***
– Нарутосолнышкокактысебячувствуешь? – скороговоркой выпалило мне в лицо непонятное размыто-красное пятно, нещадно тряся меня за плечи. Я хлопала только что разлепленными глазами на нежданного посетителя. Так. Это кто? Из подсознания не отзываются, видимо устали после геморроя с моим лечением на операции, значит, думаем сами. Медики? Тогда с какого меня трясут? Нет, не они. Менма? Она бы, увидев, что я сплю, ушла и не поздоровалась. Отец? Ага, смешно даже. Тогда… – Мам-ма? – О, Ками, как я за тебя волновалась, даттебане! – меня резко сжали в объятиях, напрочь выбив весь воздух, – Еще когда Минато сказал, что ты восстанавливаешься после операции я заподозрила неладное, но чтобы такое! Как ему вообще в голову пришло сделать нашей дочери серьезнейшую операцию без твоего согласия! Да я его за такое до конца года буду сгоревшим или пересоленным кормить! И скалкой отхожу, как только до дома доберусь! Наруто, ты что, не согласна? Нет? Что?... Ой, прости! Мама таки заметила мои истеричные взмахи руками, когда я издала полузадушенный хрип, но сразу отпустила. И даже так, воздух показался чем-то воистину прекрасным. – Ма-ам, я наоборот полностью с тобой согласна. Только давай с радостью чуть потише, иначе, думаю, все опасения сбудутся. – Все еще пытаясь отдышаться, я легонько улыбнулась, стремясь сгладить неудобный момент. – Хорошо! Кстати, как зрение? – Вижу только какие-то размытые пятна. – Даже меня? – и почему мне мерещится в ее голосе обида? – Да всех, мам! И даже не знаю, исправится ли это... – Исправится. – Дверь открылась, и вошло еще одно размытое пятно, но, на этот раз, зеленое, – Здравствуй Наруто, я твой лечащий врач, Цунаде. Твои глаза не хотели приживаться, из-за чего восстановление четкости зрения займет какое-то время, как и восстановление всего тела в общем. – Лучше бы мне пересадили глаза… – Чтобы ты умерла, Кушина? Ты считаешь нас идиотами, решившими, что удача выше всего? Мы проверяли, с каким человеком можно провести операцию с минимальными последствиями, т.к. там важно не столько родство, сколько степень развитости каналов чакры в глазах. У вас с Минато, как и у большинства выживших Узумаки вероятность благоприятного исхода из ста составила не выше десяти, у оставшихся выживших в пределах двадцати, у Менмы двадцать три, и только у Наруто тридцать! Да я просто не могла провести операцию человеку, у которого процент выживания при операции меньше двадцати! – А не предоставить иллюзии выбора и сообщить о рисках, вы тоже просто не могли, Цунаде-сан? На секунду повисла тишина. Ах, да, я же до этого постоянно заикалась и не могла отстоять своего мнения. И они от этого впали в ступор? Как-то не верится. – Ты была без сознания, Наруто, как ты себе представляешь… – О, то есть вы всем пациентам проводите сомнительные операции без их согласия, даже не попытавшись разбудить? Я бы испытывала боль при пробуждении? О, да, я понимаю, отговорка замечательная, но разве в больнице вообще нет обезболивающего? Вы банально не захотели узнавать мое мнение, и, возможно, последние слова, получив приказ, Цунаде-сан, а потому оставьте ваши сказки другим людям, и, раз со мной все хорошо, я надеюсь видеться с Вами намного реже. Благодарю вас за заботу, и прошу оставить меня, я устала. – Все. Я высказалась. И пусть еще спасибо скажут, что не матом. А теперь и правда пора опять баиньки, а то у меня уже голова болит от связных мыслей. Невозмутимо отвернувшись от медика, я чмокнула маму в щеку, пожелав спокойной ночи (раз я ложусь спать, значит для меня наступает ночь), и с головой завернулась в одеяло. – Наруто, но это было… – Цунаде-сан, я попросила. И да, не истерю я сейчас только потому, что понимаю необходимость операции. И, тем не менее, она показала ваше отношение как ко мне, так и к ответственности за человеческую жизнь в целом. А теперь покиньте палату, и не мешайте мне отдыхать. Все, я опять устала. Надо отдохнуть. Спустя несколько секунд сознание начало затягивать обратно в темноту. И плевать, что будет потом из-за моего срыва. Пусть считают, что я была в неадекватном состоянии. Мне сейчас просто все равно…***
