Судный день

Аллен ласково гладил сыпучий золотистый песок, перебирая его пальцами, глядя на тёмно-синее море, которое резко выделялось своим цветом на фоне светлого песка и безмятежного ясно-голубого неба. Канда сидел рядом с Алленом, так же глядя на море. Ему нравилось это молчаливое спокойствие и утренняя прохлада, которая нежила его разгорячённое в Аду тело. Шум волн успокаивал, и обоим парням и вовсе не хотелось ни ругаться, ни драться, ни вообще хоть как-то противостоять друг другу. Наигравшись вдоволь с песком, Аллен посмотрел на Канду. Хотелось поговорить о многом, а вот прерывать эту сближающую их тишину совсем не хотелось. Вздохнув, Аллен всё же прошептал: — Канда, можно попросить? Оторвавши взгляд от моря, Канда вопросительно посмотрел на Аллена. Тот чуть смутился, но, прокашлявшись, спросил: — Можешь снять с меня эти… ремни эти ментальные? — Могу. — Канда кивнул и вновь посмотрел на море. — Но не сниму, ты ведь тогда сбежишь и не вернёшься. И скажи, что я не прав. — Да я уже не уверен, что мне нужно сделать. — Аллен протянул ноги и улыбнулся, когда его пальцев коснулись прохладные волны моря. — Мне бы с отцом поговорить, он единственный, к кому я хотел бы вернуться. — Когда-нибудь поговоришь, — пробормотал Канда. — Пока я не вытяну из тебя Знание, я не могу тебя отпустить. Это единственный вариант, ведь мне не тягаться с херувимами и серафимами. Аллен понятливо кивнул и посмотрел на свои руки, покрытые золотистыми песчинками. «Я не хочу меняться, но по-другому уже не получится», — грустно подумал юноша. Затем вдруг поднялся на ноги и протянул руки к небу. Канду это действие заставило раздражённо хмыкнуть. — Канда, а почему у меня… — Аллен нервно сглотнул и неуверенно продолжил: — …треснула душа? Что Тики хотел этим сказать? — Он, как обычно, рубит с плеча. — Канда вздохнул и прикрыл глаза. — Пойдём в другое место, я всё объясню. Куда хочешь? — Ну… Где-то там, где никого больше не будет, — ответил Аллен, не понимая, какую бурю эмоций поднимает в душе Канды. — Чтобы никто не смог потревожить. — Наедине, значит, побыть хочешь? Ладно. Пошли. И Канда, встав на ноги, взял Аллена за руку и повёл за собой. Как только дверь с тихим щелчком закрылась, Аллен начал осматриваться. В квартире, невзирая на то, что было утро, царил полумрак, будто все окна были закрытыми. — Почему так темно? — оглянувшись на Канду, спросил Аллен. Канда, закрыв дверь на ключ, обернулся и посмотрел на заинтересованного Аллена. — Так приятно. Когда слишком светло, то уже не то, а так нормально. Улыбнувшись, Аллен кивнул. Он и не подозревал, что у Канды есть такие трогательные, на его взгляд, предпочтения. — Канда, — осторожно обратился Аллен. И, когда Канда повёл плечом, таким образом отзываясь, так же осторожно спросил: — Ты тут любил, ведь так? — В смысле? — Взяв Аллена за руку, Канда потянул его за собой. — Ну в прямом. Я чувствую здесь атмосферу любви, а это ведь твой дом? Или чужой, а ты его на время приватизируешь? — последние слова Аллен произнёс, нахмурившись. — Мой, мой. Полностью. И да, любил, как мог, но какое тебе дело до этого? — Да так… — едва слышно пробормотал Аллен, и после этого умолк. Канда тоже молчал и просто вёл Аллена за собой. Привёл он его, к удивлению Аллена, в спальню. Аллен ярко покраснел, почувствовав некую эротичность в атмосфере комнаты, хоть она и перекрывалась ещё большей сосредоточенностью любви. «Понятно, где они проводили больше времени», — стараясь не смотреть на аккуратно устеленную постель, подумал Аллен. — Садись, — пробормотал Канда, отпуская Аллена и подходя к раскрытому окну. Кивнув, Аллен присел на край постели и посмотрел на спину Канды. Царапинки вновь проглядывались сквозь разрезы безрукавки, и Аллен не мог отвести от