***
– Если он так вел себя при предках, это не значит, что ему на тебя плевать, – говорит Скотт, выслушав его рассказ про самый неловкий по меркам вселенной завтрак. – Он ведет себя так всегда, понимаешь? Стайлз все еще надеется, что кто-то подойдет к нему и скажет, что вчерашнее утро ему приснилось. Ладно, это было не так ужасно в целом. Наоборот. Хейлы были крайне любезны и приветливы, Лора постоянно подкладывала ему в тарелку тосты, и они не заканчивались, в конце концов Стайлз выкатился из-за стола, объевшись. Роберт был единственным человеком в семье Хейлов, поэтому с ним никогда не было проблем. Даже Кора, которая предпочитала игнорировать его в школе, вела себя на редкость активно, и они, обсудив последний матч по лакроссу, сошлись во мнении, что команду школы Бейкон Хиллс бессовестно засудили. Но Дерек. Для Дерека он будто не существовал, и Стайлз привык к такому раскладу в обычной жизни, но в той ситуации, которая напоминала сцену из романтической драмы, его недовольная рожа выбивалась из общей картины. – У вас вообще не было… – Скотт оглядывается – школьный двор полупустой, все собрались на обеде в столовой. – Ну, знаешь, милых моментов? – Милых? Скотт, это же Дерек! – Во время секса без милых моментов не обойтись! – Это вполне возможно. Скотт зависает, уткнувшись взглядом в подбородок Стайлза, как будто пытаясь это представить. Потом тянется за ингалятором – на всякий случай. – Я не говорю, что ты должен послать Дерека, чувак. Определенно он самый горячий и недоступный парень в городе, и у тебя не будет другого случая утереть нос всем завистливым сучкам сразу. Ты можешь продолжить с ним трахаться, но на твоих условиях. Скотт даже в восемнадцать такой же милый, каким был четыре года назад. Поэтому слова типа «сучки» и «трахаться», вылетающие из его рта, кажутся инородными. – На моих условиях? – они устраиваются под деревом, и Стайлз вынимает пакет с бутербродами из рюкзака. У Скотта с собой контейнер с остывшей едой, которую он приготовил сам. Точно такой же контейнер они отвезли Мелиссе в больницу сегодня утром. – Да. Пусть он тоже подстраивается под тебя. – Бро, – грустно улыбается Стайлз. – Дерек не будет подстраиваться, он просто найдет кого-то еще. – Но до сих пор же не нашел. Стилински подвисает с недонесенным до рта бутербродом. Что есть, то есть. Очевидно, что Стайлз – это последний вариант из всех возможных, и нормального человека вряд ли привлекла бы перспектива отношений без рамок именно с ним. Был ли Дерек нормальным? А хрен его знает. Но с его данными выбрать Стайлза... Наверное, все дело в том, что с ним не надо церемониться. Его не нужно кормить байками, не нужно ничего скрывать. Стайлз знает об оборотнях, он удобен для отношений. Вывод оказывается таким простым, что у Стайлза пропадает аппетит.***
– Я сейчас не могу, – он останавливается у своей машины, и Дереку приходится высунуться из окна камаро, чтобы его услышать. Он выглядит как обычно – равнодушным ко всему. – Ладно, – произносит ровным тоном. – Когда? – Давай завтра вечером. Встретимся на стадионе, я тебя наберу. Хейл как-то странно смотрит на него. Стайлз сглатывает слюну, которая самопроизвольно скапливается у него во рту каждый раз, когда Дерек своими глазами стреляет в его слабенькое сердечко. – Все нормально? – Да. – Точно? Разговор безглазого с глухонемым. – Точно, Дерек. Все нормально. Я могу уже ехать? И снова Хейл смотрит на него – на этот раз пристальнее и дольше. Потом выходит из машины, в три шага преодолевает расстояние между ними, встает рядом с джипом, и Стайлз всем