Белоснежка

Пробежка ранним утром вокруг речного канала неожиданно стала приносить удовольствие, хотя две недели назад Чимин начинал задыхаться уже на десятой минуте своих занятий. Но сейчас он научился выдерживать спокойный, легкий темп в тишине еще не проснувшегося города. Музыка в наушниках придавала пробежке особую атмосферу и не отвлекала от размышлений. Сбежав по ступенькам вниз, Чимин свернул на тропинку аллеи, пробежал мимо девушки, которая выгуливала лохматого пуделя, и снова вернулся к воде. Все происходящее с ним в последнее время напоминало диковинный сон. Жизнь изменилась так кардинально, что иногда, когда Чимин задумывался об этом, его охватывал настоящий страх. Разве мог он когда-нибудь подумать о том, что будет бегать по районам Мёндона в спортивном костюме, стоившем столько, сколько его дядя и за год не получал? Разве мог подумать, что однажды у него будет дом, в котором его ждут, и человек, который станет ближе родной матери? А то, что у него появится друг, с которым можно болтать до утра обо всем на свете? Даже в школе дела обстояли сказочно. Конечно, многие продолжали косо смотреть на него из-за цвета волос, а некоторые пытались задеть обидными словами, но у него был Тэхён и новые одноклассники, большая часть которых приняла его спокойно. А еще у него был Хосок и занятия танцами, от которых Чимин приходил в настоящий восторг. Танцевальная группа, на удивление, тоже приняла его по-дружески, хотя один альфа все-таки начинал пошло подшучивать над ним, но Хосок, услышав подобное, превратился в настоящего демона. Больше никто Чимину его цвет волос не припоминал. Переходя на шаг, омега подумал о том, насколько сильно изменился его темп жизни. Раньше он был занят лишь учебниками и тяжелыми подработками, а по ночам, как отшельник, забирался в свою нору, прячась от дяди. Сейчас же он общается с ровесниками, занимается боксом и танцами и спокойно может позволить себе поваляться в кровати. Но вытравить за такое короткое время прошлую жизнь не получалось даже при должном старании. Закончив с пробежкой, Чимин поднялся домой. — Вернулся? — зевая, вышел из ванной комнаты Сокджин. — И не лень же тебе вставать так рано. — Бобби говорит, что бег поможет мне в дальнейших тренировках, — разуваясь, ответил Чимин. — Этот твой Бобби слишком много заставляет тебя заниматься, — недовольно нахмурился Сокджин. — Ты и так устаешь. Может, тебе сократить тренировки? Чимин рассмеялся. Забота Сокджина всегда была забавной, милой и очень приятной. — Я только начал, хён. — Все из-за Юнги, — буркнул Сокджин. — И вот чего ему приспичило делать из тебя бойца? — Я и сам хочу научиться драться, чтобы постоять за себя. — Ладно, ладно, боксер ты мой, — Сокджин шутливо притянул его за шею и чмокнул в макушку. Чимин, смеясь, стал выбираться из захвата, но ему нравилось то, что Сокджин позволяет прикасаться к себе. Чимин отдавал себе отчет в том, что это не совсем нормально, но в последнее время он чувствовал какой-то тактильный голод. Поэтому постоянно крутился вокруг Сокджина, когда тот был дома, и с удовлетворением замечал, что старшему омеге нравится его инициатива и эти нелепые внезапные объятия и прикосновения. После потасовки в коридоре Чимин отправился в душ, подгоняемый опекуном. Завтракали они снова вдвоем. И это уже становилось неправильным. — Хён, почему вы с Намджун-щи не живете вместе? — задал Чимин вопрос, который его беспокоил с момента встречи с альфой опекуна. — Успеем, — отмахнулся Сокджин, лениво и сонно помешивая сахар в кофе. — Ты из-за меня его выставляешь из квартиры? — аккуратно