Её любимый Хокаге

Сакура не могла сказать точно сколько они так простояли, просто обнявшись. Да и ей казалось это неважным, главное, он сейчас был рядом, а большего ей и не надо. Какаши, держа сейчас в объятьях любимую девушку, был готов отказаться от поста Хокаге и быть всегда с ней рядом, чтобы иметь возможность обнимать ее хрупкие плечи. Никто из них даже не думал о том, что ждёт их завтра. Но, очевидно, очень зря. В кабинете старейшин было темно, лишь тусклая лампочка освещала помещение. Хомура и Кохару сидели за столом и играли партию в карты, когда появился человек, одетый в одежду АНБУ. — Волк, у тебя есть новости о Хатаке? Если нет, то лучше убирайся. Я сегодня не в духе, — Кохару прищурила свои бесцветные глаза и подкурила трубку. — Госпожа, думаю, эта новость, что я принес, придется вам по душе, — глаза в маске сверкнули синим пламенем. — Не томи, мальчишка, выкладывай, — Хамура тоже был заинтересован. Все-таки они давно строили планы, как заставить Какаши им подчиняться. — Хатаке Какаши влюблен в свою ученицу. Я видел их вместе на горе Хокаге, — старейшины застыли, на их лицах читался шок. — Расскажи подробнее! Что ты видел? О чем они говорили? — Кохару подпрыгнула от нетерпения. — Я не смог подобраться близко, поэтому я не слышал, о чем они говорили. Но я своими глазами видел, как он обнимал ее, — на лице Хамура расплылась довольная улыбка, и он взглянул на Кохару, она тоже улыбалась, но это было больше похоже на оскал. Ее бесцветные глаза пылали огнем. Какаши отнес уставшую Сакуру домой. Убедившись, что она крепко спит, он поцеловал ее в приоткрытые губы и ушел. Дома он принял душ и лег спать. Наконец-то сегодня он будет спать спокойно. Завтра он поговорит с Сакурой обо всем. Они обязательно будут вместе. Теперь, когда он был уверен в ее чувствах, он ни за что ее не отпустит. Утро наступило быстро. Какаши шел в резиденцию. Со стороны он казался спокоен. Но внутри у него было странное, нехорошее чувство беспокойства. Чутье никогда его не подводило. Он успел разобрать пару важных документов, когда в кабинет вошли старейшины. Их визит не предвещал ничего хорошего. Какаши знал это по собственному опыту. — Доброе утро, Какаши, — улыбнулась Кохару. Они присели на диван, что стоял в углу кабинета. — Доброе. Что нужно мудрым старейшинам от меня? — Какаши даже не стал пытаться выдавить улыбку. Он знал наверняка: зачем бы они ни пришли, разговор будет тяжёлый. — Что ж, перейдем сразу к делу. Ты ведь знаешь, что феодал страны огня после войны имеет сомнения по отношению к Конохе. Он не доверяет деревне, а значит и ставит под сомнения мир между остальными деревнями, — Кохару хитро прищурилась. Какаши был прекрасно осведомлен о политических интригах, что плетутся вокруг деревни, и конечно знал отношения лорда-феодала к деревне. Но он совсем не понимал, к чему ведёт Кохару. — И какое это имеет отношения ко мне? — он поднял бровь, искренне не понимая, что хотят от него. — У феодала есть дочь. Ей сейчас двадцать пять. Она не замужем, умна и образована. Она бы стала прекрасной женой для Хокаге, — увидев замешательство на лице Какаши, Кохару расплылась в улыбке. — Вы что же, хотите, чтобы я женился на дочери феодала? — глаза Хатаке напоминали блюдца. — Какаши, этого хочет сам лорд-феодал. Чтобы доверие между деревней и страной огня было восстановлено, он хочет заключить союз, — Хамура прищурил глаза и скривил губы. — Вы сошли с ума. Я не собираюсь жениться. Мир и доверие можно получить другим путем. И явно не союзом двух совершенно разных людей, — Какаши был на грани. Он хотел свернуть эти старые шеи, чтобы они больше никогда не смели сказать нечто подобное. — Какаши, неужели ты снова хочешь развязать войну? Тебе было мало тех тысяч жизней, что унесла прошлая война? Не забывай! Ты Шестой Хокаге Конохи, все эти жизни