***
— Ло… — Лорен услышала шепот. — Лорен… — Камз? — застонала девушка, не желая открывать глаза. — Ло, просыпайся, — голос Нормани стал громче, и Лорен нехотя открыла глаза. — Мани? — спросила она и сразу все вспомнила. — Голова болит, — проныла она. — Это из-за того, что ты много думала. И плакала. — И я чувствую себя дерьмово. Серьезно, страдания хуже похмелья. — Ты можешь не идти сегодня в школу. Я могу отвезти тебя домой или пропустить школу, чтобы остаться с тобой, — Лорен слабо улыбнулась. — Ты пропустишь школу ради меня? — Конечно, Ло, ты — одна из моих лучших друзей. И я люблю тебя. Как друга, — добавила Нормани с улыбкой, и Лорен хихикнула. — Я пойду в школу. Не думаю, что родители Камз заставят ее сидеть дома, ведь так? Нормани прикусила губу и опустила голову. — Я… не знаю. — Оу. Наступило молчание, а потом Нормани хлопнула по кровати рукой и встала. — Давай собираться. Можешь взять что-нибудь из моей одежды. Девушки оделись, накрасились, а потом молча направились на кухню. — Лорен, здравствуй, — поздоровалась мисс Гамильтон. — Привет, Андреа. — Вы голодны? Могу пожарить вам омлет, — предложила мама Нормани, ничуть не удивляясь присутствию Лорен. — Нет, спасибо, я не голодна, — Лорен на самом деле даже думать о еде не могла. — Лорен, тебе нужно поесть, — настояла Нормани, чувствуя большую обеспокоенность за подругу. — Я сказала, что не голодна, — Нормани посмотрела Лорен прямо в глаза, и девушка вздохнула. — Прости, я просто… — Я знаю, — вздохнула Нормани. Андреа посмотрела на девушек смущенно. — Я чего-то не знаю? Нормани посмотрела на Лорен, безмолвно спрашивая разрешения, и девушка кивнула. — Лорен и Камила встречаются. Они держали это в секрете… А вчера родители Милы их застукали в очень… интересном положении. И они выгнали Лорен, и мы до сих пор ничего не слышали от Камилы. Лорен всхлипнула. — О, сладкая, — расстроилась Андреа. — Мне так жаль. — Спасибо, — вежливо ответила Лорен. — Я просто надеюсь, что сегодня она придет в школу. Я просто… Мне нужно ее увидеть. — Это понятно. — Лорен, мы опаздываем, — сказала Нормани, а мисс Гамильтон подарила Лорен объятие. — Дай мне знать, если я могу сделать что-то, хорошо? — Хорошо, спасибо еще раз. И за то, что позволили мне остаться здесь. — В любое время. Когда они вышли на улицу, Нормани увидела на своем газоне рюкзак и указала на него Лорен. — Я совершенно забыла, что оставила его у Камз, — Лорен наклонилась и подняла его. — Все произошло так быстро… — у Нормани закончились утешающие слова, поэтому она просто подарила Лорен объятие и повела ее к машине.***
Камилы не было в школе. Она не писала Лорен, которая проверяла свой телефон каждые пять минут. Нормани пыталась заверить ее, что девушка в порядке, что ее родители наверняка просто заставили ее остаться дома, чтобы «подумать о своем поведении», и забрали у нее телефон и компьютер. Несмотря на это, Лорен не чувствовала себя лучше. Она ходила по школьным коридорам как приведение, а во время уроков летала в облаках, думая о том, что могло случиться с Камилой. Она не могла сфокусироваться, потому что слишком много думала и беспокоилась. Даже сейчас она стояла у своего шкафчика, думала о Камиле, о сплетнях, которые она постоянно рассказывала, о ее смехе, и не могла вспомнить комбинацию. Все цифры перемешались в голове. — Эй, Ло, я слышала, ты перестала спать со всеми подряд, — сказала какая-то девушка, подходя к ней. Лорен даже не посмотрела на нее. — Ты все правильно слышала, — буркнула она, продолжая пытаться открыть шкафчик. — Но ты же не можешь продержаться несколько дней без секса… Наверное, ты так расстроена сейчас… — прошептала девушка, дотрагиваясь до плеча Лорен. Затем она дунула ей на шею. — Я могу помочь тебе… Если я правильно помню, тебе понравился секс со мной… — Во-первых, я даже не помню твоего