Не обижайте Англию

      Когда Англия, закусив губу, вылетел из зала, все разом притихли. Практически одновременно — не считая Испании, который еще пару секунд сдавленно хихикал. На него упала пара злобных взглядов, но вскоре и он умудрился скорчить недоумение. Получлось не очень. Молчание затянулось, подкрепляемое рассеянными взглядами друг на друга и ожиданием того, что Артур вот-вот вернется с привычным безразличием на лице и сделает вид, что ничего не было.       По истечению пяти минут, Америка попытался подать голос, но в атмосфере всеобщего напряжения он прозвучал хрипло и неуверенно. На его вялое предложение продолжать конференцию отозвался только Германия, слегка кивнув. Присутствующие понемногу отходили от увиденного, и в зале встал гул переговаривающихся голосов. Напряжение слегка спало, и Америка непривычно тихим голосом напомнил всем причину конференции и рассеяно собрал со стола листочки, отыскивая нужный. В то время Франция нервно глянул на дверь, потом на Испанию, что сидел прямо напротив него. Рядом с Антонио непривычно тихо сидел непривычно подавленный Романо. — Ну что ж... — Америка прокашлялся, найдя нужный листок. —Предлагаю возобновить обсуждение по поводу-       Он не договорил, так как с нечеловеческим грохотом открылась дверь. Атмосфера в зале из напряженной переросла в смешано-паническую: одни еще не поняли, что произошло, другие молча пялились на незваного гостя. Дверь с тем же грохотом закрылась, от чего с потолка слегка осыпалась штукатурка, и Шотландия окинул всех весьма и весьма недоброжелательным взглядом. Где-то под столом напуганный Италия планировал план побега, хоть к произошедшему с Англией не имел никакого отношения. — Доброе е**чее утро, — процедил Шотландия, многозначительно переводя взгляд то на Америку, то на Францию — своих главных подозреваемых. — Мой брат только что прибежал домой в слезах, — За все это время в голосе Скотта не прозвучало ни одной эмоции. — И я планирую превратить лицо того, кто его довел, в кровавое месиво. — Ты можешь решить свои проблемы позже, — тем же ледяным голосом проговорил Германия, стараясь не отводить взгляд от сверлящего его взглядом Шотландии. — На данный момент у нас конференция по решению-... — Мой брат прибежал домой в слезах, — почти шепотом процедил Скотт, наклонившись к Людвигу так, что их разделял от силы сантиметр. Последнее он прошипел почти беззвучно, так, что услышали его только Германия и сидящий под столом Варгас, — а теперь пойди спроси у Пруссии, что бы сделал он.       Скотт отошел от похолодевшего немца, в который раз окинув взглядом присутствующих. Медленно он прошествовал в торец стола, остановившись прямо перед Америкой, что уже не надеялся разрядить ситуацию. — Это был ты, дубина? — Шотландия мертвой хваткой вцепился в куртку Альфреда, прикидывая, мог бы тот довести Англию до слез. В голове промелькнула Война за Независимость, и Скотт отметил, что вполне себе мог. — Нет... — Оттянутый воротник слегка сдавливал горло. — ...я ничего ему не говорил... — Ничего не говорил, значит... Совсем-совсем? — Его тон представлял собой коктейль из отвращения, злости и ядовитого сарказма. — Он не врет... — откликнулся Канада, никем не замеченный. — Ну что же... Если ты такой белый и пушистый, то что мне скажет мой любимый лягушатник? — Отпустив воротник давящегося воздухом Альфреда, Скотт медленно подошел к Франциску, подтянув его к себе, чтоб смотреть ему прямо в глаза. — Что скажешь, дорогой? Ты ведь знаешь большинство слабостей братика, не так ли? — Шотландия сдержался, чтоб не отвесить Франции мощную пощечину — рука так и тянулась это сделать. — Я н-ничего не говорил. — Франциск попытался отвести глаза, но Скотт все еще сверлил его взглядом. Он хотел еще что-нибудь добавить, но Шотландия уже оттолкнул его от себя, оглянувшись на Испанию. — Ах, да, ты еще есть. У вас же были конфликты, правда? Испания отъехал на стуле прежде, чем Скотт до него дотянулся. — Я все расскажу, — послышался голос слева от Скотта. Весь зал рывком перевел взгляд на Романо, сидевшего до этого момента в полной тишине. Шотландия криво улыбнулся, потеряв в Испании всякий интерес. — Давай, мальчик. Расскажи мне все до мельчайших подробностей. Романо глубоко вдохнул, и Скотт заметил в его взгляде что-то вроде отчаяния. — Это был Франция, — выдавил Южная Италия, отводя взгляд в пол, — между ними был конфликт из-за... чего-то... не то, чтоб я слушал особо... И Франция... он... что-то ему сказал... и... Шотландия почувствовал что-то не то, когда лица всех присутствующих переменились — на полнейший шок и недоумение у одних, и ужасное отвращение у других. Франциск, сидящий напротив Испании и Романо, выглядел так, словно его отправляли на смертную казнь. Антонио в то же время смотрел на Романо одновременно с недоумением и необъяснимым для Скотта обожанием. На неопределенное время в зале повисла тишина. — ЧЕРТОВ ЛГУН! — Все, включая Шотландию, вздрогнули, обернувшись на вскочившего с места Франциска. — Я понимаю, что ты любишь своего ненаглядного Антонио как хрен поймет кого, но не смей обвинять меня в том, что он натворил! Ты серьезно считаешь, что можешь вот так просто отвертеться и никто и слова не скажет?!       Южный Италия побледнел настолько, что на него стало жалко смотреть, в то время Испания, пользуясь всеобщим шоком вскочил с кресла, в два шага оказавшись перед дверью. Там его перехватил Скотт, оттянув от выхода, прижал его к стене, не стесняясь давить на горло. — Ну как, рассказывай теперь ты. — Шотландия не сдерживал около-безумную кривую ухмылку. — Давай говори, пока можешь. — Я оскорблял его... — прохрипел Антонио, ища подмогу в зале. Все отвели взгляд. — Я признаю, я говорил ему... много... — Скотту пришлось слегка ослабить хватку, чтоб тот мог продолжить. — Но те двое ничуть не лучше! — взглядом он указал на Америку и Францию. — Слышал бы ты, как они поддакивали, а этот хер, — Взгляд в сторону Франции, — еще и смеялся, как придурок.       В подтверждение этому несколько человек в зале кивнули, от чего Скотт окончательно определился, с кем надо бы провести воспитательную беседу.

