Незабываемый вечер

Митч догадывается, почему Джонас не отвечает на его поцелуи. Почему не обнимает в ответ на людях и не постит совместные фотки, которых у них уже набралось достаточно. Митч знает, что его потолок — это теплый, нежный, но мимолетный взгляд-стрелка, который сразу же перескакивает на что-то другое. Его потолок- это еще переплетение пальцев под партой и глупые переписки с пожеланиями доброй ночи. Митч не обижался. Он понимал, что из них двоих только у Джонаса есть на что-то годный мозг, и если ему так нужно, то ничего с этим не поделаешь. Поначалу Митч думал, что он просто трусит, но потом, познакомившись с маразматичным опекуном, он понял, что все их общение продолжается только потому, что Джонас предельно осторожен. Он понимал это и уважал его старания. Но терпению тоже приходит конец. Джонас медленно плелся по школьному коридору, ощущая дикую эмоциональную усталость. Дин записал его на дополнительные к мистеру Бердсу, ворчливому и противному во всех отношениях учителю математики. Два часа с ним один на один — сущая нервотрепка. Джонас не любил алгебру. Джонас не любил геометрию. Джонас не любил мистера Бердса. Джонас ненавидел задерживаться в школе в пятницу. А теперь, благодаря заботливому опекуну, Джо получал весь коктейль удовольствий сразу. Неожиданно для парня дверь одного из классов открылась, и из нее высунулась огромная цепкая рука, которая затащила его внутрь. Джонас даже опомниться не успел, как оказался вжатым в стену кем-то большим и сильным. Он уже хотел было закричать, но этот кто-то предупредил полный отчаяния вопль. — Это я, Веснуха. — он ухмыльнулся. — Ты че, зассал? — Господи, — Джонас наконец-то отмер. — Прошу, не делай так больше. — Лан. Ты чего такой грустный? — Митч только что заметил отстойное настроение парня. — Я устал. У меня были допы с Бердсом. — Джонас вздохнул, положив свои руки на руки Митча, чуть отталкивая его. — А еще меня ждет Дин. — О, это вряд ли…- усмехнулся Митч, игриво проводя рукой вверх по ладоням Джонаса, все выше и выше задирая рукава толстовки. — Эй…- напрягся Джонас. — Ты чего? Митч наклонился к Джои и тихо шепнул тому на ухо: — Твой пердун сегодня задержится на работе допоздна. По телу Джонаса пробежали мурашки, потому что…своими огромными шершавыми руками Митч творил противозаконно приятные штуки. — С чего ты взял? — наконец спросил парень, плавясь от легких полуласк и различных поглаживаний. — В пятницу… господи… в пятницу он приходит рано… — У него появилось новое дело, которое займет его на весь вечер. — Мурлыкнул Митч, как бы ненавязчиво поглаживая его за ухом, отчего у Джонаса совсем перехватило дыхание. Это было его слабое место. — А твоя тетя даже не будет тебе звонить. Джонас пришел в себя после упоминания о ней. — Что ты натворил, Митч? — Ничего. Я просто нашел кассету со всякими дополнительными материалами про Бриджит Джонс. Ты, вроде, говорил, что она его фанатка. — Бриджит — это женщина. — прыснул Джонас. — Но…откуда? — Долгая история. — отмахнулся парень. — Я передал ее одному из ваших спиногрызов, и сегодня вечером твоя тетя точно не отлепится от телека. — Ты сделал это ради меня? — спросил Джонас, просто сияя от счастья. Да, он был осторожен, не желая получить леща от Дина, он был сдержан и не любил быстрое развитие отношений, но черт, он молодой парень, которому дико нравится другой парень, так почему же просто не повеселиться? — Ты это все устроил? Митч улыбнулся своей хищной улыбкой, которая обычно скорее отпугивала, чем манила, но блеск в его глазах и нежные движения делали из него такую лапочку! Джонас поймал себя на мысли, что стал одним из тех людей, которые называют любимых тупыми мимимишными прозвищами. А за хищной улыбкой кроются хищные деяния. Митч наклонился и притянул лицо Джонаса к