***
Парень проснулся, подскочив на кровати от сильнейшей боли в спине; что-то острое будто разрывало его плоть и кожу, норовя прорваться наружу, прорасти на спине парня. Антон взвыл и бессильно скатился с кровати, сжимая в руках ковёр и выгибаясь. Слёзы градом катились из глаз, а Антон с ужасом понял, что по его спине стекает кровь. Он попытался перевернуться и дотянуться рукой до горящей спины, но это было невыносимо, из-за чего он упал на бок и заскулил, как подбитый волк. На приятный тёмно-серого цвета ковёр попадала бордовая жидкость, от которой, увы, приятная махровая ткань не отмоется. Шастун постарался прийти в себя и привести в норму учащённое дыхание. Пересиливая боль, он схватил телефон с тумбы, выдёргивая зарядное устройство из розетки. Борясь с болью, он дрожащими руками пытался набрать номер, но постоянно промахивался; у него не получалось набрать Арсения. Выгибаясь в агонии, Антону удалось набрать номер. Слушая размеренные гудки, он с удивлением отметил, что они служили каким-то странным способом отвлечься, но секунды проходили, а никто по-прежнему не отвечал. В конце концов, Антон лишь услышал голос Арсения на автоответчике и сбросил; боль чуть притупилась, и парень смог подняться, с ужасом оглядывая испачканный пол с ковром и своё измученное тело. Опираясь на стены, Шастун из последних сил зашёл в ванную комнату и взглянул в зеркало. Кристаллы… За секунду Антон понял значение того, что увидел. Он застыл и с удивлением обернулся спиной к зеркалу. На его спине появились чуть видные кристаллы, запачканные красными кровяными разводами, в ошмётках кожи и мяса, они выглядели смертельно-прекрасными. И такими родными; именно Арсений заставил их появиться на теле любимого. «Мы были не уверены, что подходим друг другу, но вот оно доказательство… Жаль только, что таким способом я узнал об этом», — подумал Шастун, загнанно улыбаясь своему отражению. О том, что они являются соулмейтами, парни не думали и, тем более, не говорили вслух. Им просто было хорошо вместе, а что ещё нужно для счастья? Но мысли об этом вылезали из тёмных уголков памяти Антона каждый раз, когда он видел людей с татуировками кристаллов; думал о том, что быть может когда-нибудь и он убьёт своего нареченного, просто потому что не поймёт, что это он. Именно поэтому парень держался за Арсения, как за спасательный круг; держался за него, боясь, что может навредить и, вместе с этим, был рад, что мог удержать мужчину около себя, ведь он любил его, несмотря на то, что не был уверен в их связи. Попов старался вообще забыть о потусторонней связи, которую нередко называли божественной, и просто жил; просыпался с любимым парнем и старался взять от этой любви максимум. Но случилось то, что пошатнуло его уверенность в том, что всё, что он делает, правильно; правильно ли он поступает, пуская всё на самотёк, или ему следует начать искать своего нареченного? Ответа на этот вопрос он не знал, именно поэтому его так просто смогли сбить с пути... Странная вообще штука – эта вселенная. Она дарует вам единственного человека, который делит с вами душу, но не даёт убедиться в том, что это именно он; является даром и, в то же время, проклятьем. Новая волна боли заставила парня упасть на кафельный пол и вновь выгнуться от невыносимой боли. Было ясно, что Попов не понимает, не знает, что творит с Антоном, но это не останавливало его от чувства ненависти к мужчине; желания никогда не встречаться. Руки Шастуна, служившие ему единственной опорой, покрылись такой же красной сыпью, что и спина несколько часов назад, и парень понял, что это конец; после стольких кристаллов не выживают. Он, превозмогая боль, поднялся до раковины и опустил запястье левой руки под струю холодной воды. Болевой шок дал о себе знать — парень уже не чувствовал вообще ничего, он лишь смотрел, как голубые кристаллы появляются из его запястья, разрывая вены и кожу, проливая своим появлением литры крови. «Как символично, голубые кристаллы… В цвет твоих глаз», — усмехнулся Антон, теряя последние остатки сил и падая на спину, насаживаясь на голубые камни, как на острые иглы…В этот день Арсений с ужасом обнаружил на своём запястье татуировку голубого кристалла.