своим телом чувствует эту разницу, что гремит между ними, как привязанные к кошачьему хвосту консервные банки. Они разные. На Дерека пускают слюни все в этой школе, в этом городе, на этой планете, а Стайлзу приходится напоминать свою фамилию даже некоторым учителям, несмотря на то, что он в выпускном классе. – Ты нервничаешь, – Дереку удается просверлить в нем дыру сквозь глаза. – Не нюхай меня. – Я не… – Есть проблемы с учебой. Какое тебе дело? Они почти одного роста, но Стайлз себя чувствует букашкой. – Никакого. До завтра. Возможно, Хейл мог бы хлопнуть дверцей чуть менее громко, но это его проклятая пафосная тачка, пусть делает с ней все, что захочет.***
Стайлз обзывает себя тупицей, когда видит Дерека в коридоре школы следующим утром. Чтобы вы понимали – Дерек никогда на его памяти не входил внутрь, он ждал его снаружи, угрюмо ненавидя белый свет из окна своей тачки. Но Стайлз видит его. Утром. Тот стоит у шкафчиков с Эрикой, и Стилински готов получить двойку от Харриса за отсутствие домашки, потому что их с Эрикой шкафчики находятся рядом друг с другом, и он лучше убьет себя, чем подойдет. – Поверить не могу, – шипит Скотт, становясь рядом с ним. Стайлз решительно настроен не смотреть в ту сторону, поэтому он просто говорит: – Вот тебе и мои условия. Он не удивлен. Он даже не разочарован, и он планирует довольно быстро перейти от стадии саморазрушения к стадии «все к лучшему». В конце концов, он знал, что так будет. (Кого он обманывает, боже). Эрика выглядит сногсшибательно. Она надела джинсы в обтяжку и белую майку, которая особенно хорошо подчеркивает ее грудь. Стайлз понимает Дерека. Тут сложно не купиться. – Постой, а если он ждет тебя? – не сдается Скотт. – Флиртуя с девицей? – Они просто разговаривают. Стайлз был на месте Эрики, он способен отличить просто разговор от не просто разговора. Она кокетничает и наматывает на палец пружинку волос. Дерек в ответ улыбается ей, а проходящие мимо ученики заливают слюнями пол. Стайлз внутренне стонет и поправляет рюкзак на плече. Раздается первый звонок, тетрадка по химии все еще в шкафчике, и Стайлз с облегчением выдыхает, когда парочка отлепляется друг от друга и расходится в разные стороны. Стайлз настолько зол и растерян, что, когда они встречаются с Дереком взглядами, может лишь нахмуриться, и это точно выглядит, как осуждение.***
Так уж вышло, что свои неудачи в личной жизни, кои происходят с завидной регулярностью, Стилински либо заедает, либо зачитывает. Сейчас все снова катится в пропасть, так что он предпочитает совместить: расположившись на кухне с книгой, он один за другим отправляет в рот лимонные кексы и заодно краем уха слушает матч по бейсболу. Благо, отец не умеет убавлять звук. – Ты разве никуда не собирался сегодня вечером? – отец входит на кухню во время рекламы и подливает себе кофе в огромную кружку. Стайлз смотрит на часы и возвращается к книге. Ему осталось три строчки, а потом можно перевернуть страницу. А там и следующая глава. Эта книга не очень интересная, именно поэтому он читает ее, пробираясь через сложный язык автора и логические несостыковки. Это занимает голову. – Передумал. Да, они с Дереком планировали встретиться сегодня на стадионе, но разве после увиденного в школе он должен идти? Он уверен, что Хейл своим поведением утром дал понять, что все отменяется. В этом нет ничего удивительного, это судьба. Он и так слишком долго продержался. – Посмотришь со мной матч? Стайлз не настроен на игру, но они с отцом давно не проводили вместе время, так что он закрывает книгу и встает из-за стола. – Только приготовлю попкорн.***
