Kiss Me

[OST] Ed Sheeran – Kiss Me У Чанбина ноги подкашиваются от волнения, в ушах стоит гул голосов, а костлявые пальцы до боли сжимают чужую хрупкую ладонь. Джисон что-то ворчит, мол, отпусти, но тот его не слышит. Перед глазами только тройка профессиональных камер, парочка однокурсников и друзей Джисона, а за дверью толпа незнакомцев, которые сейчас нервничают не меньше. Чанбин не знает, как вообще согласился на эту авантюру, но сбежать в открытую уже не позволит гордость, а смекалки на хитрый план побега Чанбину в стрессовых ситуациях никогда не хватает. Джисон вырывает свою руку из мертвой хватки парня и толкает его вперед. – Давай, готовься, скоро начинаем, – смеется, когда Чанбин в панике пытается развернуться и скрыться ото всех за высокими плакатами. – Или слабо, а? – Ничего мне не слабо… – и ему правда не слабо, но нервозность никуда не денешь, а страх, что вместо симпатичной девчонки или, так уж и быть, симпатичного парнишки Чанбину достанется кто-то совсем не в его вкусе, совсем уж велик. Чанбин корчит какую-то глупую плаксивую рожицу и тяжело вздыхает. – Пообещай, что мне понравится. – Ничего я обещать не буду, – ухмыляется Джисон. – Это не от меня зависит. Люди вокруг копошатся в проводах, ставят свет и настраивают камеры, Джисон совсем скоро убегает куда-то на поиски главного оператора, а Чанбин остается в одиночестве ждать своей пытки. Вообще-то его никто не заставлял участвовать в студенческом проекте лучшего друга, но отказывать Джисону себе дороже, и Чанбину только и остается, что принять сомнительное предложение с честью и согласиться на роль подопытной крысы. Когда пару лет назад, еще в выпускном классе, Чанбин уговаривал Джисона рискнуть и поступить на социологический, он явно не понимал, что ждет его самого. Вот теперь и огребает за необдуманные поступки, сидя в актовом зале университета и готовясь стать частью глупого эксперимента друга. Рядом за «режиссерским» ноутбуком восседает Хёнджин – однокурсник Джисона – настраивает какие-то программы и разговаривает сам с собой. Или с ноутбуком. Хотя Чанбин его совсем не слушает, полностью утопая в своих пессимистичных фантазиях. – Первый поцелуй – это всегда что-то немного неуклюжее, но трогательное и, безусловно, запоминающееся, – с негромким шипением доносится из динамиков ноутбука рядом, и Чанбин кривится из-за некачественного звука. – Мы попросили двадцать незнакомых друг другу людей поцеловаться на камеру. Десять пар разного пола, возраста и национальности. Один поцелуй. И миллион эмоций. Хёнджин довольно улыбается, записывая голос Джисона для вступления, а Чанбин лишь закатывает глаза из-за пафосных речей друга. Чего-чего, а болтливости тому не занимать. Проходит еще минут десять, прежде чем Джисон вырывает парня из вороха мыслей, за руку ведет к розоватому полотну от потолка до самого пола и ставит прямо у всех на виду на растерзание камер. Лампы светят ярко, но не слепят. Чанбин мнется и не знает, куда смотреть, почесывает нос и смиренно ждет своей участи. – Все готовы? – весело произносит Джисон в микрофон, стоя за камерой рядом с главным оператором, и, дождавшись одобрительных возгласов, жестом просит позвать кого-то из незнакомцев. Если бы сердце Чанбина могло вырабатывать электроэнергию, эти несколько секунд ожидания лишили бы электричества буквально всю планету из-за такого уровня напряжения. Чанбин уже знает, что очередь там составляли рандомно, и кто попадется ему – загадка для всех. Но сначала из-за двери появляется блондинистая макушка, и уже слышится смех за камерой, а потом двигатель в грудной клетке Чанбина резко ломается. За мгновение он успевает простить Джисона за все его грехи и мысленно осыпать друга лепестками роз. К Чанбину приводят невысокого, но все же выше, чем он сам, парнишку, красивого такого, что дух захватывает. Выкрашенные в платиновый блонд волосы делают его похожим на какого-то эльфа, и хотя Чанбин фанатом фэнтези никогда не был, но уже успел сравнить и себя с ворчливым гномом. Парень улыбается во все тридцать два то ли от счастья, то ли от неловкости – не совсем понятно, хотя Чанбину, если честно, все равно. Главное, что улыбается. – Привет, – произносит он немного неуверенно и протягивает руку. В костлявую ладонь ложится хрупкая мягкая ручка, и