***
Сынюн не может отказать Пак учить ее играть на гитаре, но это вовсе не значит, что он согласен. Парень просто начинает избегать её. Как только урок заканчивается, Кан пулей вылетает из кабинета и перемену проводит в кабинете своего сонбэ - Сон Мино, при этом активно прикрываясь учебником, чем вызывает недоумение друга. После окончания уроков, Сынюн собирает свои вещи с невероятной скоростью и со всех ног бежит к заднему школьному дворику, где стоит его велосипед, и крутит педали так быстро, что весь день находившиеся в сидячем положении ноги начинают беспощадно ныть. Парню правда не нравится так поступать и избегать Суён, как будто он самый последний трус, но он с детства не умеет отказывать людям, а странной Пак почему-то тем более. Так продолжается недели две, а Сынюну кажется, что прошла целая вечность. Вся эта беготня изматывает его настолько, что он чувствует себя невероятно усталым и апатичным. Поэтому в один из дней в середине недели, он просто остаётся сидеть за партой, ложась в своей излюбленной манере на руки. Кан кажется расслабленным и спокойным, но внутри него клокочет целая буря эмоций. Он усиленно думает над тем, что скажет Суён, если она подойдет, а он на сто процентов уверен, что она сделает это, но, к его огромному удивлению и облегчению, она не подходит. В последующие дни он продолжает поступать также, но Пак так и не повторяет свою просьбу, и парень успокаивается.***
В один из будних дней, Сынюн задерживается в школе дольше обычного, потому что Мино готовится к рэп-баттлу, который невероятно важен для него, и просит Кана, как друга, помочь. Они сидят в пыльном кабинете литературы, который уже давно не используется, и Сынюн, наверное, в сотый раз включает секундомер, устало облокачиваясь об стол, а потом снова чихает из-за густого слоя пыли и ловит обиженный взгляд черных глаз Мино, потому что испортил ему своим чихом кульминационный момент. Они сидят там еще около часа, и всё, о чём может думать Сынюн, это еда, а точнее невероятные ттокпокки, которые готовят в двух кварталах отсюда. Мягкий нейтральный гарэтток, немного липнущий к зубам, идеально сочетающийся с хрустящим свежим зеленым луком и крупно нарезанными грибами шиитаке, а, если одновременно с ними в рот положить немного сочного, пропитанного острым густым соусом, обжигающе горячего мяса… По классу проносится громкое, недовольное урчание голодного желудка, и Кан роняет голову на руки. - Прости, - быстро тараторит Сынюн, пряча глаза в густой чёлке, и, к своему изумлению, вместо возмущения слышит громкий смех Сона. - Ладно, что-то мы засиделись, - Мино встаёт, потягиваясь, и широко зевает, а затем треплет младшего по волосам, на что тот недовольно ворчит. - Может, перекусим, прежде, чем расходиться? Кан незамедлительно поднимает голову, и обычно серьёзное лицо озаряется поистине детским воодушевлением. - Ттокпокки? Старший только кивает, продолжая смеяться, сгребая уже поднявшегося с места Сынюна в охапку, и вместе с ним направляется к выходу из кабинета.***
Они идут, смеясь и переговариваясь о чём-то, но, когда проходят мимо небольшого приземистого, в некоторых местах заросшего мхом здания, служащего складом спортивного инвентаря школы, Сынюн останавливается. Рядом со складом, прямо на траве, на коленях сидит Суён. С гитарой в руках. Она сосредоточенно пытается что-то играть, сведя брови к переносице. А ещё что-то напевает себе под нос, и Кан уже сейчас может сказать, что мелодия, которую она поёт и наигрываемая на гитаре, не совпадают. Вот только не это привлекает внимание Сынюна. Голос Суён. Он такой нежный, переливчатый и сладкий, словно мягкий цветочный мёд. До этого парень никогда не обращал внимание на Пак. Она была самой обыкновенной. Симпатичная, но до красавицы школы далеко. Успеваемость весьма и весьма посредственная. В клубах девушка, вроде