Кора находит его в мужской раздевалке после тренировки. Парни ведут себя, как ублюдки, когда она проходит мимо них. По лицу Коры видно, что ей плевать, сколько на них одежды, и Джексон, что стоит в одном полотенце, мокрый и весь из себя самец, пыхтит от недовольства. – Лора устраивает вечеринку сегодня у нас, – младшая Хейл становится напротив Стайлза и подпирает руками бока. На ней костюм для танцев, и ему становится невыносимо смешно от мысли, что Кора танцует. Она выглядит так… зло и брутально. – Ладно. Это звучит как приглашение на вечеринку. К Лоре Хейл. Которая уже давно не в школе. Какого черта? Стайлз поражен и даже начинает подозревать, что Кора его с кем-то спутала. – Ты придешь? – спрашивает она, словно сейчас вцепится ему в глотку. – Хорошо. И, прежде чем он окончательно впадает в ступор, Кора уходит, растолкав сбившихся в кучку парней. Дэнни смотрит ей в спину, держа в руке бутылку с водой. – Признавайся, кого ты убил, чтобы попасть на вечеринку к Хейлам? – спрашивает он, и Стайлз пытается вспомнить. Ничего не приходит в голову, поэтому он просто пожимает плечами.***
– Ты вкусно пахнешь! – заявляет Лора, когда открывает для Стайлза дверь. Он чувствует себя кроликом на сковороде. – Эм. Спасибо? – Тебе спасибо, что пришел. Входи! Все в гостиной, не смущайся никого. И постарайся расслабиться. Твои плечи напряжены. Все это она произносит, пока Стайлз снимает с себя джинсовку и вешает в прихожей. Он уже бывал в доме Хейлов, но рассмотрел тогда только комнату Дерека и столовую, поэтому сейчас, медленно шагая в поисках гостиной, оглядывается по сторонам. Ему нравится, что здесь много света. За белой дверью играет музыка, и Стайлз поворачивает ручку, чтобы войти. В первую очередь он видит Питера, который играет на пианино, прикрыв глаза. Это не та музыка, которую он привык слышать на вечеринках, но ему нравится. Заслушавшись, он опускается на подлокотник кресла и только потом обнаруживает, что в нем кто-то сидит. – Ой! Прости, я тебя не видел! – он вскакивает и отходит на шаг назад. Бойд (а это именно он сидит в кресле) смотрит на него с каменным лицом. – Точно. Я же такой маленький и незаметный. Он не знает, шутит ли Бойд или это угроза, что ему сейчас вырвут кишки. По этому парню никогда не скажешь. Их беседа заканчивается на этом, и Стайлз отворачивается, окидывая взглядом гостиную. Здесь не так много народу. Рядом с Питером стоит девушка, которую Стайлз не знает. Она взрослая, на вид – ровесница Лоры или даже постарше. Она смотрит на пальцы Питера, которые порхают по клавишам, и ее глаза светятся теплотой. Как будто она… влюблена? Жуть какая. В кресле у камина Кора болтает с парнем. Ее ноги лежат на журнальном столике, а волосы собраны в хвост. Стайлз переводит взгляд с нее на парня и узнает в нем Айзека – чувака, который ходит с ним на химию и большую часть времени мямлит что-то непонятное себе под нос. В последнее время его не было видно. Также здесь есть парень, которого Стайлз не знает, и он очень похож на Питера – вероятно, какой-то родственник Хейлов. Это самая странная вечеринка в его жизни, несмотря на то, что есть пиво. Он выпивает половину бутылки, стоя в одиночестве у окна, когда дверь распахивается и входит Лора с Дереком и Эрикой. Стайлз мысленно матерится. Питер заканчивает играть и включает музыку. Все вокруг перебрасываются взглядами, перекидываются шуточками, понятными только им одним, голоса становятся громче, как и музыка. Стайлз чувствует себя все хуже. Он ждет, когда над ним начнут шутить или