Белоснежка

Чимин брел по мостовой, шатаясь как пьяный. Изодранная одежда висела лохмотьями и ничуть не защищала от промозглого ветра. Тяжелые капли дождя били по лицу, стекали по щекам, смешиваясь с горькими слезами. От отчаяния и пережитого часом ранее унижения он тихо всхлипывал и шел бездумно, ничего не видя перед собой, опустошенный и разбитый. Перед глазами до сих пор стоял класс, разъяренная Хёрин с группой девчонок, хохочущий Минсу с дружками. Они смотрели на него, как на животное в зоопарке, поставили у доски, стянули штаны с трусами и смеялись, видя, как он съеживается от страха. Так стыдно и больно не было никогда, даже когда его избивали толпой в школьном туалете, пихали в коридорах и поливали грязью с ног до головы, называя шлюхой. А он ведь не такой. Он не целовался даже ни разу, и сегодня его первый раз касались руки альф, так отвратительно пошло и нагло, грубо сминая ягодицы. Чимин снова всхлипнул и сжал кулаки. Он ненавидел их. Ненавидел себя. Свои белые волосы. Свою сущность. Ненавидел отца, которого никогда не знал. Ненавидел мать, которая бросила его в пять лет, оставив одного сражаться со всем миром. Чимин до сих пор не мог понять — за что она с ним так? Почему отдала дяде, отвернулась и ушла в другую жизнь, вынудив его изо дня в день доказывать всем, что он не дикий зверек с редкой расцветкой, что ему больно и одиноко. С самого детства все смотрели на него странно, даже когда он просто шел по улице, оглядывались, тыкали в него пальцем и шептались, называя Белоснежкой. Чимин ничего не понимал, а когда спрашивал у вечно пьяного дяди, тот отмахивался от него и презрительно добавлял: «Потому что твой отец был шлюхой, и ты станешь таким же, щенок». А потом он стал замечать, что вокруг нет ни одного человека со светлым цветом волос, лишь брюнеты и различные оттенки красного, зеленого, синего. Про особенности людей с тем или иным цветом волос рассказала аджума из булочной, пожалев неприкаянного малыша. От нее Чимин и узнал, что Белоснежки — это те, кому не повезло родиться с белым цветом волос, потому что они всегда воспринимались как рабы для утех. Чимин тогда не понимал, что значит «для утех», но, увидев, как скривилось лицо аджумы, решил, что это что-то плохое. После этого он стал скрывать свой цвет волос — носил кепки, шапки, избегал людных мест. Только это не спасло его, когда пришлось идти в школу. Там он быстро из белой вороны превратился во всеобщее посмешище и стал объектом для издевательств. И чем старше становился омега, тем изощреннее была травля. Чимин старался не реагировать, молчать, ходить бесшумно и говорить тихо, чтобы его не замечали, чтобы не били, не угрожали. Но у него все равно не получалось. Что-то трескалось внутри от каждого обидного слова. Учителя упорно игнорировали все издевательства, а Чимин не жаловался, понимая, что никто не станет его слушать. Только сегодня его одноклассники перешли все границы. Они никогда его еще так не унижали. В памяти, как на повторе, этот вечер — как на нем порвали одежду, как раздели, подавляя сопротивление и крики, и поставили обнаженного у доски, снимая все на камеру, как рассматривали его, трогали неприятно, игнорируя слезы и мольбы. Чимин уже был не ребенком и понимал, что после сегодняшнего будет только хуже. Они не оставят его в покое, превратят в того, кем он и родился. Сегодня им было достаточно его слез и унижений, а завтра, как обещал Минсу, они заставят его «работать ротиком». Поэтому, натянув на себя порванную одежду и выбравшись из пустой школы, Чимин решил, что не вернется больше в нее. Не сможет. Да и нужна ли ему школа? Что ждало его впереди, кроме вечного пренебрежения со стороны людей? Свет от фонарей у дороги стал немного тусклым в середине моста, и Чимин остановился. Шум воды привлекал, он сладко манил, обещая решение