***

      Вернувшись домой, Шотландия сразу приметил голоса из гостиной — тихие, практически не различимые. Он заглянул туда, обнаружив то, что надеялся увидеть. Артур больше не плакал — еще бы, сколько времени прошло, но вот глаза оставались красными от слез. По обе стороны от него сидели Ирландия и Уэльс — ворковали вокруг, успокаивая его кто как мог. Ирландия, например, пытался звучать как можно более доброжелательно, убеждая Англию в том, что всё будет хорошо и все будут друзьями, всё забудется и мир будет прекрасен. Уэльс же в свою очередь приговаривал, что все обидчики младшего исчезнут с карты и будут мучаться в аду десять бесконечностей. Метод Уэльса Скотту нравился куда больше. Он тихо подошел к дивану, на котором устроилась вся троица, и присел напротив Артура. Тот сначала попытался выдавить улыбку, но, увидев разбитую губу старшего, переменился в лице. — Все хорошо, Арти. — Шотландия встал, сев рядом с Англией. — Все очень даже хорошо. — Не надо было. — Сдавленный голос младшего звучал непривычно для всех троих. — Теперь меня, наверно, все ненавидят. — Еще чего. — Шотландия слизал с губы кровь. — Теперь ненавидят придурка Испанию. Англия отвернулся, что все восприняли по-разному — Ирландия подумал, что Артур не одобряет методы старшего, Уэльс подумал, что Англия не хочет показывать, что он доволен, а Шотландия остановился на том, что братик просто стесняется.