спросил Чимин. Не то чтобы он был в восторге от Намджуна. Этот мужчина до сих пор пугал, и моменты, когда они были вынуждены остаться наедине, были самыми ужасными. Им обоим было жутко неловко друг с другом, хотя Чимин чувствовал, что Намджун старается быть дружелюбным и внимательным с ним, но сблизиться это им совсем не помогало. — Нет, конечно. Мне просто кажется, что еще не время. Намджуну нужно привыкнуть к тебе сначала, а он тяжело сходится с людьми, поэтому лучше подождать. Да и тебе лучше сначала полностью привыкнуть ко мне и к дому. — Я уже привык. — Нет. Ты всего лишь чуть больше двух недель здесь живешь. Этого времени ни одному человеку не хватит, чтобы полностью адаптироваться, — уверенно заявил Сокджин. — Намджун думает точно так же, не переживай о нас. — Мне кажется, я не нравлюсь Намджун-щи. — Йя! Да что ты такое говоришь? — возмутился Сокджин. — Ему просто сложно с тобой, Чимин-а, он не привык к такому. У него нет ни братьев, ни сестер, ему не доводилось общаться с подростками. А учитывая, в каком обществе он крутится, неудивительно, что Джун-и теряется с тобой. Он обычно приказывает и подчиняет, а тут такое не прокатывает, вот он и ведет себя, как придурок. Но это пройдет. Он и со мной поначалу такой же был, не обращай внимания. — И что мне делать? — Ничего не нужно делать. Со временем все само собой утрясется, — уверенно ответил Сокджин, словно и не было никакой проблемы. — Ты мне лучше вот что скажи. Почему не рассказал, что Чонгук приходил к тебе в школу? Чимин виновато опустил глаза. — Послушай, я не ругаю тебя и не упрекаю, — мягко произнес Сокджин, накрыв его ладонь своей. — Мне недавно Юнги сказал об этом, а должен был ты. — Я не хотел тебя беспокоить. К тому же он только один раз пришел, больше не появлялся. — Зачем он приходил? — Не знаю. Я не разговаривал с ним. Сокджин тяжело вздохнул и убрал ладонь. — Не скрывай больше от меня такое. Чонгук не простой мальчик с улицы, для него не существует слова «нет», Чимин. И если он заинтересовался тобой, то это серьезная проблема. Пойми, нам с тобой он не по зубам. Я хочу, чтобы ты понял серьезность ситуации. Если Чонгук будет доставать тебя, нам придется рассказать о нем Намджуну. Только он сможет приструнить мальца. — Не надо. Не говори ему, — заволновался Чимин, боясь, что Намджун узнает о его позорном прошлом. — Чонгук больше не приходил все равно. Он уже забыл обо мне. — Я очень на это надеюсь. Но если он снова появится, ты должен мне об этом сказать, Чимин. Я боюсь за тебя. Эти люди опасны, я знаю, о чем говорю, ведь сам постоянно кручусь в этих кругах. Пообещай мне, что не станешь больше ничего скрывать от меня. — Прости, я не хотел тебя расстраивать, — сник Чимин. Как бы он ни старался, постоянно происходили какие-то такие вот мелочи. — Дело в твоей безопасности, Чимин, поэтому в этом вопросе я прошу тебя быть предельно откровенным со мной, хорошо? — Хорошо. — Вот и молодец. Больше тяжелых тем за завтраком не поднимали, Сокджин вновь вернулся к беззаботному тону. Чимину же так просто не удавалось переключиться, но он старался поддерживать ничего не значащий разговор о пустяках. После завтрака Сокджин отвез его в школу, а сам поехал на работу. Было немного странно думать о том, что Сокджин уехал в бордель. Они пока не говорили об этом и делали вид, что нет ничего странного в том, что Сокджин является владельцем публичного дома, торгующего шлюхами. Другие бы сочли его работу неправильной и аморальной, это не то, чем можно было похвастаться в кругу друзей, но Чимин воспринимал это как нечто