всех проблем, и противостоять этому было сложно. Чимин подошел ближе к парапету и взглянул вниз. Там темно и не видно почти ничего. Страшно, но находиться по эту сторону еще страшнее. Он устал бороться. Остервенело вытерев слезы, Чимин перебрался через парапет и вцепился ладошками в мокрые балки. Ветер усиливался, завывая диким зверем, дождь уже не просто моросил — он хлестал по щекам, словно заставляя одуматься и остановиться. Но Чимин не хотел больше думать, ему было больно и плохо. Все его тело, как карта, в пятнах-синяках, вечные побои дяди, недоедание, равнодушие со стороны взрослых и издевательства со стороны сверстников. Он любил жизнь и отчаянно цеплялся за нее все время, но… может, не стоило так стараться? — Не факт, что ты умрешь, если прыгнешь отсюда, — раздался неподалеку мужской голос. Чимин от неожиданности вздрогнул и едва не упал. — Привет! — улыбнулся и помахал ему рукой омега, когда на него обратили внимание. Он стоял в шагах десяти, прислоняясь к парапету. Стройный, красивый, в явно дорогом коричневом пальто, с ярко-рыжими волосами, которые сейчас были мокрыми из-за дождя. — Меня зовут Бэкхён, а тебя? Чимин отвернулся от парня, разом почувствовав холод непогоды. Появление постороннего на мосту словно выдернуло его из черной пучины, и решиться на последний шаг стало сложнее. Собственная слабость раздражала и злила, а от слез уже совсем ничего не было видно. Чимин ненавидел себя за то, что даже покончить с собой смело не может. — Судя по виду, денек был у тебя тяжелый, — снова заговорил Бэкхён. — Белоснежка, — заметил он цвет волос. Чимину будто пощечину залепили этим словом. — Достало, да? Меня тоже достало, — тяжело вздохнул он. Чимин невольно повернулся к собеседнику. «Цветные» обычно с ним вообще не разговаривали. — У тебя рыжий. — Поверь, и этого достаточно, чтобы тебя никто не принимал всерьез. Рыжих считают лживыми, изворотливыми сучками, которые могут предать кого угодно. Ха, будто среди брюнетов нет таких! Чимин внимательнее пригляделся к парню. Тот выглядел уверенным и красивым, совсем не жалким, не забитым. «Цветные», конечно, тоже были мавериками в обществе, их было немного, но они встречались намного чаще, чем блондины. — Этот мир ужасно несправедлив к таким, как мы. От этого простого «мы» в сердце защемило. Чимину всегда хотелось иметь что-то общее хоть с кем-нибудь, а Бэкхён так легко произнес долгожданное слово, словно оно было правдой, словно они действительно похожи. — Когда меня предал собственный альфа, я тоже не знал, что мне делать, — Бэкхён убрал со лба мокрую челку и продолжил: — Для чего жить. Куда идти. Как заработать столько денег, чтобы никто больше не посмел так поступить со мной. Чимин давно уже перестал верить незнакомцам, но слова Бэкхёна задевали, вторя его собственным мыслям. — И как вы справились? — крепче вцепившись в балки, тихо спросил он. — Я нашел способ, как стать независимым и свободным. Хочешь, и тебя научу? Чимин хотел, он очень хотел стать тем, об кого не вытирают ноги. Хотел той самой независимости, которая бы подарила ему безопасность и покой. Он нерешительно кивнул в ответ на внимательный взгляд рыжего. — Тогда перелезай обратно, — поманил его Бэкхён. Чимин не пошевелился. — Спрыгнуть всегда успеешь. Давай, — протянул рыжий ему руку. Чимин с опаской посмотрел на чужую ладонь, но все же нерешительно развернулся и аккуратно вернулся на тротуар, неуклюже поскользнулся на ровном месте. Бэкхён его поддержал за локоть, не дав упасть. Чимину стало неловко за свой нелепый внешний вид, он промок до нитки и ужасно замерз на ветру, но сейчас все его внимание было сосредоточенно на парне напротив, который выглядел, как настоящий ангел-спаситель. — Молодец, — тепло улыбнулся ему Бэкхён. — Пойдем, у меня машина там, — указал он рукой в ту сторону, где