Просто книга

      Тсуна любит книги, именно книги, а не учебники по истории или по ненавистной ему математике. Книги, в которых главный герой попадает в самые странные и опасные ситуации, а потом выбирается оттуда сам или с помощью друзей, которые так вовремя оказываются рядом. Тсуна любит истории с парнем в главной роли. После стольких книг ему кажется, что их раскрывают лучше, чем главных героинь. С ними остаётся что-то недосказанное, да и сама мысль о том, что хрупкая девушка смогла поднять валун и вытащить оттуда детей, никак не возникала в его голове, хотя Савада никогда не жаловался на свою фантазию. Или читать постоянное нытьё о том, что тот парень бросил её, или о постоянных мыслях только об одном объекте, который идёт по стандартному шаблону, и в конце он или будет с главной героиней, или разобьёт ей сердце, а та разочаруется в этом мире. Или, например… Столько «или», что голова начинает от этого пухнуть.       Тсуна никогда публично не критиковал какие-либо книги, даже в интернете оставался в тени, но всегда следил за спорами людей про какое-нибудь недавно прочитанное им произведение или про старое, но полюбившееся. Но бывает иногда, что он тоже вставляет свои пять копеек, но потом снова уходит в тень. Иногда его мнение включают, пишут, что этот пользователь доказал неправоту другой стороны, иногда просто пропускают, но Савада не обижался и не радовался ничему из этого, просто отмечал в своём воображаемом списке: «Такая формулировка понравилась. Галочка» или «Такая формулировка была проигнорирована. Крестик».       Тсуна долго зависал в интернете, читал разные статейки и поражался, какие люди бывают бестактные и без своей точки зрения. В каждой строчке было видно, что всё, что он пишет, было навязано кем-то, а на самом деле автор думает по-другому. Но Тсуна не может указать на это: каждый волен сам решать, что он считает правильным, а что нет… наверное, этот случай тоже к этому относится, да?       Раньше его ругали бы за долгое протирание штанов за компьютером, но сейчас это никто не делает: улетел сын из гнезда родителей. Перебравшись в другую страну, под названием Италия, где живёт его, как оказалось, сводный дядя (а такое вообще бывает?) и названный дедушка, Савада первым же делом зашёл на один из сайтов с книгами, нашёл ту, которая засела в его голове, и стал листать обсуждение, которое было в небольшом кружочке с тремя точками зелёного цвета. Там снова был спор, но если прошлый раз рассматривался вопрос: «Почему гг не спас брата вместо сестры?», то сейчас: «А что случилось с девушкой гг?». Тсуна вздохнул. Помимо девушек в роли главных героинь, Савада не любил романтику, особенно, если текст насыщен большим количеством боёв и экшена. Но что-то заставило купить эту книгу в одном из книжных магазинов и прочитать, и даже перечитать, всё взахлёб. А потом найти её на форуме и внимательно следить за продолжением этой истории, ну и, конечно же, почитать про споры людей.       Интернета в квартире не было почти неделю, хотя вся мебель стояла на месте, а вещи были давно разобраны, и, как назло, телефон погиб героической смертью в унитазе. Ну бывает, уронил, пока спускал воду. Целая неделя без какой-либо информации была адской по мнению Тсуны (а там ведь спор про девушку главного героя!). И чтобы отвлечься, пришлось полностью уйти в учёбу: разбор статеек по стилю, проверка ошибок и ровно в полночь печатание своей истории на ноутбуке. Рассказ о своём придуманном мире, со своим главным героем и детальное описание всех его переживаний, а самое главное, как он не даёт в обиду своих друзей какой-то шайке бандитов. К сожалению, Тсуна не такой, как его герой. Он трусливый, тихий, но добрый и справедливый. Не любит ввязываться в драки, но в словесной перепалке поддержит друга, и пофиг: прав он или нет. Честь друга важнее.       