издеваться, или просто съедят его. Или может начаться оргия, к которой он не совсем готов. Он вынимает телефон и пишет Скотту: «Если я перестану отвечать на звонки – передай отцу, что во всем виноваты Хейлы». – Что-то не так? – Стайлз вздрагивает, когда Лора касается его плеча. – Ты выглядишь напряженным. Он смотрит на Питера – девушка, что вдохновенно слушала его музыку, сейчас сидит у него на коленях. Бойд, Эрика и Айзек сбились в кучку на диване и что-то обсуждают. Незнакомый чувак, похожий на Хейлов, теперь общается с Корой, а Дерек ушел. – Что происходит? – спрашивает он. Улыбка Лоры становится еще более фальшивой, и она моргает, как кукла. – Вечеринка? – Стайлз наклоняет голову, и девушка перестает улыбаться. – Ладно, возможно, эта вечеринка немного семейная. – А они что здесь делают? – он показывает рукой на диван, где сидит троица его одноклассников. – Дерек тебе не сказал? – спрашивает Лора. – Айзек, Эрика и Бойд теперь в стае. Мама подарила им укус. Стайлз присматривается к ним. Он вспоминает, что еще месяц назад Эрика пряталась от девчонок в кабинке туалета и не умела краситься, Айзек приходил в синяках, если накануне получал двойку, а Бойд. Бойд был самым нелюдимым и тихим из них, и, пожалуй, он единственный, кто никак не изменился. Он переводит взгляд на Питера. Потом на Кору. – Ладно, тогда что здесь делаю я? Лора открывает рот и растерянно смотрит на него. У нее нет ответа. – Я подумала, что вы с Дереком вместе, ну, после того, как… После того, как их застукали в постели. Черт, это ужасно неловко. Стайлз трет глаза и смотрит в окно. Уже почти темно, но он может видеть, как рядом с его джипом поблескивает в свете фонаря идеально отполированная камаро. – Мы несовместимы, – говорит он. – Ну, знаешь, как крестьянка и принц из сказки. – Дерек не слишком похож на крестьянку, – отшучивается Лора, но они оба прекрасно понимают, что Стайлз имел в виду. – Я пойду, – говорит он, потому что чувствует себя паршиво. Ему неуютно, и даже алкоголь не поможет ему расслабиться. * На улице душно, как будто к дождю. Стайлз складывает джинсовку и бросает ее на заднее сиденье джипа. – Ты не пришел вчера. Из горла вырывается крик, и только спустя пару секунд, когда он обнаруживает у себя за спиной не какого-то там монстра, а просто Дерека, стоящего, как обычно, в позе убийцы, ему удается взять себя в руки. – Ты напугал меня! Стайлз хватается за горло. Вечерок и так не из простых, а тут еще этот придурок подкрадывается, как привидение. – Почему ты не пришел? Ответ очевиден, и Стайлз почти готов завопить: «Потому что ты предпочел мне крашеную блондинку, которая не носит лифчик!» Но он вспоминает слова Лоры об укусе и о том, что Эрика теперь часть стаи. Картинка в его голове дорисовывается и приобретает смысл. Хочется шлепнуть себя по лбу ладонью – какой же он конченый идиот. Хотя какая разница, Эрика это или любая другая девчонка? Возможно, отступить чуть раньше, не успев обжечься, даже лучше? Это как отрезать руку, чтобы спасти все остальное тело от заражения. Они с Дереком уже бывали в такой ситуации. – Мне надоело, вот и все. Он хочет звучать небрежно, но голос подводит. Дерек подходит ближе. Стайлз помнит, как его руки поднимали его, чтобы прижать к стене. Он такой сильный. Они могли трахаться стоя. Они трахались стоя. И сидя. Дерек был его первым мужчиной. Его первым во всех смыслах. С ним было так хорошо, что вряд ли с кем-то будет хоть вполовину так же. – Я тебе надоел? Странно, что Дерек пытается говорить об этом. В последнее время их встречи начинались с поцелуев, которые