Разговор по душам.

Дождь с противным, режущим уши звуком огромными каплями ударялся об асфальт, тем самым оставляя море-океан из грязных лужиц. Не похоже, что такая погода в ближайшее время будет меняться. Ничего не будет меняться. Шестнадцатилетний подросток со странной прической в виде двух рожек, шёл быстрыми широкими шагами, раскидывая прочь опавшие листья, что попадались под ноги. Лицо паренька неловко скрывал красный капюшон толстовки. Он спешил домой после школы, что-бы в кое-то веки избавиться от раздражающих рож одноклассников и учителей. Торда безумно бесил тот факт, что каждый грёбаный день его персона появляется в школьном холле. И особенно то, как бессмысленно проходит короткая жизнь, пока он просиживает задницу на стуле, слушая тошнотворные лекции училок. Что толку то от этого, пустая трата времени. Вполне может быть, Торд представял свою школьную жизнь менее хуевой, или просто не настолько ужасной, если бы у него были друзья,их подобия с которыми безвыходная учёба ушла на второй план. Ключевое слово - "если бы". Общение Ларссон воспринимал как нечто невозможное для него, неприсущее, недосягаемое. Он привык приходить в класс в одиночестве, стараясь игнорировать мерзкие ухмылки в свою сторону. Привык молча сидеть за партой, проебывая очередную перемену в душной комнате, пока почти весь его класс "тусовался" во дворе. Парень не любил коллективы, хотя часто с завистью наблюдал, как по улицам весело шагают компании друзей, как им тепло, дружно, весело. Какие они ебаные оптимисты и не замечают проблем. Ведь для счастливых людей проблем не существует, не так ли? Или же люди просто напросто пытаются забыть о неприятностях, помня лишь о счастье? Ещё одна причина позавидовать. Норвежец уже видел верхушку многоэтажки, где находилась его квартира. Точнее их квартира. Сероглазый был не против, когда Том предложил переехать к нему и жить вместе. По словам парня, так им будет легче развивать отношения, что на момент переезда только рождались; не смотря на то, что Риджуэллу было девятнадцать, а Ларссону всего лишь шестнадцать. Том был заядлым алкоголиком, любил тащиться на ночь в бар, не оставляя своему парню никаких шансов вернуться до утра. Матерился как последний сапожник. Но тем не менее, Ридж был привлекательной внешности; высокий рост, смешная причёска, которую украшали пепельного цвета волосы, бледная кожа… И черные глаза. Большие и глубокие, как целая галактика. Торд любил глаза Тома. Любил заглядывать в них, как в окошко, наслаждаясь видом… Капли усилились, оставляя русоволосому шанс промокнуть ещё сильнее. Сероглазый осознал, что Томас снова занимает его мысли. Но этот факт не поднял парню настроение ни на один миллиметр. Серые тучки с утра до ночи летали в голове Торда, давя на его чувства, подвешивая состояние, в очередной раз, будто напоминая, какой он одинокий и ненужный этому миру. Слегка отдышавшись от быстрой ходьбы, коммунист присел на ближайшую лавочку. Оглянувшись, тот понял, что оказался возле родного дома. Ну наконец-то… Домой не хотелось. Торд знал, прекрасно знал, что именно в такое время, Риджуэлл будет дома. Готовит обед, бухает, или играет на своей любимой Сьюзен. Порой, норвежцу казалось, что Том уделяет гитаре время больше, чем ему самому. Да что там порой, эта обида за нехватку внимания, до сих пор сидит в голове юноши. Нет, чёрноглазый не был эгоистом, или что-то типа того. Он наоборот часто оказывал поддержку, если она требовалась. Без конца мотивировал Ларссона, ругал, отчитывал, наказывал. Как непослушного ребёнка. Однако, в этом был толк, ведь не будь рядом Тома, паренек бы давно забросил учёбу. Перестал бы выходить из дома, попросту не замечая смысла видеть солнечный свет. Прекратил бы общение вообще с кем либо и абсолютно запнулся в себе. Упоминать следующие события уже страшно, учитывая тот факт, как добила норвежца жизнь. Ни родителей, что уже десять лет, как исчезли без вестей; ни друзей, ни родственников. Кроме Тома, разумеется. Единственный лучик в сломанном существовании… … Торд в какой то степени даже был ненормальным. Ему чертовски нравились ножи, пистолеты, бомбы, всё, что было, или могло быть связанным с оружием; одно из немногих вызывало у подростка безумный интерес. Ведь русоволосый был не таким, как все остальные. Ненормальный, но живой, настоящий, необыкновенный. “Осень, скоро стемнеет. А я тут сижу, как последний даун. Почему именно сегодня мне так херово? Не хочу идти домой…” Меланхолик ей богу. Но пришлось. *** Входная дверь с противным скрипом открылась, пропуская промокшего до костей юношу внутрь. Тёплая, уютная квартира. Торд как можно быстрее снял с себя намокшую одежду и, не увидев поблизости Риджуэлла стремительно направился в спальню. Ларссон вздрогнул, когда резко почувствовал, как две тёплые руки обняли его сзади и прижали к себе. － Т-том… Ты меня напугал, － вздохнув, тихо сказал норвежец, но и обнимать парня видимо не спешил. － Ох прости, Торди, － Том отстранился от своего возлюбленного и повернул к себе лицом, улыбаясь, － Как прошёл день? Ты сегодня раньше, чем обычно. Сероглазый промолчал. Настроение было на нуле, сейчас Торду просто хотелось закрыться в комнате, зарыться рожей в подушку и заплакать. Хотя ни реветь, ни жаловаться на свои