Описывая новый бой, в котором снова победил главный герой, пальцы замерли над клавиатурой, а в голове стали работать шестерёнки: «Почему я всё время описываю его победу? Это как-то связано с моим детством? Я хочу затмить все такие дни своим рассказом? Но так же будет неинтересно…» И приходилось стирать почти целую страницу текста, придумывая о новом ходе сюжета.       Интернет дома появился неожиданно. Пришёл из института, а на тумбочке, около двери, лежала записка о подключении интернета. И, как ни странно, была она от дяди. «Глупый Реборн. Говорил, что не хочет со мной нянчиться». Улыбнувшись, Тсуна проскользнул на кухню, повесил записку на холодильник — не каждый же день увидишь заботу от эгоистичного мужчины — и убежал к себе в комнату, даже не пообедав. Да и какой к чёрту обед, если он целую неделю не мог следить за любимой книгой и за спорами людей. Почему он любит следить за спорами? Неужели сплетник? Нет, просто в спорах выявляется истина, а она интересна каждому.       Чат был неактивен уже дня три. Конфликт был решён тем, что они узнают правду во второй части, которую пообещал автор три дня назад, как раз в этом самом небольшом окне с диалогами. Обида накатила на Саваду, хотелось забить руками и ногами по полу и ныть, почему они все проблемы перекинули на автора, а не смогли пошевелить своими мозгами и хорошенько поискать ответы в тексте. Тсуна не эгоист, просто ленив, да и желания вступать в споры не было ни тогда, ни сейчас, но интерес узнать правду был силён.       В колонках послышался тихий звон, оповещая о новом сообщении в этом самом чате. Глянув туда, карамельные глаза зажглись огоньком веселья и предвкушения чего-то грандиозного. Какой-то пользователь под странным ником спросил про друга главного героя и, при этом, выдвинул своё мнение, насыщенное фактами и цитатами из рассказа. «Вот человек запарился», — промелькнула мысль в голове парня с каштановыми волосами, которые почти всегда стояли торчком и были спутаны. Именно из-за них его любило большинство девушек… Правда только сейчас, но всё же.       Никто не решался вступать в конфликт: то ли нет желания у людей, то ли они и вправду решили узнать ответы на свои вопросы во второй части книги. Прикусив губу изнутри, Тсуна глянул на часы, прикидывая, хватит ли ему часа для разрешения вопроса, а потом можно было сесть за конспекты. Пробежав глазами ещё раз по сообщению, Савада заметил кое-что: в рассказе не было одного из предложений, которое выдавали, как выдержку из текста. Гордость редактора и, может быть, будущего писателя была подбита. Недолго думая, Тсуна настрочил, что этого не было, нечего вешать лапшу людям на уши, и начал сам приводить факты и выдержки из текстов. Пользователь со странным ником: «hibird», не заставил себя ждать и сразу начал наступление.       Час, а может, и три часа ушло у Тсуны, чтобы выиграть этот спор… так он думал, пока не взглянул на часы. Время позднее, конспекты не выучены, к сдаче не готов, принципам изменил, спор победил — хороший букет получился. Запустив пятерню в волосы, Тсуна откинулся на спинку стула, внимательно смотря в потолок. Был ли он доволен тем, что повёлся на провокацию? Нет. Был ли он доволен тем, что потратил больше четырёх часов своей жизни на это? Однозначно нет. Был ли он доволен победой в споре? Да, да, да! И ещё раз да!       Хотелось упасть на кровать, зарыться носом в мягкую подушку и заснуть, но нельзя. Надо встать, поесть и сесть за учёбу. До семи утра ещё куча времени.       