них заворожённого взгляда. Так и хотелось подойти и вновь коснуться, как тогда, когда Канда вскочил от такого простого прикосновения. Аллен подавил тихий смешок и улыбнулся. — Ну, так и что значили слова Тики? — переждав несколько минут, решился спросить Аллен. Канда, не оборачиваясь, ответил: — Ты меняешься. — То есть? — Душа твоя меняется. — Канда вздохнул и опёрся ладонями о подоконник. — Ты раньше был штампованным ангелом, а сейчас твоё эго отрывается от этой оболочки, и ты показываешь истинного себя. Ты такой человечный. Совсем не похож на ангелов. Аллен недовольно надул губы, так как слышать это не от своего отца было почему-то неприятно. Нервным движением заведя прядь волос за ухо, Аллен прошептал: — Неправда это всё. — Мне лучше знать, — огрызнулся Канда. — Да и вообще, тебе что, лучше осознавать себя слабым и вечно подчиняющимся зомбированным существом? Да лучше уж сразу убиться. Ах, ну да, это ведь грех большой. — Так, хватит провокаций, — недовольно отозвался Аллен. — Мне это не нравится. — И что? Меня это должно волновать? — Канда обернулся и вздохнул. — Ты — личность. А смысл тогда скрывать это? Когда ты настоящий, ты живёшь. А тот штамп лишь мешает тебе проявить себя. — Но… Это неправильно, я ведь ангел, я ведь на стороне добра… — Что есть добро, а что есть зло? — Канда подошёл к Аллену и схватил его за плечи, заставив юношу содрогнуться. — Нет ничего правильного или неправильного. А если и есть, то правильно — лишь то, что идёт от души. И ты поступаешь неправильно, ломая и заставляя себя слепо идти на поводу Яхве. Будь собой. — Это неправильно! — воскликнул Аллен, хватаясь за запястья Канды. — Я должен, потому что по-другому нельзя! Я не хочу грешить… — Дурак. Твоя душа стоит большего, чем игнорирования. У нас ты бы раскрылся полностью. Давай попробуешь? Аллен замотал головой и прикрыл глаза, стыдясь своих мыслей. Ему безумно хотелось согласиться и распробовать всё, чего так хотела его душа за последние шестнадцать лет, но останавливало просто осознание ангельской сущности. Казалось, что весь мир просто сломится, если он согласится. — Я не… Я ангел… — начал беспорядочно бормотать Аллен. — Ты ведь сам понимаешь, какими будут последствия. — Тебя это так волнует? А как же твоя душа, а? Твоя полная чувств, желаний и потребностей душа? Я даже сейчас чувствую, как это всё переполняет тебя, оно такое горячее. И крутится, вертится, ища выхода, который ты закрыл. Раскройся. Аллен задрожал и закусил губу, затем откинулся спиной на постель и быстро-быстро задышал. Теперь он и сам ощущал этот горячий водоворот, о котором говорил Канда. Такой горячий, он, казалось, заливал всё изнутри, давал о себе знать. И действительно, Аллен закрывался от него. Но сейчас что-то внутри вновь треснуло, и эго прорвалось. «Чёрт, я с ума сойду…» — с ужасом подумал Аллен. — Больно, — прошептал юноша, глядя в глаза Канде. Тот удивлённо изогнул бровь и отпустил плечи Аллена. — Больно? Где? — Да везде. Тело уже давно не болит, только от той вилки чуть-чуть, но вот сейчас больнее внутри. Это всё из-за тебя! Ты низшее существо, сколько можно надо мной издеваться?! Да чтобы тебе… — Аллен запнулся. — Что мне? — устало выдохнул Канда, садясь рядом с юношей. — Да ничего… Канда подозрительно посмотрел на Аллена, но ничего не сказал. А тот уже мысленно ругал себя за агрессию. «Ему и так досталось, вот и отыгрывается на мне», — попытался убедить себя юноша. Но не получалось, так как обида была сильнее. — Так что будешь делать? — спустя несколько секунд спросил Канда. — Попробуешь или откажешься? — Ну… Это ведь меня сломит, ты сам прекрасно понимаешь это. Специально подначиваешь? — И да, и нет. Не хочу тебя ломать, но хочу общаться с настоящим тобой, а не очередным