Кей, мне очень жаль, что не смогла сообщить раньше и лично, но меня отправили в командировку на пару-тройку дней. На эти деньги купи себе еду. Ну, и, побаловать вкусным себя, конечно, не забудь! С любовью, крестная!
В конце красовались улыбающийся смайлик и ровное сердечко. Я хотел улыбнуться, но не смог. Я не улыбался несколько лет — уже забыл, как это. Войдя в кухню, я помыл кружку, поставив ту на место. Из головы все это время не выходила та собака… Такая же мокрая, брошенная, которой некуда было идти, но доброй души человек спас ее от безысходности. Она напомнила меня. Ведь если бы не любящая крестная, черт знает, что со мной бы было. Бабушек и дедушек нет, остается только детский дом, но я не думаю, что там бы меня ждал теплый прием. Посмотрев на часы, я понял, что уже было двенадцать ночи. выключив свет, я зашел в комнату и, не переодеваясь и не вытыкая наушников, лег в кровать. Я только сейчас обратил внимание на музыку, что я слушал. Это была песня Penser l'Impossible из рок-оперы «Mozart». Заиграл припев.Penser l'impossible avant tout Brûler nos prisons dorées Oser l'utopie jusqu'au bout Seuls les fous nous ont fait avancer.
Я прекрасно заучил перевод. — Суметь замахнуться на невозможное? Сжечь золотые клетки? а что для меня невозможное? Довериться людям? А золотая клетка — одиночество? Какой-то бред мне в голову лезет. Переключив песню, я перевернулся на бок, сделал потише и начал засыпать, глубоко в душе понимая, что-то, что я сказал — вовсе не бред. Мне снился сон. В нем передо мной стоял парень, напевавший ту песню из оперы и на строках припева протянувший мне руку, на запястье которой была такая же метка, как и у меня — ноты шестнадцатой длительности. Я поднял взгляд, желая разглядеть лицо того, кто мне предначертан судьбой, но яркий свет, который, по непонятным причинам, я заметил только сейчас, не давал мне этого сделать, яростно светя в глаза. Мне пришлось их закрыть, а открыв их, я увидел лишь салатовые обои своей комнаты. Поняв, что уже утро, и мне стоит собираться в школу, я поднялся с кровати. Быстро приведя себя в порядок в ванной, собрал рюкзак и, одевшись, пошел учиться. Лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, ловили блики иногда выглядывающего солнца. Из-за меня, наступившего в одну из них, отражение плывущих по небу облаков пошло волнами. Дойдя до школы, я вошел в нее, не обращая внимания на галдящих и толкающихся учеников. Они все такие веселые и улыбчивые, такие светлые. Я же со своей тьмой, кажется совершенно отличаюсь от них. Это так кажется, но, на самом деле, я тут, конечно, не один такой. Таких людей со тьмой много. Сам того не заметив, я зашел в класс и прошел на свое место, начав что-то чиркать в тетради. Но, как бы я ни старался, не выходила ничего кроме руки, на запястье которой ноты шестнадцатой длительности. По звонку зашла учительница, а за ней и один из одноклассников, на его запястье я заметил покраснение, а затем — метку, как у меня. Я был весьма удивлен — неужто это он? " У него же не было метки. Наука, конечно, фиксировала случаи, когда метка появляется поздно, но… " В голове царил сплошной хаос. Я совершенно не мог сосредоточиться на уроке. По его окончании, я собрал вещи и ушел на крышу. — Блин!.. И так плохо, а тут это!.. Я облокотился о перила, сразу вспомнив, как не так давно отговорил одну девушку от прыжка из-за бросившего ее парня. Мы с ней были похожи — оба со тьмой безысходности в душе. И пусть я не смог избавиться от нее в себе, но мне не хочется, чтобы кто-то страдал из-за тьмы, скрывающейся глубоко в душе человека. Сам того не заметив, я перешагнул за перила, совсем как она, держась за них. Я не контролировал себя. Кажется, тело само уже устало от жизни и хотело отпустить перила, как сзади раздался голос, вернувший меня в реальность. — Никак прыгать собрался? — он был мягок и нежен. Я повернулся на него. Как и думал — Рей. Я ответил холодным тоном — совсем забыл, как надо разговаривать с людьми. — Даже если и так, то что с того? — да так ничего. Просто будет обидно, если умрет человек, с котором меня связала судьба, — он поднял руку, показывая метку. — Да еще и тот, кто не познал любви, — он видел меня насквозь. Я не понимал лишь одного лишь одного: почему у него на лице красовалась ласковая улыбка, а глаза нежно блестели? Ведь люди не способны на нежность и ласку. Они — жестоки. — О чем это ты? Ну, умру я и что? Тебе же лучше — не нужно будет пялиться на мою рожу. Не нужно будет жить бок о бок с человеком, который идет по одной дорожке со тьмой. — не говори так! Может, ты мне нравишься! может, я хочу рассеять твою тьму! — он возмутился, сделав шаг мне на встречу. Меня рассмешила эта фраза. Любовь? Преданность? Привязанность? Я уже совершенно в это не верю! — Любовь? Ты, верно, шутишь! Люди не умеют любить! — я перешагнул обратно, рассекши воздух рукой в знак отрицания. В этот момент Рей, подойдя ко мне, обнял и прижал к себе. — Не… не говори так. Не равняй всех людей под одну гребенку! Все ведь разные! Если тебе попадались только плохие, то это не значит, что поголовно все такие. Пожалуйста, позволь мне быть рядом. Доверься мне! Эти слова были криком его души. Они были по истине искренними. Такой теплоты я давно не слышал из уст окружающих. Может, действительно стоит попробовать довериться? Не похож он на того, кто хочет обмануть. Да и хуже уже не будет. — Ладно. Хорошо. Валяй. — Спасибо. Я сделаю все, чтобы залечить твою рану, — после этих слов он мягко поцеловал меня в лоб. Пусть я и не видел, но прекрасно чувствовал его улыбку. Этот голос был в сто раз светлее, чем все те, что я слышал, а улыбка была самая невинная. Я сомневался, получится ли у него у него, но почему бы ни попробовать дать кому-то приблизиться к себе. Ведь вдруг судьба решила ниспослать мне человека, действительно любящего меня. Такого, кто разгонит тьму, скрывающуюся у меня в душе, превратив ее в свет, способный осветить все в этом мире.