Белоснежка

Утренний запах свежести и прохлады сливался с запахом альфы. Чимин неподвижно лежал на кровати, боясь пошевелиться и потревожить сон Юнги. Альфа скромно спал на боку с краю, подложив под щеку ладони, выглядя настолько трогательно уязвимым, что у Чимина сердце замирало от нежности. Он вслушивался в размеренное дыхание альфы, смотрел на подрагивающие ресницы, белоснежную идеальную кожу, линию скул, очертания губ, к которым тянет с непреодолимой силой. Чимин облизнулся, едва сдерживаясь. События вчерашнего вечера поблекли, стирались, словно немое черно-белое кино, словно все это происходило и не с ним вовсе. Сейчас, здесь, рядом с Юнги Чимин чувствовал себя отрезанным от окружающего мира, это было его место, в которое никто не мог попасть. — Прекрати так пялиться на меня, — хрипло произнес Юнги, не открывая глаза. — Почему нельзя? — тихо спросил Чимин, улыбаясь. Так хотелось прикоснуться, хотя бы чуть-чуть. — Это нервирует, — Юнги прищурился, но с всклокоченными ото сна волосами и опухшим лицом выглядел скорее мило, чем угрожающе. Чимин впитывал в себя каждую черточку чужого лица, уже с трудом держа себя в руках. — Как себя чувствуешь? — Рядом с тобой хорошо, — смело произнес Чимин, перейдя на неформальную речь. Он и сам был шокирован своей наглостью, слова сами сходили с языка. — Звучит как ванильный подкат, — хмыкнул Юнги. Чимин тонул в глазах альфы, темных и искрящихся в утреннем свете. — А что, если это и есть подкат? — продолжил Чимин. Заинтересованный взгляд альфы подстегивал его игривое настроение. — Тогда он слишком неумелый, — Юнги не отворачивался, смотрел по-прежнему прямо и спокойно. — Придумай что-нибудь посерьезней. — Эм… я чувствую себя так, словно купаюсь в твоем свете, — немного смущаясь, произнес Чимин. Ему хотелось забраться под одеяло с головой, но он продолжил смотреть на альфу. Губы Юнги расплывались в улыбке. И это было чарующе красиво. — Неплохо. — Я помню каждое прикосновение к твоей коже, — увлекшись, продолжил Чимин. Он скользнул взглядом по изгибу шеи. — Как будто разряды тока по пальцам, а потом словно все обмирает, ухает куда-то в пропасть, а в следующую секунду уже крылья за спиной. Чимин делился своими ощущениями со странной для него откровенностью. Он был отчего-то уверен в том, что Юнги не посмеется, что поймет, даже если не сможет принять его чувства. — Поэтично, — бросил альфа. В его тоне голоса послышалось желание немедленно перевести тему разговора во что-то несерьезное. — Найти мужа с такими пикаперскими фразами будет не проблема. Вставать не собираешься? — Хён, — Чимин не дал ему сбежать. Он схватил его за запястье и задержал на кровати. — Ты мне нравишься. — Чимин, — тяжело и обреченно вздохнул Юнги, не вырывая руку. — То, что ты сейчас испытываешь, — лишь мимолетная увлеченность, ничего больше. Это пройдет, не нужно только зацикливаться на мне, хорошо? Чимин был уверен — слова не помогут, поэтому резко придвинулся к альфе и прижался к его губам. Юнги замолчал, замер, не отталкивая, не притягивая, останавливая время, ставя на паузу всю жизнь. Но спустя мгновение он невесомо прихватил нижнюю губу и скользнул языком глубже, начиная целовать уже по-настоящему. Чимин осторожно отвечал, медленно растворяясь в сладких ощущениях, просачиваясь сквозь невидимый барьер, который воздвиг между ними Юнги. Чимин чувствовал сомнения альфы, но вскоре все изменилось — Юнги сдался, потянул его на себя, хватая за ягодицы, сжимая в руках, целуя так развратно-сладко, что кружилась голова. Чимин почувствовал его ладони под футболкой и забрался на альфу уже полностью, начиная двигаться в такт интуитивному желанию. Юнги, грубо сжав его за бока, резко перевернул и вжал в матрас, не отрываясь от горячего поцелуя. Чимин нетерпеливо потянул его футболку, не желая мириться с ней. Юнги на секунду оторвался от его губ, чтобы помочь ему избавить себя от одежды, и снова стал целовать, вытягивая всю душу. А Чимин дурел от возможности ласкать тело альфы, он гладил его по спине, опускаясь на поясницу, царапал и сжимал так крепко, что, наверное, делал больно. В голове такой угар, что сложно думать и контролировать свою реакцию — тело Юнги восхитительное, его хочется трогать, не останавливаясь, нежно ласкать кончиками пальцев. Чимин потянулся к ширинке джинсов альфы и потянул молнию вниз, смело, жадно, чувствуя потребность прикоснуться там. Юнги простонал ему в рот, резко перехватил руки, завел их ему над головой и рыкнул требовательно. — Котенок готов к большему? Хитрая улыбка на идеальном лице выбивала все мысли. Чимин и так не соображал ничего, он вообще готов был сейчас на все, поэтому лишь глупо хлопал ресницами и распадался на молекулы от вызывающе сексуального вида альфы. Юнги словно перешел в какой-то новый режим. Его взгляд стал томным, возбуждающе пошлым, хищным. Каждое движение плавное, завораживающее, никакой угловатости и грубости, лишь вызов и страсть. Цепляя взглядом, Юнги поцеловал его почти у самой линии штанов и