само собой разумеющееся. Чем бы Сокджин ни занимался, для него он оставался самым лучшим. В школе занятия прошли довольно быстро и весело. Чимину нравилось учиться, но еще больше ему нравилось дурачиться вместе с Тэхёном на переменах и чувствовать себя по-настоящему живым и счастливым, таким же, как и остальные ученики. На уроке литературы учитель Ли отправила их в читальный зал подготовить самостоятельно доклад по изучаемой книге. Раньше Чимин ненавидел моменты, когда класс оставался без присмотра учителя, потому что все начинали доставать его с утроенной силой. Но в этот раз все вышло по-другому. В читальном зале, как и в старой школе, никто не занимался литературой. Одни играли в телефон, другие сбежали, а третьи просто собрались в кружок и болтали. И Чимин неожиданно оказался в третьей категории. К ним с Тэхёном за стол подсели двое омег-парней, в результате чего Тэхён окрестил их кругом омег. Сорён, худенький брюнет с большими глазами, принес с собой несколько журналов для взрослых, которые все они с любопытством рассматривали. — О! Смотри! «Как завоевать альфу с ледяным сердцем», — прочитал Тэхён название одной из статей в журнале. — Это наш случай. — Это журнал для девочек, — хихикнул Чимин, заметив картинку полуобнаженной девушки в короткой юбке и вызывающем топике. — Поверь, альфам нравятся такие штуки даже на мальчиках, — с важностью произнес Сорён. Чимин нервно хохотнул. Уж кому, как не ему, знать, что альфам действительно это может нравиться. Но он крупно сомневался, что Сорён хоть раз вообще видел обнаженного альфу. — Слышь, ЧимЧим, а что, если тебе попробовать соблазнить Юнги-хёна? — предложил Тэхён. — У тебя есть альфа? — оживился Сорён. Даже Мик, тихий мальчишка-омега, что сидел за их столом и со смущением от откровенных фотографий рассматривал журнал, поднял голову. — Нет, — Чимин скрутил один из журналов и ударил им по голове Тэхёна. — Эй! Я для тебя же стараюсь! — возмутился Тэхён. — Это тот, который приезжает иногда за вами? — спросил Сорён. — Он красивый, я бы с таким течку провел. Чимин перевел взгляд на парня, совсем внезапно появилось желание перегрызть ему горло. От одной мысли, что Сорён окажется рядом с Юнги, что альфа будет целовать и делать с этим мальчишкой все то же, что и с ним… Эта была даже не ревность, а вспышка безумной ярости. Чимин бы, наверное, сорвался, если бы Тэхён не захохотал. — Ты бы поосторожнее в словах, а то ЧимЧим сейчас в секцию бокса ходит. — Ох. Прости. Так он правда твой мужчина? — шепотом спросил Сорён. — Нет. Чимин не желал обсуждать Юнги. Ни с кем. — А ты уже целовался? — тихо спросил Мик с таким искренним любопытством, что невозможно было нагрубить в ответ. Чимин отделался кивком, опуская взгляд в журнал. — Ты только не обижайся, но говорят, что блондины — это рабы для утех, — неуверенно начал Сорён. — А еще говорят, что единороги существуют, — хмыкнул Тэхён. — Не приставай к нему со своими дурацкими вопросами. — Помните, что нам на занятиях говорили? У блондинов очень высокая чувствительность, и они будто рождены для того, чтобы заниматься… этим, — шепотом закончил Сорён, выглядя так, словно они были на тайном собрании. Чимин, видя, какими взглядами смотрят на него, вдруг понял, что им на самом деле интересны особенности Белоснежек, ведь они никогда вживую их и не встречали. — Это неправда, — тяжело вздохнув, спокойно произнес Чимин. — У меня не настолько высокая чувствительность, чтобы кончать лишь от одного прикосновения. По сравнению с брюнетами она лишь немного выше, и все. — А это правда, что Чон Чонгук приезжал