В больнице меня продержали еще две недели, постоянно проверяя глаза на предмет приживления. Слегка потемневшие глаза, судя по постоянной боли, были против, но когда Цунаде что-то останавливало. Кстати про Сенджу, она, видимо, решила меня услышать, ибо с ней мы виделись крайне редко. Зато мама заходила ко мне постоянно, засиживаясь до вечера и не давая скучать. Я за такое готова была ее расцеловать, что и делала каждый вечер, ибо, зная меня, я бы сбежала из больницы на третий день, так и не долечив глаза, и, возможно, получив осложнения. А так все время я была просто шелковой. Аж противно, но необходимо. Меня выписали вчера, почему-то ночью, а сегодня с утра выяснилось, что сейчас конец недели, и в Академии выходной. Не желая находиться в живом могильнике, ибо выжившие после второй резни были еще в больнице, мама ушла за продуктами, а Менма давно сбежала к друзьям, я пошла гулять, особо не смотря, куда иду. И только сейчас заметила, что мои ноги привели меня в раменную Ичираку, а там… – Наруто, привет! – сидящий за стойкой Саске помахал мне рукой, – Присоединяйся к нам! Посмотрев на его зверский оскал, не предвещающий ничего хорошего в случае отказа, и на озадаченного нашим спектаклем Учиху Обито с повязкой на левом глазу, сидящего рядом с этим неадекватным, я скривилась. Кстати, Обито ведь выжил, так почему же случай с Лисом повторился? Не понятно, но с этим чуть позже. – Саске, хватит балаган разводить. Не на фестивале на лучшую роль. – Ну вот, – скорчив обиженную моську, данный провокатор скосил взгляд на соседа по стойке, – Наруто, ты как всегда, все испортила! – Шо тут происходит? – пребывающий в прострации Обито даже как-то проглотил часть первого слова. – А? Да ничего особенного, просто она рамен не любит. Кстати, Наруто, это Обито, Обито, это Наруто. А теперь, Узумаки, иди сюда, будем тебя перевоспитывать. – Тридцать шестой раз? – я скептически проводила отодвинувшегося Саске взглядом. И ведь даже не скрывает, что это ловушка. Посадит сейчас меня между собой и родственником, и можно даже не пытаться рыпаться. Не сбегу. «Я слышу в твоем голосе ненависть к рамену? Где наша Наруто, признавайся!» «Ну нельзя же просто так взять и сделать, как он хочет. Ради вида сопротивляться-то можно!» «Тогда уж заканчивай образ великомученицы, а то не видать тебе Оскара.» «Иди ты…» Поморщившись, словно лимон с кожурой съела, я нарочито неторопливо приземлилась между Учихами, с грустью глядя, как Теучи делает рамен по заказу Саске. Ну да, а мне самой нельзя и слова вставить, это же для меня «вредно»! – Как дела в Академии, Наруто-тян? – Да, вроде нормально, Обито-сан, не жалуюсь… – Угу, – Саске задумчиво посмотрел, как я погрузилась в поглощение своей порции, и, словно мстя, добавил, – Завтра как раз экзамен на генина… Я подавилась только что проглоченной лапшой, и, разбросав пол тарелки рамена в разные стороны мощным выдохом, повернулась всем корпусом к Саске, ломая сжатые в руке палочки с порцией лапши. – Что? – Завтра экзамен на генина, – Саске проводил задумчивым взглядом сползшую с носа Обито лапшу, и снял со своего уха свою «долю», – И нечего мне лапшу на уши вешать. Подробности нужны? – Спрашиваешь! – Пойду я отсюда, тут не безопасно. – секунда, и рядом со мной никого нет. – Фу! – Саске облегченно сгорбился, – Отделался! – А в чем проблема? – я помешала новыми палочками оставшуюся в тарелке еду, и, признав пригодной, вновь взялась за поглощение. – Да я тебя проведать хотел в больнице на прошлой неделе, а меня мало того что оттуда выперли, так еще и Обито-сана приставили, даже вздохнуть без его контроля нельзя было. Так, ладно, с этим разобрались, вернемся к экзамену. Он будет состоять из нескольких этапов: первый – письменный тест с элементами списывания, второй – прохождение командами по трое специальной трассы, напичканной ловушками, и третье – одиночные бои. – Тест с элементами списывания? Это как? – Тебя только это волнует?! А, да, ты же подробностей не знаешь… Ну, на счет теста, фраза Ируки-сенсея: «любая попытка списывания будет замечена» не подразумевает запрет на это дело. – То есть нам можно будет