будут на твоей совести, — Кохару предвкушала победу. — Никакой войны не будет, я этого не допущу. Но жениться на дочери феодала я тоже не стану, — он устало откинулся на спинку, его уже утомил этот разговор. — У тебя нет выбора, Хатаке! Это был приказ феодала! Ты женишься на ней! А если вздумаешь противиться его воле и желаниям, то пеняй либо на себя, либо на свою маленькую ученицу, — Какаши напрягся при упоминании Сакуры. Хамура победно оскалился: — Сакура такая хорошая девочка, ты же не хочешь, чтобы она пострадала? А она пострадает, если феодал узнает, что ты отказался от его дочери ради своей ученицы. Тогда пострадает не только она, а вся деревня. Будь благоразумнее. Не жертвуй своей деревней ради глупых чувств к ученице. Мы дадим тебе время подумать, но недолго. Завтра на рассвете мы ждём ответ, — они покинули кабинет, оставив Какаши в состоянии злости и отчаяния. Он был загнан в угол и, похоже, в этот раз ему не вырваться. Со одной стороны деревня и мир, с другой стороны его любовь к Сакуре. «Проклятые старейшины! Откуда они узнали? На скале мы были вдвоем, нас никто не мог увидеть. Разве что за мной шпионили? Вот черт! Неужели я настолько потерял бдительность и совсем забыл о старейшинах, а они обо мне нет. Ублюдки». В бессильной ярости он ударил кулаком по столу и тот рассыпался на части. В его душе царил хаос и мрак. Он хотел уничтожить старейшин вместе с феодалами, лишь бы они больше никогда не лезли в его жизнь. Он пришел к дому Сакуры поздно вечером. Ему нужно было с ней поговорить. Но то, что он собирался ей сказать, убивало его самого. Он должен был принять решение, тяжелое решение: остаться с любимой и быть причиной новой войны, или же защитить ее и деревню, отказавшись от своей любви. Он очень хотел остаться с ней, но разве будет она счастлива с ним, если вокруг снова разразится война? С тяжёлым сердцем он постучал в ее дверь. Она открыла почти сразу, словно ждала его прихода. — Какаши, привет. Заходи. Ты пришел поговорить? — он смотрел на ее улыбку, и старался не думать, как красиво звучит его имя, когда девушка произносит его без всяких приставок. — Привет. Да, я пришел поговорить, — он очень хотел ей улыбнуться, но не вышло. Девушка нахмурилась, явно поняв, что разговор будет не лёгкий. — Проходи на кухню, я поставлю чайник, — он прошел в ее светлую кухню, уселся на стул, стянул маску и вздохнул. Девушка стояла к нему спиной, когда он заговорил: — Сакура, о том, что произошло вчера... — девушка не дала ему договорить. — Не переживай об этом, сенсей. Я все понимаю. Я много думала сегодня о том, что произошло и как я себя вела. Прости меня. Мне очень стыдно. Я так сильно ревную тебя, так сильно люблю, что порой вообще не могу себя контролировать, — она смотрела не на него, и он не видел ее глаз, но точно знал, что она хочет плакать. Ему тоже хотелось заплакать. Она приняла его вчерашний поцелуй просто за жалость к ней, а ему очень хотелось сказать ей, как он ее любит, как не представляет жизни без нее. Но все это было сейчас невозможно. Он обязательно найдет выход из положения, обязательно придумает как обойти старейшин. Всего-то нужно потерпеть пару месяцев. Наруто сдаст последний экзамен и он сможет передать ему пост. И тогда обязательно сможет быть с ней, любить ее и быть любимым. Он подошёл к ней со спины, положил руки на плечи, хотя очень хотел притянуть ее к себе: — Сакура, поскольку ты моя помощница, тебе я сообщу первой. Лорд-феодал страны огня хочет, чтобы я женился на его дочери... — он не знал, как лучше ей это сказать, какая будет ее реакция. Стакан, что девушка держала в руках, полетел на пол. Она повернулась к нему, не сдерживая слез: — Что? Вы женитесь, сенсей? — она схватила его за грудки. С ее красивых глаз капали слезы. Он не выдержал, прижал ее к себе, пытаясь успокоить ее