к тебе в школу две недели назад? — снова заговорил Мик, воспользовавшись тем, что они стали разговаривать о личном. — У моего друга крутые знакомые, — ответил за него Тэхён, положив ладонь на плечо. Чимин не стал возражать, хотя от таких знакомых он бы с радостью отказался. Он не вспоминал о Чонгуке, и если бы Джин не напомнил о нем, то и вовсе бы забыл. — Вау! — глаза Сорёна вновь загорелись. — Вы встречались? — Да. Сейчас, когда Чонгука не было рядом, сказать это было просто. Чимину нравилось, как на него стали смотреть после короткого «да» — с таким восхищением, словно он вдруг стал настоящей суперзвездой. Это льстило самолюбию, хотя он и понимал, что неправильно вводить омег в заблуждение. — И где вы встретились? — недоверчиво спросил Мик. — В клубе. — Какой он в жизни, а? — наклонившись ближе за подробностями, произнес Сорён. — Холодный и молчаливый. А его друг ужасно болтливый. — Друг? — Минхо. Знаете такого? — невинно спросил Чимин, ощущая себя еще большей звездой. — Ох. Чхве Минхо?! Вау! Тебе так повезло увидеть их вживую, общаться с ними! Да они же как мечта! Чимин злорадно хмыкнул. — Он обычный альфа, ничего в нем нет такого. И ему нравится такое на мальчиках, — ткнул он пальцем в журнал с фотографией полуобнаженной девушки в короткой юбке. — Откуда ты знаешь? — На мне этот наряд тоже смотрится неплохо, — добил их Чимин и поднялся из-за стола. — Я схожу куплю воды. Оставив шокированных омег, Чимин быстрым шагом направился к выходу. Он не понимал, зачем рассказал все это, зачем признался. Знакомство с Чонгуком — сомнительная слава, и он сам так считал, и ему до сих пор было стыдно вспоминать ту ночь, но что-то словно наваливалось на него с этим именем. — Чимин! — окликнул его в коридоре Тэхён. Чимин предпочел бы сейчас побыть один. — Подожди. То, что ты сказал им, — правда? — остановив его, спросил Тэхён. В его глазах было столько удивления и непонимания, словно он до сих пор никак не мог поверить в связь самого завидного альфы Азии и забитого Белоснежки. — Что именно? То, что я надевал юбку и чулки, или то, что я спал с Чон Чонгуком? — с вызовом спросил Чимин. У Тэхёна глаза стали похожи на монетки — большие, яркие. — Удивлен? Если бы ты знал хоть сотую долю того, что со мной было, то не стал бы даже здороваться, — уверенно произнес Чимин. Он не хотел ссориться и отталкивать друга, но устал от постоянного ожидания, что его бросят. — Что с тобой сегодня такое? — вместо упрека искренне спросил Тэхён. Он выглядел так, словно на самом деле не понимал, из-за чего Чимин выпускает иголки. — Ты же знаешь, что я хочу знать о тебе все, но ты сам мне ничего не говоришь, а я не настаиваю, потому что вижу, как тебе неприятно говорить о своем прошлом. Но что бы там ни происходило раньше, это не изменит того, что мы друзья. — Прости, — виновато вздохнул Чимин. — Я не хотел обидеть, просто… — Ты еще никому из нас не доверяешь до конца, — понимающе улыбнулся Тэхён с грустью. — Но это ничего. Я все понимаю, нужно больше времени. А сейчас не грузись. Я же вижу, ты сегодня какой-то напряженный с утра. Поэтому, чтобы развеяться, давай сходим к Юнги-хёну на работу. Чимин едва удержал рвущееся с языка «да!». Ему очень хотелось увидеть альфу, прошла почти неделя с момента их последней встречи, и он ужасно соскучился. Он даже пару раз к Тэхёну в гости заходил, но Юнги был на работе. — Мы ему не помешаем? — Нет. Хён разрешает мне иногда приходить к нему. Пойдем, может, увидим айдолов в компании. Чимин предпочитал бы увидеть Юнги. Ему и дела не было до знаменитостей, но об этом он не