оставались на плечах следами от укусов. Они никогда не вели беседы. – Я хочу встречаться с кем-нибудь, понимаешь? А не просто трахаться. Дерек хмыкает. – Встречаться? И что, у тебя уже есть кто-то на примете? Стайлз не понимает, почему они обсуждают это. В его голове Дерек отвечает на его слова «Окей» и они расходятся в разные стороны. Стайлз уходит ждать, когда на горизонте появится кто-то, кому захочется иметь с ним дело, а Дерек предлагает другому человеку постоянный отменный трах, и тот, понятное дело, соглашается. – Нет, но… Слушай, неважно. Возможно, я не самый идеальный кандидат в бойфренды, но я все же не теряю надежд, что кто-то посмотрит на меня однажды и скажет: «Вау, чувак, у тебя такие красивые ноздри, я влюбился, давай ходить за ручку и дарить друг другу сердечки на День Влюбленных». Дерек опускает взгляд, словно рассматривает его ноздри. Стайлз вздыхает. Приплыли. – Дай мне знать, если передумаешь, – говорит Хейл, и какого черта? Он говорит это, будто будет ждать, что звучит абсурдно. Стилински молча кивает и садится в тачку. Занавеска на втором этаже дома Хейлов возвращается на место – Лора отходит от окна.***
У них с Лидией была попытка завести отношения, но их первое свидание закончилось тем, что управляющий предложил завернуть им десерт за счет ресторана с собой, только чтобы они ушли. Лидия сказала тогда, что им нельзя создавать семью, потому что их дети будут аномально умными, и правительство может похитить их, чтобы использовать в своих целях. На том все и закончилось. Теперь она приходила к Стайлзу каждый раз, когда разочаровывалась в мужчине, и на этот раз они, по ее словам, «синхронизировались», хотя Стилински так и не понял, что бы это значило. Все, что ему было известно – это как-то связано с месячными, которых у него просто не может быть, так что какого черта? – Синхронизировались? – спрашивает он, когда Лидия забирается с ногами на его кровать. Она сняла обувь, и он видит, что лак на нескольких пальцах ее левой ноги ободрался. Это вообще не похоже на Лидию Мартин, но он молчит, чтобы не получить по голове. – Одновременно влюбились в мудаков и порвали с ними. Стайлз набирает воздуха в рот. – Во-первых, я не влюблялся, – сообщает он. – Во-вторых, мы не встречались с Дереком, так что мне не с кем было рвать. Лидия закатывает глаза и игнорирует его попытки доказать, что отношения с Хейлом были не тем, за что она приняла их. Они немного говорят о том, почему Джексон ублюдок, и, когда Мартин рассказывает Стайлзу, сколько денег с кредитки Уиттмора она потратила тем вечером, когда он устроил ей «прощальный ужин», они хохочут в голос. А потом Стайлзу начинает писать Лора Хейл. Он искренне не понимает, почему Лоре не плевать на все, что происходит между ним и Дереком. И почему она не может спокойно подождать новую пассию своего брата и измываться над ней. «Волки – верные существа, Стайлз» – пишет она примерно шестое сообщение за последний час, наплевав на то, что ей не отвечают. «Мы слишком уважаем личное пространство, чтобы впускать в него кого-то еще». Стайлз злится. Он не может отрицать того, что разговоры о Дереке теребят его раны. Да, он предпочитал спать с ним и молчать о чувствах, пряча их глубоко внутри. Он предпочитал говорить всем, что ему нравятся такие отношения из-за того, что их легко разорвать, но он не мог выносить, когда ему напоминали обо всем этом снова и снова. А Лора делала это с завидным упорством. «Ты понимаешь, о чем я, Стайлз?» «Когда Питеру было двадцать, у него была девушка. Она порвала с ним за день до отъезда