил бледность, болезненность лица Мидории, его медлительность и безучастие ко всему происходящему. Его это, мягко говоря, очень напрягло. Не нужно быть гением, чтобы заметить, что самый важный для тебя человек страдает. А Тодороки Шото, как и Мидория Изуку, догадливый малый. Тут они точно друг другу не уступают. Почему Мидория не видел открытого беспокойства Шото? Наверно, потому что боялся. Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Деку присел, согнулся и безостановочно закашлял кровью. Тодороки приблизился. А потом он увидел лепестки. Синие, прямо как его левый глаз. Тодороки Шото страшно. Ему страшно, потому что он, черт возьми, тоже понимает, что с такими темпами Изуку осталось совсем недолго. На рефлексах он в один миг оказался около него, сел рядом и обнял, но стоило Шото дотронуться до Изуку, как тот (на его же собственное удивление) почувствовал облегчение, что не ускользнуло от внимательного взгляда Тодороки. -Кто это? Но ведь Шото догадливый малый, не так ли? Его сердце сейчас точно выпрыгнет. "Нет, невозможно", подумал он, едва сдерживая дрожь в коленях. Он не отпускал Изуку в ожидании, когда он отдышится. -Тодороки, отойди. "Что?" -Что? Он поднял взгляд на его лицо: усталое, серое. Его сердце сейчас точно остановится. Изуку плачет. -Это...это заразно... Я... "Он... беспокоится обо мне? В такой-то ситуации??" Все его существо кричало о любви к этому зеленоволосому зеленоглазому придурку, которого он сейчас обнимает. -Боже, да ты и правда дурак. -Что? Тодороки потянулся ближе к Мидории и замер буквально в двух сантиметрах от его лица. Он чувствовал на своем лице дыхание Мидории: горячее, рваное, такое вожделенное . Он и сам был не лучше. Серое лицо стало постепенно заливаться краской, а взгляд огромных зеленых глаз бегал от губ Тодороки к его глазам. Тодороки подался еще чуть-чуть вперед и несильно мазнул губами по щеке Изуку. Он шептал прямо в ухо и, черт, от одного лишь его дыхания, такого близкого и неровного, Изуку готов был сойти с ума. Хотя, чего таить, это произошло уже давно. -Теперь ты понял? Теперь он понял. Корни стали ослабевать, таять, оставляя после себя лишь желанные легкость и свободу. Теперь он не умрет. Но вспомнит Мидория Изуку об этом лишь на следующее утро, когда, выспавшись, проснется в теплых объятиях Тодороки Шото без мучительной боли, терзавшей его последние две недели. Деку был болен. Но теперь он точно знал, что в этом нет ничего плохого.