заканчивался мост. Чимин не возражал. Он обхватил себя руками и, мелко дрожа, поспешил за своим спасителем. Его уже не пугало то, что этот парень, который старше лет на десять, может быть убийцей или маньяком. Две минуты назад он готов был прыгнуть с моста и свернуть себе шею. Это многое меняло. Бэкхён не разговаривал с ним, пока они шли, но, остановившись возле шикарной машины, которую Чимин только по телевизору и видел, открыл ему дверцу. — Садись. Не беспокойся о салоне, я такой же мокрый, как и ты, — засмеялся он. Чимин боязливо забрался внутрь. Бэкхён сел на место водителя, нажал какую-то кнопку и салон стал заполнять теплый воздух. Парень стянул с себя пальто и отбросил его назад, затем снял кофту, оставшись в одной майке, и протянул ее. — Надень, а то на твои лохмотья смотреть жалко. Чимину сложно было раздеться перед незнакомым человеком, даже несмотря на то, что они оба парни-омеги, но Бэкхён достал из лежащей на панели пачки сигарет одну и, отвернувшись, закурил. Чимин быстро переоделся и замер со своей порванной рубашкой. — Брось назад, — подсказал Бэкхён, выпуская облако дыма. — Итак, как тебя зовут? — Чимин. Пак поморщился от едкого сигаретного дыма, ему не нравился этот запах. Казалось, что он все-таки спрыгнул вниз и попал в какую-то другую вселенную, потому что даже представить себе не мог, что будет сидеть в такой дорогой машине рядом с красивым парнем, который ему помогает. — Расскажешь, что случилось? Чимину было стыдно о таком рассказывать. — Изнасиловали? — снова спросил рыжий. — А что ты так на меня смотришь? — засмеялся он. — Твой внешний вид прямо-таки кричит об этом. Значит, нет? — Нет, — замотал Чимин головой. — Но это могло произойти, верно? Пару минут они сидели в тишине. Они оба знали ответ на этот вопрос. Бэкхён курил и задумчиво смотрел вперед, мимо работающих дворников. — Где живут твои родители? — внезапно спросил он. — Не знаю. Они меня бросили. — Вот как. И с кем же ты живешь? — С дядей. Но я больше не вернусь туда, — уверенно произнес Чимин и обхватил себя руками. Лучше он снова вернется на мост, чем в дом вечно пьяного родственника. — Вы сказали, что научите меня. Как мне стать похожим на вас? — Я работаю в борделе. Шлюхой. Сплю с людьми за деньги, — жестко произнес Бэкхён и снова затянулся. — Я могу тебя пристроить туда. У Чимина чуть челюсть не отвисла. Этот человек серьезно? — Прежде чем отказаться и говорить о том, что это неправильно, подумай вот о чем. Твоя жизнь — полное дерьмо. Что может быть еще хуже, а? Тебя выловят в подворотне какие-нибудь бомжи и пустят по кругу рано или поздно, потому что ты чертова Белоснежка, потому что они все убеждены: ты родился для того, чтобы удовлетворять их желания, — безжалостно произнес Бэкхён. — Зачем вы тогда меня остановили? — закусив губу, Чимин отвернулся к окну. — Потому что я знаю, что это такое — быть другим из-за цвета волос. И я не позволю ребенку покончить с собой из-за каких-то, блять, уродов! — со злостью ответил Бэкхён. — Пускай те, кто тебя обидел, катятся в ад, а ты должен жить. Чимин от подобного всплеска эмоций поежился и сжался. Бэкхён, заметив это, замолчал и отвернулся к окну. — К черту, — выкинув сигарету в окно спустя время, заговорил он. — Не думай пока ни о чем. Я отвезу тебя к нам. Ты поешь, поспишь, а завтра, на свежую голову, мы с тобой поговорим, идет? Спустя полчаса Бэкхён привез его к неприметному кирпичному зданию в Хондэ, которое расположилось между круглосуточным магазином и придорожной забегаловкой. Внешний вид был строгим и презентабельным, как у государственного здания, только никаких вывесок и охраны. — Пойдем, — заглушив двигатель, бросил Бэкхён. — Где мы? — Выбравшись из машины, Чимин боязливо стал теребить длинные рукава. Теплая кофта его спасителя была ему великовата, но она надежно защищала