рыдания. — Нет, пожалуйста, я не выдержу. Я не смогу видеть тебя с другой женщиной. Не смогу. Я люблю тебя, Какаши. Люблю тебя, — она рыдала, а он гладил ее по плечам. Его сердце разрывалось от боли и отчаянья. — Сакура, маленькая моя, девочка моя. Успокойся, я здесь, я рядом. Я всегда буду рядом. Посмотри на меня, — она подняла на него глаза, полные слез и отчаянья. Он стёр с ее щеки слезинки: — Ты должна знать, Сакура. Я люблю тебя. Только тебя и больше никого. Я хотел ещё вчера сказать тебе об этом. И тот поцелуй с Лейлой был потому, что я ревновал тебя к Цуруги. Прости меня, — он стоял перед ней без маски и смотрел ей прямо в глаза. Ее зелёные глаза были широко распахнуты, губы слегка приоткрыты: — Что? Ревновал? — это все, что она могла сказать. Она ничего не понимала: если он любит ее и ревнует, то почему женится на другой? — Тогда почему ты... — она не закончила вопрос, а он уже ответил: — Старейшины, — и Сакура поняла, что он имел в виду. Она была его помощницей уже два года, она прекрасно знала, как старейшины хотели им манипулировать. — Что им нужно на самом деле? Почему они хотят, чтобы ты женился? — она больше не плакала, а пыталась разобраться в ситуации. — Феодал не доверяет нашей деревне. Ему нужна уверенность что мы не собираемся свергнуть его. Он думает, союз поможет этого избежать. Если я откажусь, он угрожает начать новую войну. И, к сожалению, его угрозы не пустые. В странах шиноби ещё есть волнения, хоть сейчас все живут в мире. Некоторые страны недовольны. И, боюсь, если я откажусь, феодал поднимет восстание и новых смертей не избежать, — он тяжело вздохнул. — Он хочет держать вас под контролем? Ничтожество! Что же мы будем делать? У нас ведь нет выбора. Чтобы сохранить мир, вы должны... Нет, я даже думать об этом не могу, — она смотрела на него и думала о том, как же им теперь быть. А он смотрел на нее, и думал о том, как сильно хочет ее поцеловать. — Есть ещё кое-что, Сакура, о чем тебе стоит знать. Похоже, вчера за нами шпионил человек старейшин. Они видели нас вместе. В случае моего отказа ты можешь пострадать. А этого я допустить не могу, — он обнял её ещё крепче. — Какаши... — она прижалась к нему сильнее, чувствуя себя в полной безопасности в его теплых объятиях. Вдыхая его родной запах кофе и леса, она чувствовала, как кровь забурлила в ее венах от его пьянящей близости. — Я люблю тебя, Сакура. Скажи мне сейчас, что ты не хочешь, чтобы я женился, и я не стану. Пойду против всех ради тебя одной, — она дрогнула в его руках. Взяла его лицо в свои маленькие ладошки: — Ты правда меня любишь? — Я очень тебя люблю. — А я люблю тебя, Какаши. Очень тебя люблю. И очень хочу, чтобы ты был только мой, а я твоя. Но наша деревня сейчас важнее меня и моих чувств. Мы обязательно придумаем как нам жить дальше. Вместе, — она потянулась к нему и поцеловала, так нежно и бережно. А он был просто ей восхищен. Он, великий шиноби, шестой Хокаге, был готов бросить все и сбежать. А она, его смелая и добрая ученица, была сейчас взрослее его, хоть и не по годам, но по здравым решениям. Они стояли посреди кухни ее дома и не могли оторваться друг от друга. Поцелуи становились все более страстными и горячими. Какаши четко осознал, что если не остановятся сейчас, то он возьмёт ее прямо на столе в ее кухне. — Сакура, подожди. Мы должны остановиться. Я очень тебя хочу, но пока нам нельзя этого делать, — он тяжело дышал, но старался на нее не смотреть. — Почему? — ее зелёные глаза были затуманены страстью. Шестой отчётливо понимал, что от желания у него сводит зубы. — За нами могут следить. Сегодня я, пожалуй, уйду. Но в следующий раз, Сакура, ты так легко не отделаешься, — он ещё раз поцеловал ее и переместился прямо у нее из под носа. Она коснулась своих губ пальцами и грустно улыбнулась. Скоро он будет целовать ту, другую...