в Англию с родителями. Маме с отцом пришлось запирать его в подвале, чтобы он не рванул за ней». «С тех пор у него никого не было очень долго. Сара – девушка, которую ты видел на вечеринке – это первая женщина, на которую он посмотрел за последние десять лет». «Есть связи на одну ночь, после которых волк может восстанавливаться месяцами. Две ночи – немыслимо. Три – так не бывает. Мы дарим тело в комплекте с душой, Стайлз, иначе никак». Он читает последнее сообщение по третьему кругу, пока Лидия не вырывает из его пальцев телефон. Она быстро просматривает переписку с Лорой и хмыкает, поджав немного неровно накрашенные губы. – В ее словах есть смысл, – говорит она и тянется к ноутбуку, чтобы включить следующую серию «Ходячих мертвецов».***
Стайлз нервничает. Он так не нервничал, когда получал права, когда отец впервые застукал его за дрочкой и даже когда предлагал Лидии сходить на свидание. Создается ощущение, что решается вся его жизнь, хотя это не так. Он делает глубокий вдох и, кивнув самому себе, стучит в дверь. Та открывается. Сама открывается, потому что его, вероятно, ждали, что само по себе страшно и неловко. Стайлз идет по дому, как вор, оглядываясь по сторонам, но в гостиной, столовой и на кухне никого нет. Он снова в фильме ужасов. Паника отпадает, когда он слышит голоса детей с улицы. Выглянув в окно, он обнаруживает все семейство Хейлов на заднем дворе. Ладно, возможно, сейчас все менее крипово, чем было на той жуткой вечеринке, по крайней мере потому что тут есть взрослые: вон, к примеру, Роберт готовит сосиски на гриле, на нем пестрый фартук, и он не выглядит так, словно собирается кого-то съесть. Талия и Лора передают незнакомой Стайлзу женщине одноразовые тарелки, в которые она накладывает салат. Стайлз видит Кору с Малией и Эрикой на шезлонгах – они в купальниках и солнцезащитных очках. Бойд с Питером таскают стулья, Дерек разговаривает с Айзеком. Здесь есть еще люди, в том числе девушка Питера, а также дети, которые бегают, спотыкаясь о собственные ноги и ноги взрослых. На них каждый раз прикрикивают, но им плевать, потому что они дети. Стайлз тут же вспоминает себя. – Ты пришел! – Лора бросается к нему, и Стайлз чувствует, как к нему обращаются взгляды. «Нужно просто выдержать это», – говорит он себе и пытается расслабиться, но ловит взгляд Дерека через весь сад, и у него подкашиваются коленки. Он прокашливается, протягивает Лоре бутылку вина. – Спасибо, что пригласила, – вежливо говорит он. На него смотрят с любопытством, с теплотой, с ласковой заботой. Ему кажется, что мужчина, который надувает детям бассейн для шариков, принюхивается, и это крипово. Это очень крипово. Семья Хейлов оказывается на самом деле большой, но Стайлз не чувствует угрозы или неприятия ни от кого из них, поэтому, когда Питер просит его помочь им со стульями, он соглашается. * Все собираются вокруг большого стола. Стульев на всех не хватает, поэтому приходится стоять, и Лора накладывает Стайлзу слишком много сосисок. – Еще чуть-чуть, и я решу, что ты кормишь меня на убой, – шепчет он, но все слышат, и от стыда у него начинает гореть лицо. – Он не должен был догадаться, – осуждающе говорит Роберт. Лора просит прощения, и все смеются. Его шутка всех веселит. Стайлз чувствует приближение Дерека лопатками. А еще он улавливает его запах – слишком глубоко он впился в подкорку. Они соприкасаются плечами, и Лора отодвигается влево, пуская брата на свое место. – Привет, – шепчет Дерек. Стайлз поворачивается к нему. У него перехватывает дыхание. Талия нарочито громко начинает говорить