heavy case

Машины проносились мимо с невероятной скоростью из-за чего трудно было разглядеть их модели. Хотя, это не было проблемой для Нейла. Находясь рядом с Лисами достаточное количество времени, он так и не удосужился выучить хотя бы некоторые. Каждая проезжающая мимо машина оставляла лишь яркую линию цветного света. Глаза пощипывало от ярких проблесков, появляющихся в темноте ночи. Он потерял счет времени уже давно. Он потерял ценность жизни уже давно. Он потерял себя уже давно. Джостен прижался головой к холодному стеклу автомобильного окна, пытаясь сдержать тошноту, которая подступала к горлу, каждое движение отдавалось острой болью. В голове вновь начали всплывать картинки темного прошлого, которое ему пришлось пережить. Самым болезненным моментом навсегда останется смерть матери. Он никогда не сможет забыть, как ярко горел костер, уносящий последние воспоминание о ней. Он не плакал, на это просто не было времени, Нейл, как всегда, просто бежал. Бежал от отца, бежал от смерти, бежал от неминуемых последствий факта собственного существования. Беглец. Все изменилось в мгновение ока. Как только он пересек территорию университета Пальметто. Нейл изменился сам. Он прожил в окружении посторонних людей почти год. Год. Это слишком много для того, кем он являлся. С первых же дней Джостен решил, что не задержится здесь надолго. Как же он заблуждался. Здесь, рядом с Лисами, за плечами каждого из которых была своя история с вытекающими из них душевными, физическими и моральными травмами, он научился дышать полной грудью. Здесь его впервые назвали «другом» и здесь же он впервые поверил в неё. Здесь он впервые почувствовал себя Нейлом, а не Натаниэлем. Он получил колоссальную возможность заниматься любимым делом — играть в экси. Пробежки на длинные дистанции утром, затем, днем тренировки с командой, вечерняя пробежки до стадиона и ночные тренировки с Кевином. Именно Кевин и был инициатором его прибытия в университет Пальметто, он настоял на том, чтобы Джостен упражнялся день за днем, готовя его для большой игры, для светлого будущего. Светлого будущего, которого никогда не случится. Нападающий. Он никогда не забудет первую встречу с командой, особенно ощущения. Он чувствовал себя маленьким корабликом в открытом море во время шторма. Череда лиц, силуэтов и темпераментов, с которыми он не был готов мириться. Джостен помнит, что поставил себе цель сбежать отсюда, как только выпадет шанс. Он был готов к этому. Он не собирался иметь что-то общее с Лисами вне поля, про помощь и общение не могло быть и речи. Все это было неправильно и непривычно, когда они решили заговорить первыми. Это подтолкнуло его к общению. Возможно, за этот «шаг навстречу» он будет корить себя до конца жизни или же…скажет спасибо за самый смелый свой поступок. Лисы стали для него чем-то большим, чем просто знакомыми, они стали для него опорой, самой крепкой после смерти матери. Они приняли его после всей лжи, которой он «одарил» их. Они защищали его, они боролись за него, они переживали за него. Все они. Люди, которые некоторое время назад ненавидели друг друга. Все они были рядом с ним и рядом с друг другом. Мученик. Тренер Ваймак никогда не стеснялся в выражениях, но больше всего переживал за своих подопечных, Бетси — медсестра, которая всегда была готова прийти на помощь, хоть и отличалась своей надоедливостью, Даниэль — стойкий боец, Кевин — мастер своего дела, с диким пристрастием к алкоголю, Мэт — бывший наркоман с добрым сердцем, Элисон — прекрасный защитник и нападающий, играющий под седьмым номером, Никки — большой ребенок, смотрящий на жизнь с оптимизмом, Рене — солдат с непростым прошлым и таким же характером, Аарон — человек-камень, скуп на чувства и эмоции, чертов Сет — характер которого был, честно говоря — дерьмовым и Эндрю — парень, в душе и на теле которого самое большое количество шрамов, парень, который однажды вложил в холодные руки Нейла связку ключей, «подарив» ему дом. Именно безразличие Миниярда и скрытность Джостена сыграла с ними обоими злую шутку. Тяжелый случай. Джостен помнит