Савада подрабатывал в небольшом книжном магазине на углу улицы. Люди сюда заходили редко, если только какая-нибудь большая группа иностранцев, приехавшая в их городок на экскурсию, а книжный магазин случайно попался им по пути. Большинство местных не любили тратить время на книги, им больше нравилось проводить время за какими-нибудь активными играми и бокалом красного вина, чего Тсуна не понимал. Его отец тоже итальянец, но Савада никогда не замечал за ним тягу к чему-нибудь активному, что и радовало, и вызывало зависть: почему этот мужчина такой накаченный, хоть и лентяй?! А он скелет с кожей, у которого всё из рук валится. Обидно до чёртиков! А вот выпить старикан любил, и это бесило еще больше, чем та же лень и хорошее тело. «Ой, кажется, порвал книгу. Влетит мне от начальника…»       Книги стояли на своих местах, а на часах стрелки показывали ровно семь, оповещая всех, что рабочий день закончился, и пора бы уже расходиться по домам. Накинув на себя ветровку и сняв с груди бейджик, Тсуна попрощался с ребятами и выскочил на улицу, быстрым шагом направляясь в сторону дома. Тепло он любил, особенно находясь под любимым пледом, с книжкой в руках и кружкой горячего чая на тумбочке.       Уже второй год родители упорно твердят о любви, что пора находить девушку, ухаживать за ней, а потом сделать предложение и жениться, и, конечно же, сделать внуков для родителей, но Тсуна не хотел этого ни в школьные годы, ни сейчас и, скорее всего, в будущем тоже. Зачем жить с кем-то, тратить деньги и время на кого-то ради каких-то правил общества? Ему и одному хорошо живётся в своей новой квартире с быстрым интернетом и с целым шкафом книг в гостиной. Для счастья больше ничего и не надо, ведь так? Но мама была не преступна, говорила всё время об этом милым, но серьёзным голосом. Тсуне оставалось только вздыхать и бубнить одну и ту же фразу: «Я подумаю над этим, мама».       Вторая часть книги была обещана в конце осени, хотя сейчас самый разгар весны. Многие возмутились, почему так долго. Кто-то согласился, что это достаточно хороший срок, а кто-то Тсуна, которому было всё равно когда, главное, что выйдет. Снова звучит эгоистично, но он так думает и не собирается что-либо менять.       Из колонок раздалось тихое бряканье, оповещая о новом сообщении, только уже не в беседе на этом форуме, а в личных. Светлые брови удивлённо взмыли вверх. Человек со странным ником решил написать ему, вот только зачем — было непонятно. Спор они прекратили ещё три дня назад. И именно тот день он проклинал. Тсуна сдал конспекты, правда на слабую четвёрку, которая привела преподавателя в глубокий шок. После тех трёх часов весь институт знал, что Савада Тсунаёши такой же простой человек, который способен получать оценки ниже пятёрки. В тот день он пообещал себе, что сначала сделает все дела, а потом будет зависать на любимом форуме, следить за спорами и никогда больше не поведётся на явную провокацию кого-либо… так он думал, пока не прочитал сообщение. Этот «hibird» нашёл новое доказательство по поводу смерти лучшего друга главного героя. Они были такими возмутительными и глупыми, что Тсуна вскочил со стула и обречённо застонал. Хотелось снова вступить в дискуссию с этим «hibird», который ждёт его ответа, хоть какого-нибудь, но Тсуна продолжает молчать, только уже сидя за столом с нависшими пальцами над клавиатурой. С одной стороны, это будет для него тренировка старых знаний, которые он получил в школьные годы и, конечно же, в университете. Но с другой стороны, было глупо тратить время на человека, которому доказали ещё в прошлый раз, что его выводы неправильные. «Стоп!», — что-то щёлкнуло в голове. По прошлому спору было понятно, что этот пользователь явно никакой не школьник, который делает выводы на поверхностных фактах, а ищет смысл глубоко в тексте, отмечая всё до последней детали. Бывает, ошибся где-то, не увидел и всё такое. Но если вспомнить на чём кончился их прошлый спор, то было понятно, что этот человек просто решил поднять движение в таком активном чате, который уже несколько дней тих, как вода в проруби. Может, вывод будет очень странным и сумасшедшим, но может быть этот «hibird» такой же, как Тсуна? Тоже смотрит со стороны и иногда вставляет свои пять копеек для поддержки стороны, которую считает