резко дернул ненужную сейчас вещь вниз. Чимин одурело и зачарованно смотрел, как Юнги обнажает его, как скользит взглядом. А затем ударило осознание того, что для Юнги это не в первый раз. Он явно уже вот так вставал на колени, опускался, вбирая в рот чужой член. В нем нет смущения, стыда или невинности. Только похоть, почти животная, а каждое действие — продуманное, словно поставленное умелым режиссером. Дразнящее движение языка по головке — и сразу влажная глубина рта. У Чимина звезды перед глазами, и хорошо так, что дурно. Он невольно сам толкнулся глубже, не встречая сопротивления. Лишь на краю сознания царапающая мысль: нельзя так легко принять чужой член, если ты этим никогда раньше не занимался. Чимин знал, он вынужден был попробовать. А Юнги сосал так, что все желания в порошок стирал, оставляя только одну мысль: этот рот создан для минета. — Юнги, — простонал Чимин, задыхаясь от ярких ошеломляющих ощущений. По сравнению с Мином исполнение Чонгука — просто жалкая пародия на секс. Чимин кончил с громким криком, не сдержавшись, прямо в рот альфы. Его трясло, он был словно сам не свой. Слишком все… фальшиво. Чимин чувствовал всем телом, тяжело дыша после, что в действиях Юнги не было эмоций, он словно забылся, отключился на время, действуя скорее по привычке, чем по собственному желанию. Взгляд глаза в глаза прожигал, и Чимину показалось, что он никогда раньше Юнги и не видел. В голове продолжало бить кувалдой: «Мин Юнги — шлюха». Чимин знал, что это такое, и от этого ему хотелось броситься к альфе и обнять его так крепко, чтобы выдавить всю грязь. — Я был так хорош, что ты дар речи потерял? — хмыкнул Юнги, отстраняясь. — Да, — натянуто улыбнулся Чимин. — Да, наверное. Ты куда? — забеспокоился он, видя, что альфа собирается уйти. — А ты ждал что-то еще? Что я трахну тебя? — Юнги посмотрел в его сторону и со смешком надел футболку. — Не обольщайся, замухрышка, — выплевывая слова, словно пули, он с каким-то отвращением смотрел на смятые простыни. Чимин неуютно подобрался, натягивая белье. Ему и самому внезапно стало стыдно за то, что они тут делали, и за свои глупые мысли. — Не говори так, — попросил Чимин тихо. Он не хотел, чтобы все происходило таким вот образом. — О, только не делай обиженное лицо, — раздраженно произнес Юнги. Чимин растерялся от неожиданно резких слов и холодного тона. Что происходит? — Ты ведь и сам знаешь, почему я столько времени возился с тобой и почему сейчас был с тобой, — продолжил альфа. — Потому что ты похож на него. На моего Белоснежку. Чимину словно пощечину залепили. Он не знал, куда скрыться от колючего взгляда Юнги. — Что, снова реветь начнешь? — хмыкнул тот. — Да что ж ты такой жалкий-то, а? Чимин не понимал, какая муха укусила Юнги, что он ведет себя так с ним, но от его слов было больно. Чимин и так знал, что выглядит жалко, что некрасивый, серый, страшный и слабый. — Да и в постели ты неумеха, — со смешком выдал Юнги. — Чонгук тебя не успел ничему научить? Может, нам с ним преподать тебе еще один урок? У Чимина душа в пятки ушла, когда в проеме спальни он увидел Чонгука. Тот, как всегда, появился тихо и неожиданно. — Хён, не будь таким жестоким, — бросил с насмешкой Чонгук. — Он может быть весьма милым, когда пытается сопротивляться. Когда Чонгук шагнул к кровати, Чимин дернулся назад. В голове полная каша из страха и паники. Чонгук ловит в сети своего взгляда и не отпускает, связывает невидимыми веревками и смотрит, как на свою добычу. — Юнги, — Чимин беспомощно потянулся к своему альфе, не веря, что тот мог его предать, мог привести Чонгука в их убежище. Юнги отшвырнул его обратно на кровать и дернул за ноги: — Забудь, что я говорил. Белоснежки на самом деле рождены, чтобы доставлять удовольствие другим. — Нет! Не надо, — отчаянно замотал Чимин головой, все еще не веря, что это происходит на самом деле. Он не хотел сражаться с Юнги. Только не с ним. Не так. — Я люблю тебя. Пожалуйста. — А я тебя — нет, — наклонившись, выдохнул Юнги на ухо и отстранился, чтобы угодить в объятия Чонгука. У Чимина от шока случилось короткое замыкание в голове, когда Чонгук схватил Юнги за шею и, притянув его ближе, стал целовать. Чимин ошарашенно смотрел на поцелуй двух альф. Он отказывался верить. Не мог на это смотреть. Его заполняла и злость, и ревность. — Эй, почему у вас двери отк… — в спальню вошел сонный и растрепанный Тэхён. — Оу. Чонгук с Юнги оторвались друг от друга и перевели взгляд на рыжего. — Тэхён! — Чимин бросился к другу, неосознанно желая получить помощь в его лице и прекратить все это безумие. Но друг поморщился и отступил от него на шаг. — Фу. Не подходи ко мне. Презрение на красивом лице оставляло глубокие шрамы в душе. Чимин смотрел на друга, застыв на месте. — Он не хочет общаться с такой шлюхой, как ты, Чимин-и, — хохотнул Чонгук за спиной. — Я не… — Чимин так хотел оправдаться, ему так нужно было, чтобы Тэхён поверил. Это ведь было всего один раз. Он не шлюха. — Мне противно даже смотреть на