себе, затягивая в поцелуй. Парень мягко коснулся его губ своими, и, не чувствуя недовольства решил углубить поцелуй. Джонас застыл от неожиданности, ведь подобного рода близость между ними случалось редко, и сейчас он был не очень готов к такому развитию событий. Но, теплые большие руки, нежно сжимающие его и все эти «штуки», которые творит с языком Митч просто сводили с ума, заставляя расслабиться и просто плыть по течению. Казалось, что комната, в которой они находились, накалилась до предела, непонятно почему обдавая все вокруг жаром. Джонас уже плохо контролировал себя и свои действия, а потому очень даже охотно отвечал, тихо обругивая огромный рост Митча, из-за которого он сам не может поцеловать его. В конце концов он просто сам вжал Митча в стену, усиленно давя на плечи, чтобы этот придурок хоть чуть-чуть опустился. Митч намек понял слишком буквально и опустился ГОРАЗДО ниже, чем следовало. Джонас затуманенным взглядом уставился на макушку Митча, недоумевая, почему их лица до сих пор не находятся на примерно одном уровне. И только когда он ощутил шаловливые ручонки на ремне своих джинс, он действительно испугался. — Митч? — шепнул он, потому что как всегда боялся, что их найдут. — Какого черта ты творишь? — А нельзя? — ухмыльнулся тот, поднимая голову и буквально прижимаясь щекой к уже заметному бугорку, проступающему через плотную ткань штанов. — Может не надо? — заерзал Джонас. Это было странно, очень странно видеть лицо Митча там, внизу, с такими затуманенными от желания глазами. — А вдруг кто-то зайдет? — Хуйня. — бросил Митч и уставился на бляшку ремня. — Пиздец, а я вижу, что тебе нравится. — Митч, прекрати! — Джонас чувствовал, как ему вдруг стало еще жарче. Наверное, сейчас он был краснее красного, и этот лихорадочный румянец, и эта дрожь, и его взволнованное лицо еще сильнее возбуждали Митча. — Тебе не кажется, что это слишком? — Мне кажется, что ты просто боишься. — Да, Митч, мне страшно! — честно сказал Джонас, мягко отталкивая от себя голову Митча. — Если зайдет кто-нибудь, то я просто… — Нет, я не об этом. — глядя на шальной взгляд Митча, Джонасу становилось не по себе. Казалось, что этот долговязый бугай видит насквозь все его переживания, желания и страхи, и именно поэтому имеет почти абсолютную власть над ним. — Ты боишься удовольствия, потому что не привык его получать. Джонас удивленно смотрел на него сверху вниз, ощущая при этом почти абсолютную беспомощность. — Что? — Ты не привык кайфовать. — говорил он, оглаживая его пышные бедра, отчего у бедного парня подкашивались ноги. — Ты все время все держишь под контролем, за все отвечаешь и всегда дико паришься. Так что сейчас просто заткнись и получай удовольствие. Джонас хотел что-то возразить, потому что слова, сказанные Митчем, хоть и были правдой, но затронули его скромных размеров гордость. Он уже собирался высказать все, что думает по этому вопросу, но Митч резко схватил его поперек туловища и усадил верхом на парту, попутно пытаясь сдернуть ремень. — Какого черта? — воскликнул он, поражаясь вероломности бугая. — Митч, отвали! — Если тебе не понравится, Веснуха, — говорил парень, усаживаясь на колени перед ним. — то можешь прервать меня в любой момент. Просто дай мне шанс, хорошо? Джонас не помнил, как кивнул и как сам помог расстегнуть ремень, потому что лицезреть грозного Митча, сидящего перед ним на коленях с такой просьбой было просто невыносимо. Ранее Джонас не замечал за собой садистских наклонностей, но, когда увидел Митча, такого горячего и открытого, стоящего перед ним на коленях, у него просто перехватило дыхание, и этот образ нежного хулигана отпечатался в его памяти на долгие годы. Пока парень находился в мире грез, Митч уже приспустил его джинсы, добравшись до боксеров. У него немного