О несостоявшейся прогулке

*** Дождь струился длинными серебряными, ледянистыми нитями. Он усердно поливал небольшой парк, полируя желто- красные кроны деревьев, словно отлитые из чистого золота вперемешку с рубином или гранатом. По темному и блестящему от воды асфальту бежали ручейки, которые никак нельзя было обойти. Дождевая влага стекала ручьями с брюк и мягкого розового свитера Рю. Длинный красный шарф тоже промок насквозь и свисал, отяжелевший, время от времени хлеща адвоката мокрыми кистями по спине. Он не обращал внимания на них, как и на то, что на улице далеко не август, и в мокрой одежде он продрог до костей. Разноцветные глаза горели жгучим восторгом, а губы беспрестанно изгибались в радостной, несколько детской улыбке. Наконец он достиг желанной цели, которой был высокий клён, прямым изящным стволом, словно это человек с идеально выпрямленной спиной. Большие красные листья блестящие от влаги напоминали огромные фигурные леденцы. Такие варят из сахара с клубникой… Один такой лист легко оторвался и, описав свой последний изящный танец, шлепнулся на колючую причёску Рюити. Он задрал голову, уставившись в молочно-сине-серое небо. Холодные струи стекали по его довольному, сияющему лицу… Огромный чёрный с бордовыми разводами зонт распахнулся над головой, отрезая Хорасе от остального мира. — Катанара, — улыбка адвоката сделалась ещё шире, напоминая улыбку чеширского кота. — Где зонт? — устало, мягко укорил друг. Зонт Рюити, сломанный, валялся где-то дома. А новый купить он попросту забывал. -Держи, т- тёплая ручка зонта оказалась в мокрой ладони Рюити. Руки Рейдзи, облаченные в бордовые замшевые перчатки, мягко убрали с его волос кленовые листья, оправили длинный мокрый шарф. В груди Хорасе зашевелилось что-то тёплое, словно пушистый котеночек… Он раскрыл руки, пытаясь обнять Катанару, но тот отклонился в сторону. В чёрных глазах возмущение и недовольство.Он качает головой, как родители качают на непослушных детей. А вот сейчас обидно было. Но холодную мокрую ладонь Рюити накрывает мягкая замша, заключающая в себе нежное тепло друга, и возмущение улетучивается, не успев даже сформироваться. Дождь по-прежнему хлещет сплошной стеной, разбиваясь об асфальт многочисленными брызгами. Но сюда, под зонт, не проникают дождевые холодные струи. Катанара, идущий рядом накрыл правую руку Хорасе своей правой, таким образом приобняв промокшего насквозь адвоката. Рю не спрашивал, куда они идут. Зачем? За этим человеком он мог уйти в саму преисподнею. Лишь разгладить чёрные густые прядки и долго любоваться глазами. Чёрными мягкими, без обычного металлического блеска, тёплыми… Словно чёрный нежный бархат… — Уверен? Вообще то, это я пригласил тебя на прогулку…- неуверенно почесывая мокрый затылок, пробормотал Рю, пока Рейдзи возился с ключами. — Прогулки у нас не выйдет, — друг окинул его долгим осуждающим взглядом.- Идём. Дом Катанары — большой, красивый и аккуратный. Такой, что даже заходить неловко становится, когда с тебя ручьями стекает вода. — В чем дело? — Катанара вопросительно приподнимает бровь. Рю молча смотрит, как он расправляет на вешалке сырое пальто. Потом все же вылез из холодных мокрых ботинок, оставив те у порога, и принялся разматывать алый длинный шарф. Вода стекала ручьями, оставляя вокруг Рю широкие лужицы. Рейдзи подошёл ближе, зачем-то ощупал мокрый розовый свитер. Рю вдохнул знакомый запах дорогих духов, тонкий и приятный, и приблизив своё лицо коротко коснулся холодными губами губ друга… Рейдзи поднял руку и скользнул тёплыми пальцами по его щеке. — Холодный и мокрый…- тихо сказал он. «Как же мне хочется тебя согреть» — додумал прокурор про себя, а вслух сказал: — Снимай, не будь, как зюзя. И так как Рю открыл рот, чтобы высказать что-то очень ядовитое, молча стянул с него мокрый розовый свитер. И тут же получил сильную затрещину. От чего бледная кожа прокурора вспыхнула, как от зажженной спички. Минут через пять Рю, закутанный в тёплый халат Рейдзи цвета граната, сидел на широкой кровати, облокотясь на бархатные мягкие подушки и пил горячий любимый кофе со сливками, жмурясь от удовольствия. Рейдзи мягко усмехнулся и уселся рядом. Он безотрывно смотрел на пальцы друга обхватывающие чашку, колкие волосы, гордую посадку головы и довольную до чертиков рожицу. Внутри что-то сжалось, наполняя приятной тёплой нежностью… А вместе с ней нахлынуло и жгучее смущение. На экране поползли первые строчки нового детектива. Рю молча положил мокрую колючую голову на колени прокурору, потеревшись о бордовую ткань, словно ластящийся кот. Рейдзи, не глядя, запустил пальцы в колючую чёрную шевелюру, разглаживая и распутывая сырые пряди. Хорасе явственно вздрогнул. — Холодно? Широкое мягкое пушистое покрывало цвета сакуры накрыло адвоката почти с головой. На экране мелькали персонажи, сменялись тени и всплески света. Они сидели, завороженные собственной близостью больше, чем сюжетом. На какой-то момент Рейдзи показалось, что друг