как, не состояла, а даже если и состояла, то активное участие совсем не принимала. В жизни класса, как и сам Сынюн, она занимала второстепенную, едва заметную роль. И он бы, наверное, забыл её имя, и о её существовании в принципе тоже, если бы в тот солнечный весенний день, она не подошла к нему с одним единственным вопросом. Однако в данный момент она приковала его внимание целиком и полностью. Он не мог отвести взгляда и смотрел, не скрывая и не замечая трясущего его за плечо Мино. Она была похожа на лесную нимфу, привлекающую к себе всё живое своим необыкновенным голосом. И школьная форма была тому не помехой. Он видел зеленую траву, мягко щекочущую её голые острые коленки, и маленького чёрного котёнка, выбежавшего из-за угла здания, льнущего к её рукам. Ему казалось, что всё это из-за её чудесного пения, ведь… он и сам был сейчас зачарован им. - Суён-а, ты всё ещё хочешь научиться играть на гитаре? - он кричит это, прикладывая ладони ко рту, так громко, что стайка школьниц, спешащих домой и что-то бурно обсуждающих, удивлённо оглядывается на него, полностью затихнув. Мино, всё еще стоящий рядом, ощутимо толкает его локтем под ребра. Кан морщится и переводит удивлённый, ошалелый взгляд на раздражённого друга, а потом, вдруг осознав, что сделал, ошарашенно подносит руку ко рту. Сон хватает его за плечо и, приветливо улыбаясь, направляется прямо к Суён, видимо, намереваясь исправить повисшую неловкую атмосферу. - Привет… - Мино протягивает руку удивлённой девушке и дружелюбно пожимает, когда она протягивает ему свою в ответ. - …Суён, да, кажется? Приятно познакомиться. Ты же одноклассница Сынюна, верно? Пак что-то отвечает, лучезарно улыбаясь. Потом, кажется, спрашивает имя Сона, но Сынюн их уже не слышит. Он смотрит на руку Суён, которая покоится на синей школьной юбке и на её красные, опухшие пальцы. Затем переводит взгляд на отложенную в сторону гитару и немного хмурится. - Суён-а, может в честь знакомства сходишь с нами покушать ттокпокки? Здесь недалеко их делают просто невероятно. Как ты думаешь, Сынюн? Мино теребит друга за плечо, и тот, наконец-то, "возвращается в их мир", слегка потряхивая головой. Кан смотрит на лучащуюся счастьем улыбающуюся Суён и почему-то свои губы тоже растягивает в улыбке. - Д-да, Суён, пожалуйста.***
На следующее утро Сынюн плетётся по школьному коридору лениво, еле переставляя ноги. Он просидел до трёх с половиной часов ночи, подбирая из своих нотных тетрадей мелодии, которые были бы не очень сложными для Суён, хотя так и не знает, согласится ли она теперь учиться у него или нет. Из раздумий парня вырывает лёгкое постукивание по плечу, и он оборачивается. Перед ним стоит Суён собственной персоной, и Кан вспоминает известную пословицу. Глаза у девушки блестят неподдельным интересом, а на губах привычная широкая улыбка. Она хватает его за руку, нетерпеливо трясет и начинает быстро тараторить. - Прости, что вчера не ответила на твой вопрос, я просто была так рада, потому что я не думала, что ты захочешь меня учить, - Суён останавливается и переводит дыхание, а потом сжимает его руку чуть сильнее и добавляет. - Я очень хочу научиться играть на гитаре! Кан слушает её слова и еле успевает понимать смысл, в них заключённый. Ошарашенно кивает, а потом переводит взгляд на свои руки, которые Пак всё еще держит в своих. Он только сейчас замечает, какие они у неё горячие, и кое-что вспоминает. - Сейчас, подожди минутку… Девушка стоит, вытянув руки, по приказу Сынюна и недоумённо смотрит на то, как он уже минуты три что-то ищет в рюкзаке. - Нашёл! - восклицает парень, выуживая что-то, и вкладывает маленький тюбик в протянутую ладонь Пак. - Эта мазь очень мне помогала, когда я только начинал играть на гитаре. Сначала всегда больно, но потом кожа немного огрубеет, и все будет нормально. Суён удивлённо смотрит на тюбик на своей ладони, словно обдумывает. Но в следующую минуту Кан чуть не падает, настолько резко Пак бросается на него с объятиями. - Спасибо, Сынюн! За всё.***