списывать, но они потом посмотрят, где мы и что списали? – В точку. И, возможно, отметят, насколько хорошо мы умеем скрытно добывать информацию. – А если не заметят? – Мне брат по секрету сказал, что за нами будет приглядывать десять представителей нашего клана. Думаешь, от шарингана можно что-то скрыть? Упс, а про слона мы и забыли. – Ладно, с этим разобрались, повторим материал вечерком. А что за подробности? – При прохождении трассы мы сами будем разбиваться на команды, а в одиночных боях нам нужно будет победить одного из учителей. – Прости… Что нам надо сделать? Победить одного из преподавателей? Да они же все минимум чуунины! – я со скрытой злобой посмотрела на вновь сломанные палочки в руках. Что же у меня так нервы в последнее время расшатались-то? – Скажи спасибо, что не АНБУ! И да, ты со мной в команде на трассе. Возражения не принимаются. – Тц, и ведь знаешь, что я и так к тебе в команду пойду, так еще и дополнительно унижаешь. Ты на драку нарываешься? – Слегка. Ладно, пошли ко мне, тебя моя мама увидеть хотела. – Пошли. Сопротивляться было бесполезно, ибо этот от меня не отцепится, даже если я со Скалы Хокаге спрыгну, а если попробую у матери спрятаться, меня отправят в том же направлении, и еще придадут хорошего ускорения, чтобы не обижал подругу мамы. А Микото-сан и рада, что у ее сына, помимо Хинаты, еще и я нарисовалась. Тьфу, везде одна подстава, даттебайо! «Чеши давай, там тебя уже ждут.» Вновь сплюнув, я, помянув добрым словом свою образующуюся вредную привычку много думать, понеслась вслед за Саске.***
– Наруто-чан, как ты выросла! Едва зайдя в дом вслед за Саске я была мгновенно затискана до состояния плюшевого мишки. Ну вот почему все женщины старше тридцати лет хотят размять мои щеки? Им и в состоянии покоя неплохо жилось! – А как похудела, бедняжка! Совсем тебя Кушина не кормит! Так, пошли к столу, я как раз только что приготовила небольшой перекус. Покорно сняв обувь я, помыв руки, проследовала на кухню, уже понимая, что вижу. Гору. Еды. Тут было все, и, как говорил Куро, тут даже проскакивали блюда, знакомые мимо проходившим попаданцем: окономияки, мисо суп, оладьи, блины с вареньем, онигири, и еще пара блюд, названия которых я не знала. И это все мне придется если не съесть, то попробовать точно. – Давай, садись кушать, а я тебе сейчас кое-что расскажу… Сев за стол, и наложив себе в тарелку какого-то овощного салата из ближайшего ко мне блюда, я принялась есть, попутно проклиная Саске. И где носит этого засранца, когда он так нужен? Ведь только он может хоть как-то влиять на свою мать, а он… – Наруто, я хочу тебе рассказать, что из себя представляют твои новые глаза. Я чудом не подавилась второй раз за день, подняв заинтересованный взгляд на женщину. А Микото-сан, ничуть не изменив доброжелательной маски на лице, продолжила говорить абсолютно серьезным голосом: – За нами подглядывают, поэтому не отвлекайся от еды, пожалуйста. – Хорошо, Микото-сан! – скорчив весьма искреннюю улыбку (наконец-то мне пояснят ситуацию не Курама с Куро, а здравомыслящий человек!), я принялась слушать. – У твоего брата трискелеган пробудился при тренировке с Итачи. Мы вначале даже не поняли, что послужило причиной пробуждения, потому что у каждого вида додзюцу они разные. Но, проанализировав его последующее поведение, Итачи пришел к выводу, что тот смирился. – Микото-сан присела за стол напротив меня, и ее лицо в миг стало серьезным, видимо, скрывшись из зоны видимости наблюдателей, – Он сломал свою упрямость Узумаки, принял какую-то вещь как должную и неизменную, и только после этого смог активировать трискелеган. Это объясняет, почему в истории вашего клана было мало упоминаний об этом додзюцу, для Узумаки практически невозможно поступиться со своими принципами и отступить вопреки всему. – Я еле заметно дернула бровью. Неприятно, когда даже Учихи знают о твоем клане больше, чем ты, – Не переживай ты так, Наруто-чан, я знаю эту информацию только потому, что вместе с Кушиной разбиралась в ситуации с… Сеиичи. И она же мне поставила печать, запрещающую говорить что-либо из этой информации не Узумаки. Поэтому