тряслись руки от волнения, но он решил взять себя в руки и попытаться сделать это максимально страстно. Потому что это было нужно Джонасу, и этого хотел сам Митч. Аккуратными движениями своих огромных рук он оглаживал горячую плоть Джои. Тот сдавленно всхлипнул и уперся руками в парту, с трепетом ожидая дальнейших действий своего соблазнителя. Митч принял эти стоны как разрешающий сигнал к действию, и залез рукой под нижнее белье парня, достав оттуда средних размеров аккуратный член с чуть видневшейся розовой головкой. Митч удивленно выдохнул, обнаружив, что веснушки добрались даже до туда. Сглотнув, он как во сне, начал плавно двигать рукой, не сводя глаз с постепенно увеличивающегося в размерах члена. Митч мельком взглянул на лицо Джонаса и увидел в его глазах желание, в равной степени перемешанное со страхом и стыдом. Когда парень увидел, что Митч на него смотрит, то запылал алым светом еще ярче, наполняя комнату розовым свечением. Обрадовавшись такой реакции, Митч решил продолжить. Он медленно приблизился к члену, на пробу облизнув головку. Ничего страшного в этом действии не оказалось, и он прошелся языком вверх, вдоль ствола Джонаса, выбивая из него громкий всхлип. Он ухмыльнулся и целиком взял в рот головку, чувствуя, как и без того напряженному телу Джонаса проходит что-то вроде электрического разряда. Помогая себе руками, он продвигался все выше и выше, нежно лаская любимого своим теплым языком и горячими руками. От переизбытка чувств Джонас заерзал, его дыхание участилось, он перестал получать сигналы из внешнего мира, и все мысли сосредоточились только на Митче и удовольствии, которое он ему дарит. Сам Митч получал от этого какой-то незнакомый доныне кайф, он не думал о себе, не концентрировался на собственных ощущениях и желаниях, ему лишь хотелось сделать так, чтобы Джонас плакал от счастья и просил еще. И у него получалось: Джои постанывал, не зная, куда девать руки и за что хвататься, ведь казалось, что вот-вот и он утонет в волнах их юношеской страсти. Чтобы обострить его ощущения до предела, Митч попробовал втянуть щеки, касаясь их внутренними стенками члена. Джонас громко вскрикнул и сразу же вцепился в волосы Митча. — Мгх, Митч… — стонал он, направляя голову парня, делая толчки резче и глубже. Он уже не контролировал свои действия, ни о чем не думал и ничего не боялся. — Господи, еще, еще… Через пару секунд активных движений он замер, издавая протяжный, до ужаса сладострастный и оттого милый Митчу стон. Спирали розового цвета наполнили всю комнату, превращаясь в густой туман, сквозь который нужно было вглядываться, чтобы увидеть другой конец комнаты. Митч с чмокающим звуком выпустил изо рта его член, и Джонас заворожённым взглядом наблюдал, как он слизывает языком остатки белой жидкости с уголков губ, как облизывает пальцы, изредка поглядывая на него из-под чуть опущенных век. Повинуясь какому-то странному порыву, Джо бросился к нему вниз, впиваясь в припухшие губы. Митч всегда доминировал в их поцелуях, и сегодня Джонас решил это исправить в благодарность за этот фейерверк эмоций. Он притянул его лицо к себе, жадно облизывая губы и скользя языком внутрь. Ряд огромных, острых зубов всегда вызывал у него особое восхищение, и проводить по ним языком сейчас было сродни чему-то неземному. Джонасу нравилось это недолгое замешательство Митча, и он решил, что теперь чаще будет целовать его без предупреждения. В затуманенную гормонами голову пришла дикая идея, и он спешно перешел к ее выполнению — ошалевший, абсолютно обезумевший от страсти Джонас принялся поглаживать выпуклость на штанах Митча, не переставая его целовать. Тот был не против, и сам расстегнул ширинку. Да, в планы Митча это не входило, сегодня он собирался только отдавать, надеясь когда-нибудь в будущем