Заниматься они идут в тот же день, сразу после уроков. Сынюн предлагает пойти в забытый всеми кабинет литературы, но Суён настойчиво тянет его на улицу. И он соглашается, потому что отказать ей, когда она просит его с такими глазами, невозможно. - Так, откуда у тебя гитара? - Кан усаживается на траву, и берёт в руки вышеуказанный инструмент, с интересом разглядывая. Гитара не выглядит новой, а наоборот, даже старой, но тем не менее выглядит аккуратно, словно за ней очень хорошо ухаживали. Весь корпус был обклеен наклейками с названиями городов: Нью-Йорк, Токио, Лос-Анджелес, Стамбул, Гонконг, Торонто, Нью-Дели. Некоторые были совсем новенькие, другие уже посеревшие по краям. Пак замечает его заинтересованный взгляд и наклоняется ближе. - Вот эти, - Суён тыкает пальцем в ярко-розовые буквы на фоне цветущей сакуры, потом в наклейку высокого небоскреба с надписью на самой крыше "Нью-Йорк". - Я наклеила, остальные - сестра. Это была её гитара. - А сейчас? - Она этим больше не увлекается, - девушка пожимает плечами и, задумчиво покусывая губу, добавляет. - Это города, куда она хотела бы поехать. - И ты продолжаешь традицию? Суён кивает, осторожно забирая инструмент из рук парня, и ставит на колени, как прошлым вечером. - Начнём?***
Они занимаются каждый день после основных уроков уже целый месяц. Сынюн не смог бы сказать, что Суён очень быстро училась, но она очень старалась, и для него, как её учителя, этого было достаточно. Пак больше не пела на их уроках, и он был, наверное, немного разочарован этим фактом, но лишь немного, потому что на разочарование времени у него было катастрофически мало. Потому что... С каждым новым днём, с каждой новой минутой и секундой, он узнавал всё больше о девушке по имени Пак Суён. Сначала она казалась ему совершенно обычной и довольно-таки странной. Сейчас же он понимал, что глубоко ошибался. Суён и не странная вовсе, она просто… чудна́я. В хорошем смысле этого слова. Она абсолютно не стеснительная, по сравнению с самим парнем, и для него это по началу было даже в новинку. Суён не уделяет много времени учёбе и получает тройки, но назвать её глупой у него язык не поворачивается. Потому что, когда он разговаривает с ней, ему становится действительно интересно, а такого Сынюн не помнил уже давно. Пак быстро загорается новыми идеями, но, в отличие от многих таких людей "спичек", не перегорает. Сынюн уверен, что, если бы целью девушки было стать лучшей ученицей в школе, она непременно бы этого добилась, но у неё цель была совершенно другой. Стать певицей. Вот чего всей душой желала Пак. И уверенно шла к этому. - Как ты думаешь, какой псевдоним я могла бы использовать? - как-то спрашивает Суён, гладя ставшего их постоянным слушателем чёрного кота. Кан в это время настраивает гитару для предстоящего занятия. Не прерывая своего дела, он, как-то совершенно не задумываясь, выпаливает первое, что приходит на ум, даже не подняв головы. "Джой" Он думает, что она начнет донимать его расспросами, теребя за руку и выпытывая, почему он выбрал именно это имя. Но она этого не делает. Сидит, словно даже не слышала его ответа, почёсывая довольно мурчащего кота за ушком. Сынюн пожимает плечами и выдыхает почти незаметно, потому что и сам не понимает. Спроси его Пак, почему "Джой", он бы не ответил. Потому что не смог бы сказать ей прямо в лицо, что её улыбка, такая яркая и широкая, могла бы заменить ему Солнце и все-все звёзды в небе. Ведь они до невозможности далёкие и холодные, а Пак всегда где-то рядом, и ее улыбка невероятно тёплая. Она ободряет его и согревает, но никогда не обожжёт. А еще Сынюн, лицо которого с самого детства редко освещалось улыбкой, не