от ветра. — Это и есть бордель, в котором я работаю, — спокойно сообщил Бэкхён, ставя машину на сигнализацию. — Не бойся. Сегодня мы закрыты, никаких клиентов. Чимин снова пошел за парнем. За время, проведенное в пути, он успел немного успокоиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Как бы он ни относился к работе Бэкхёна, ему нужно было сегодня где-то переночевать, а следовательно, не стоило бурно реагировать. Бэкхён уверенно прошел к металлической двери и ввел код на домофоне. Кнопка загорелась зеленым, и раздался негромкий щелчок замка. Они вдвоем вошли в длинный коридор и, преодолев его, вышли к небольшому бару, за которым никого не оказалось. Чимин никогда не был в ночных клубах, но в дорамах видел, как они выглядят. — Это клуб? — Что-то вроде того. Здесь у нас бар, там дальше — основной зал с танцполом для посетителей. Я потом проведу экскурсию, если потребуется. — Бэки! — Откуда-то слева на них двигался еще один парень с рыжеватым цветом волос, но более тусклого оттенка. — Куда ты, черт возьми, пропал? Мог бы хоть на одно сообщение ответить! — Прости, Лу, — улыбнулся парню Бэкхён. — Я просто гулял. Джин здесь? — Нет. Он уехал полчаса назад, но сказал, чтобы ты ему перезвонил. — Все завтра. — А это что за ребенок? Чимин стушевался, не зная, что сказать. Он все боялся, что его сейчас выставят на улицу, как бесполезного щенка. — Его зовут Чимин, и он сегодня переночует здесь, — твердо произнес Бэкхён. — Чимин-и, знакомься, это мой друг — Лухан. Он местный врач. — Приятно познакомиться, — низко поклонился ему Пак. — Эм. Взаимно, — неуверенно улыбнулся Лухан. — Бэк, можно тебя на два слова? — Потом, Лу. Все завтра. Скажи Сюмину, чтобы он приготовил нам что-нибудь, хорошо? Чимин извинился перед новым знакомым, когда Бэкхён взял его за руку и настойчиво повел к служебному входу. — У вас будут проблемы из-за меня? — Не бери в голову. Он ведет себя как курица-наседка с тех самых пор, как Чанёль вернулся. Думает, я снова сорвусь, — хмыкнул Бэкхён. — Но я в порядке. Чимин почувствовал в его голосе совсем другое. Там не было никакого «в порядке», лишь скрытая от посторонних глаз закоренелая боль. Но Чимин не стал ничего говорить. Ему нужно было место, где бы можно было перевести дыхание и понять, правильно ли он поступил, когда послушался Бэкхёна и сошел с моста. — Здесь комнаты персонала, — сообщил рыжий, когда они поднялись на второй этаж. — Нас тут немного, человек двадцать всего, все парни-омеги. В комнате в основном по двое живут, ты пока побудешь со мной. Мой сосед недавно съехал, нашел себе богатенькую дамочку, все как в американском кино. Даже завидно немного, но Лэй заслужил это. Вот здесь я живу, — Бэкхён открыл ключом самую дальнюю дверь и пропустил гостя вперед. Чимин удивился простенькой обстановке в комнате. Две кровати, большой шкаф для одежды, рабочий стол — вот и вся мебель. Но было много мелких вещей — плюшевых игрушек, мягких подушек — и много-много фотографий. Они были всюду: на стенах, на столике, около кровати. На большинстве был сам Бэкхён, там он улыбался так солнечно, что становилось неудобно смотреть. Чимин не решился рассматривать эти фотографии, они словно были частью какой-то другой жизни, закрытой от посторонних глаз, но было немного завидно, ведь у него самого никогда не было таких фотографий, ему никто никогда не улыбался так, как на одной из фотографий улыбался Бэкхёну высокий парень с большими ушами. — Проходи. Располагайся. Я сейчас подыщу тебе что-нибудь из одежды. Все мои вещи на квартире, тут я держу лишь немного. — У вас есть квартира? — удивился Чимин. Если бы у него было собственное жилье, он бы не променял его на общежитие. — Да. В Каннаме. Но я привык уже жить здесь. — Бэкхён достал из шкафа милую белую пижаму в клетку. — Держи. Должно подойти. — Спасибо. — Не