тебя, — едко произнес Тэхён. — Он общался с тобой только из жалости, — продолжил Чонгук. — Этот парень прав, — бросил Тэхён в лицо Чимину. Тот сделал шаг назад. — Ты такой неудачник. Да еще и Белоснежка. Мне все время хотелось отделаться от тебя. — Мне тоже, — появился за спиной Тэхёна Сокджин. — Мы все уже устали от тебя. Лучше бы ты остался в борделе, там от тебя пользы было бы больше. — Ты мешаешься всем, понимаешь? — подошел сзади Чонгук. Его руки прожигали насквозь, но Чимин не мог даже дернуться. Он не хотел терять Сокджина. По щекам побежали слезы. — Ты думал, я буду защищать тебя перед Джуном? — жестоко продолжил опекун. — Он — мой альфа. А ты кто? У меня, наверное, помутнение рассудка было, когда я решил привести тебя к себе домой. От тебя же одни только проблемы! — И не говори, хён, — поддержал его Тэхён. — Знаешь, как мне надоело возиться с ним в школе? Из-за него на нас постоянно все пялятся. А если там узнают, что он из борделя? Он еще и сам сказал про Чонгука и Минхо. Ха, похвастаться хотел знакомством с ними? То-то потеха будет, когда они узнают, где именно ты познакомился с такими клевыми альфами. — Может, мне вернуть тебя дяде, а? — задумчиво произнес Сокджин. — Или отдать мне, — зашел в спальню Намджун. В его руках было оружие, а во взгляде — острая неприязнь и отвращение. Чимин покачал головой, пытаясь остановить слезы. — Не говорите так. Я… мы же семья, — обхватывая себя руками, потерянно прошептал он себе под нос. Все рассмеялись. — Семья? — Джин смеялся громче всех. — Брось, ты же не думал, что все правда так обстоит? — Джин, ты можешь продать его мне, — произнес Чонгук за спиной. Чимин дернулся на него в ужасе, но тот лишь дьявольски улыбался. — Я найду ему достойное применение. — Думаю, так лучше будет для всех. Чимин отступил, но наткнулся спиной на Юнги. Резко развернулся и отшатнулся. Юнги смотрел на него бездушно и холодно. Безразлично. Отчего слезы хлынули потоком. Мин просто стоял и смотрел. Красивый, такой родной и близкий. Тот, кто вошел мягкой поступью в его жизнь и заполнил собой все мысли. Чимин хотел закричать, но не мог выдавить из себя ни звука, язык словно весил целую тонну, и никак не получалось позвать на помощь. — Чимин! — чей-то громкий оклик выдернул его из кошмара. Чимин в ужасе распахнул глаза, чувствуя тяжесть тела над собой, чувствуя, как кто-то прижимает его руки к подушке. — Чимин-и, эй, просыпайся. Это я. Твой хён. Сфокусировав взгляд, омега увидел перед собой знакомое лицо. Юнги. Воспоминания ударили обухом по голове, отчего Чимин снова начал задыхаться. — Успокойся, котенок, — ласково погладив его по щеке, прошептал Юнги. — Все хорошо. Просто сон. Дурацкий сон. Просыпайся. Чимин почувствовал, как слезы снова собираются в глазах. В этот раз от облегчения. Все сон. Кошмар. Просто кошмар. Юнги мягко утянул его в объятия, заставляя приподняться. Чимин пытался сдержать рыдания, которые душили его, но не вышло. Голоса тех, кого он полюбил, звенели в голове, они обвиняли его, они отказывались от него. Чимин вцепился в альфу изо всех сил, продолжая убеждать себя, что ничего не было. — Тише, тише, успокойся, — поглаживая его по спине, уговаривал Юнги. — Что тебе приснилось? — Джин-хён от меня отказался, — всхлипывая, шепотом произнес Чимин. Его все еще трясло, а перед глазами стояли картинки сна, от которых было так страшно. — И вы все тоже. Вы все отказались. — Глупости. Это просто сон, не плачь. Юнги укачивал его на руках. — Никто от тебя не отказывается, тем более Джин. Я уверен, что в этом мире нет ничего, что заставило бы его отвернуться от тебя, — убежденно произнес он. — Он любит тебя как родного сына. Если бы ты знал его дольше, то понял бы, о чем я говорю. Джин — очень верный человек и очень добрый. — Намджун-щи сможет убедить его в том, что я подосланный шпион, — постепенно успокаиваясь, произнес Чимин. Его до сих пор в мороз кидало от воспоминаний вчерашнего дня, погони, холодной стали в голосе Намджуна. Прижавшись ближе к альфе, Чимин искал так необходимую ему защиту. Юнги не отталкивал его, продолжал держать в мягких объятиях, как будто закрывая от всего враждебного мира. — Я не сомневаюсь, что Джун напугал тебя, но на самом деле он не настолько страшный, как ты о нем думаешь. Тебе Джин рассказывал о нем, верно? — Я бы и без всяких объяснений понял, что он из мафии. Он убил бы меня на месте, если бы я не сбежал. Юнги безобидно рассмеялся. — Не преувеличивай. Джин вчера звонил мне и все рассказал. — Ты сказал, что я у тебя? — Чимин напряженно отстранился, боясь, что реальность сейчас начнет перекликаться со сном. — Он переживает за тебя, — ничуть не чувствуя себя виноватым, произнес Юнги. — Ты пропал на ночь глядя, да он там головой об стенку готов был биться. Не поступай с ним так. — Он не отказался от меня? — недоверчиво спросил Чимин, с трудом веря в то, что Сокджин встал на его сторону и не послушал своего альфу. — Не говори ерунду. Он хотел приехать еще вчера, но ты был не в лучшем