сказал. Тэхён и так уже догадывался о его чувствах. Добираться до музыкальной компании, в которой работал альфа, на общественном транспорте пришлось долго. Но оно того стоило. Здание компании находилось в северной части Каннама, а автобус останавливался метрах в тридцати от нужного места, как пояснил Тэхён. Выйдя на остановке, они прогулочным шагом направились в сторону офисных высоток. Чимин с любопытством осматривался по сторонам, представляя себе, как Юнги ездит по этой улице каждый день. Это было какое-то особое чувство. — Давай купим ему что-нибудь? — предложил Чимин, заметив вывеску кафе на первом этаже одного из зданий. — Давай, — согласился Тэхён. — Только платишь ты. — Хорошо. Джин мне каждый день сует столько карманных денег, что я не успеваю их тратить. — Я тебе в этом помогу, — подмигнул ему Тэхён. Они зашли в уютное маленькое кафе, где Чимин купил несколько бургеров, колу для Юнги и мороженое для Тэхёна. — Решил соблазнить его с помощью еды? — хихикнул Тэ, когда они продолжили свой путь. — Прекрати нести ерунду, — отмахнулся Чимин уже привычно. — Не с пустыми же руками идти. К тому же это самое малое, что я могу сделать для него. — Ладно, я сдаюсь. Вы ведете себя, как два идиота, но Хосок-и сказал мне не вмешиваться. Мы пришли, — остановился он напротив высокого стеклянного здания, при входе в которое они натолкнулись на охрану. — Привет, Джек, — поздоровался Тэхён с одним из мужчин европейской внешности. — Тэхён-и, — приветливо улыбнулся ему охранник. — Пришел к хёну? — Ага. Я сегодня с другом. — Здравствуйте, — поклонился Чимин, уже не удивляясь, что Тэхён так запросто может разговаривать с людьми намного старше себя. — Он у себя? — спросил Тэхён, наклонившись на стойку. — Должен быть. — А Impac в компании? — Нет. У них сегодня расписание. — Жаль. Я надеялся увидеть кого-нибудь из них. Ну, в следующий раз тогда. Мы пойдем. Тэхён ориентировался в здании, как у себя дома, свободно переходил из одного коридора в другой, иногда даже приветствовал людей в коридорах. Чимин же в новой обстановке вел себя более сдержанно и скромно. Они остановились напротив двери с надписью «Шуга», в которую Тэхён сразу же и заглянул без стука. Чимин не хотел так бесцеремонно врываться к кому-то на работу, но Тэхён схватил его за руку и затащил в кабинет. Помещение оказалось небольшой студией, где записывали музыку, с кучей всякого оборудования, стойкой с микрофоном за стеклом, большими колонками и подсоединенной к компьютеру клавишной установкой. Юнги сидел за одним из компьютеров, выглядя притягательно-сексуально в простой лишь черно-белой ветровке поверх темной футболки. — Привет, хён! — проскользнул вперед Тэхён. — Здравствуйте, — Чимин едва нашел нужные слова, очарованный альфой и его запахом, которым было пропитано помещение. Юнги так гармонично вписывался в общую атмосферу студии, будто был продолжением всего вокруг — холодный профессионализм, сосредоточенность на деле. — Привет, — Юнги перевел удивленный взгляд с одного на другого, чуть развернувшись на мягком стуле. — Что-то случилось? — Нет. Мы просто решили зайти, тебя проверить, — сообщил Тэхён. — Ты работаешь над чем-то новым для Impac? — заинтересованно приблизился он к экрану, но Юнги перекрыл ему ногой путь. — Хён, ну дай послушать! Ты же знаешь, как я люблю их! — Когда выйдет альбом, тогда и услышишь, — категорично отрезал Юнги, не купившись на умилительное личико омеги. — Ладно-ладно, мистер гениальный продюсер, — ехидно произнес Тэхён. — Я схожу за кофе. Чимин, с одной стороны, был чертовски рад, что их с Юнги оставили