тут и нет Саске. Но это еще не все. Судя по заметкам в разных свитках для пробуждения додзюцу Узумаки должен «сломаться » добровольно, без воздействия извне. И тут в полный рост встает проблема с твоим отцом. Я не знаю, что происходит у него в голове, но он уже запретил большинству людей из различных кланов даже приближаться к тебе. Учихи еще держатся, спасибо Кушине, но, судя по всему, это продлится не долго. Так, к чему это я. Если Саске резко станет тебя избегать и игнорировать, не обижайся на него и не думай, что ему внезапно стало все равно. Это не так, далеко не так, но против прямого приказа Хокаге Учихи не пойдут, уже обожглись на этом деле с Хирузеном, потеряв большую часть своего влияния. Микото-сан уже унесло в дебри истории, а я задумалась. Сломаться и принять какую-либо вещь как должное? Забавно. Я так рьяно упрямилась всю свою жизнь, то поставив задачу вернуть Саске, то выиграть войну, то запечатать Кагую, то раз за разом сопротивляться приказам Цунаде-сан того мира, то стать Хокаге… «Кстати, Наруто, а это мысль! Окончательно смириться с мыслью своего попадания в этот мир, а так же с тем… Что тебе никогда не стать Хокаге.» «В смысле «окончательно смириться»? Я уже даже приняла смену своего пола, отзываюсь о себе только в женском роде! Да и стать Хокаге я все же…» «Все же хочешь? Хочу тебе напомнить одну вещь: для Хокаге на первом месте всегда будет стоять деревня, а уже потом – личные интересы и чувства. И в нашем мире было множество проявлений этого правила, особенно в период правления Цунаде. Напоминать подробности или не стоит? А теперь еще вопрос: если ты все же смирилась с попаданием в этот мир, то почему все еще продолжаешь сравнивать как было там и как тут? Не спорю, события, скорее всего, будут повторяться, и тебе повезло с твоим «предзнанием», но ты все еще думаешь, что вокруг тебя нарисованный мир, все еще надеешься «проснуться» и забыть обо всем как о страшном сне, пусть местами и приятном.» «У нас после внеплановых посиделок у Микото-сан что-то запланировано?» «Да нет…» «Отлично. Мы сегодня идем в Лес Смерти на неизвестное время, готовьтесь.» «Наруто, ты что задумала?» – голос Куро слегка дрогнул от волнения. «Хочу все-таки узнать, к чему я на самом деле стремлюсь. Погружусь глубоко в себя, всего-то.» «Всего-то?! Да ты хоть представляешь, что там сейчас творится? Ты ведь почти полностью заглушила свои чувства, когда сюда попала, а куда их всех загнало? Угадаешь? Без нас…» «Как раз таки без вас я туда и пойду. Мне надо принять все это без принуждения, а вы мне будете помогать, зная вас. Смирись, Курама!» «Да иди ты, Узумаки! Малейший признак, что ты не справляешься, и я натравлю Куро!» «А я тут при чем?» «А кто из нас двоих может негативные чувства поглощать, дебил?» «Упс, и правда…» «Еще один такой «упс» и я тебя в эту клетку запихну! Да, через ту малюсенькую дырочку, и нет, меня не волнует, как ты будешь туда проходить!» «Молодые люди, прекратите балаган в моей черепной коробке, пожалуйста, мне и без вас не сильно хорошо.» Секунда абсолютной тишины, и по телу разливается приятное тепло, убирая начавшуюся головную боль. Я даже взбодрилась, краем глаза отметив, как слегка дернулась Микото-сан. Курама, однако, теряет форму, его уже всякие Учихи замечают. «Ну, начнем с того, что ты уже минут пять сидишь там как инвалид с приклеенной улыбкой и стеклянными глазами. Естественно, что подруга твоей матери волнуется за тебя, и приглядывает, а в адекватном ты состоянии, или уже нет. Наруто, ты себя нормально чувствуешь?» «Лучше всех! А что?» «Не упоминай больше в разговоре с нами «молодых людей», пожалуйста. Иначе дальше выводить Куро из состояния обморока будешь ты.» «Мда, не хорошо получилось. Как он?» «Ушел материться. Обещал прийти, когда тебя на приключения в очередной раз понесет.» – … Наруто-чан, ты уже все? – Микото-сан мгновенно оживилась, увидев, как я осторожно откладываю палочки в сторону. – Да, Микото-сан, извините, мы с Саске в раменную зашли, перед тем, как прийти к вам, поэтому я уже сытая. И да, мне уже пора идти тренироваться, я только сегодня узнала, что