правильной… Нет, бред какой-то! @tuna: Зачем Вам продолжение этого бессмысленного спора? Вы явно не школьник, это я понял ещё с прошлого раза. Зачем снова тратить и моё, и Ваше время на бесполезные конфликты, истину которых мы узнаем в конце осени? @hibird: В спорах рождается истина, ведь так? Я достаточно долго наблюдал за этим чатом и удивился, когда все быстро закрыли темы для споров, стоило им увидеть новость о второй части книги. Это неинтересно и скучно. @tuna: Если Вы не заметили, я до этого почти не появлялся в спорах. Только редко что-то вставлял, иногда замечали это, а иногда нет. Тогда почему Вы продолжаете развивать ту тему, которую мы закрыли? Да и при том наверняка зная, что я не особо во всём этом участвую, если Вы следите за этим чатом достаточно давно.       Собеседник молчал, думал, как лучше ответить, чтобы не спалиться — так думал Тсуна, пока снова не получил ответ с четырьмя словами, которые никак не могли уложиться в голове: «ты мне интересен, зверёк».       «Да этот человек больной на голову!», — и в чём-то он был прав.

***

      Лето прошло незаметно, как и пришло. Два месяца лил дождь, что было странно для обычной солнечной страны, но последний месяц температура на градуснике всё время переваливала за тридцать, заставляя жителей страны оставаться дома под кондиционерами и вентиляторами. И Тсуна не был исключением. Учёба закончилась давно, на третий курс перешёл, а родители больше не пристают с вопросами про личную жизнь. Хотя иногда так не хватает этих постоянных звонков.       После той странной переписки Савада перестал заходить на форум, будто чего-то опасался, но вот чего — он сам не мог понять. Этот человек вряд ли что-либо может о нём узнать, да и личной информации на странице написано по-минимуму, вряд ли она что-либо полезное даст. За эти четыре месяца Тсуна успел обзавестись новым телефоном, который чуть снова не утопил в собственном унитазе. И теперь постоянный насмешливый взгляд дяди и его подколы про кривые руки Савада получал довольно часто. Не только когда они оба где-либо встречались, а даже в переписках Реборн любил иногда приписывать в конце: «…любитель топить телефоны в унитазах» или «…криворукий трусишка». Савада злился, но потом смирился. Этого человека исправит только могила, и то вряд ли. Скорее могила сама сбежит, но перед этим обязательно попрыгает на теле своего бывшего хозяина.       По привычке кликнув на коричневую иконку с книжкой в меню телефона, Тсуна начал лихорадочно тыкать на кнопки выхода, но телефон, как назло, не слушался и загрузил страничку с той самой книгой, с тем самым чатом, в котором, оказывается, снова велись дискуссии. Сбоку висел значок об одном сообщении. Савада догадывался, от кого оно. Вроде и не хотелось читать, а вроде было интересно. Любопытство победило. Нажав на белый конверт, там появились три диалога: от администрации, от друга, который тут уже не сидит года три точно, и от того человека. Одно сообщение: «Прости, если напугал своим прошлым сообщением». С души свалился камень, всё-таки это никакой не маньяк. Но подозрения к его персоне немного остались.       Переписка началась сама по себе. Тсуна сказал, что всё хорошо, и эти слова его ничуть не смутили, но вопрос: «А почему так долго не был в сети?», заставил задуматься. Говорить правду не хотелось, но и чисто врать тоже. Пришлось ответить, что переезжал. Это ведь правда! Только это было почти пять месяцев назад, но не суть. Сначала никто не стремился рассказывать что-либо о себе, поэтому все темы сводились к книгам и погоде. Саваду радовал тот факт, что сейчас не он один мучается от жары и, где-то далеко, на полу под кондиционером и с вентилятором лежит такой же человек как он, проклиная эту чёртову погоду. Вскоре Тсуна решил рассказать о своих увлечениях, чем любит заниматься, на кого учится и всё такое, и в ответ получил такой же текст на две страницы, из-за чего на губах сама по себе появилась улыбка, а в голове засела новая мысль: «Этот человек вовсе не маньяк».       