Из крайности в крайность

Все началось так неожиданно, что Оптимус даже не понял, как среагировать, ибо такого он никак не мог ожидать от своего парня и уж тем более никогда — бы не подумал, что это выльется в то, во что вылилось в итоге. Будучи на очередном «плановом» собрании он чувствует, как телефон в кармане штанов глухо вибрирует. Машинально делает низкую яркость и со спокойной душой смотрит в экран ничего не ожидая от сообщения Би, коим оказалась фотография, вроде ничего, иногда он что-то присылал, вот только открыв её он резко заблокировал телефон и так де быстро пихнул во внутренний карман куртки, чем и привлек внимание сидящей рядом Хромии. Фэм вопросительно приподнимает бровь и самодовольно ухмыляется, не произнося ни слова, хотя ее взгляд настолько красноречив, что говорить ей было вовсе не обязательно. Ну, а неожиданный румянец говорил, даже кричал, сам за себя. Впервые случилось тоже самое, когда лидера даже в стране не было. Его с отрядом отправили на разведку-зачистку вместе с другим отрядом. В купе с дорогой и временным проживанием, это должно было занять около недели в обе стороны. И, придя во временную квартиру, по завершении очередного задания, коих было не мало и их всех нужно было выполнить, потому что в противном случае ему вынесут мозг, он включил телефон для проверки входящих и увидел несколько фотографий от Бамблби в купе с обычными сообщениями. И, черт побери, это были определенно отличные фотографии, ибо полуголый разведчик, сфотографировавший себя в зеркале в ванной, с мокрыми, после душа волосами, с каплями воды на подтянутом теле и ключицах, не мог не поднимать настроение и не только настроение, разумеется, но и кое-что другое. Хромия, которая, что надо было, заметила, смеялась еще несколько минут, пока Прайм старался провалиться и физически и морально, сквозь землю, вот только в тот момент мысль о просьбе не высылать больше подобного — голову не посетила, а зря. Второй раз это произошло, когда практически вся команда была на собрании. И Бамблбм, по идее, тоже должен был явиться на него, но он только вернулся с продолжительного задания и предпочел остаться дома, а мужчина не стал возражать. Он, разведчик, предпочел бы, чтобы тот остался дома с ним, но Оптимус никак не мог отказаться от встречи с высокопаставленными лицами, как бы сильно не хотел и поплатился за это осоьо изощрённым способом. Если совсем конкретно, то пришлось расплачиваться накрывшим, как волна, смущением, в пол уха слушая попеременные разговоры, прокручивать в голове увиденное не приходилось, мысли сами пошли не в то русло. Причем он, честно старался контролировать румянец на щеках, но фотография голого блондина в кровати не способствовала этому совершенно. Он сфотографировал себя на фронтальную камеру и смотрел прямиком в объектив, прикрыв глаза, прикусывал нижнюю губу, припухшую от хватки белоснежных зубов, а его рука лежала чуть ниже пресса, края фотографии заканчивались на косых мышцах живота. Оптимус, не без моральной делемы — одна сторона взывала к продолжению шоу, а другая была яро против, на фотографию решил не реагировать и не отвечать, думая, что это остудит пыл парня и он больше не будет их слать. Вот только он ошибся, капитально, и следующую фотографию тот прислал спустя несколько минут игнорирования, вот только, она была куда более эротической, а мужчине захотелось вдруг очутиться где угодно, кроме зала собрания, потому что он заметил, как Хромия и Джазз переглянулись, а потом, не скрывая очередных смешков, старались не смотреть на него, но выходило крайне плохо. Может, кто-то и попытался бы подколоть его, но видимо жизнь им была гораздо важнее, чем несколько минут смеха. На этой фотографии лица парня практически не было видно, только приоткрытые и припухшие от укусов губы, напряженная шея, а его рука, что до этого покоилась чуть ниже живота, держала полувозбужденный член. Следом за фотографией пришло голосовое сообщение, и хорошо, что остальные сокомандники были не собо заинтересованы в происходящем, что бы упустить тот момент, когда Оптимус извлек наушники, подключая, слава Праймусу, что он это сделал, ибо кроме него никто не должен был этого слышать.  — Хочу вас. «Блять!» — Первое и последнее, что пронеслось в голове синеволосого. Услышав тогда в голосовой записи мужчина и, не выдержав, бесцеремонно попрощался с коллегами и поехал домой. Во-первых, потому что он прекрасно знал, что если Би хочет его дома, то на фотографиях он не остановится — тормозов в этом плане, как показывал быстро пополняющийся опыт, ранее тот уже присылал «особые» голосовые, после которых лидер усомнился в том, что разведчик не искалл информацию на этот счёт, у него не было. Во-вторых, после этих фотографий ему и самому не хотелось ничего, кроме как разведчика в их постели. — Хэй, — слышит он тихий голос фэм и поворачивается к ней. — Сэр, хотя бы сделайте вид, что вы тут, а не в своих, скорее всего не самых приличных, мыслях. — Прайм хмурится, а потом вздыхает и машинально кивает ей. Он берет телефон и пишет короткое. «Бамблби, перестань.» Ответ приходит почти сразу, как знал, засранец. И это еще одна фотография. В отличие от первой, на ней только лицо и немного плечи. Светло-голубые глаза парня буквально источают злорадную усмешку, а его аккуратные бледные губы легко обхватывают два пальца — указательный и средний. На их основании чуть блестит слюна. Текстовое сообщение приходит следом. «Готовлюсь для тебя» «Кто его этому научил?!» — Молотом ударило в голове. — «Узнаю — прибью недо-учителя.» Мужчина проводит по своим губам языком от того, что те пересохли от неосознанного быстрого дыхания и глубоко вздыхает, стараясь успокоить взбунтовавшееся тело. Он переводит взгляд куда-то на металлическую стену, чтобы хоть немного остыть и успокоиться. Получается плохо, просто отвратительно. И, чёрт, он ведь догадывался еще утром, когда выбирался из-под крепко спящего на нём Би, что тот все же учудит нечто подобное, вот только мужчина надеялся, что тот будет спать хотя бы до полудня, дабы отдохнуть и привести режим в относительный порядок, но тот, как по закону подлости, проснулся раньше и теперь шлет ему очередные интимные фотографии. От мыслей отвлекает очередная, за этот короткий промежуток времени, вибрация телефона. «Хочу тебя внутри. Сейчас.» Все. Все пошло в то русло, о котором он подозревал, но не думаля что все так обернется. Оптимус выключил телефон и положил его на стол, как оказалось, громче, чем надо было бы, и этим привлекает к себе внимание людей, находящихся в зале. Он чуть поджимает губы, дышит глубже и старается не думать о чертовом разведчике. Потому что ему совершенно не нужен стояк по средине собрания. Да, он совершенно точно не подозревал, что парень будет испытывать его таким «нечестным» методом. Прайм начинает раздраженно стучать пальцами по своему колену, потому что отогнать мысли о голом Би не выходит, от слова вообще. Не после этих чертовых фотографий. Он прикрывает глаза, в голове сразу возникает образ Би, его красные губы, которые заняты пальцами, мужчина знает, разведчик не лжет, он прямо сейчас себя готовит, растягивает, и, черт возьми, сама мысль об этом не позволяет спокойно сидеть и ждать окончания этого нудного собрания.  — Оптимум Прайм, — слышит лидер недовольный голос какого-то генерала и поднимает на него максимально недовольный взгляд. Замечает, что другие люди уже встают со своих мест. Кто-то негромко переговаривается, кто-то старается побыстрее протиснуться ко входу, сам же высокоставленный направляется к нему, а Хромия, которая тоже уже успела встать со своего места, останавливается и присвистывает.  — Держитесь, Сэр, вам это понадобится, — говорит она, ухмыльнувшись. Она обходит его, коротко здоровается с подошедшим, а потом оборачивается обратно к Прайму и подмигивает ему. — Передавайте привет Бамблби. — Прайм многозначительно на нее смотрит, потому что воспитание не позволяет показать женщине средний палец или послать куда подальше. В этом Би иногда преуспевает намного лучше него, да, и многих других, он не стесняется даже матом слать их друзей с врагами, когда те заслуживают, последним доставалось гораздо чаще. Выслушав все недовольство представителя человеческого рода, по поводу его совершенно несерьезного отношения на собрании, он, стараясь особо ни с кем больше не пересекаться, направляется на выход из ангара. Ему надо срочно домой, чтобы серьезно поговорить с Би, потому что так продолжаться больше не может. Телефон он, оставил выключенным, чтобы не въехать в кого-нибудь или что-нибудь ненароком, если разведчик вдруг вздумает прислать ему еще фотографий, а он, как оказалось мог. *** Уже входя в квартиру и запирая за собой входную дверь, мужчина практически сразу наткнулся на Бамблби, практически сразу вышедшего на звук замка. В одной руке белая кружка с чем-то дымящимся, практически полная, золотистые волосы собраны в пучек, чуть растрепанные, как же иногда Оптимуса радовало, что разведчик не стригся (мы все знаем, почему, будем честны), а на губы растянулись в шальной улыбке.  — Что случилось, милый? — произносит Би, наблюдая, как синеволосый скрещивает руки на груди. — Бамблбм… — Вы не очень-то торопилис, так что я закончил без вас, — с улыбкой отвечает ему парень, улыбаясь глазами. Он подходит чуть ближе, и мужчина начинает внимательно осматривать его с ног до головы. Из одежды на том только широкие домашние штаны самого Прайма, которые чуть велики и сползают, открывая косые мышцы. — Ты должен перестать мне слать… такого рода фотографии, — уверенно говорит лидер, чувствуя, что опять начинает вспоминая неприличное содержание фотографий. Он снимает с себя куртку и обувь, идет навстречу Бамблби. Тот заинтересованно приподнимает бровь, но ничего не говорит в ответ, просто разворачивается и идет на кухню, зная, что Оптимус, наверняка, пойдет за ним следом. Видимо, там он и сидел до этого, пока синеволосый не пришел, потому что на столе стоял работающий ноутбук. Би не садится за стол, просто ставит кружку и поворачивается к лидеру лицом, чуть опираясь на мебель поясницей. — Бамблби, — произносит еще раз мужчина, а тот начинает улыбаться. Хотя на улыбку это не похоже, скорее на очень довольную ухмылку. — Я серьезно, не игнорируйтмои слова. — А что такого, Оптимус Прайм? — спрашивает разведчик, пристально глядя в его глаза. — Скажете, вам не нравится? — Лидер вспыхнул и хмурит брови, а светловолосый выжидающе наблбдал за его реакцией.  — Не в этом дело, но… — Тогда не вижу проблемы, — нетерпеливо перебил Би, и Прайм буквально видит, как тот старается не рассмеяться, давится смешками. Мужчина подходит к нему ближе и ставит руки по обе стороны от него, наклоняясь ближе, практияески в плотную. Он пристально смотрит в светло-голубые глаза, которые почти сразу темнеют от близости. — Мне нравится, — говорит Би, чуть приподнимая подбородок, чтобы их губы чуть соприкоснулись. Мужчина ловит теплое дыхание и чувствует, как взгляд мутнеет. Запах парня, тепло его тела, взгляд его голубых глаз — как всегда его ведет из-за этого и светловолосый это прекрасно знал и нагло пользовался, — Вам ведь тоже, — прикасается губами к линии его челюсти. Его руки касаются бедер Оптимуса, а пальцы вытаскивают белую рубашку, заправленную в тёмно-синие брюки. — После этого вы спешишь домой, ко мне, — Бамбл переходит на шепот, он говорит все ему на ухо, чуть прикусывая аккуратную мочку. — Назовите хоть одну причину, почему я не должен этого делать. — Его пальцы начинают расстегивать белую рубашку, а губы продолжают целовать теперь под ухом. Лидер прикрывает глаза и останавливает руки парня, начиная пристально смотреть в его глаза.  — Потому что стояк и вещающий ввсокопоставленных лиц вообще не сочетаются друг с другом, милый мой, — недовольно отвечает он, и светловолосый начинает ухмыляться сильнее. Он проводит языком по своим губам и смотрит вниз, на пах Праймаа, брюки не особо скрывают возбуждение мужчины. — А стояк и разведка тем более, понимаешь? — Би высвобождает свои руки и тянется к нему, и он не отказывает. Тот кладет ладонь ему на щеку, лидер чуть склоняет к руке голову, принимая ласку, и отвечает на поцелуй, раскрывая губы парня своими. Его руки тут же ложатся на обнаженную талию блондина, а тот с тихим выдохом углубляет поцелуй, чуть сильнее прижимаясь к нему. Поцелуи всегда безупречны, его губы, вкус, запах, объятья — все это сводит с ума, заставляет забываться, терять себя в нем. — Оптимум, — выдыхает разведчик в его губы, и тот прикрывает глаза.   — Я выполняю, что ты хочешь, а ты прекратишь мне слать фотографии, когда я на миссиях, на собраниях, идёт? — спрашивает Оптимус, помогая ему снять с себя рубашку. Синеволосый наклоняется и утыкается носом в его скулу, вдыхая запах.  — В остальное время вы со мной, так когда мне их слать? — Задумчиво уточняет голубоглазый, а лидер бедром чувствует, как тот возбужден. Он опускает руку на пах парня и начинает гладить его, ловя пристальный взгляд светло-голубых глаз. Тот вновь прикусывает свою губу, сильно, почти до крови. Мужчина наклоняется и начинает покрывать поцелуями каждый сантиметр светлой кожи. Он часто это делает. И, пожалуй, это единственное, что может по-настоящему смутить Би, — Оптимус… — Согласен? — спрашивает, сжимая руку, ощупывая через ткань твердеющий член парня. — Вам придется очень постараться, чтобы убедить меня, сэр, — нетерпеливо простонал парень, вовлекая его в очередной поцелуй.