состоянии. — Ты отдашь меня ему? — Какая-то странная постановка вопроса, — хмыкнул Юнги. — Ты же не вещь, чтобы тебя передавать из рук в руки. Чимин вынужден был признать его правоту. Наверное, не отошел еще от реалистичного кошмара, часть которого совсем не была кошмарной. Чимин вспомнил, как во сне проснулся рядом с Юнги, как они начали целоваться, то, что было после. Особенно это крышесносное «после», от которого звездочки перед глазами. Чимин не смел даже сейчас поднять голову на альфу, ему стало жутко стыдно за свой сон, хоть он и не мог им управлять. Но ему вдруг очень захотелось все это повторить в действительности, поменяться ролями даже, попробовать Юнги, ласкать его, чувствовать его руки на своем теле. — Чимин? От легкого прикосновения к плечу омега вздрогнул и поднял ошарашенный взгляд. О черт. Он настоящий извращенец. Теперь уж точно. Как он может думать о таком? Как он вообще посмел себе даже представить такое? — Что случилось? — осторожно спросил Юнги, внимательно смотря на него. — Ничего, я просто… «…возбужден», — мысленно закончил Чимин и едва не рассмеялся от нелепости. Какого черта? — Раз все в порядке, ты можешь сходить в душ и порыться в холодильнике, — поднимаясь с кровати, произнес Юнги. Чимину показалось, что он догадался о его проблеме, и от этого было в сотни раз хуже. — А я пока схожу за сигаретами. От этой фразы сердце едва не остановилось. Чимин в панике дернулся в сторону Юнги и схватил за руку. Его штормило от одной эмоции к другой со скоростью света, кидало из одной ямы в другую. — Можно… можно я с тобой пойду? — испуганно попросил Чимин. Он не хотел тут оставаться один, без Юнги. Он не мог без него. Совсем. От одной мысли отпустить руку альфы становилось страшно. Он боялся, что сейчас Юнги рассмеется и потребует, чтобы он прекратил липнуть к нему и вести себя как ребенок. — Я недалеко. Магазин через дорогу, — не вырывая руку, произнес Юнги. — Пожалуйста, — умоляюще посмотрел на него Чимин, отчасти понимая, что ведет себя совсем неадекватно и недостойно. — Твой запах снова изменился, — неожиданно нахмурившись, сообщил Юнги. — Ты так боишься остаться один? — спросил он. Чимин кивнул. — О. Ладно тогда. Переодевайся и пошли. Только тише. Если чудовище по имени Ким Тэхён проснется раньше своих восьми часов в учебный день, он весь день будет бурчать. Чимин быстро вскочил с кровати, охнул, когда наступил на больную ногу. — Что такое? Болит? — забеспокоился Юнги. — Может, в больницу? Чимин пошевелил перевязанной ногой. — Не надо. Все в порядке. Просто немного болит. Есть во что переодеться? — быстро сменил он тему, боясь, что альфа оставит его дома. Юнги смотрел на его ногу, словно рентгеном сканировал. — Наступить можешь? Чимин наступил спокойно, походил даже, стараясь не кривиться. — Просто ушиб, наверное, — заключил он. — Если будет болеть сильнее, скажешь мне. — Хорошо. — Сейчас поищу тебе вещи. Юнги открыл свой шкаф. Чимин с любопытством смотрел на гардероб альфы, который не отличался разнообразием. Ни одной цветной вещи. Максимум темные оттенки зеленого или синего, остальное — сплошной черный цвет. Юнги думал не долго, достал, казалось, первое, что попало под руку. Это оказались джинсы и теплая толстовка. — Должно подойти, — сообщил он, передавая вещи. — Спасибо. — Я подожду тебя в коридоре. Чимин хотел возразить, но подумал о том, как глупо это будет звучать, словно какой-то пошлый намек. Поэтому он отпустил альфу, а сам переоделся с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. Джинсы оказались ему немного маловаты, что было удивительно, а вот толстовка висела на нем мешком. Хотя Чимин был уверен, что и на Юнги она бы сидела так же. Он уже успел заметить любовь альфы к вещам, размер которых на пару-тройку больше, чем нужно. Он тихо выбрался из спальни, и они с Юнги вышли из дома. Во внутреннем дворике было тихо, только коты орали в зеленых кустах, наверняка раздражая жителей первого этажа, чьи окна были распахнуты. Возле подъезда одиноко ждала своего хозяина машина Юнги, но альфа ее проигнорировал. Он спрятал руки в карманы черной ветровки и целенаправленно двинулся по выложенной камнем тропинке через двор. Казалось, этот маршрут он прокладывал уже бесчисленное количество раз. Чимин отчего-то чувствовал необъяснимый трепет, идя по той же самой тропинке, что и альфа, видя тот же пейзаж, представляя, как Юнги каждый день ходит вот по этой самой дороге в окружении редких деревьев и кустарников. Место было красивым. Пожелтевшая кое-где крона, шуршание листьев под ногами, негромкое пение пташек, простенькие деревянные скамейки, выкрашенные в красивый бирюзовый цвет. Сонная умиротворенность, царившая вокруг, призывала замедлиться и насладиться прохладным с утра воздухом, что Чимин и сделал. Юнги, на удивление, не стал его поторапливать, а подстроился под него, хотя и не предпринимал попытки заговорить. — Хён, а ты давно живешь в Сеуле? — начал беседу сам Чимин. Напряженность утра и последствия кошмара постепенно