Время текло быстро, на дворе стояла осень, а общение продолжалось, но только уже не на форуме, а в сообщениях. Ровно в семь утра по будним дням Тсуна получал одно и тоже сообщение: «Вставай, сонная и ленивая задница». Поначалу было обидно. Савада сопел как обиженный ребёнок, писал, что это не так, и вообще, сам он ленивый дурак, но потом дуться на это стало глупо. Всё-таки у Хибари Кёи такой характер: любящий подраться и покидаться острыми словечками. Но стоит рассказать что-нибудь плохое, случившееся в какой-либо день — грозился свернуть шеи обидчикам, а самого Тсуну запереть дома, чтобы не ходил по бедам, а потом отпоить горячим чаем. Вроде снова должно быть обидно, но всё было наоборот — приятно, смущающе и ещё кое-что другое, но вот что…       Просиживая штаны на очередной лекции, Тсуна слегка прикусывал зубами кончик карандаша. Мысли сейчас были совсем в другом месте: «Где живёт его друг по переписке?». Нет, было правда интересно. Они могли бы когда-нибудь встретиться, чтобы пообщаться в живую. Но писать об этом было почему-то неловко. Будто, если он напишет этот вопрос, то после этого его жизнь кардинально изменится, а Тсуна привык доверять своей интуиции, слишком она часто его выручала. Телефон на столе тихо брякнул, оповещая о новом сообщении от знакомого человека. Тсуна подскочил на стуле, ударяясь коленками о низ стола, создавая в аудитории шум. Множество взглядов устремились на него, пытаясь понять причину. Савада извинился и уткнулся лицом в свою тетрадку с конспектами. «Стыдоба!». Никто не заметил телефон рядом с тетрадкой, на экране которого висело одно единственное сообщение: «Ты где проживаешь, зверёк?».       Тсуна, в прямом смысле этого слова, заполз в свою квартиру, кидая портфель куда-то в угол. День выдался слишком тяжёлым: за одну ночью их магазин стал популярным, а всё из-за какого-то иностранца, который решил написать в своём блоге об их книжном магазинчике, да расписал так, что Тсуне самому захотелось прийти туда как простому покупателю и пообщаться с очень общительным персоналом в его лице.       Упав на кровать, Тсуна прикрыл глаза, радуясь, что завтра суббота и можно не идти на учёбу, а на работу только к трём, хотя бы выспаться сможет. «Надо бы ответить Хибари, наверняка он волнуется, что я игнорировал его почти весь день». Свет от экрана больно резанул глаза, заставляя ненадолго зажмуриться. Боль постепенно стала утихать, пока и вовсе не пропала. Снова открыв глаза, Тсуна нашёл то самое сообщение и, на удивление, других не было. Пальцы быстро начали стучать по экрану, набирая ответ из двух слов: «Италия, Флоренция». Ответ пришёл мгновенно: «Мог ещё позже написать, глупый зверёк». Улыбка снова расползлась на пол лица.       Их общение после того дня перешло на новый уровень: звонки и видеозвонки. После трудных дней придя домой, первым делом каждый из них узнавал: занят ли тот чем-нибудь? И получив отрицательный ответ, оба звонили друг другу, долго разговаривая, точнее, больше говорил всё же Тсуна, но ему было не в тягость, ведь на том конце его внимательно слушают, и это он проверял неоднократно. Рассказывая о какой-нибудь нелепой ситуации из жизни, он мог остановиться на середине и спросить Хибари, о чем только что говорил и всегда получал пересказ первой части, только в краткой и сжатой форме. Хотя иногда бывает, что Кёя всё-таки прослушивает какой-то момент и задумчиво мычит в трубку, вызывая у Савады приступы смеха. «Наверняка лицо, как у нашкодившего кота», — но эти мысли Тсуна не решался озвучить вслух, а то окончательно заденет гордость сурового и справедливого мужчины. Из колонок заиграла одна из любимых песен Кенши — Лузер. Глаза сами по себе начали закрываться, унося в мир снов. «Всё-таки под ритмичные песни я засыпаю сразу».       