Сжечь!

На берегу было жарко – до этого метафорически, пока защитники ещё цеплялись за каждый клочок земли, пытались отбросить превосходящие силы Орды, а теперь пылающих зданий и древней. В ночи смешались обычная присущая ей чернота и пляска рыжих искр. Рыцарь смерти переводил беспокойный взгляд с моря на Сильвану, затем Саурфанга, а потом снова – по кругу. И с каждой стороны могла прийти угроза. Прибудет ли подкрепление? Что взбредёт в голову вождю? Что осмелится сотворить своевольный орк? Таурен выдохнул через широкие ноздри с неприязнью. Лишившись коня во время сражения, он просто не успел на бой Сильваны с Малфурионом. Да что там – издали удалось только слышать приказы и видеть, как Саурфанг вопреки ним отпускает друида с женой. Более того – рекомендует не соваться в Дарнас. Можно было бы попробовать выбежать, бешено крича и размахивая клинками, и попробовать выполнить приказ королевы-банши – снести наконец голову братцу Иллидана, а заодно и ещё двоим. Только вот лук и чары Тиранды разят слишком хорошо – даже вояке, поднятому когда-то Королём-личом, несдобровать. Оставалось только смотреть. И помнить, кто может предать из соображений чести. Крики и стоны умирающих и раненых ласкали слух, металлический запах крови в воздухе пьянил, и рыцарь смерти будто был на перине, сознание мутилось, картинка плыла. Это был миг жестокого и чудовищного триумфа, пробудивший память о былых временах, когда можно было вдоволь напоить рунические клинки, чувствуя, что ты прав и что тебя только похвалят за выполненный долг. Время не для раздумий. «Есть только две стороны! В конечном счёте, все служат или Легиону, или Бездне!» – заливаясь хохотом, кричал раненый натрезим тогда, пару месяцев назад, и от такого выбора впору было задрожать. Но теперь всё просто – бой идёт не где-то в космосе, он здесь, на родной земле Калимдора. И перед тобой не бессмертные демоны с неясными желаниями и мерзкой жижей в венах – вполне понятные эльфы из плоти и крови. Рыцарь облизнулся. Нынешняя война – это понятно. И это правильно. Сильвана всё ещё говорила с раненой эльфийкой. Саурфанг стоял и с заметным неудовольствием оглядывал театр прошедших боевых действий. Море по-прежнему безмолвствовало, не отвечая на мольбы и слёзы детей ночи. Мировое древо высилось и безучастно взирало на войска, что вот-вот придут зачистить его нутро – пронесутся по улицам Дарнаса, оставляя за собой лишь… Сильвана, Саурфанг, море. Когда уже? Впрочем, рыцарю смерти нравилось и Лор’данеле. Сильвана, Саурфанг, море. – Сжечь его! СЖЕЧЬ! Таурен задрожал. Крик королевы-банши приводил в ужас, а лицо… оно вновь превратилось в маску страдания и гнева. Тех, что не оставляют шанса на надежду. Гнилостень не растерялся и, проследив за движением руки, поспешил к катапульте. – А ты чего стоишь? – обернувшись, Сильвана устремила злой взор на рыцаря смерти. За её спиной Саурфанг метался из стороны в сторону в полном отчаянии, не трогая заряжающих, но кивая всякий раз, как видел, что кто-то новый срывается с места и бежит к катапультам. – Сжечь Тельдрассил – это после грани, разделяющей зло и войну. – Вождь с размаху дала пощёчину таурену, но тот спокойно повернул голову. – Там ТОЛЬКО мирные жители, женщины и дети. Не сказал, что Артас только раз переступил границу и поступил бесчестно и непростительно – когда убил своих воинов, вернувшись к ним в Нордсколе. Всё остальное можно было назвать обычными эпизодами войны. – Думаешь, они не могут взяться за оружие или повести за собой целый оживлённый лес? Сколько жизней ордынцев будет загублено при осаде?! Сколько ещё погибнет, если эльфы попытаются вернуться в свой Дарнас?! Кто его будет охранять?! Ты?! Но надежды у них – не будет! Сжечь! Это единственный ответ на всё! Рыцарь смерти безвольно кивнул. То, что случится, будет бесчеловечно, но логично. Если к победе можно идти только под знамёнами смерти, пусть так и будет. – За Орду, мой вождь… – почтительно склонив голову, отозвался таурен. За его спиной прозвучал злой голос: – Рада, что ты понял. Но второй раз сомневаться я не дам и объяснять не буду. Солдат переступил через пару обнявшихся перед смертью трупов эльфийки и её ребёнка, обгоревших и утыканных стрелами. – Надежда тает, – прошептал рыцарь смерти, зажигая факел от пожарища. Пламя зло затрещало, а затем от него вспыхнул и снаряд. Огненный шар в числе сотен таких же ударился об уже и так горящее древо, и вскоре огонь распространился, Тельдрассил пылал целиком, разрывая мрак ночи и сердца эльфов. – Пришёл конец…