Со еле сдерживается, чтобы не заорать от восторга. – Чанбин. – Феликс, – гремит, словно раскатом грома, голос парня, и, наверное, все присутствующие здесь замирают от неожиданности. – Рад знакомству. У Чанбина внутри уже все в розовое клубничное желе превратилось, но мысль о том, зачем они все тут собрались, резко бьет по сознанию. Так, этого Феликса придется целовать. На глазах у всех. Не то чтобы Чанбин был против, даже наоборот, но теперь страх облажаться становится сильнее. Камеры начинают съемку, и вся площадка замирает в ожидании. – А можно, все отвернутся? – говорит Феликс с улыбкой, наверняка просто шутя, но Чанбин с готовностью кивает, поддерживая. – Представьте, что здесь никого нет, – отвечает Джисон. Чанбин тяжело вздыхает и думает о том, что пора взять быка за рога, точнее, Феликса за его маленькие ручки, и просто сделать это. – Ты очень красивый. Голос Чанбина в тишине звучит неуверенно, но четко. Феликс улыбается еще ярче и как-то смущенно опускает взгляд. – Ты тоже. – Правда? – хмыкает Чанбин, на секунду становясь самим собой, а не глупым нервным подростком. – Правда, – слова Феликса звучат мягко, хотя с его голосом такое возможно вряд ли, но Чанбин чувствует себя счастливым. Феликс оборачивается к камере. – Когда мы должны это сделать? – Когда будете готовы. – Я готов, – заявляет Чанбин, и Феликс смеется. Тихо так, приятно. – Окей… – произносит он и медленно подходит ближе. Чанбина еще больше распирает от чувств, и глупая взволнованная улыбка сама расцветает на лице. Слабо дрожащей рукой он обнимает парня напротив за талию, притягивает к себе, и тот отзывается мгновенно, прижимаясь ближе и кладя руки на крепкие плечи Чанбина. У Феликса россыпь веснушек на щеках, и Чанбин готов лопнуть подобно воздушному шарику из-за нахлынувших чувств. Веснушки его завораживают, и глаза искрятся, отражают свет ламп. В голове у Чанбина совсем пропадают мысли, когда Феликс неосознанно облизывает нижнюю губу, тоже рассматривая лицо парня перед собой. Чанбин мягко утыкается кончиком носа в щеку Феликса, и тот прикрывает глаза, наслаждаясь слабыми движениями. Чанбин ведет в сторону и ниже, к уголку губ, ласково целует, а потом еще раз и еще. А после Феликс сам прижимается губами сильнее, целуя настойчивей. У Чанбина совсем башню сносит, когда парень языком проводит по нёбу, зарывается глубже в черные волосы Чанбина и обнимает сильнее. Губы Феликса мягкие, нежные, целовать их – какая-то бесценная награда Чанбину от вселенной. Он с силой сжимает ладонями талию Феликса, вновь жарко целуя в губы. Чанбин и не помнит, когда у него от одних только поцелуев так билось сердце, словно вырвется сейчас, проломит ребра и убежит навстречу закату. Феликс почему-то слабо посмеивается ему в губы, и Чанбин подозревает, что это все из-за его предателя-сердца. – Вау… – выдыхает он низко, и Чанбин снова увлекает парня в поцелуй, не давая произнести ни слова. Какая к черту разница, что на них сейчас направлены три камеры и почти десяток человек следит за каждым движением. Чанбин буквально седьмым чувством ощущает довольную ухмылку Джисона и его победный взгляд на себе, но ласковые руки Феликса, поглаживающие его шею, быстро привлекают все внимание к себе. Чанбин целует настойчиво, властно, хотя и чувствует, что контролирует тут все совсем не он. И Феликс замедляется, дает понять, что пора бы остановиться, слабо чмокает в последний раз и нехотя отрывается с удовлетворенной улыбкой. Чанбину открывать глаза совсем не хочется, да и отпускать парня тоже, но как бы надо, и затуманенный взгляд его быстро сталкивается с реальностью. Все вокруг улыбаются. Хёнджин в истерике прячется где-то за экраном ноутбука, а Джисон рядом смеется прямо в плечо парня и ухмыляется своей самой противной улыбкой. Чанбину хочется, как в детстве, подраться с ним снежками или утопить в песке, но признать победу друга точно придется. Окей, Джисон выиграл. Иногда его авантюры могут заканчиваться чем-то хорошим. И сейчас это хорошее стоит рядом с Чанбином, улыбается ярче всех софитов в этом зале, ярче самого солнца. И вообще-то Чанбин обещал остаться с Джисоном до конца съемок, но планы иногда меняются слишком резко. Вот и у Чанбина поменялись. Планы на вечер точно, да и на оставшуюся жизнь, очевидно, тоже.