утихали, прекращая вытягивать из него все силы. — Около восьми лет вроде. Чимин мысленно посчитал, сколько Юнги лет. Если он уехал из Тэгу в восемнадцать, то сейчас ему уже двадцать шесть. Разница в возрасте у них, конечно, немаленькая. — Твои родители остались там? — Да. Односложные ответы словно предупреждали, что расспрашивать дальше не стоит, но Чимину так хотелось знать об альфе все. — Ты с ними общаешься? — продолжил Чимин осторожно, приготовившись услышать грубость в ответ. — Мы не ладим. Из всей своей родни я только с бабкой связь поддерживал. Тэ, наверное, рассказывал тебе о ней, — вполне миролюбиво ответил Юнги. — А почему с родителями не ладишь? — осмелев, спросил Чимин. — Так сложилось. Я не был примерным сыном и доставлял им много хлопот. В детстве я был тем еще распиздяем. Неудивительно, что они устали от моих заскоков и не пытались отговорить меня, когда я решил свалить в Сеул. В голосе Юнги не было обиды или злости на родителей. — Почему ты переехал сюда? Из-за того Белоснежки? Альфа кивнул. Чимин старался не ревновать, но от мысли, что Юнги был так сильно влюблен в кого-то, царапало изнутри. — Как его звали? — Неважно. Его все равно уже нет, — отрезал Юнги. — Я не хочу о нем говорить, потому что потратил дохренища времени, чтобы забыть. — Ты поэтому помогаешь мне? — собрав все свое мужество, спросил Чимин. Лучше уж сразу все выяснить самому, а не так, как это было во сне. — Я тебе напоминаю его? — Дурак, — с едва заметной безобидной улыбкой бросил Юнги. У Чимина сердце замирало от этой улыбки, он был готов простить все за нее. — Чего ты вечно накручиваешь себя? — Ты поцеловал меня, — заявил Чимин, решившись идти до конца. — Я уже извинился, — ничуть не смутившись, спокойно ответил Юнги. — Сам не знаю, что на меня нашло, но это уж точно не из-за того, что ты напоминаешь мне его. Ты совсем другой, Чимин. Не будем больше к этому возвращаться, хорошо? Ты красивый, милый омежка. Я уверен, что скоро ты встретишь достойного альфу. — Но я… — Чимин, я не слепой, — Юнги внезапно остановился и развернулся к нему. — Не хочу давать тебе напрасных надежд. Не принимай заботу о младшем, как проявление какой-то романтической фигни. Прости, но ты для меня лишь донсэн. Чимин не хотел такой откровенности, ему было стыдно за свои чувства, такие неуклюжие и неправильные, но это были только его чувства, и он не хотел доставлять ими проблем Юнги. — Хён, ты слишком высокого мнения о себе, — шутливо произнес Чимин. Ему даже удалось широко улыбнуться. — Мне уже нравится один альфа, — выпалил он, чтобы окончательно не опозориться перед Юнги. Тот окинул его подозрительным взглядом, явно не веря в такую откровенную ложь, но разоблачать не стал. — Надеюсь, это не Чонгук? — Юнги снова зашагал по тропинке, но Чимин успел увидеть его ироничную ухмылку, прежде чем тот развернулся. — Йя! — Чимин ударил альфу в плечо. — Почему все думают, что он мне мог понравиться? — Он богат, влиятелен и хорошо трахается? — предположил Юнги с долей яда в голосе. — Я уже жалею, что рассказал все вчера, — мрачно буркнул Чимин. — Да ладно тебе. Все омеги за ночь с ним готовы полжизни отдать, а тебе еще за это и заплатили, — продолжил Юнги издеваться. Чимин не ожидал, что альфа будет так грубо шутить об этом. Это было неприятно — чувство, будто ведро помоев на голову вылили. Он Чонгука ненавидел уже всей душой за то, что тот умудряется разрушить все, даже не появляясь в поле зрения. Юнги взглянул на него и прекратил гадко глумиться, догадавшись, насколько грубо сейчас было тыкать омегу лицом в ошибки. — Блять. Прости. Меня что-то занесло, — виновато произнес он с тяжелым вздохом. — Я не хотел обидеть. — Ничего. Ты сказал правду, — стараясь не показать, насколько задел его этот пренебрежительный тон, ровно ответил Чимин. — Мне не стоило быть таким грубым. Я что-то перегнул палку со своими шутками, не злись. — Я не злюсь. — А то я не вижу. Надулся, как ребенок. Я правда не хотел тебя обидеть, просто с их семейством у меня личные счеты. Я был немного знаком с Чонгуком, до того, как он стал большим боссом. Но потом мы сильно повздорили. Позже еще Лиён, конечно, добавил. Думаю, с тех пор Чонгук сильно ненавидит меня, — пояснил Юнги неохотно, словно таким образом пытался извиниться за колкие слова. — Кто такой Лиён? — Отец Чонгука. Не спрашивай меня больше об этом, ладно? — попросил Юнги. — Я похоронил их для себя и не хочу больше ворошить дерьмо. Альфа занервничал, и это не скрылось от Чимина. И обида на колкие слова схлынула так же внезапно, как и появилась, на ее место пришли совсем иные чувства. Ему до ужаса захотелось обнять Юнги, защитить его от призраков прошлого, от чего-то такого темного и страшного, что до сих пор действовало на альфу. — Хён, купишь мне шоколадку? — возвращая прежний легкий настрой, сменил тему Чимин. К черту все прошлое. Плевать, что для Юнги он лишь младший. Чимин был бы рад, если бы альфе было просто хорошо с ним рядом. — Проголодался? — улыбнулся Юнги. Кажется, он