о том, что рецепт пирога, который она нашла в интернете, оказался плохим, и все обсуждают это. – Привет. – Здорово, что ты здесь. Дерек не улыбается ему. По его лицу и не скажешь, что он рад. Но Стайлз видит морщинки в уголках его глаз, видит, как плотно сжимаются его губы. Он понимает. – Правда? – Да. Это похоже на настоящий, взаправдашний разговор между ними, какого черта? Они едят, перебрасываясь взглядами. Странно. Лора тоже поглядывает на них, словно контролирует, чтобы все прошло хорошо. Позже Стайлз находит общий язык с Робертом, который знакомит его с видами растений на участке за яблоней. Он даже понятия не имел, что у Хейлов есть такой участок, он понятия не имел также о том, что оборотни сажают растения на настоящих грядах, как будто они люди. Он переосмысливает свою жизнь.***
– Дерек хотел бы отвезти тебя домой, проводить до двери и набросить свою куртку тебе на плечи, чтобы ты не замерз, но он слишком осел, чтобы произнести это своим ртом, – сообщает Лора, когда они прощаются у джипа. Дерек стоит рядом и не оспаривает ее слова. Стайлз улыбается. – Я на машине. – Но он все равно хотел бы… – Лора. Она чудесная. Красивая, умная, проницательная. Стайлз убил бы за такую сестру, и Дерек провожает ее взглядом, когда она скрывается в доме. А потом тяжело вздыхает. – Она права, – сообщает он, когда Стайлз касается ручки на дверце машины. Он говорит это тихо, словно приходится глотать бритвы после каждой произнесенной буквы. – Права. Их взгляды переплетаются. Стайлз вспоминает каждую их встречу – они были наполнены поцелуями, укусами, запахом пота, царапинами на коже, но только теперь, когда они даже не прикасаются друг к другу, он чувствует эту близость. Невесомую, как перо. – Дерек, – Стайлз подходит и трогает ладонью его подбородок. Он видит, как меняется взгляд, которым Хейл на него смотрит, как темнеют его глаза и кадык подергивается, когда он сглатывает слюну. – Что? – Мы не уедем далеко, если твоя сестра будет делать все за тебя. «Это ты должен был пригласить меня сегодня, – думает он. – Это ты должен был подать мне стул, представить родителям, признаться в чувствах». – Я… Я буду стараться. Клянусь, Стайлз, я… Ох, черт, Стайлз попал. Он крепко вляпался. Вляпался в оборотня, который может делать все что угодно с его телом, но не может связать и двух слов, когда речь заходит о чувствах. Но все равно. Стоять рядом с ним, когда он глотает слова, осторожно втягивает носом воздух и не может отвести от Стайлза взгляд – это лучшее, на что он мог бы потратить время. Они целуются. Стайлз делает так, что Дерек не может пошевелиться, у него нет выхода. У него нет возможности оттолкнуть, он может только отвечать, потому что Стайлз настойчив. Он не хочет осторожных прикосновений губ, он знает, как Дерек умеет, и он берет этот поцелуй в полной мере, потому что ему задолжали. Он ревновал к Эрике, вашу мать, он слушал, как играет на пианино Питер Хейл, и он шутил про то, что его кормят на убой. Ему, черт возьми, нужен его заслуженный поцелуй. Дерек на секунду теряется и, спохватившись, цепляется за рубашку Стайлза, толкает его к машине. Капот нагрелся, спину и задницу обдает жаром, но похрен. Хочется целоваться. Даже если все семейство Хейлов сейчас выпрется на улицу, будет аплодировать, улюлюкать и запустит в их честь фейерверк, Стайлз не отцепится от Дерека. Ни под каким предлогом. Он чувствует ладони под своей рубашкой, язык у себя во рту и протяжно стонет. – Это лучшее завершение дня, – говорит он. Дерек делает то, что он умеет лучше всего на свете – затыкает его.