за что. Мокрые вещи повесь на стул, я отнесу потом в прачечную, а пока схожу за нашим ужином. Бэкхён, натянув поверх майки зеленый свитер, вышел из комнаты. Чимин поспешно переоделся в выданную ему пижаму, которая оказалась почти впору, и сел на край стула, переводя дыхание. В комнате не было окон, но на одной из стен располагались реалистичные фотообои с изображением ночного города. Чимин впервые оставался на ночь вне дома и оттого чувствовал себя неуютно и волнительно, а в голове до сих пор продолжал крутиться вопрос «это правда все происходит?». Слишком неожиданно его размеренная, привычная жизнь дала трещину. Чимин нервничал в незнакомой обстановке, нервничал уже оттого, что никто пока не собирался его бить, что дядя не вваливается в его комнату с ремнем в руке. — Не уснул еще? — вернулся с подносом Бэкхён. Чимин сразу вскочил на ноги, сцепляя пальцы. — Расслабься, — хмыкнул рыжий. — Ты, наверное, голодный? Давай поедим, я сегодня еще не ужинал. Желудок Чимина противно заурчал при виде нескольких тарелок с чем-то ароматным и вкусным. — Кажется, ты тоже, — улыбнулся Бэкхён, ставя поднос прямо на кровать с серебристым покрывалом. — Иди сюда. Садись. Можно было спуститься на кухню, но я подумал, что ты сейчас не очень-то хочешь заводить новые знакомства. Давай, не стесняйся. Чимин устроился напротив парня и робко взял палочки. Он был безумно голодным, так как с самого утра успел только запихнуть в себя бутерброд, а потом рутина дня затянула его в свою пучину и довела до темного дна. Чимин почувствовал, как в горле снова застревает комок, а на глаза наворачиваются слезы, но он запихнул в себя большой кусок мяса и часто-часто заморгал. Бэкхён дал ему время успокоиться и поесть, но продолжал ненавязчиво наблюдать за ним. — Вкусно? — спустя время спросил он. — Да. Спасибо, — закивал Чимин, заставив себя остановиться и отложить палочки. Он и так умял слишком много для человека в гостях. Сам Бэкхён съел немного. — Давай выпьем, — предложил Бэкхён, достав из-под кровати бутылку красного вина. — Я не… — Эй, не отказывай мне, — пожурил его Бэкхён. — Лэй свалил от меня, и мне даже выпить не с кем. Тебе надо, мне тоже. Чимин никогда не употреблял спиртное и не думал, что это хорошая идея, но Бэкхён уже налил ему в бокал немного. — За знакомство! — произнес рыжий первый тост и широко улыбнулся. Чимин принял бокал двумя руками и сделал первый пробный глоток. Вино было ужасно кислым и нисколько не вкусным, но, поморщившись, он сделал еще несколько глотков, чтобы не обижать человека, который приютил его. — Сейчас станет лучше, — рассмеялся Бэкхён. Чимин удивился приятному ощущению тепла в груди спустя мгновение после выпитого. — Это хорошее вино. Его мне один из клиентов подарил. — Твои… клиенты, — Чимин запнулся на слове, чувствуя, как начинают гореть его щеки и уши от темы разговора, — они мужчины? — В основном да, — легко ответил Бэкхён, словно они разговаривали о погоде. Чимину было ужасно неловко. — Но бывают и женщины. У меня только постоянные клиенты-альфы. Джин меня не подкладывает под незнакомцев. В этом плюс знакомства с владельцем борделя. — Если я соглашусь, — вино неожиданно придало смелости, — мне тоже… придется спать с незнакомцами? — Боже, ты так мило смущаешься, — Бэкхён ласково потрепал его по голове. — Ты еще ни с кем не трахался? Ох, прости за резкость, я имел в виду, ты девственник? Чимин кивнул, опуская глаза. — Тебе не обязательно соглашаться на мое предложение. — Я хочу заработать много денег! — возразил Чимин. Мысль о деньгах его взбудоражила. Он мечтал о своем доме с железной дверью, и крепко закрывающимися окнами, и кодовыми замками, и чтобы никто не мог туда войти без его разрешения. — Я могу здесь заработать, как ты? — Ну, одна ночь стоит около тысячи. Учитывая твой цвет волос, Джин потребует