проблемы он не любил. Или просто не умел. Гитарист заметил подавленное выражение лица коммуниста, что его обеспокоило. － Что случилось? － Ничего. Что должно было случиться? Том неодобренно нахмурился. － Я вижу тебя насквозь, рассказывай в чём дело, иначе не прокатит. Торд опустил взгляд. Что он ему скажет? Что у него очередная депрессия? Разве слова могут что-то изменить… Подросток уже хотел повернуться и потихому уйти, надеясь, что Риджуэлл отвалит и оставит его в покое. Но не прокатило, такое поведение ещё больше рассердило Томаса. Он грубо взял паренька за запястье и вернул в обратное положение. Торд увидел, как обеспокоено смотрят на него чёрные глаза. Алкоголик подошёл ближе, оставляя им обоим меньше места. Ларссону почему то стало страшно и неуютно под этим взглядом. － Торд. У тебя всё на лице написано. Что тебя беспокоит? Поделись со мной, давай присядем и поговорим… Ридж потянул норвежца на кухню, всё ещё настойчиво сжимая запястье, которое уже начинало болезненно ныть. Коммунист упирался, но Том не обращал на это внимание. Вскоре, "Красному" удалось вырваться из крепкой хватки. － Отвали, Том, я сказал всё в порядке, дай мне покой, － с трудом сдерживая подкативший к горлу комок, сероглазый недовольно скалясь потирал ноющее запястье. Он собирался сказать что-то ещё, но не успел － Том потеряв терпение, что раньше с ним не случалось, резко прижал подростка спиной к стене. － Тцц... Ай, больно же, придурок! － шипя от неожиданной боли шепотом сказал Ларссон. Как будто их мог кто-то услышать сейчас. － Я не отпущу, пока не признаешься, － голос звучал уже устрашающе спокойно, но глаза выдавали тревогу. Между их лицами оставалась пару сантиметров, Торд чувствовал чужое дыхание. Да что, черт возьми, с ним такое? Он раньше никогда так не вел себя. Это смущало, и в то же время позволяло насторожиться. － Т-ты пьян, Том? － начиная дрожать, задал вопрос русоволосый. － Нет. Я просто беспокоюсь о тебе. И поверь мне, молчание - не лучший выход из ситуации. Если держать всю боль в себе то- － Пф...! Да что ты об этом знаешь!? Пусти, я устал и хочу отдохнуть!! Я… я-…－ Риджуэлл удивленно наблюдал, как в серых, как метал глазах стали появляться слёзы. Парень в синей толстовке немного ослабил хватку. Том не был пьян. Не сегодня. Он был растерян и подавлен. Больно видеть, как любимый человек плачет, от этого сердце готово вылететь из груди и разорваться в тысячу осколков. Норвежец не знал, почему он так резко бросился в слезы. Возможно, от обиды, возможно от боли. Возможно, у него на это слишком много причин. Торд почувствовал, как его отпустили, и как тёплые, и такие нежные руки потянулись к его лицу, аккуратно вытирая прозрачные капли. До этого была просто мутная пленка в серебристых глазах. － Разревелся, как маленький. В голосе нет злобы и раздраженности, только легкая безобидная насмешка. Через мгновение Ларссон ощущает, как его обнимают за тонкую талию и прижимают к себе. А еще через мгновение чувствует чужие губы на своих. По телу Торда пробегает дрожь, а в животе появляется приятное чувство. Том целует нежно и легко, чем вгоняет своего парня в краску. Сероглазый ведет себя так, словно это - их первый поцелуй, хотя они целовались и раньше. Но, как-то иначе. Этот поцелуй особенный, не такой, как предыдущие. Подросток осмелев, зарывается пальцами в пушистые пепельные волосы парня. Щёки горят, но Торд не может понять, это от слез или от прикосновений Тома. Так хорошо и приятно. Тело коммуниста еще не обсохло от дождя, но ни одного из парней это не волнует. Они сейчас слишком заняты друг другом. Воздух заканчивается и Риджуэлл отстраняется, довольно рассматривая покрасневшее лицо любимого. － Успокоился? － ухмыляясь спрашивает Том. － Ммх… Дурак…Но спасибо. Последнюю фразу Торд сказал очень тихо, но алкоголик из тех, кто расслышет любую мелочь. － Проголодался? На обед есть бекон. － Спрашиваешь! Я никогда не против бекона, － У русоволосого заметно поднялось настроение, что порадовало Томаса и вызвало у него улыбку. Вкусно пообедав хрустящим беконом за компанию с Риджуэллом, Торд мило поблагодарил его поцелуем в щечку. － Как на счет фильма? － Ничего против. А какой? － Мм… Комедия? － Окей. Завтра всё равно выходной и не нужно тащиться в долбанную школу. Парни поставили касету с каким-то трешовым комедийным фильмом и устроились на диване. Том заметил, что Ларссон подвигается ближе к нему. Обхватив паренька за талию, Ридж посадил его к себе на колени. － … Том. Что ты- － Тс. Фильм начинается. Сказав это, парень уткнулся лицом в мягкие волосы Торда, прижимая его к себе. Тот покраснел, но протестовать больше не стал, ведь как никак ему было приятно и тепло рядом со своим парнем. Было уже поздно, когда комедия завершилась. Сероглазый давно сопел на коленях Тома, уткнувшись тому в плечо. Риджуэлла тоже клонило в сон, вставать и идти за одеялом было лень, и он не был намерен потревожить сон этого спящего чуда. Но Торд был тёплым и неплохо служил, как одеяло. Обняв рогатого, любитель выпить прикрыл глаза и провалился в дрем. Вот так, им сейчас хорошо вдвоем. Они могут лежать так хоть весь день, просто наслаждаясь теплом, целуясь, хотя Торд младше на три года и еще несовершеннолетний. Но им плевать. Они оба знают, что завтра всё повторится.