Колокольчик громко зазвенел, оповещая о новом посетителе, который так не вовремя зашёл. Ставя очередную коробку около кассы, Тсу, не оборачиваясь, бросил, что они закрыты.       — Неужели, а я надеялся пообщаться с очень хорошим консультантом, — от такого знакомого голоса мурашки прошлись по спине, и, развернувшись, чуть не сбив коробку ногой, Савада широко раскрыл глаза, смотря на улыбающегося, как-то по-хищному, Хибари.       Они оба ввалились в квартиру, в хлам пьяные, громко напевая очередную песню, только вот какого певца — непонятно. Бросив куртку с ботинками, Тсуна побежал в сторону кухни, чуть не грохнувшись по пути, но был словлен Хибари и донесён до стула. Очередная бутылка с дорогим вином была опустошёна за считанные секунды, разливая по их телам горький алкоголь. Они уже взрослые мужики, которые встретились впервые за все эти полгода переписки, и это естественно, обмывать встречу сначала в каком-нибудь баре, а потом дома, завывая песни на злость соседям.       — Кёя, почему ты приехал, даже не сказав мне? — хоть алкоголя в Саваде было много, но говорить он мог внятно, чего не особо оценил Хибари, отмечая, что надо ещё напоить этого мальчишку. А то чувствует себя каким-то алкашом.       — Сюрприз сделать хотел, — тихо ответил Хибари, опрокидывая в себя очередной бокал вина. Всё-таки он немного по-другому представлял себе эту встречу.       Они продолжали болтать, пока и вовсе не вымотались и не решили идти спать. Сначала Савада намеревался постелить диван в гостиной для гостя, но был жестоко кинут на кровать и подмят под нелёгкое тело. Тсуна пыхтел как маленький ребёнок, пытался выбраться, бил кулаками по сильной спине и просил его отпустить, но Хибари лишь протестующе мычал, только сильнее сжимая пьяную тушу друга в своих загребущих руках, выбивая из лёгких парня последние капельки кислорода. Что-то проворчав себе под нос, Кёя всё-таки отодвинулся и лёг на бок, но всё равно не разжимал рук, притягивая к себе глубоко дышавшего Тсуну, отмечая, что тот слишком тёплый, и одеяло им явно не будет нужно.       — Хибари-и-и… Кёя-я-я… Но Хибари молчал, как партизан, старательно делая вид, что уже спит, но Тсуна видел, как подрагивают ресницы у мужчины, и, надув щёки, куснул слегка того за скулу, стараясь не оставлять след от зубов. Это подействовало, только не в ту сторону, в которую хотел парень. Савада снова был прижат тяжёлым телом, а горячее дыхание обожгло его ухо. Что-то бормоча на покрасневшее ушко, Хибари начал медленно шарить руками по горячему животу, оглаживая худые бёдра, всё время поднимаясь вверх, но неожиданно скользил вниз, снова оглаживая подрагивающий живот. Тсуна был худым, с еле заметными мышцами, но это только сильнее заводило.       Кончик языка лизнул ушную раковину, быстро переходя на подбородок, оставляя там мокрую дорожку. Было стыдно, очень стыдно за свои действия. Надо оттолкнуть, дать пощёчину и наорать, но Тсуна только больше притянул к себе тёплое тело, откидывая голову назад, подставляя шею под жаркие поцелуи и острые зубы. Наверняка останутся следы. От этих чёрных волос пахло чем-то знакомым, но, как назло, Савада не мог вспомнить, что это, где он его чувствовал, а хотелось. Зубы царапнули ключицу, вырывая из парня судорожный вздох, а в уголках глаз выступили слёзы от слегка саднящей ранки. Нет, сейчас он не может думать о таких вещах, когда его тут нагло домогаются, хотя он же не сопротивляется, так какое к чёрту домогательство?! Дрожащие пальцы зарылись в мокрые, но такие мягкие волосы, слегка сжимая их. Где-то внизу послышалось приглушённое шипение, а в стальных глазах плавало недовольство, от которого стало немного не по себе.       Было больно, но Тсуне это нравилось. Нравилось, как эти самые зубы прикусывают кожу около ключиц, как кружат по груди, но не берут то, чего так хотелось — хотелось, чтобы их оттянули, как можно сильнее, а потом слегка прикусывали, лизали, будто это какая-то сладость. «Да я мазохист».       — Похоже.       Тихий шёпот на ухо был последней каплей, или это алкоголь так действует, хотя ему сейчас всё равно. Он хочет, чтобы его желание воплотилось прямо здесь и сейчас. Слегка стукнув по плечу Хибари, Савада заёрзал под ним, тяжело дыша. Ему не хватает этих горячих рук, этих чёртовых зубов, которые он, похоже, теперь и ненавидит, и желает одновременно. Снова тихий шёпот на ухо, — это злило. Пальцы сжали ворот белой рубашки и потянули её в сторону, вырывая верхние пуговицы с мясом. Зубы впились в бледную кожу до крови, оставляя там глубокий след. Отчётливое шипение, но это ничуть не смутило Тсуну. Язык прошёлся по ране, слизывая активно выступающую кровь. Да, вкус железа, но сейчас он казался чем-то другим, более сладким. Пальцы соскользнули с мятого воротника, медленно спускались по чуть дрожащим рукам. Хибари вздрогнул, но не отстранился, только сильнее прижался бёдрами к чужим, потираясь об них.       — Давай, Савада, прекращай вести себя так, раздвинь ноги.       Сбивчивые, никак не связанные между собой слова, но этого и не надо, чтобы понять, что от него требуют. Тсуна раздвинул ноги и двинул бёдрами вверх, вызывая у Хибари снова шипение. О да, ему нравится так дразнить Хибари. Схватив лицо Кёи, Тсуна внимательно посмотрел в серые глаза мужчины: непонимание, желание, раздражение — столько всего — это не могло не влечь, особенно такого как он, любящего всё красивое.       Губы накрыли чужие, сминая одну из них. Недолго думая, Хибари углубляет поцелуй, лаская язык Савады. Они целуются рвано, глубоко, кусая губы друг друга. У них как у животных, которые смогли дорваться до лакомого кусочка и сейчас, сидя около него, медленно поедали. Хотя нет. Животные не наслаждаются вкусом, а они — да. Каждый забирал друг у друга кислород, облизывал ровные ряды зубов. Но Тсуна тут явно не ведомый. Его язык уже болел от несильных укусов чужих зубов и бешеного ритма, а когда они отстранились друг от друга, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, Хибари прикусил его нижнюю губу, посасывая и слизывая выступающую кровь из небольшой ранки, будто какой-то вампир. И, чёрт, это заводило сильнее, чем простой шёпот на ухо и зубы на ключицах. Облизнув верхнюю губу, Тсуна не удержался и снова прижался бёдрами к чужим, двигая ими, имитируя толчки. В голове так и крутилась одна мысль: «Сорвись!», но мужчина терпел, стиснув сильно челюсть. Как бы он не хотел повернуть это развратное, но в то же время до жути милое создание к себе спиной и, стянув с него штаны, без подготовки войти, он не мог. Поддаться зверьку — самое последнее, что хотелось сделать сейчас.       Руки Хибари скользят выше по этому телу, и через несколько секунд пальцы сжимают потемневшие соски, покручивая. Тсуна всхлипнул, закрыл рукой глаза и отвернулся в сторону, но стоило влажному языку дотронуться до одной из них, Савада уже не смог мыслить нормально. Он притянул лицо мужчины к себе, заглядывая в эти красивые глаза.       — Хочу тебя! — тихий шёпот в губы напротив.       — Так попроси, как следует, зверёк, — такой же шёпот в припухшие губы.       Стиснув зубы, Савада оттолкнул от себя удивлённого Хибари и, слегка пнув его в колено, стянул с себя штаны вместе с трусами, откидывая их куда-то в сторону. Прикрыв глаза, Тсуна раздвинул шире ноги. Будет ли утром он краснеть и стыдливо прятать глаза? Конечно же будет! Будет ли жалеть о том, что сделал? Будет, если этот охуевший брюнет сейчас же не накинется на него и не оттрахает до потери сознания.       