каждый диалог с Эндрю, каждое слово в свою сторону, каждый жест и прикосновение. Нейл никогда не признается, но ему нравится, когда светловолосый мертвой хваткой хватает его за горло, а потом сквозь зубы продолжает говорить, хотя Нейл уже не может понять ни слова. Единственное на чем он может концентрироваться в данный момент — на пальцах Миниярда, которые касаются его кожи, оставляя, невидимые человеческому глазу, ожоги. Эндрю частенько прибегал к этому методу, когда парень затеивал спор. Чертов фетишист! «- Ты — Лиса. Ты всегда будешь никем, — напомнил Эндрю, потушив сигарету. — Ненавижу тебя. — Девять процентов от всего времени не ненавидишь». Джостену это нравилось: выводить его из себя, доводить до крайности. Он знал, что такие попытки могут закончиться плачевно, но не переставал ни на секунду. «- Девять процентов от всего времени я не хочу тебя убить. А ненавижу я тебя всегда. — Чем чаще ты это говоришь, тем меньше я тебе верю. — Тебя никто не спрашивал». Ох, он прекрасно помнит тот разговор и что последовало после него. Как губы Миниярда жадно впились в его, как он впервые почувствовал чью-то близость. Ему казалось, что он уже был близок к краю. Он так давно ждал этого, хотя сам и не хотел этого признавать. Эндрю исследовал каждый сантиметр его израненного тела под хлопчатой футболкой, но никогда не давал прикасаться к себе. Нейлу было тяжело сдерживать себя, пряча руки за спину. Он помнит, как не выдержал. «- Ты что, ты совсем не выносишь прикосновений или есть безопасные места? — На что ты рассчитываешь? На точные координаты? — Рассчитываю узнать, где находятся границы до того, как попытаюсь их пересечь. Но если у тебя завалялся маркер, готов нарисовать тебе целую карту. Неплохая идея, в общем-то. — Все, что тебя касается, оказывается плохой идеей». Так и было. Все, что было связано с Нейлом было плохой идеей, но Миниярд никогда не искал легких путей. Ни тогда, ни сейчас. Джостен боялся этих ощущений очень долгое время, но сейчас, после всего, что с ним произошло — он готов двигаться дальше. Нейл посмотрел в сторону водителя. Эндрю не шелохнулся, все его внимание было устремлено на дорогу. Джостен отпрянул от окна и развернулся корпусом к парню. Он остановил свой взгляд на вратаре, изучая его профиль, пытаясь запомнить все самые мелкие черты и углы. Возможно, таким мученикам, как Нейл Джостен не место в будущем Эндрю Миниярда. Он закрыл глаза, снова пролистывая в памяти диалог. «- На вопрос — что тебе нужно? — ты всегда отвечал — никто и ничто. Все случается впервые, Эндрю… ну так что, я получу приз за то, что заткнул тебя? — — Быструю смерть. Я уже придумал, где спрячу тело. — Дома у себя, под плинтусом? -Заткнись». И вот он снова ощущает его губы на своих, как язык светловолосого мешает поступлению воздуха в легкие. Нейл, как обычно, безоружен перед длинными пальцами под своей кофтой. Он пытаясь запомнить каждую частичку ненавистного вратаря, пользуясь лишь органами чувств, ведь любые прикосновения — смертный приговор. Он терпит, не ради того, чтобы этот момент продлился подольше, а для того, чтобы Миниярд вернулся снова. Пусть не завтра, не через неделю, но он окажется на пороге комнаты Джостена и одним резким движением впечатает его в стену, дотронется до его шеи, оставит несколько мокрых следов на его коже, а губы распухнут и будут гореть, пульсировать после долгих и голодных поцелуев вратаря. Нейл попытался сесть ровнее, но внезапная острая боль, пронизавшая левый бок, выдавила из нападающего лишь небольшой вскрик. Парень схватился за место, под которым сейчас бинты потихоньку пропитывались кровью. Джостен попытался больше не привлекать к себе внимания водителя, он потупил глаза в пол и обмяк в сидении, пытаясь слиться с салоном. Но было уже поздно, Эндрю без лишних слов съехал на обочину, остановил машину и заглушил мотор. Они сидели неподвижно какое-то время, а после Миниярд достал пачку и протянул сигарету Джостену. Тот принял ее, не издав ни единого звука. — Что это сейчас было в машине? — Дурной сон. — Я говорил про другое, и ты прекрасно понял с первого