вздохнул с облегчением, услышав подобную просьбу. — Угу. Я со вчерашнего дня не ел. — Хорошо. Куплю. Они перешли дорогу, и Юнги направился к одному из ларьков, что стояли вдоль дороги. Людей в округе практически и не было — слишком рано для спального района. Чимин огляделся по сторонам, невольно подумав о том, как скоро Намджун найдет его и что будет, когда это произойдет. Он даст ему объясниться? Юнги, поздоровавшись с продавцом, купил не только сигареты и шоколадку, но еще заказал два бургера и колу. — Это, конечно, не Старбакс, но есть можно, — протянул он один из бургеров. Чимин засиял от радости: — Спасибо! — Тут поедим или домой пойдем? — Можно и здесь. Тут красиво. — Ага. Юнги сел за деревянный столик, что располагался рядом с ларьком. Таких столиков с простыми деревянными скамейками здесь было всего три, и все они располагались под открытым небом, недалеко от дороги, зато с другой стороны были надежно закрыты высокими кустарниками. Альфа выложил на стол покупки и принялся за свой бургер. Чимин же накинулся на еду уже по пути к столику. — М-м-м. Вкуснотища какая! — блаженно простонал он, закрыв глаза. Он был настолько голодным, что простой бургер показался ему верхом кулинарного мастерства. — Боже, кажется, ничего вкуснее я в жизни не ел! Юнги рассмеялся. Чимин неловко улыбнулся с полным ртом, тая от теплого взгляда, которым на него смотрел альфа. — А нет, ел. Помнишь, ты мне как-то в школу делал обеды? Это было очень вкусно! — Чимин вскинул большой палец вверх. — Брось. Джин уж точно вкуснее меня готовит, — смутился Юнги. Это было так мило, что Чимин не удержался. — Мне особенно понравились яичные роллы. Спасибо. Жаль, что я больше не получаю такие обеды. — Это была разовая акция, — улыбнулся Юнги. — В честь первых дней в новой школе. Как у тебя, кстати, сейчас в школе? — Хорошо. Благодаря Тэ меня приняли там. — Никто не пристает? — Нет. Тэ постоянно рядом, да и Хосок, как цербер, бдит. — Слышал, ты на танцы пошел, — отпив колы, произнес Юнги. — Хоуп говорит, у тебя хорошо получается. — Он преувеличивает, — отмахнулся Чимин. — Я только учусь. А ты давно знаком с Хосок-хёном? — Эм… наверное, лет пять уже, — прикинул Юнги. — Даже не представляю, где вы могли познакомиться, — хихикнул Чимин, представив себе вечно активного Хосока и апатичного Юнги. — Умолкни, — альфа шутливо бросил в него салфеткой, которая, естественно, не долетела. Чимин рассмеялся. — Хён, ну правда, как вы познакомились? — Джин познакомил, — признался Юнги. — Поначалу я не переваривал Хоупа. От него слишком много шума, слишком светлый, слишком добрый. А потом мы с Джином нажрались в хлам в его квартире, и я познакомился с дьяволом Чон Хосоком. Он славный парень, — улыбнулся Юнги. Чимин внимательно слушал его, радуясь, что рядом с ним есть близкие люди и настоящие друзья. — В общем-то, если бы не Джин, я бы превратился в настоящего отшельника. Я не слишком-то общительный человек. — Это точно. Ты меня так пугал, когда мы только познакомились, — признался Чимин. — Ты такой суровый всегда был. — Я просто не люблю посторонних в своей квартире, — объяснил Юнги. — Но теперь ты не посторонний, поэтому приходи, когда захочешь. Хотя ты и так частенько зависаешь у Тэ. — Откуда ты знаешь? Тебя же никогда дома не бывает. — Ой, да брось. Я после твоих визитов еще часа два квартиру проветриваю, — хмыкнул Юнги. — Оу. Извини. Джин сказал, что мой запах еще слабый, поэтому запретил мне пить подавители, — пояснил Чимин. — Правильно сделал. Это у меня просто что-то вроде повышенного обоняния. А тебе пока рано принимать всю эту химию, и так достаточно уже пичкаешь себя таблетками. Ты же пьешь сейчас что-то от повышенной чувствительности? — Да. Доктор Ли выписал мне таблетки, сказал, что придется их весь этот год принимать, будто я больной какой-то. Это так надоедает. — Не вздумай бросать, а то следующую волну обострений будешь в больнице встречать, — пригрозил Юнги. — И я не приду к тебе, усек? — Понял, понял, — распечатывая шоколадку, закивал Чимин головой. Ему уже Джин успел все мозги промыть важностью систематического приема лекарств. — Не относись халатно к своему здоровью. Перестройка твоего организма еще не завершилась, разве тебе доктор Ли не сказал? — Сказал, — уныло кивнул Чимин. — Сказал, что подобная фигня со мной будет случаться время от времени еще около года. Но если я буду постоянно думать об этом, то сойду с ума. Тебе повезло родиться брюнетом, хён. Юнги кивнул и отвернулся, задумчиво смотря на дорогу, где изредка появлялись машины. А мгновением позже Чимин понял, какую глупость сморозил, ведь любимый альфы был Белоснежкой. Юнги, наверное, собственными глазами видел, как проходит перестройка у Белоснежек. — Как думаешь, Намджун-щи поверит мне? — снова перевел Чимин тему. — Он не дурак. Разберется, получит пиздюлей от Джина, и все вернется на свои места, если принцесса не упрется, конечно. Если бы ты вчера не убежал, все на месте и разрешилось бы. — Ты не видел его! Да он