имени. Во-вторых, даже если мы занимались сексом, я, вероятнее всего, притворялась, чтобы тебя не обижать. В-третьих, я не хочу тебя, поэтому отвали, у меня нет настроения на все это дерьмо, — Лорен резко ударила рукой по дверце шкафчика, и девушка тут же испарилась. Дверца шкафчика распахнулась после удара, и тут же прозвенел второй звонок. Лорен почувствовала себя такой несчастной, что заплакала. — Черт! — крикнула она и бросила свой рюкзак на пол так, что все вещи в нем оказалась на полу. — Блять, блять, блять, блять, — бормотала она, опускаясь на колени и начиная собирать вещи. Когда она взяла в руку учебник по истории, из него выпал тетрадный листок. Лорен всхлипнула, сморгнула слезы и подняла его. Ло, я под домашним арестом, спасибо моим ебаным предкам. Они просто говорили мне какое-то дерьмо, не замечая, что я рыдаю в три ручья и мне поебать. Мне не столько грустно, сколько обидно. Я просто хочу, чтобы мои родители не были гомофобными снобами. И мне очень жаль, что они тебя выгнали. Ты этого не заслужила, ты идеальна, не слушай их. Я так сильно по тебе скучаю. Надеюсь, их позовут на какую-то уродскую конференцию, и мы скоро увидимся. я люблю тебя. — Камз. P.S. я не уверена, что наш с тобой план сработает, но я постараюсь вылезти через окно. P.P.S. я все еще люблю тебя (: Лорен перечитывала письмо снова и снова, сидя на полу и не обращая внимания на то, что урок уже начался.***
Камила была в отчаянии. Ее родители забрали у нее телефон, чтобы она не смогла связаться с Лорен и спросить, в порядке ли она, нашла ли она свой рюкзак и письмо. Она не могла поверить, что ее не отпустили в школу. На самом деле, она могла бы сбежать, но ее суки-родители были дома и сразу же об этом узнали. Сейчас они были на первом этаже и о чем-то громко спорили. И, черт, после того, как Лорен убежала, начались самые ужасные минуты в жизни Камилы. Камила чувствовала, будто весь мир взорвался. Случился ее самый ужасный кошмар — ее родители застукали ее с Лорен. В обнимку. Голыми. — Пожалуйста, мам, — взмолилась она, не вставая с дивана. — Не пытайся объясняться! Потому что я не хочу этого слышать! Я растила тебя не такой! — Сину усмехнулась, качая головой. Камила плакала, а Алехандро снял с себя куртку и протянул ее дочери, чтобы она прикрылась. — Я правда люблю ее, — тихо сказала Камила. — Ты просто запуталась. Ваши фиктивные отношения заставили тебя подумать, что ты что-то чувствуешь к ней, — Сину говорила это так, будто точно это знала. — Я не запуталась, мама, я… — Камила, просто молчи. Иди в свою комнату, нам с твоим отцом нужно это обсудить. — Что? — Иди в свою комнату! — Ты издеваешься надо мной?! Ты так и будешь… — Камила, — сказал Алехандро, — пожалуйста, подожди в своей комнате, пока мы разговариваем, — Камила посмотрела на своих любимых родителей и закатила глаза. — Знаете, что? Плевать. Я пойду к себе, — она обернулась в куртку отца и направилась к лестнице. — Положи свой мобильник и ноутбук в нашу спальню! — крикнула ей в след Сину. — Ты серьезно?! — Похоже, что я шучу? Камила моргнула и, ругаясь себе под нос, направилась на второй этаж. Родители Камилы — уроды, это факт. Теперь она сидит дома, пока Лорен, вероятно, беспокоиться о ей. И ей пришлось сидеть в спальне всю ночь, пока родители разговаривают. Камила знала, что они отреагируют так жестко, и даже слегка удивилась, что ее не выгнали из дома. Они просто ОЧЕНЬ сильно разозлились. Камила громко застонала и бросила в стену подушку. К ее удивлению, она чувствовала небольшое… облегчение. Она теперь может перестать прятаться, да? Наконец, она сможет встречаться с Лорен открыто. Она сможет рассказать людям о себе. Она все еще немного стеснялась своей ориентации, она не была уверена на сто процентов, что она лесбиянка. Но ей очень нравились сиськи. Вообще, Камила часто смотрела