завтра, оказывается, экзамен на генина. – О, так это же превосходно! А может вам с Саске вместе сходить? – Микото-сан, не стоит, я хочу потренироваться одна, мне в таком темпе легче и быстрее думается, а план подготовки к завтра составить надо. Да и не думаю, что сейчас будет правильно сильно нагружать мышцы, поэтому это скорее так, разминка. – Ну, раз так, то ступай. Приятно было посидеть и поговорить, Наруто-чан! Удачи на экзамене! – И вам всего хорошего Микото-сан! Обувшись и стрелой вылетев за пределы квартала Учих, я свернула в темный переулок и мгновенно создала теневого клона, вкачав в него девять из десяти частей моего резерва. – Иди на полигон. Программа: легкая разминка, придумывание плана на этот день. Разговоров с живыми существами – минимум, строго по теме, и только когда спросят. Можешь создавать помощников, чакры хватит, но не более четырех-пяти. Понятно? – Есть! – и моя копия продолжила мой путь, вынырнув из переулка. И все же это очень не привычно – давать приказы своей копии. Зато у них остается минимум свободы для импровизации, что уже хорошо, стоит вспомнить клона, который, гуляя по Конохе, пророчил всем долгую и мучительную смерть, или другого «оригинала», который нашел самый большой куст и громко и пылко начал признаваться ему в любви. Слава Ками тогда все заподозрили проникновение вражеских шиноби, ибо просто вопросом «что это такое было» дело бы не ограничилось. Создав клона, и запрыгнув ему на спину, я накинула на нас хенге одной знакомой старушки, что довольно редко выходила на улицу, не имея друзей и родственников, чем я постоянно и пользовалась. Клон, безропотно схватив ближайшую палку и согнувшись в три погибели, чтобы «старушка» не напоминала шпалу, медленно шаркая по камням поплелся в ближайший парк. Никто к нам особо не присматривался и не стремился подойти поговорить, а потому до места назначения дойти удалось быстро. Зайдя поглубже в парк, «старушка» нарочито неуклюже споткнулась об один из многочисленных камешков на дорожке, обронив меня на землю. Тут же накинув иллюзию подходящего под местность куста, я минут пять слушала маты «старушки» в сторону криворуких асфальтоукладчиков (клоны периодически управляются Куро из подсознания, так как ему скучно, да и вероятность того, что напарник сотворит что-то из ряда вон, стремится к нулю), и аккуратно поползла в сторону от поковылявшего дальше клона. Теперь дело техники. Подкрасться в виде того же куста до конца парка, вынырнуть из него, принимая хенге ржавого куная, и остаться ждать пару минут. Прошедший через время рядом со мной гражданский довольно незаметно подхватывает меня, двигаясь в сторону полигона 44. Это тот же клон, изображавший старушку, только сменивший имидж сразу как дошел до ее дома. И теперь ему осталось только выронить меня неподалеку от ограждения и пойти довести данного «гражданина» уже до его дома. Просканировав местность и не найдя никого в радиусе полторы сотни метров аккуратно меняю хенге на одного знакомого мне страуса и, перемахнув через ограду, устремляюсь к оборудованной там моей «берлоге». По сути – простенький домик на дереве с одной интереснейшей фуин, тянущей из печати во мне чакру Лиса и выплескивающая ее во все стороны. В быту вещь бесполезная, но когда у тебя в животе сидит Демон Лис, который к слову, сильнейший из биджуу, а вокруг тебя лес, где действует только закон силы, это как нельзя кстати. Усевшись в небольшом помещении, где из мебели были только стол и стул, да футон свернутый в углу лежал, я погрузилась в подсознание. Где меня уже ждали пришедший в себя Куро и сильно нервничающий Курама. – Наруто, ты точно уверена? – Ага. И согласна, что, при реальной и бесповоротной угрозе смерти, вы меня вытаскиваете. Даже обижаться не буду. Оба тяжело вздохнули. – Хорошо, иди. – Курама сложил печать концентрации и замер, пристально глядя на меня. Сев в позу лотоса, я вновь вызвала чувство, как при прохождении в подсознание, проникая еще глубже. На уровень чувств. И чуть сразу не вылетела из этого состояния, получив просто гигантский удар смесью злости, паники и жгучей обиды. Это будет сложнее, чем я ожидала.