***
– Зачем завтра? Побудь еще немного, – Варрик не оставлял попыток переубедить друга. Что бы ни думали о нем другие, первое время, как он присоединился к инквизиции, ему было достаточно тоскливо. И хотя сейчас он сдружился почти со всеми, старого друга ему не хотелось отпускать так быстро. – Я пока доберусь до Крествуда, пока наведу справки. Нужно все проверить. Да, что я тебе опять объясняю! Я уже решил. Хоук залпом допил оставшийся в кружке эль и встал из-за стола. – Передай инквизитору, что я дам весточку, как выясню где Страуд, – и после непродолжительного колебания, добавил. – Она, кажется, довольно милая. – Второе тоже передать? – Второе обязательно. – Запамятовал, тебя таким не смутить, – улыбнулся Варрик, но про себя отметил что-то странное во взгляде друга и развивать тему не стал. Покинув таверну, Хоук не сразу пошел спать, а поднялся на крепостную стену. Тяжелые тучи предвещали грозу, и сильный ветер уже кидал с ревом ему в лицо отдельные капли. Но столь недружелюбная погода его не смущала. Он стоял, подняв взгляд к одному из балконов Скайхолда, и думал. Леди инквизитор. Эвелина. С первой встречи она не шла у него из головы. Её зеленые глаза. Её непослушно выбившийся из туго затянутой прически локон. Алые губы и нежный румянец на щеках. И то, как она улыбалась, приветствуя его. И как задумчиво хмурила лоб, когда слушала. Вся она. Всё в ней. Забытое, давно не случавшееся в его жизни, чувство, в первую же встречу взглянуло на него её глазами. Яркое, манящее и прекрасное. Это чувство не отпускало, мешало засыпать. Он думал о ней.***
Второй раз они встретились почти через месяц. В Крествуде. Месяц прошел спокойно. В захвативших все свободное время поездках, трудах и заботах. Никакие сны, ни с участием Хоука, ни ещё с чьим либо участием, Эвелине больше не снились. Сердце её было спокойно, и в общем-то закрыто. Что бы кто ни говорил. Она знала, что ходили по Скайхолду какие-то слухи про неё и Каллена. Но ей было некогда в них вникать. Да и зачем? Людям свойственно распускать сплетни, пусть даже безосновательные. Опровергнешь одни, появятся другие. И поэтому сейчас Эвелина была крайне удивлена своей нервозностью. Всю дорогу до обозначенного в записке Хоука места, она трепетала словно девчонка, идущая на первое свидание. Надеясь что её волнение никто не замечает, она вновь и вновь представляла себе их встречу. Поглощенная мыслями она мало прислушивалась к тому, о чем болтают друзья. – Надеюсь, твой друг уже на месте, Варрик? – спросила Сэра. – Уверен, на месте, – отозвался гном. Хоук и правда был на месте. Мешкать не стали, после короткого приветствия и обмена новостями, Хоук предложил им пройти в пещеру. Возле узкого входа он остановился, пропуская всех вперед. – Я очень рад вас видеть, леди инквизитор, – сказал он, когда она проходила мимо. – Я тоже рада вас видеть. Очень. Их глаза встретились лишь на мгновенье, но этого было достаточно, чтобы волнение в груди Эвелины схлынуло, и его место заняла спокойная радость. Она тихонько улыбалась, идя перед ним по узкому проходу и почти физически чувствуя на себе его взгляд.***
– О чем они там говорят? – Сэра то и дело поворачивала голову в сторону обрыва, туда, куда переговорить о чем-то наедине ушли Хоук и Инквизитор. Но плотная тьма, окружавшая всё, кроме островка света даваемого костром, скрывала от неё всё самое, на её взгляд, интересное. – Оставь их в покое, – откликнулся Варрик. – Неужели не интересно? Ни за что не поверю. – Нет, – буркнул гном, не считая нужным посвящать эльфийку, что и сам сгорает от любопытства. А еще жутко переживает за друга, которому от всего сердца желает счастья. Сэра хмыкнув пожала плечами. А обратив внимание на поникшую фигуру Страуда, и вовсе загрустила. Глупо думать, что после всего произошедшего, после этого жуткого ритуала, свидетелями которого они стали, интересующий ее разговор будет протекать в романтическом ключе. А раз речь не о любви, то это ей действительно не интересно. И действительно, пока Хоук и Эвелина шли до обрыва, они обсуждали только дела. Их обоих не