помнит, когда стал улыбаться каждый раз, когда это делает она. Ведь не ответить на её улыбку стало для него сродни преступлению. Потому что улыбка у Суён всегда искренняя. От Пак пахнет сладкими цветочными духами и совсем чуть-чуть нежным ароматом ландыша, который цветёт в её комнате. Как-то она признается ему в этом, а еще в том, что ландыш — это её любимый цветок. Сынюн думает, что девушка и сама похожа на хрупкий, нежный цветок ландыша, символ "невинности и чистоты". На самом деле, наверное, так и есть. С недавних пор к аромату духов примешивается еще один, едва заметный, травяной запах. Как-то раз Суён опаздывает на занятие, а когда приходит, то закрывает не заметившему её Кану глаза маленькими ладошками. Парень сначала дёргается, а потом расплывается в улыбке и думает, что, наверное, выглядит, как идиот. Руки Суён пахнут той травяной мазью, что он ей дал. Когда девушка находится рядом, Сынюну кажется, что мир теперь играет для него новыми, невиданными ранее красками. Она словно обладает какими-то сверхъестественными способностями, благодаря которым делает его жизнь ярче одним только своим присутствием. Приходя, она словно приносит в его жизнь радость и счастье. Нет. Суён и есть радость и счастье в одном лице. Но Сынюн ей этого не скажет. Пока не скажет… Как и то, что с недавних пор не может и дня прожить без девушки по имени Пак Суён. Потому что, не дай Господи, влюбится в эту чудачку.***
Тот самый день настал. Сынюн это понял, когда встретился с Суён взглядом на уроке литературы, а по всему телу словно прошел электрический заряд. В голове упрямо бьется одна единственная мысль или точнее, желание. Он сделает это. Он признается ей в своих чувствах. Сегодня. Этот день не был особенным, не являлся какой-то знаменательной датой и не отличался какой-то особенной атмосферой. Нет, просто… Её взгляд. Он словно был отражением его собственного. И это дало ему силы. Стоило переливчатому звону оповестить об окончании урока, как Сынюн уже вылетает из класса, небрежно покидав учебники в сумку. Сейчас. Сейчас. Сейчас. Он бежит по школьному коридору, не разбирая дороги, а вокруг люди смеются, болтают и шутят, медленно выходя из кабинетов. Он в кого-то врезается, быстро тараторит извинения, а в спину слышит злые ругательства. Кто-то, судя по голосу, Мино, окликает его, но он продолжает бежать. Неважно. Сейчас ничего не важно. Потому что сейчас, прямо возле старенького склада он признается ей. Сразу, как она придет на занятие. Он выбегает из школы и остаются всего какие-то десятки метров, а потом он сможет перевести дыхание и собраться с духом, ожидая её прихода. Суён медлительная. Она сначала аккуратно сложит принадлежности в сумку, а потом неспешно пойдет за гитарой к шкафчику. У него же будет немного времени. Еще один поворот, и вот он уже у склада, но… Как Суён могла оказаться здесь быстрее него? Но это не важно. Нет времени думать. - Суён-а, мне нужно тебе кое-что сказать. Сынюн удивляется, широко раскрыв рот, потому что… Суён говорит то же самое. Кан кивает ей, как бы говоря, чтобы она начинала первой. Он уверен, что она скажет ему то, что и сам хочет сказать ей. Однако волнуется она гораздо сильнее. Стоит, потупив взгляд и закусив губу. Свидетельство её крайнего волнения. - Сынюн-а, я переезжаю. И земля уходит у него из-под ног, а в сердце словно врезается тысяча игл. - Как? - Моего отца переводят в филиал, который находится в Японии. Уже всё решено. А потом она валится на землю с тихим рыданием и безуспешно старается прикрыть слезы длинной челкой. Он лишь тихо подходит и без слов обнимает. Здесь они лишние. Суён перестает плакать где-то через полчаса, и потом еще час они сидят, облокотившись на стену старого склада для спортивного инвентаря. Молча. - Сынюн-а, - голос, ранее мягкий и нежный сейчас звучит очень хрипло, и девушка замолкает. Нарушать затянувшуюся тишину сложно, но Пак чувствует в воздухе недосказанность, и ей безумно хочется, чтобы её не было. - А что ты хотел сказать? Ну, когда только пришел. Он даже головы не поворачивает, а голос слишком натянуто, неправдоподобно беззаботный. - Ничего важного. Просто хотел предупредить заранее, что я сегодня ноты забыл. Нотная тетрадь лежала в сумке, небрежно валяющейся рядом, а Кан Сынюн никогда не умел врать. Пак Суён это знала.***