одних, но с другой — это его все еще ужасно смущало. — Мы принесли вам поесть, — протянул Чимин пакет, с которым почти сроднился. — Не стоило утруждать себя, но спасибо, — Юнги принял пакет, заглянул в него и отложил в сторону. — Потом поем. Можешь на диван сесть, — предложил он. Чимин последовал этому совету, с любопытством осматриваясь в студии. — Эм… вы пишете музыку для айдолов? — спросил он, чтобы не молчать. — Что-то вроде того. Сейчас как раз работаю над новой песней. — Мы, наверное, вам помешали. — Ерунда. Мне пора было сделать перерыв. Как у тебя занятия с Бобби? — Он говорит, что я делаю успехи, — улыбнулся Чимин. — Мы уже освоили несколько приемов. — Хорошо. Они оба замолчали. Юнги сидел на своем стуле вполоборота и смотрел на сведенные вместе пальцы. Чимин тоже не решался посмотреть на альфу прямо, но от приятного запаха кружилась голова, и чертовски сильно хотелось подойти еще ближе, вдохнуть полной грудью, зарывшись носом в темные волосы, обвить руками шею, кутаясь в чужое тепло. Чимин постарался дышать как можно тише, лишь бы не выдать себя, моля, чтобы Тэхён вернулся как можно быстрее и не дал ему наделать глупостей. — Хочешь послушать мою песню? — внезапно спросил Юнги, посмотрев в его сторону. — Да! — почти пропищал Чимин, на что альфа едва заметно улыбнулся. — Иди сюда, — Юнги подъехал на стуле к оборудованию и протянул ему большие наушники. Посторонние звуки исчезли. Чимин вопросительно взглянул на альфу, но уже через секунду в наушниках заиграла незнакомая нежная мелодия. Звучание пианино и тихих, почти незаметных, басов было наполнено каким-то удивительным светом, разливающимся в воздухе, проникающим прямо в душу. Чимин улыбнулся сам себе, с первых секунд растворившись в музыке, незнакомой, но почему-то такой близкой, словно созданной специально для него. В нее хотелось обернуться, как в пушистое одеяло, и смотреть на далекие, бескрайние звезды, представляя себя Маленьким Принцем. Это было так восхитительно, что Чимин не мог сдержать эмоций. — Ну как? — спросил Юнги, когда музыка закончилась. — Это прекрасно! — с настоящим, искренним волнением, выдохнул Чимин. В голове все еще играла мелодия, от которой становилось так легко на душе. — Я… у меня нет слов, — засмеялся он, сбившись с мысли. — Будто колокольчики на солнце звенят. Мне очень понравилось! Юнги улыбнулся на его сумбурное объяснение, но выглядел отчего-то довольным, будто слова Чимина что-то значили для него. — Хочешь записаться? — внезапно предложил он. — Это, конечно, никуда не пойдет дальше этой студии, но твой голос должен подойти для этой песни. — Ох, я… не думаю, что у меня получится. Я никогда раньше ничего подобного не делал и не хочу портить вашу песню, — запальчиво произнес Чимин, аккуратно вернув наушники на место. Что он, айдол, что ли, какой-то? — Да ладно тебе. Попробуй, — настаивал Юнги. — Я хочу послушать, как она будет звучать в твоем тембре. Держи слова песни, — всучил он ему листки бумаги. Чимин и оглянуться не успел, как уже оказался в помещении за стеклом с листками в руках — Юнги запихнул его в маленькую комнатку и вернулся за оборудование. Он жестами показал надеть наушники. Чимин подошел к стойке с микрофоном и аккуратно снял наушники, боясь здесь задеть что-нибудь и сломать. А воображение уже уносило его вдаль, подсовывая другую реальность, в которой он — популярный и любимый всеми айдол. Хотелось немного понаглеть и представить себе, что запись для него в порядке вещей. Это было так волнительно и приятно. Чимин надел наушники, поставил листы на стойку, бегло