Хибари сглотнул, прикрыл ладонью глаза и нервно рассмеялся. Нет, он не может сопротивляться такой открытой провокации, чёрт тебя дери. Рубашка с красными пятнами и помятым воротником полетела на пол. Подхватив колени, Хибари дёрнул мальчишку на себя, прижимаясь явным бугром в джинсах к колом стоящему члену, потираясь об него. Недовольное бурчание и снова попытка ударить мужчину, но на этот раз не получилось. Холодные пальцы сильнее сжали колени, оставляя на коже красные следы и, может быть, синяки тоже.       — Готов получить это? — толчок.       — Готов, — громкий стон.       Расстегнув ширинку, Хибари достал из кармана пачку презервативов и небольшой тюбик лубриканта. О да, он знал, зачем сюда едет, не особо надеялся, но спасибо алкоголю за такую возможность. Прохода коснулось что-то холодное, но потом что-то нагло вторглось в тело парня. Он чувствовал, как Тсуна плавится под ним и задерживает дыхание, пытаясь побороть чувства дискомфорта. Мужчина грубо толкается глубже, пальцами раздвигая стенки и сильнее надавливая. Всхлип потонул в новом бешеном поцелуе, а пальцы задвигались в этом теле сильнее, буквально с первого раза задевая ту точку, от которой по всему телу проходится разряд удовольствия, а член пульсирует. Хибари снова прикусывает чужой кончик языка, обводя его своим. Пальцы с тихим хлюпаньем покидают тело, и спустя несколько секунд прохода касается что-то горячее, большое. Он сажает парня на себя одним толчком, зажимая чужой рот ладонью, в которую впились зубы. Нет, Кёя мог входить медленно, дожидаясь отклика, но сейчас им этого не нужно, совсем. Глубокие, рваные толчки, крики в руку, и всхлипы удовольствия — это дурманит их головы похуже, чем тот же алкоголь.       Хибари замирает, смотрит на недовольного Тсуну мутным взглядом и скалится, как зверь. Дёргает того за руку на себя и одним толчком входит глубже, срывая с пухлых губ громкий крик наслаждения. Его член входит всё глубже, заставляя тело в руках дрожать, а громкие стоны вырываться из этого развратного рта. О, Хибари теперь точно уверен, что минет этот мальчишка сделает ему превосходно.       Паренёк кончает, пачкая спермой животы, несильно сжимая в себе плоть Кёи. Хотелось упасть на подушки, закрыть глаза и заснуть, но кто ему даст? Чужие бёдра сильно ударились об его ягодицы, а приглушённый рык со словами: «Я ещё не закончил», прошелся по телу, отзываясь внизу живота тугим комом.       — Не могу.       — Можешь.       Тсуну повалили на спину и закинули его ноги к себе на бёдра, врываясь в его тело снова.       — Сейчас. Ещё. Чуть-чуть, — повторяет, на каждом слове входя в него глубже и сильнее. Новый толчок, и негромкий стон потонул где-то в волосах Тсуны. Они довольны? Да. Будут утром объясняться? Вряд ли, на это не будет времени. Ведь потом Хибари откроет глаза, посмотрит на часы и подскочит с кровати, будет искать свои вещи, судорожно натягивать их и поцелует сонного, ничего не понимающего Тсуну куда-то в макушку, и выскочит из комнаты, а потом и из квартиры, забыв свой рюкзак, в котором лежит дипломная работа. Савада ещё долго будет дуться на Хибари. Начнёт игнорировать сообщения и звонки, перестанет заходить на сайт долгое время и пропустит выход второй части книги, и перестанет следить за спорами. И, в один из солнечных дней, Тсуна поднимется на свой этаж по лестнице, ведь лифты, как назло, не будут работать, а там, под дверью, будет сидеть Хибари с книгой, читая её. Поднимет голову, посмотрит на Тсуну и тихо пробурчит: «Это всё из-за учёбы». Они зайдут в небольшую квартиру, выпьют чай, Кёя всё объяснит, почему убежал и ничего не сказал, а Тсуна поймёт, каким был придурком, когда пытался всячески забыть и игнорировать это самодовольное чудо в перьях, которое сейчас смотрит на кружку с чаем в своих руках, нервно покусывая губу. Савада улыбнётся, кивнёт и прижмёт к себе вторую часть этой книги, а потом обнимет довольного Хибари. И никто из них не поймёт, что в этом мире существуют родственные души, которые знакомятся в странных обстоятельствах. А ведь они такие же. Ведь всё началось с этой простой книги.