на женскую грудь. С целью оценить, лучше ли она ее собственной. Но она никогда раньше не думала о сексе с девушкой или о том, что вагина может быть лучше пениса. Но так и было, а секс с Лорен был лучшим сексом в ее жизни. — Я — лесбиянка, — шепнула Камила, удивив себя. Она даже не знала, зачем она это сказала, но это сделало все более реальным. — Я — лесбиянка, и я люблю Лорен, — она улыбнулась. И она почувствовала… гордость. Она наконец-то честна с собой. Камила вдруг осознала, как сильно она хочет сказать это Лорен. И Нормани. Своей лучшей подруге, которая всегда была рядом. И Колуму, Элли, Остину и всем, у кого есть уши. Камила — лесбиянка. Она любит Лорен. Девушка встала с кровати, решительно открыла дверь спальни и направились вниз, чтобы противостоять своим родителям. — Камила? — Алехандро немного удивился, увидев дочь. Они с Сину сидели за кухонным столом, на котором были разложены какие-то бумаги. — Что за… — Я — лесбиянка, которая влюблена в Лорен Хурэги. — Нет, это не так. Мы читали об этом, вероятнее всего, ты просто запуталась. Многие подростки заинтригованы гомосексуальными отношениями и хотят это попробовать. Их это привлекает, — серьезно, они ЧИТАЛИ об этом? Этим они занимались всю ночь? Искали оправдания чувствам Камилы? — Я не ЗАПУТАЛАСЬ, мама. Я люблю девушек. Сиськи и вагина меня заводят. — Камила! — ахнула Сину. — Как ты смеешь разговаривать так с нами?! Где твое уважение?! — Уважение? Уважение? Я уважаю вас так же, как и вы меня, а это значит, что я вас НЕ уважаю. Вы потеряли мое уважение, нет, я вас НИКОГДА не уважала! Я не верю в ваши идеалы. Я не согласна с вашими принципами и ненавижу ваш образ жизни, — Сину лишь покачала головой. — Я знала, что мы не должны были доверять ей. Мы должны были отправить ее в церковную школу, как я и предлагала, — обратилась она к Алехандро. Потом она повернулась к Камиле. — Это просто фаза. Эта Хурэги запутала тебя. Она… — НЕТ, мама. Она открыла мне глаза на многое. — Тебе просто нужно проводить больше времени с Богом. — Бог? Ты думаешь, что библейский лагерь или церковная школа изменят мои чувства? Ни черта подобного! И позволь мне спросить: где в Библии говорится, что гомосексуализм — плохо? Где говорится, что пренебрегать своей дочерью — хорошо? Или что деньги и власть — все? Где это сказано? Нигде. И если БОГ стыдиться меня, то почему этого не делает Нормани? Или Андреа? Почему у них нет проблем с тем, что мне нравится девушка? — опять же, родители Камилы проигнорировали ее. — Мы хотим, чтобы ты немного пожила со своей бабушкой и походила в школу ее церкви, — сказал Алехандро спокойно. — Твоя мама тоже с этим согласна, — Камила сжала кулаки. Больше своей матери она ненавидела только свою бабушку. — Нет. — Что значит «нет»? — Сину старалась быть спокойной, но тон Камилы уже выводил ее из себя. — Это значит, что я не буду жить со своей ГРЕБАННОЙ бабушкой! — выплюнула Камила. — Либо ты будешь жить со своей бабушкой, либо ты покидаешь этот дом прямо сейчас. — Хорошо, — просто сказала Камила. Сину улыбнулась, думая, что она победила. Камила развернулась и убежала на второй этаж. — Я знала, что она согласится. Может, еще есть победа. Сину и Алехандро радовались своей победе еще минут двадцать, а потом спустилась Камила с дорожной сумкой в руках. Она снова плакала, но теперь уже от гнева. — Пока! — крикнула она и пошла к двери. — Куда это ты собралась? — опешила Сину. — Ты дала мне выбор. Ад на земле или нормальная жизнь. Я выбрала жизнь. Я ухожу. — Ты совершаешь ошибку, Камила, — сказал Алехандро, но Камила проигнорировала его, начиная обуваться. — Отлично! Ты — неблагодарная маленькая сучка! Просто знай, что ты никогда больше не войдешь в эту дверь! Ты перестала быть частью этой семьи! — Какой семьи? — равнодушно спросила Камила и вышла из дома, захлопнув дверь.