просмотрев строчки красивого текста, и поднял глаза. — Хорошо слышишь меня? — раздался в ушах голос альфы. Низкий тембр с хрипотцой словно что-то переключал в нем, заставляя сущность омеги выползать из плотного кокона. Юнги за стеклом выглядел так круто, что омега внутри Чимина просто пищал от восхищения, взгляд альфы бил прямо в самое сердце, хотя вроде бы ничего такого и не было. Наверное, так он работает со всеми своими звездами — отстраненно, собранно, профессионально. — Да. — Я включу сейчас музыку, попробуй несколько строчек. Чимин откашлялся, проговорив про себя слова песни, но растерялся, когда заиграла музыка в наушниках, и забыл все на свете. — Не волнуйся, — хмыкнул Юнги. — Я поставлю сначала. — Хорошо. Песня снова заиграла с первых нот, и в этот раз Чимин не упустил нужный момент. — Это все не случайность… просто я чувствую это. Весь мир уже не такой, как вчера, — пропел он, интуитивно следуя за яркой мелодией, словно играя в прятки с солнцем. — Когда ты позвала меня, я стал твоим цветком. Словно мы ждали… Возможно, это провидение вселенной… Чимин открыл глаза и взглянул за стекло, ловя взгляд альфы. Воспоминания хлынули мощным потоком, словно кто-то открыл запретную дверь. Прикосновения, объятия, поцелуи, жаркое дыхание и запах — один на двоих, потребность быть ближе и биение чужого сердца под кончиками пальцев. — Так же сильно, как трепещет мое сердце, я волнуюсь, — Чимин мысленно взметнулся вверх, как на крыльях, распадаясь на молекулы в звездной музыке. — Мне так же страшно, как и тебе, когда ты видишь меня, когда ты прикасаешься ко мне. Слова стали какими-то личными, интимными, только для них двоих. А отвести взгляд от Юнги невозможно — темные зрачки утягивают в прошлое маленькой комнатки, когда Вселенной просто не существовало, были только они одни. И сдержать порыв ломануться вперед, прилипнуть к стеклу, дотянуться до альфы сложнее с каждой секундой. Чимин пел, вспоминая вкус губ Юнги под участившееся сердцебиение. С разбегу бы сквозь стекло. Прикоснуться. Хотя бы просто дотронуться до него, обнять, вжимаясь в сильное тело, и целовать, пока воздух в легких не закончится. Музыка замолкла, доиграв до конца, а они по-прежнему молчали оба, смотря друг другу в глаза. Юнги смахнул наваждение первым. Прочистив горло, он похвалил его, сказал что-то про темп и нужную тональность, а Чимин все никак не мог прийти в себя. Он не мог так просто отделаться от прилипшего желания быть ближе, от иллюзии ответных чувств. — Отключи эхо у микрофона, — попросил Юнги. Чимин растерянно посмотрел на стойку, словно только сейчас вспомнил, где на самом деле находится. Внутри все бунтовало — он не хотел возвращаться, он хотел назад, туда, в мелодию, в тот миг, когда между ним и Юнги будто по-настоящему что-то происходило, натягивалось тетивой лука, вызывая искрящее напряжение во всем теле. — Ладно. Я сейчас сам, — поднялся Юнги и через пару секунд вошел к нему. — Тут на боковой панели кнопка, — пояснил он таким будничным тоном, словно ничего и не было только что, словно Чимину все это привиделось. — О. Ясно, я… я не заметил. Чимин отступил на шаг от стойки, повесив наушники обратно, но был настолько дезориентирован, что запутался в собственных ногах и так нелепо повалился на альфу. Юнги поймал его сразу, не давая упасть. И снова тот самый взгляд глаза в глаза, тихое дыхание и руки. Альфа смотрел на него с нечитаемым выражением. Его лицо было таким близким, что Чимин смог увидеть каждую черточку, но понять все равно ничего нельзя — сплошная каменная маска, а в глазах темнота, бесконечная, немного