Целая жизнь

      Стайлз почти забыл их первый раз: кажется, это было начало христианской веры. Эллисон (тогда их всех, конечно, звали по-другому) властью весталки спасла Стайлза от казни. Через шесть лет его убили – глупо попался на нож ночному вору – а Эллисон вопреки всем приметам вышла замуж за Скотта, своего ликтора, отслуживши положенный весталке срок. У них было шесть лет редких встреч. Самые счастливые годы той их жизни.       Потом были Индия, Франция, Россия, Австралия… Их носило по континентам, они ввязывались в революции, воевали на противоположных сторонах, росли с детства вместе, находили друг друга в круговороте событий. Иногда они становились сверхъестественными существами (однажды Эллисон даже была вендиго, и Скотту пришлось убить ее), а иногда – самыми обычными людьми, проживавшими обычные жизни. Хуже всего было, когда они не успевали толком даже познакомиться.       Как в Бикон-хиллс, где им втроем достался всего год.       Когда боль от осознания и боль от потери, смешанные в единый коктейль, выжигающий внутренности, наконец притупилась, Стайлз пришел к Скотту и долго молчал, сидя рядом с ним на полу его комнаты, прислонившись плечом к плечу. – Сколько раз это будет продолжаться? – наконец спросил Маккол почти шепотом, – почему каждый раз мы понимаем только тогда, когда кто-то из нас умирает? – Я не знаю, – Стайлз вздохнул, – но думаю, в этом есть и хорошая сторона.       Скотт посмотрел на него с явственным скептицизмом во взгляде. – Моя память подсказывает, что мы еще встретимся с ней.       Скотт судорожно выдохнул и притянул к себе Стайлза, наконец расслабляясь. У них была еще целая жизнь, чтобы придумать, как сразу узнать друг друга в следующий раз.