штампом. Знаешь, я уже как-то раскрывал одного ангела… — Аллен вздрогнул, вспомнив, что говорил ему Лави. — И он не сломился. Он всё понял, и ему понравилась его настоящая жизнь. Так что мешает тебе, такой сильной личности, так же не сломиться? — А у него был отец, который любил его больше, чем самого Господа? — прошипел Аллен, понимая, что раскрывается. Канда удивился, но его удивление быстро перекрыла довольная усмешка. — Какой интересный ангел, нашёл кого-то важнее этого вашего Яхве. — Хватит язвить, это уже неинтересно, — пробормотал Аллен, переворачиваясь на живот. Но на лице его была улыбка, ведь он думал об отце. — Отвечай на вопрос. — Хм. Нет, не было, он был сам по себе. Но разве это меняет суть? — Да, причём очень. Мне отец важнее моих желаний, и я не хочу его терять, если вдруг окажется, что я не достоин того, чтобы быть ангелом. Так что ты прости, но я не могу согласиться. — Попробуй, — вдруг чуть резковато произнёс Канда. — Просто попробуй. Никто не узнает, мне нет смысла это кому-то рассказывать, а ты и сам не захочешь. Правда ведь? Аллен так же внезапно рассмеялся и, взяв одну из подушек, крепко обнял её. Затем чуть обернул голову и чуть дерзко посмотрел на Канду. — А если одним из моих желаний будет блуд? Это ведь нехорошо. — Очень нехорошо, — подхватил Канда, ухмыляясь. — Отпороть тебя за такие похотливые мыслишки, ангелок. — Можешь начинать… — Аллен улыбнулся и провёл ладонью по своей груди, спускаясь вниз. Это простое действие вдруг заставило Канду едва заметно покраснеть. Аллен рассмеялся и вернул ладонь на подушку. — А говорил, что хочешь со мной настоящим общаться. А вдруг я такой, похотливый? Что тогда, мм? — Тогда это твоя молодость. Сколько лет ты живёшь после того, как стал ангелом? — Почти семнадцать, а что? — Аллен начал мотать ногами, желая ещё больше обескуражить Канду. Но тот и бровью не повёл, лишь хмыкнул и сложил руки на груди. — Может, психологически проживаешь жизнь заново. И тело молодо, а, значит, гормоны бурлят, что-то да и пробьётся в желаниях. Потому я нормально общался бы с тобой настоящим, будь ты таким. — А твоё тело? — каким-то непонятным тоном спросил Аллен. — А что оно? Да, оно молодо, хоть и не настолько, насколько твоё, но это уже не играет роли, я ведь живу уже намного дольше и способен усмирить себя. — Уверен? — Аллен вдруг резко сел на постели и внимательно посмотрел Канде в глаза. — Уверен. Такого ещё не было. — Тогда, надеюсь… Что сейчас будет. Тихо выдохнув, Аллен внезапно подался вперёд и, обхватив лицо Канды ладонями, притянул его к себе. И, не успел Канда возразить, подарил ему самый страстный во всём своём существовании поцелуй. Хотелось просто раствориться в нём, отдаться ему полностью, сжать Канду в руках и не отпускать. Так горячо не было ещё никогда, ни в смутных и расплывчатых тех воспоминаниях, которые остались ещё с жизни, ни в пылающем Аду. — Чёрт, мелкий, что ты творишь? — едва сумев оторваться, горячо прошептал Канда в самые губы Аллена. — Греши, греши со мной, всю ночь, сколько угодно, как захочешь, греши… — сбивчиво зашептал Аллен, цепляясь ладонями за плечи Канды. Затем он вновь впился в его губы, надеясь оставить свой маленький след, пусть он и заживёт. Или не заживёт… Но Канда грубо разорвал эти фантазии на кусочки, резко оттолкнув Аллена от себя и поднявшись с постели. — Ты что, с ума сошёл? — тон был резко-холодным, и это отрезвило Аллена. Юноша чуть испугался и вцепился в свою футболку пальцами. — Что я… Что это было?.. — Разум тебе свело, видимо, любовью. Идём отсюда, здесь небезопасно. — Что?.. — Аллен непонятливо захлопал глазками. Канда недовольно цыкнул и, взяв Аллена за руку, резко заставил его подняться, а затем потащил за собой, твёрдо намереваясь найти-таки дыбу.