получить отклик на свою ласку. Но будущее наступило слишком быстро, и Митч был действительно удивлен резкой перемене их ролей. Где-то на границе постепенно улетающего сознания он подумал о том, что все эти метаморфозы начались с его спонтанных оральных ласк, в которых он, судя по всему, тоже преуспел. Ему нравился ТАКОЙ Джонас, с этим безумным взглядом, горячим языком и такими же горячими маленькими ладонями, с веснушками по всему телу, которые, как иногда казалось, светили изнутри ярким светом. Его душа трепетала при виде этих странных розовых полос, о значении которых он уже давным-давно догадался, его приводили в экстаз пышные формы парня, которых он ничуть не стеснялся. Все, буквально все в нем заставляло его сердце стучать быстрее. Джонас незамедлительно воспользовался приглашением и залез своей маленькой рукой под слои одежды. Без стеснения и страха он принялся нежно двигать рукой в быстром темпе, проводя по всей длине члена. Уже давно взвинченному от всего увиденного и услышанного Митчу потребовалась пара минут, чтобы кончить. Джои, запыхавшийся, и уставший не меньше чем Митч, вытер семя парня своей футболкой, и они оба рухнули рядом с друг другом на пол, не в силах даже думать о чем-то, не говоря уже о словах. — Ебать нас жмыхнуло. — задумчиво произнес Митч, наконец нарушив тишину. Лежавший до этого в сладком оцепенении Джонас буквально взорвался от смеха. — Ты чего? — Господи… — шептал Джо, вытирая проступившие слезы. — ты всегда находишь правильные слова. Митч улыбнулся своей самой прекрасной улыбкой-оскалом и сгреб парня в объятия. После всего случившегося за сегодня было лень даже целоваться, и они просто лежали рядом, слушая размеренное биение сердца и медленное дыхание друг друга. Розовый туман почти рассеялся, но в комнате все еще витал дух чего-то волшебного и радостного. — Ты прости меня, что все так вышло. — начал оправдываться Митч, вспоминая, как в начале был недоволен Джонас. Ему было немного неловко за это, ведь он ненавидел любого рода насилие. — Ничего страшного. — улыбнулся тот и все-таки нашел в себе силы чмокнуть парня в щеку. — Опять-таки, ты сказал очень правильные вещи. Я и правда очень боялся, что у нас что-то пойдет не так, что все разрушится. — А что могло пойти не так? — удивился Митч, отмечая про себя, что Джонас с этим шальным румянцем на щеках может по праву считаться отдельным видом искусства. — Я тебе нравлюсь, ты мне ебать как нравишься, все пиздато. А если это кому-нибудь не нравится, то пусть сначала разберется со мной. — Ты говоришь, как главный герой какого-то пафосного боевика. — хихикнул Джонас, несмотря ни на что радуясь таким словам. — Зато теперь ты улыбаешься. — усмехнувшись, Митч коснулся кончиками пальцев щеки Джонаса, медленно переводя пальцы на его улыбающиеся губы. — Кто не улыбается после такого? — смущенно произнес Джонас, но взгляд не отвел, а наоборот, смотрел Митчу прямо в глаза, чувствуя, что между ними действительно заплелось что-то очень важное и ценное. — Ну, это оказалось не так страшно, как ты думал? — Митч тоже не отрывал от него своего игривого взгляда, даже не догадываясь, какое влияние он оказывает на Джонаса. — Это было страшно приятно. — Вот оно что! — Митч был польщен. — Ты…ты тоже… Короче, это было охуенно. — В таком случае, — Митчу показалось, или в глазах Джои блеснул какой-то непонятный яркий огонек, который, судя по всему, не предвещал ничего хорошего. — Может, попробуем еще один раз? Митч сначала не поверил услышанному, но потом, ощутив, как тепленькая и смелая рука оглаживает его торс под футболкой, буквально опаляя все тело лихорадочным жаром, он понял, что разжег такое мощное пламя, что справиться с его напором будет ой как нелегко. Но Митч будет стараться изо всех сил, во что бы то ни стало.