за тебя и того больше. Заполучить в койку Белоснежку… да об этом мечтает половина альф Сеула! Удивляюсь, как ты до сих пор в девственниках столько времени проходил. — Я… во мне… нет ничего особенного, — боязливо произнес Чимин. Он много раз слышал о том, что Белоснежки самые страстные любовники, но это точно не касалось его, потому что, смотря в зеркало, Чимин видел самую обыкновенную посредственность. — Глупый ребенок, — покачал Бэкхён головой и, убрав поднос в сторону, лег на спину поперек кровати. — Твой запах, как и твоя сексуальность — как набухающий бутон. Уверен, твои одноклассники даже не подозревали, каким прекрасным цветком ты однажды станешь, иначе бы уже начали подбивать к тебе клинья. Поверить в подобную сказку было невозможно. Вряд ли из него получится лебедь. — Значит, мной могут заинтересоваться? — осторожно спросил Чимин. Алкоголь уже ударил в голову, и ему становилось все равно. Он не хотел думать о том, что ему предстоит сделать, сейчас все его мысли были направлены на деньги. — Тебя приодень, накрась, и ты станешь Маленьким Принцем с другой планеты, — уверенно заявил Бэкхён. Чимину уже начало казаться, что у этого парня что-то со зрением не так. — Тобой точно заинтересуются. Уверен, Джин не станет мелочиться и будет продавать тебя элитной клиентуре на всю ночь. Такими темпами ты заработаешь за неделю тысяч десять, плюс-минус. Чимина покоробило от слова «продавать», но десять тысяч он и представить себе не мог. Он сможет снять себе квартиру уже через неделю! — Только если ты все же согласишься, соври про возраст. Джин у нас, конечно, не слишком высокоморальный парень, но малолеток в бизнес не возьмет. — Почему ты мне помогаешь? Бэкхён внезапно рассмеялся, но совсем не весело. — Это не помощь, дурачок. Я просто оправдываю свой цвет, — дернул он себя за волосы. — Не хочу тонуть в одиночку. Чимин его не совсем понял, но на пояснениях не стал настаивать. — Ладно, ребенок. Давай спать. Занимай вторую кровать и устраивайся, — поднялся Бэкхён. Чимин перебрался на свободную койку с темно-синим покрывалом и быстро забрался под одеяло. К нему впервые отнеслись как к человеку, и от этого было немножко страшно. Бэкхён допил вино и выключил свет. В темноте Чимину стало еще более неуютно, тени прожитого дня выползали изо всех щелей, но он был уже достаточно пьяным и сытым, поэтому, зажмурившись, смело отгонял их от себя, вместо этого сосредотачиваясь на других вопросах. Он сможет заработать столько денег? Сумма казалась нереальной. Разве существуют такие люди, которые готовы столько заплатить за секс? Это же нелогично! Отдавать такие суммы, чтобы «присунуть» кому-то, как говорил постоянно Минсу? Они тут ненормальные все? Чимин перевернулся на другой бок, укрываясь с головой одеялом. У него получится стать таким, как Бэкхён? Он сможет… продаться? Чимин представил себе, как какой-нибудь мужчина-альфа касается его, шарит руками по телу, трогает его в интимных местах или сует свой член в рот… Ох! Нет, лучше этого не представлять. Его сразу затошнило от омерзения. Он поджал колени к груди и зажмурился, словно его уже кто-то касается. Чимин, как и все в его возрасте, фантазировал о сексе, иногда даже дрочил, но после каждого такого блеклого оргазма ему было ужасно стыдно и неловко перед самим собой, словно он совершил что-то грязное, неправильное. Но, несмотря на все страхи, Чимин всеми фибрами души не желал возвращаться назад. Каждая его клеточка была против того, чтобы вернуться к дяде, вновь пойти в школу, встретиться с Хёрин, Минсу и остальными. Содрогнувшись, Чимин покачал головой. Нет. Он не вернется. Не вернется! Если его прогонят отсюда, он вернется на тот мост и закончит то, на что не решился сегодня. Расслабленный под действием спиртного организм, окончательно вымотавшись, отключился довольно скоро.