отпускала тревога. Потрясение от случившегося было слишком сильным. Разговор, казалось, проходил на повышенных тонах, но не в споре, а просто каждому хотелось выговориться первым, сняв с себя тяжесть бурливших внутри эмоций. Они высказывали друг другу одни и те же мысли, будучи согласными в своих суждениях. И все их предложения, все планы сходились к одному – медлить нельзя. Медлить опасно. Впрочем, постепенно выговорившись, разговор потек уже более вяло, а у обрыва он и вовсе прервался. Эвелина потрясенно замерла, любуясь открывшимся видом. Богато украшенное звездами небо казалось вплотную лежало на долине, до самого горизонта заполненной песком. Дневная жара ночью сменилась довольно ощутимой прохладой, но сейчас Эвелине было комфортно, хоть она и обняла себя руками. Отвлекшись от созерцания дали, она обнаружила, что Хоук смотрит на неё, и опустила глаза, радуясь что проступивший на щеках румянец скроет темнота. – Холодно? – спросил он. – Нет, хорошо. – Пройдем еще чуть в сторону, – предложил он, жестом указав направление. – Там огромный валун. Можно сесть. Шли молча. Не спеша. И с каждым шагом все больше и больше сближаясь, так что в итоге, иногда касались друг друга. Эвелина наслаждалось моментом. Вся её сущность тянулась к этому человеку. Жаждала его. После Крествуда не проходило ни дня, чтобы она не думала о нём. Огромный камень ещё хранил тепло дня. Хоук помог Эвелине забраться и залез сам. – Возможно, тебе лично не придется участвовать в штурме. Она подняла на него удивленный взгляд. – Конечно я буду участвовать. – Не уверен, что Каллен… – Каллен? - Эвелина нахмурилась. – Прости, я просто слышал, что ты… Что вы... – Ты неправильно слышал, Гаррет. Насколько я знаю, у него кто-то есть, и это не я. Она не видела, как он улыбнулся. – Понятно, значит просто слухи. Неожиданно Эвелина хихикнула. А когда он вопросительно заглянул ей в лицо и вовсе звонко рассмеялась. – Что? – уже и сам улыбаясь, спросил Хоук. – Варрик, – произнесла Эвелина, пытаясь побороть смех, – рассказывал какой слух ходил про тебя. – Который тебя так развеселил? Про меня и Мередит? Про меня и Эльтину? Себастьян просто с ума сходил когда слышал об этом. Она продолжала заливаться смехом, пока Хоук рассказывал, как он узнавал обо всем этом. Передразнивая и подтрунивая над собой и друзьями. – Так что слух про вас совершенно безобидный. Но боюсь, не последний, – завершил он свой рассказ и будто ненароком накрыл её руку своей ладонью. Она перестала смеяться. Он тоже замолчал. И лишь спустя пару минут: – Уверен, за тебя кто-то будет особенно волноваться, Эвелина. – Уверена, что за тебя тоже, Гаррет. Метку в руке кольнуло, и Эвелина резко непроизвольно вздрогнула. Будто очнувшись ото сна, не сговариваясь, они оба встали. В лагерь возвращались в тишине. – Все происходящее так жутко не вовремя, – донесся до них голос Страуда. Сердце Эвелины сжалось. – Не то слово, – еще ближе раздался голос Варрика, – в небе жутчайшая дыра, плодящая демонов. С этим бы покончить, а тут ещё это. *** Назначенный на утро выход на штурм, у всех не шёл из головы. Всю прошедшую неделю в Скайхолде все бегали как ошпаренные. Хоук видел Эвелину лишь мельком, хотя всё это время повсюду выслеживал её, то тут, то там мелькавшую фигуру. Он не мог отделаться от ощущения что общая суета его в общем-то не заботит. Заботит только одно – чтобы с ней ничего не случилось. А он в нужный момент непременно будет готов, сделает все от него зависящее, и точка. Его влечение, к этой женщине, нет даже не влечение, а неудержимая тяга к ней, давно стала для него очевидна. И бороться с этим он не мог, да и не хотел. К тому же, анализируя их разговор в Западном пределе, он практически не сомневался, что и она испытывает к нему чувства. Вечером он решился поговорить с ней. Кляня себя за то, что так долго тянул, он медленно поднимался по лестнице. Каждая ступенька задавала всё новые вопросы, пробуждала всё новые мысли. Что он ей скажет? Как объяснит свое появление в столь поздний час? Что скажет она? Он представлял, как поцелует её и как она