раза, о чем я говорю. — Я всегда знаю о чем ты говоришь, Эндрю, — Джостен сделал глубокую затяжку — но это никогда не мешает мне прикидываться дурачком. — Да, и это тоже. — О чем ты сейчас? — Ты же все прекрасно понимаешь, Джостен. Ты — лжец и врун, беглец и трус. — Все же, что-то у нас общее, не правда ли? — Еще хоть одна необдуманная реплика и ты пойдешь пешком. Я предупреждаю лишь один раз. — Мне не нужны подачки от такого редкостного ублюдка, как ты. — Нейл затушил сигарету и резким движением открыл дверь иномарки. С него было довольно. Он больше не мог терпеть. За всю свою жизнь он истоптал ни одну пару кроссовок, убегая подальше от мест, людей и чувств. Но после всего, что Джостен пережил за этот год он больше не хотел так продолжать. Парень хотел конкретики, постоянности и простоты. Хотя бы в чем-то, хотя бы немного. Он понимал, что от Эндрю этого будет тяжело добиться, потому что Нейл так и не осознавал, что же между ними. Раньше для Джостена это было хорошей игрой с опытным противником — говорить загадками, разгадывать их, расспрашивать. Но как только действия Миниярда приобрели другой характер — все изменилось для нападающего. Сейчас, делая эти стремительные шаги по трассе, он не чувствовал никакой физической боли, зато он прекрасно чувствовал опустошение внутри. Шаг, второй, третий и он не выдерживает и падает на холодный асфальт. Удар за ударом кулаки врезаются в дорожное покрытие, оставляя багровые капли. Челка все также закрывает светлые, пустые глаза Джостена, из которых вот-вот хлынет волна слез. — Может ты уже встанешь? Хватит строить из себя королеву драмы! — Пошел нахуй! — Я не посмотрю, что на тебе нет живого места, Джостен. Я оставлю свой отпечаток. Нейл ничего не ответил он просто смотрел то на свои окровавленные руки, то на прямую дорогу, уходящую в темноту ночи. Ему было холодно внутри, но ему не было больно. Все тело жгло и горело, а он смотрел и смотрел в даль. Послышались шаги, Эндрю обошел Нейла и присел напротив его. — Нам пора ехать. Не думаю, что Кевин будет рад, если его звездочка опоздает. — Бей. — Что? — удивленно спросил Миниярд. — Бей. — Я знал людей с разными причудами и помогал в их удовлетворении, но ты определенно исключение из правил. Посмотри на себя, Джостен, если я просто толкну тебя, то ты немедленно развалишься. Я не хочу в тюрьму, не из-за такой мелкой сошки, как ты. Нейл хмыкнул. Потом несколько глубоких вдохов и снова путешествие к центру себя. Эндрю взял его руку с разбитыми костяшками и исцарапанными запястьями и поднес и губам. Он по очереди начал целовать их, оставляя на губах кровавые капли. -Прекрати! Зачем это? Зачем это все? Тебе это так нравится? Раз за разом насиловать мои чувства, мое сознание? Тебе нравятся игры? Я что, похож на игрушку, Эндрю? Хотя погоди, я сам отвечу. ДА! Ведь Эндрю Джозеф Миниярд — главный коллекционер поломанных вещей, не так ли? — Нейл кричал, кричал что есть сил, а Эндрю просто смотрел и улыбался. — И что ты молчишь? Что ты опять смотришь на меня так? — Джостен, как ты думаешь что все это такое? — Я думал, что я задаю здесь вопросы. — Я думал, что ты помнишь правила игры, за тобой должок. Нейл тяжело вздохнул и собрав всю волю в кулак выпал все, что накопилось. — Я не понимаю это чувство, абсолютно не знаю, что делаю, но не хочу отказываться от него просто потому, что оно новое и непонятное. И даже если весь мир пойдет под откос, я не хочу бежать один, я хочу вернуться за тобой, Миниярд. И он заплакал. Он признался ему, он сказал правду, он не сбежал от последствий. Он сделал еще один шаг навстречу новому себе. Миниярд крепко прижал его к себе и зарылся носом в его волосы. — Ты ненавидишь меня? — Я всегда тебя ненавижу, а все из-за того, что безумно хочу сделать. И он поцеловал его. Впервые поцелуй был нежным и чувственным, что было не похоже на Эндрю. Но в тот момент, когда они сидели на дороге и целовались, а Нейлу было позволено прикасаться к Миниярду — все становилось таким незначительным и эфемерным. Он почувствовал, что его будущее стало чуть яснее и прекрасней.

Новый человек.