Салли порой думает, что Ларри чертов шизофреник.
Носитель протеза уже давно (наверное, с их самой первой встречи тем холодным осенним вечером) видит в этом извечно хмуром образе некую странность и загадку… И, черт его возьми, это как раз и притягивает его к Джонсону; он
хочет раскрыть эту тайну и увидеть
настоящего Ларри.
Странности в его поведении стали для Фишера обыденностью, а поступки, которые нормальному человеку казались сущим безумством, стали нормой.
Порой Ларри творит просто невесть что, но именно это и притягивает в нем Сала.
Например, металлист может неделями запираться в своей комнатушке и, естественно прогуливая школу, подолгу оттуда не выходить; он много-много рисует, слушает рок и… курит. Наверное, он больше всего этого даже курит, ибо после его глаза страшно слезятся и краснеют от едкого дыма, тёмные круги под ними увеличиваются в несколько раз, а в его комнате ещё несколько дней парит дымовая завеса и стоит резкий запах от дешёвых сигарет.
Но Ларри терпит, потому что привык ко всему этому (да и вообще к этой гнилой жизни в целом), и Салли его прекрасно понимает.
***
На улице идёт мокрый снег, кругом одна мерзость и слякоть, и Фишеру кажется, что и в душе у металлиста уже давно творится что-то подобное: грустное, серое и всеми отвергнутое.
Что ж, они в этом с ним крайне похожи.
Салли думает, что Ларри не такой уж и плохой человек, каким видят его окружающие, хоть и терпеть не может запах перегара от Джонсона (да и вообще видеть его пьяным и тащить домой на своих тонких плечах).
Но Фишеру нравится держать в своих руках руки этого заядлого курильщика, а потом ощущать, как длинные и непропорционально-тонкие пальцы перебирают его собственные волосы; только Джонсону Салли позволяет это, потому что…
доверяет ему.
Наверное, это звучит странно, но носитель протеза считает этого рода проявления нормой для них обоих, для себя и для Ларри.
Металлист слегка улыбается, и Салли думает, что такая редкая улыбка, не завуалированная фальшью и притворством, смотрится на извечно-хмуром лице металлиста даже как-то глупо и нелепо.
Обычно Ларри скалится и кидает в адрес других едкие фразы, но только к Салу Джонсон так не обращается, потому что только ему он
доверяет .
Доверяет так, как не доверяет даже собственной матери.
Ведь именно ему одному, Салли, металлист приоткрывает ту ширму, которая скрывает от других его настоящую сущность.
***
Они идут вместе по улице, не держась за руки. Ларри курит, и дым от сигареты забавно кружится в морозном зимнем воздухе.
За плечами у Салли болтается школьный рюкзак, а в его душе зияет чёрная пустота.
Носитель протеза вот уже который раз ловит себя на мысли, что пора бы разобраться во всем этом, так как, если подождать ещё чуть-чуть, он окончательно запутается в этом несчастном глубке — его жизни — нити от которого все больше и больше стягивают его судьбу.
Уйдя в свои мысли, Фишер немного отстаёт от Джонсона (у Ларри быстрый шаг), а тот, заметив это, останавливается и, резко повернувшись, смотрит на маленькую и одинокую фигурку, медленно идущую к нему по заснеженной дороге.
Салли поднимает голову и встречает на себе тёмный, но тёплый и чуть задумчивый взгляд металлиста.
— Совсем как девчонка! — усмехается
по-доброму Ларри, ещё раз посмотрев на два аккуратно собранных хвостика голубых волос и тонкие плечи Салли и, чуть помедлив, добавляет: — О чём задумалась, Мальвина?
Салли же, поравнявшись с ним, уже в который раз думает, что хорошо, что в данный момент на нем протез, и Джонсону не видно лёгкого румянца на его щеках.
Но ещё Салли знает и то, что даже без этого Ларри все прекрасно знает и понимает.
И Фишер не отвечает на поставленный ему вопрос, так как он, Салли, и Ларри давно знают на него ответ.