***

В лесу было тихо и очень темно. Лес уже спал, погрузившись во мрак и таинственность ночи. Тут было холодно, непонятно откуда взявшиеся резкие потоки ветра заставляли отряд вздрогнуть от проходивших по шее неприятных мурашек. Здесь резко пахло сырой после дождя землей и хвоей, которая ковром устилала землю. Пройдя сквозь высокие и печально шумевшие верхушкой сосны, полицейские очутились в смешанном лесу, где звуков было гораздо больше, и разнообразие запахов заставляло делать вдохи все чаще и чаще, чтобы не потерять сознания от их терпкости. Ветки хрустели под ногами, тихо шуршала трава. Мирное течение жизни нарушал лишь едва различимый скрип, которой нарастал и нарастал по мере продвижения вглубь леса. Сегодня вечером, ближе к семи, в штаб полиции пришел анонимный вызов, уверявший, что где-то в лесу целый день были слышны стоны, плач и ругань, и что совсем недавно, после громкого выстрела, все прекратилось. Аноним оставил примерные координаты местности и больше не выходил на связь. Полиция встала на уши, предполагая, что в деле замешан опасный преступник, сбежавший из тюрьмы около месяца назад. На его счету было серийное убийство с применением особой жестокости, и руководство выделило целый отряд из десяти человек, чтобы прояснить обстановку. И вот они шли, всего десять человек, среди которых был офицер полиции Дин Вагнер. Они чувствовали, что дело серьезное, поэтому у каждого наготове был заряженный пистолет с целым магазином холостых пуль. Они двигались медленно, надеясь словить преступника без боя, не заставляя его в спешке заметать следы. Скрип все нарастал и нарастал, казалось, что сам Царь Леса играет на каком-то тоскливом и пугающим своей тревожностью инструменте. Через пару минут они вышли на небольшую полянку, поросшую невысокими березками, которые хоть немного было видно на фоне мрачного леса. Отряд замер, понимая, что именно отсюда по лесу разносился тот самый скрип. Они разделились и окружили полянку кольцом, приняв решение постепенно сужаться, загоняя преступника в ловушку. Все шло по плану, пока откуда-то не послышался треск и шум. Все мигом бросились туда, достав пистолеты и мощные фонарики, которыми можно было ослепить кого угодно. В конце концов они все встретились у большого раскидистого дуба. У подножия лежало что-то крупное, оно давало слабый отблеск при свечении на него фонарем. С замиранием сердца копы подошли ближе и увидели небольших размеров тело, предположительно подростковое, засунутое в черный мусорный мешок и крепко перевязанное скотчем. От него шел сильный неприятный запах гнили. Осмотрев место преступления, они обнаружили еще три тела, подвешенные за ноги на толстых веревках, которые и издавали протяжный скрип. Они просто тихо качались на ветру, словно новогодние игрушки на праздничной елке. Кто мог сделать такое? Все нервно сглотнули, понимая, что рано или поздно этим придется заниматься не только им, но и присланному по спецзаданию федеральному агенту, ведь дело приняло очень серьёзный оборот. Дин и еще несколько ребят решили еще раз осмотреть местность и поискать возможные зацепки, пока другие вызывали подкрепление и судмедэкспертов. Хождение по ночному лесу не дало результатов, в радиусе двадцати метров они нашли только смятую траву и обрывки скотча. Дин и другие уставшие и напуганные копы пришли к дубу, обсуждая с коллегами, что делать дальше. Вскрывать пакеты они не стали, чтобы не упустить улики. Да и вообще, им было жутко не хотелось смотреть на тело, которое непонятно сколько провисело вниз головой в темном и мрачном лесу. Ближе к одиннадцати часам прибыло подкрепление с собаками ищейками, а также пять медиков и криминалистов. Они аккуратно сняли оставшиеся тела с деревьев, перерезав веревки. Их уложили в рядок, заранее пометив ветки, на которых они были подвешены. Все молча наблюдали, как человек в перчатках разрезает первый пакет. В нос ударил запах гнили, и, как показалось, помоев. Заглянув внутрь, криминалист шумно выдохнул. Внутри был просто спрессованный мусор, по форме напоминавший тело человека. Они открыли еще один, второй и третий пакеты. Такая же ситуация. Только в последнем, самом последнем «трупе» они нашли записку, написанную на обрывке газеты кривыми размашистыми буквами: «Fuck cops» Все смачно сплюнули и разошлись по домам под покровом ночи, проклиная того, кто учинил над ними такую злую шутку. Что ж, у Дина, как и у Митча, выдался поистине незабываемый вечер.