готов был отрезать мне руки и ноги, поверив словам Чонгука! Что мне оставалось делать, ждать, когда меня в капусту покрошат? Он же из мафии! — Ты пересмотрел кино, — засмеялся Юнги. — Джун не Дон Корлеоне. — Не знаю, о ком ты. Но вчера Намджун-щи выглядел страшнее любого главы мафиози, что я видел по телевизору! Он всегда меня пугал, но вчера я чуть не умер от страха. Они бежали за мной, как стая охотничьих собак за зайцем! Это было ужасно. Я вообще не понимаю, что Джин-хён нашел в нем. — Это уже не наше с тобой дело. Джин любит его, и тебе придется постараться найти с Джуном общий язык. — Я пытался! — с жаром ответил Чимин. — Я очень старался ему понравиться, правда. Я даже на стрельбище с ним ездил и учился стрелять, хотя не выношу оружия. — В этом и проблема. Ты нацепил на себя маску идеального подростка и пытался соответствовать каким-то его ожиданиям. Просто не делай так больше, и все наладится. Ты хороший парень сам по себе, Чимин, без всяких масок. Взгляд Юнги неожиданно скользнул на машину, что остановилась неподалеку от них, и альфа резко изменился в лице. — Плотнее капюшон натяни на голову, — голос Юнги изменился до неузнаваемости, став бездушным, еще более низким. — Что? — Чимин, не понимая, что происходит, обернулся в сторону машины, так заинтересовавшей альфу. Из нее вышел брюнет в черном костюме лет сорока пяти. Мужчина-альфа шагнул к магазину, но повернулся в их сторону. — Блять, — отведя взгляд от дороги, Юнги посмотрел на него. У Чимина мурашки по спине побежали от темноты зрачков альфы. — Дорогу до дома запомнил? — Да. А что? — Иди. Мне нужно поговорить с одним человеком. Чего сидишь? Пиздуй давай! Чимину хотелось упереться и остаться, наперекор грубости альфы, но Юнги смотрел так требовательно, что невозможно было не подчиниться. — Какие люди! — раздался позади громкий мужской голос. Юнги поднял взгляд на подошедшего к ним человека. Чимин заметил, как он почти царапает ногтями поверхность стола. — Шуга, ты ли это? — Если я скажу, что обознался, поверишь? Юнги выглядел спокойным, но Чимин видел, как он натянут. Эта случайная встреча явно не слишком приятна для него. — Как я могу не узнать своего любимчика, — неприятно рассмеялся мужчина. — А это что за милый ангел с тобой? Чимин никак не мог уйти незамеченным, как бы Юнги ни прожигал его взглядом, потому что мужчина загородил проход. Как ему выбраться? Через кусты пролезать? Ситуацию разрешил сам Юнги. Поднявшись, он отодвинул мужчину в сторону, дернул Чимина на себя, больно стискивая за запястье. Чимину показалось, что он сейчас ему руку сломает. — Это сын Монстра, — заявил Юнги. — Намджуна? — удивился мужчина. Чимин и сам едва не вскинул шокированный взгляд. Что еще за «сын Монстра»?! — Не знал, что у него такой взрослый сын-омежка. Пахнет вкусно, как я люблю. Нежно и свежо. Чимин не поднимал головы, чтобы не показать белых волос из-под капюшона, но ему хотелось возразить и сказать, что Намджун никакой ему не отец, а еще треснуть Юнги, потому что его запястье вскоре посинеет. — Монстр тебе яйца отрежет и за косой взгляд в его сторону. Чего надо, Шаман? Не смог пройти мимо? — Как можно пройти мимо такой красоты? Я соскучился по старым денькам, тебя же так никто и не смог заменить. — Потому что я незаменимый, — бросил Юнги в сторону своего знакомого и повернулся к Чимину, наконец отпуская его руку. — Иди домой без меня. Чимин понял, что ему лучше уйти. Взгляд Мина был таким требовательным и непреклонным, что и возразить не получилось. Юнги явно не хотел афишировать свое знакомство с Белоснежкой. Понять это можно, но все равно неприятно. Чимин кивнул и, не поднимая головы, ушел. Он брел обратно к дому Юнги без всякого энтузиазма. Красивая обстановка его уже не волновала, все мысли крутились вокруг странной встречи. То, как незнакомый альфа позволял себе общаться с Мином, возмущало. Кто этот человек вообще такой? Чимин думал о том, почему Юнги отослал его, прогнал, как собаку? Дело только в сущности Белоснежки или есть что-то еще? И что значило «старые деньки»? Этот человек из прошлого Юнги? Чимин толком не мог объяснить, но чувствовал: что-то с тем человеком не то. Он слишком уж фамильярно обращался с Мином, будто имел на это право, будто не друга встретил, а нашел старую игрушку. Чимин пнул листья на дороге от досады. Некстати снова вспомнились и вчерашние слова Чонгука о прошлом Юнги. «Королева Золотой комнаты». Бред же? Юнги бы никогда не стал заниматься такой мерзостью. Да и у Джина в борделе были одни только омеги. Чонгук специально все это выдумал, чтобы помучить его! Злорадный придурок! Специально вчера все устроил так, что Намджун ополчился против него. И с Юнги то же самое. Мин не такой, он не мог заниматься проституцией. Черт, да и зачем ему вообще могло понадобиться подобное? Он успешный продюсер, работает в хорошей компании, получает неплохо. Он нормальный, далекий от всей этой мерзости и грязи. Чимин запретил себе вообще думать обо всяких гадостях в сторону Юнги. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил две фигуры у подъезда. А когда увидел, то поздно было уже поворачивать обратно. На скамейке сидел сонный Тэхён, а рядом с ним нервно ходил взад-вперед Сокджин. Чимин замер в нескольких шагах, немного не дойдя до скамейки. Тэхён обнаружил его первым и с громким приветствием вскочил на ноги, но не стал подбегать, лишь переводил взгляд с одного на другого. А у Чимина сердце в пятки ушло, когда Сокджин повернулся к нему. Чимин смотрел на опекуна, замечая изможденный внешний вид, покрасневшие глаза и серость лица. Он пришел, чтобы отказаться от него? Все-таки поверил Намджуну? — Иди ко мне, дурачок, — протянул Сокджин руку. Чимин бросился к мужчине, как ребенок к родителю после долгой разлуки. На душе бушевал настоящий ураган эмоций, среди которых и облегчение, и радость, и страх. — Маленький ты мой, ну что ж ты мне не позвонил? — Казалось, Сокджин едва сдерживает слезы. — Я так переживал за тебя. — Прости. Прости меня, — без остановки повторял Чимин, прижимаясь к родному человеку. — Я испугался, что ты откажешься от меня. Я не хотел доставлять тебе проблем, не хотел, хён. — Ничего. Все в порядке, Чимин-а. Все в порядке. — Шмыгнув носом, Сокджин чуть отстранился и, заглянув ему в лицо, улыбнулся: — Ты как? Юнги сказал, что ты поранился. — Пустяки. Ты мне веришь? Я ничего плохого вам не делал, правда, но не мог сказать, откуда знаю Чонгука. Я не шпион, хён, ты мне веришь? — Конечно, милый, конечно. Не волнуйся. Джун тебя больше не обидит, никогда. — Я не хочу, чтобы вы поссорились из-за меня. — Не бери в голову. Он сам виноват. Тэ, ну-ка, иди сюда тоже, — притянул Сокджин одиноко стоявшего у скамейки Тэхёна. Тот с радостью присоединился к обнимашкам. — Вы для меня важнее всего, мальчики. Красавчики мои. — Вы почему с Юнги телефоны не взяли? Мы вас уже полчаса ждем. Джин-хён приехал, а вас нет. И я даже не в курсе, что вообще происходит! — затараторил Тэхён. — Мы же друзья, а ты даже не сказал мне, что ночуешь у нас! — Прости, — улыбнулся Чимин горячности друга. — Где вы были? — продолжил Тэхён допрос. — Ты с Юнги был? — одновременно с ним спросил Джин. — Да, — кивнул Чимин. — Мы вышли с Юнги-хёном в магазин. — А где он? — продолжая согревать их своим теплом, спросил Сокджин. — Он встретил какого-то знакомого и сказал мне уйти. — Знакомого? Кого? — Не знаю. Он звал его Шаманом. — Странное имя, — хихикнул Тэ. А Сокджин неожиданно напрягся. — Ты знаешь его? — невольно заволновался и Чимин. — Немного. Сядьте в машину, я пойду за ним, — серьезно произнес Сокджин. — Хён? Кто такой Шаман? — Тэхён тоже почувствовал, как старший омега занервничал. — Нам вызвать полицию? — Никому звонить не надо, — раздался рядом голос Юнги. — Хён! — с упреком бросил Тэхён. Чимин повернулся к альфе тоже. Он почувствовал это сразу. Запах. Чужой запах на его альфе. Злость всколыхнулась против воли до звездочек перед глазами. Чимин стиснул кулаки. В альфе что-то сильно изменилось с тех пор, как Чимин оставил его у того ларька. Весь вид Юнги был каким-то равнодушно спокойным, словно в его теле больше не было души, не было жизни, он стал выглядеть как фарфоровая кукла. — Ты в порядке? — встревоженно спросил Сокджин, смотря на альфу. — Панику не сей. Все нормально. — Хён, кто такой Шаман? Я ни разу не слышал о нем? — полюбопытствовал Тэхён. А у Чимина все внутри перевернулось, когда он заметил пятно на шее альфы. И это был точно не синяк. Юнги, увидев, куда смотрит омега, неловко приподнял воротник и отвел глаза. Они о чем-то все разговаривали, но Чимин не слышал. В его голове одно за другим складывались звенья одной истории. И то, что получалось в итоге, было таким омерзительно гадким, что не хотелось даже думать об этом. На той стоянке не было омеги. На Юнги засос и запах другого альфы. Альфы. Чимину хотелось рассмеяться — ведь глупости. Что за игры разума? Ему ведь все это мерещится, правда же? Нет ничего такого на самом деле? Чимин не знал, как он выглядел в тот момент, но, наверное, все то отвращение при мысли о Юнги и другом альфе отражалось на нем. Мин взглянул на него внезапно и будто бы все понял, догадался обо всем, что царило в душе омеги. На его губах застыла ядовитая усмешка, неестественная, словно и не Юнги принадлежащая, а в глазах вдруг что-то потухло, резко, внезапно, словно кто-то выключил свет, и маска с лица слетела сама собой, обнажая что-то до ужаса уродливое, неправильное, болезненное. — Поезжайте домой. Юнги сказал это так небрежно, словно хотел прогнать. — Хорошо. Поедем? Чимин поймал вопросительный взгляд опекуна, но не мог даже сообразить, о чем его спрашивают, потому что Юнги, тот человек, запах чужой и засос. — Чимин? — Кажется, он еще не до конца проснулся, — хмыкнул Юнги. — Поезжайте. Чимин поддался настойчивости Сокджина и не стал сопротивляться, когда его потянули к машине, но продолжал смотреть на Юнги. А альфа отвернулся сразу, как только попрощался, и направился к подъезду, ни разу не обернувшись.