даже пугающая. Юнги не отпускал его, держал за талию, и это было так странно и в тоже время так правильно и нужно, что Чимин даже дышать боялся. Юнги первым наклонился ниже, накрывая губы поцелуем. Легкое касание — и чувство, будто скручивающая пружина внутри с треском рвется на части, взрывается, как под динамитом. Чимин срывается в секунду, прыгая с разбегу в холодный океан по имени Мин Юнги, лихорадочно начиная целовать в ответ. Альфа почти рычит в его губы, подхватывает под задницу, толкает к ближайшей стене. Чимин стонет прямо в рот, цепляется за волосы, обхватывает ногами и тянет на себя, ближе, намного ближе. Юнги целуется откровенно, жадно, по-взрослому, и Чимина ведет на раз от хозяйской хватки на ягодицах и возбуждающих игр с языком. Он был готов отдаться прямо здесь и сейчас, совсем одурев от охватившего возбуждения, но внезапный шум за стеклом вырвал обоих из плотной дымки помешательства. Тяжело дыша, Чимин, как и Юнги, посмотрел в сторону стекла, и ему захотелось умереть на месте от ошарашенного взгляда Тэхёна, который смотрел прямо на них. — Блять, — выругался Юнги и, отпустив, отошел. У Чимина пульс зашкаливал, и восстановиться так быстро, как альфа, он не мог. Перед Тэхёном стыдно, но мысли все еще спутанные, неоформленные, как бестелесные призраки. — Простите, не буду вам мешать, — положив на место мышку, которую уронил, Тэхён стал отступать задом к двери. Когда он ушел, Юнги нервно взлохматил себе волосы и повернулся к Чимину. — Извини. Не знаю, что на меня нашло, — тихо произнес он, смотря куда угодно, но не на Чимина. — Обещаю, что больше этого не повторится. Чимин непонимающе хлопал глазами. Это был лучший поцелуй в его жизни. Губы до сих пор горели, а Юнги считает его ошибкой? — Я пойду, — отлепившись от стены, потерянно произнес Чимин. Он не хотел слушать никаких извинений. — Найду Тэ. Не дожидаясь ответа, он выскочил из студии следом за другом. Тэхёна он догнал только на выходе из здания. Увидев его, друг виновато скривился. — Прости-прости. Я не хотел вам мешать, правда. Но я и так довольно долго ходил за кофе и не думал, что вы так… эм…. сблизитесь быстро, — затараторил Тэхён. — Зачем пошел за мной? Ты в порядке вообще? Чимин пожал плечами, чувствуя себя и правда как-то странно. Его уже и не так сильно беспокоила реакция друга, в голове, как на повторе, крутилось лишь одно. Он целовался с Мин Юнги. По-настоящему целовался. Взасос. — У тебя щеки покраснели, — сообщил Тэхён, хихикнув, как дьяволенок. — Тут жарко, — Чимин помахал себе рукой, но жар не отступал. Боже. Юнги поцеловал его. — Ага. Вы лизались только что. Это было так горячо, что ты до сих пор в неадеквате? — спросил Тэхён и громко рассмеялся, когда Чимин ударил его в плечо. — Эй, я пошутил, успокойся. — Черт, я сейчас сгорю, — пожаловался Чимин. — А вообще это все довольно странно, — став серьезным, произнес Тэхён. — Я, конечно, предполагал, что ты нравишься Юнги-хёну, но подобного не ожидал. Он обычно очень сдержанный и ни разу не эмоциональный, как кусок камня. Я его с омегами-то и ни разу не видел за те два года, что мы вместе живем. — Он извинился за то, что поцеловал меня, и сказал, что это больше не повторится, — сообщил Чимин немного расстроенно. В голову стали закрадываться сомнения. А что, если он напоминает Юнги его прошлую любовь, ведь тот тоже был Белоснежкой? — Еще бы. Хён, наверное, сам испугался до чертиков своего порыва. Подожди, он остынет, переварит ситуацию, и можно снова брать его штурмом. А сейчас пойдем в игровой клуб, надо отвлечься от таких страстей.