- Господин Кан, к вам посетитель. Тоненький голосок его секретарши из аппарата звучит еще более пискляво и неприятно, чем в жизни, и Сынюн недовольно хмурится, поднося руку к уху. Зато она единственная, кто согласился работать за ту небольшую плату, что он предложил. Небольшая адвокатская контора в двадцать шесть лет, как он сам считал, вполне неплохо для его возраста. Со временем, она будет становится больше и более востребованной, ведь Кан в своей профессиональности был уверен на все, если не сто, то хотя бы восемьдесят процентов точно. А еще он работал много. Об этом говорило хотя бы то, что зрение он себе посадил за то короткое время после открытия знатно. Он приподнимает очки, недавнюю его покупку, и устало потирает переносицу с громким вздохом. Затем нажимает кнопку на телефоне, выдыхая. - Пусть войдёт. Раздается тихий стук в дверь кабинета, и Сынюн думает, что этот посетитель видимо хорошо воспитан, в отличие от того наглого мужчины, что вчера ввалился, сильно хлопнув дверью, а затем начал орать, что ему нужен развод, а Сынюн, в свою очередь, должен всё это ему быстренько устроить. - Войдите. Дверь открылась, с едва слышным скрипом, и в кабинете раздалось тихое цоканье небольших каблуков по дубовому паркету. - Сынюн-а… Кан поднял голову так резко, что в затылке даже сначала потяжелело, а очки чуть не упали на стол, резко свалившись обратно на переносицу. Не может быть. Этот голос. Мягкий и звонкий. Он мог принадлежать только одному человеку. Только ей.***
- Сынюн-а, мне страшно, - шепчет девушка, разглядывая вытянутую руку, на безымянном пальце которой красуется симпатичное платиновое колечко. Кан долго смеялся, когда Суён продемонстрировала ему это ювелирное изделие, с кошачьими ушками на ободке, пока Пак не рассердилась, заявив, что или они обручаются такими кольцами, или совсем никакими. Сынюну пришлось сдаться. - Что случилось? - Парень валится на диван рядом с возлюбленной и сгребает её в охапку, роняя голову на её плечо. Суён всё так же пахнет цветочными духами и ландышем, который теперь расцветает на подоконнике их общей квартиры. - А что если бы мы не встретились? Тогда мы бы стали друг другу совершенно чужими людьми, которые когда-то были взаимно влюблены в школе, - девушка, досадливо покусывая губу, продолжает. - Да и любовь ли это была? Ведь столько времени прошло… сейчас уж точно и не скажешь. Может быть, тогда так только казалось, а на самом деле, мы только сейчас полюбили? - Не бойся, Суён. - Кан берёт руку девушки в свою и большим пальцем начинает мягко поглаживать по тыльной стороне её ладони. В последнее время это стало лучшим средством для успокоения девушки. - Ведь для каждой любви есть своё время. Тогда наше время ещё не пришло, но это вовсе не означает того, что это была не любовь. Я верил в свою любовь, и время не могло стать ей помехой. - Правда? - Ну, конечно. - Кан поднимает голову и целует девушку в макушку, как бы уверяя в правоте своих слов.***
- Сынюн-а, давай покушаем ттокпокки в последний раз? - Почему последний? - Ну, потом мы будем их есть уже не как Пак Суён и Кан Сынюн, - девушка вдруг начинает смеяться, когда ловит удивленный взгляд парня. - Ну не глупи, мы же станем просто семьей Кан. И они идут, несмотря на то, что у Сынюна сегодня был невероятно тяжелый и изматывающий день. Ведь надо исполнить последнюю просьбу пока еще госпожи Пак.