отреагирует на это. Он волновался, безмерно дивился и даже посмеивался над своим волнением. Она открыла дверь и улыбнулась ему просто, без капли удивления или смущения, будто не первый раз он поднимается в её покои. И вся его нервозность прошла. Буднично, словно делал это сотни раз, он притянул её к себе и поцеловал, без какой-либо задержки поймав на губах ответ на все свои вопросы. Хоук проснулся с первыми лучами солнца. Нега приятной усталости все еще владела телом, но оставаться дольше в постели было нельзя. Он понимал это, но старался не шевелиться. Он даже готов был не дышать, лишь бы это утро не начиналось как можно дольше. Он чувствовал счастье. И тоску. Долгие годы его жизни были наполнены лишь случайными связями, доступными женщинами, не вызывающими никаких эмоций кроме похоти. И он, казалось, привык. Уже и не думал, что сможет ощущать нечто большее. Не думал даже, что захочет ощущать. Вскоре проснулась и Эвелина. Потянулась. И поцеловала его в щеку. – Пора вставать, – сказала. Встала и направилась к креслу, рядом с которым валялась сброшенная накануне вечером одежда. Он кивнул. Борясь с желанием сгрести её в охапку и ещё долго никуда не отпускать, сел на кровати. Ему не хотелось, чтобы она одевалась. Хотелось и дальше любоваться её наготой. Хотелось целовать шрам на её спине, пересекающий левую лопатку, прижимать к себе. Он вдруг осознал, что так и не сказал главного. Того, ради чего поднялся к ней накануне вечером. Того, что боязливо пряталось у него в сердце возможно даже с момента их встречи, а после разговора в Западном пределе и обратной дороги наполненной безобидно официальными беседами, вырывалось и висело на кончике языка, останавливаемое лишь его нерешительностью, его страхом признать что привязался к кому-то. – Эвелина, - окликнул он. Она подошла и положила руки ему на плечи: – Это сегодня, Гаррет. – Сегодня. И по её озабоченному лицу он понял, что и сейчас не сможет произнести того, что собирался. Что время теперь совершенно точно неподходящее. И её руки на его плечах будто отрезвили. Мысли унеслись к предстоящему сражению. Он поцеловал её в лоб: – Пора. *** – Это тебе, – Варрик протянул ей письмо. И по лукавой улыбке гнома, Эвелина сразу поняла от кого оно, не было необходимости даже смотреть на конверт. Она почти бегом отправилась к себе, буквально взлетев по лестнице. Но войдя – замерла. Штурм крепости. Кларель. Серые Стражи. Демоны. Дракон. Тень. Джустиния. Кошмар. Жертва Страуда. Она вспомнила Адамант. Всё что там произошло. Вспомнила, как оказавшись внутри крепости, так сильно разнервничалась, что ощутила тошноту. Вспомнила, как ругала себя, но ничего не могла с собой поделать. И тогда ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она взяла себя в руки. Вспомнила как быстро, стремительно, происходило всё вокруг. Её словно кружило в ужасающем вихре, а вокруг мелькали то знакомые лица, то злобные рожи. Демоны, Серые стражи, Страуд, Кассандра, Хоук. И она вспомнила, как в какой-то момент, пусть даже она не помнит в какой именно, он остановил её, схватив за руку. – Я хочу чтобы все продолжалось, – ему приходилось кричать чтобы она услышала его, – Слышишь? Продолжалось между нами. Слышишь? Я хочу будущее с тобой. – Да, – выкрикнула она в ответ, и мимолетно сжав его руку, поспешно отвернулась, боясь даже на мгновение потерять концентрацию. Боясь снова впасть в ступор, непозволительный для неё. Как она ругала себя потом за эту поспешность. Как ругала, за то, как отреагировала на его слова. Слова которые так мечтала услышать, страстно желала услышать. Но что она могла поделать? Она ведь думала, что время будет потом. Что они всё обсудят потом. Эвелина очнулась от воспоминаний и обнаружила, что крепко сжимает письмо, прижимая к груди. Словно испугавшись что повредила его она кинулась к столу и стала разглаживать, расправлять. «Эвелине» было написано на конверте. С трудом сдерживая волнение, она распечатала письмо и сразу же улыбнулась. Аккуратным и довольно красивым почерком оно начиналось: «Я все еще настаиваю на будущем с тобой…»