заснул. Он наклонился ближе и мягко поцеловал его в висок. Рю не шевельнулся. Тогда Катанара бережно просунул руку под его шею и развернул к себе. Он прильнул к мягким тёплым губам, невольно улыбаясь, и чувствуя, как кровь стучит в висках… Тёплые податливые губы ответили на поцелуй, а на спине прокурора крепко сомкнулись руки. Катанара слегка отпрянул от неожиданности и залился ярким розовым огнём по самую шею. Пальцы друга пробежались по пуговицам чёрного жалета, расстегнули их, стянули жилет с Катанары. С пуговицами белоснежной тонкой рубашки справиться было труднее. Рю просто дернул её, тонкая ткань треснула, пуговицы на манжетах отлетели на пол. Он ожидал возмущенных криков по поводу испорченной одежды, но их не последовало. Катанара молча смотрел на него затуманенными, бархатными глазами, слегка приоткрыв тонкие тёмные губы… Также молча он притянул к себе Рюити за пояс халата и обнял его. Его дыхание было рваным, но глубоким. А сердце билось часто, но ровно. — Мы не узнаем, чем все закончилось, — прищурился Хорасе. — Убийца в красной шляпе, — машинально выдал Катанара, бережно опрокинув его на спину и прижав руки над головой за запястья. — А какие есть собственно доказательства у стороны обвинения? — хихикнул Рю, ощутив, что и ему самому дышать становиться все труднее. — Я предоставлю вам их чуть позже, — гордо подняв голову, усмехнулся друг, но глаза его были подернуты томной, мечтательной поволокой. Он осторожно приблизился и прильнул к подрагивающим губам Рю долгим тёплым поцелуем. Внутри все переворачивается от тёплой, сладкой нежности… Горячий огонь опаляет кожу, горячий зной расплавляет их, тягучая нежность заставляет растаять… Превратиться в один сплав… Слились, сомкнулись… Как две полярные половинки магнита. Красная и синяя. Сладостное напряжение застыло в жарком воздухе. Ещё чуть-чуть — и искры полетят! Вырвутся из них обоих фонтаном! Рюити слегка дрожит и пытается отстраниться. Катанара крепче прижимает его к постели за запястья вместе с тем, принимаясь покрывать его шею, лицо и волосы лёгкими нежными, как лепестки сакуры, поцелуйчиками, стараясь смягчить опаляющий огонь страсти, что не напугать любимого друга. — Тише, тише, тише, — шепчет он, опаляя кожу горячим ласковым шепотом. Рюити восхищенно смотрит на него, красивого, изящного, словно вылепленного из чистого белого жемчуга. Внутри все сжимается от бесконечного счастья, любви и нежности… Он смотрит на Катанару, как на неведомое божество, и невольно улыбается ему. — Отпусти, — тихо, одними губами произнёс Рюити. Прокурор усмехается, но отпускает его руки. Рю молча обнимает его и сильно-сильно прижимает к себе, словно желая врасти в тело друга или раствориться в нем… — Задушишь, — сдавленно выговорил Рейдзи, бережно оглаживая спину друга. Хватка ослабла, Рю молча уткнулся в тёмные гладкие волосы Катанары.И от этого последнего пронзает сладкая дрожь… Комната наполнилась горячим, опаляющим зноем и сладостным, дурманящим бредом… — Рю, — имя вырывается само собой с плохо слушающихся губ. Он никогда не смел употреблять это короткое, смешное и вместе с тем нежное имя. Это было лишним доказательством тому, что подсознание властвует над разумом… То, чего он так не любит, но… Сейчас он позволил себе творить глупости и ему ни капельки не стыдно… Катанара развязывает платок на шее, накидывает его часть на шею Хорасе и запутывает лёгким слабым узлом. Это позволит ему удержать около себя Рюити. Он шепчет самые нежные и красивые, слова, какие только знает. Разнеженные, счастливые, словно слегка опьяневшие они целуют друг друга, сильнее сжимая руки. «Как же мне хочется тебя поцеловать» «Как же мне хочется тебя согреть» Взгляд разноцветных глаз медленно, но крепко переплетается с взглядом чёрных… Очертания тают в горячем сладком восторге. Воздух накалился моментально. До 100 градусов по Цельсию.И окружающий мир взорвало сердечками и разноцветными искрами!!!.. …Рюити заснул, прислонясь к плечу друга. Катанара протянул руку, чтобы распутать платок, опасаясь придушить адвоката, но в последний момент передумал и просто придвинул Рюити ближе к себе. Рю — солнышко. Милый, любимый дружочек. Как же тебя хочется согреть… Рейдзи подбирает пушистое покрывало цвета сакуры и бережно закутывает им Рюити, словно куколку. Хорасе что-то невнятно бормочет сквозь сон. И улыбается счастливой, в чем-то детской улыбкой. Катанара заключает завернутого друга в самые нежные и бережные и вместе с тем крепкие объятия, легонько прижимая к себе. — Спи, спи, спи, спи, — он тихо целует все ещё влажные колючие волосы, и от запаха дождя приятно кружиться голова, а в глазах плещется радуга напополам с позолотой… О, нет, он нисколько не жалеет о дожде и несостоявшейся прогулке. О боже, как он рад, что дождь застал Рюити врасплох и позволил притащить друга сюда. Мир превратился в знойную сладкую сказку… Катанара закрылся в мокрые колючие волосы и провалился в глубокий счастливый сон, похожий на чёрный нежный бархат…