I.
Джем не помнила, о чём она думала, когда негромкий, но всё-таки уловимый счастливый смех за окном оторвал её от потока мыслей. Очень сомнительных и неприятных мыслей, — это Уокер знала наверняка, так что она заранее была рада обладателям смеха. Даже до того, как поняла, что там, за окном, смеялся Кирен, подходя к дому. Почти мгновением позже внизу открылась дверь, по лестнице застучали шаги, и в комнату брата зашли. Джем выдохнула, протерев глаза, и выглянула из своей комнаты. Дверь к Кирену была приоткрыта, брат будто что-то искал, но девушка не стала вмешиваться. Она, опёршись плечом о косяк, стала слушать. Кирен, видимо с кем-то разговаривая, вновь приглушённо засмеялся. Совсем уж быстро. Меньше секунды длилась его усмешка, такая тёплая и добрая на слух, даже если самого брата и не видно. Джем улыбнулась одним лишь уголком губ, и некая тяжесть внутри на миг растворилась. — Затем она встаёт, задвигая стул, оглядывает моих родителей и весело протягивает: «Где творится магия…» — Мягко, с ноткой приятной грусти по доброму другу, говорил Кирен, выходя из комнаты спиной вперёд. Саймон, поджав губы, смотрел куда-то в пол и улыбался. От Джем не ускользнула некая тоска в его глазах (если в них, искажённых СЧС, можно было прочитать хоть какую-нибудь эмоцию). — О, Джем, привет. — Неловко осёкся брат, заметив её, и улыбнулся. Девушка лишь кивнула, задержав взгляд на Монро, и рассеяно обратилась к Кирену: — Найди способ позвонить, если задержишься. Родители будут волноваться. — С этими словами она закрыла за собой дверь и вновь осталась наедине со своими мыслями.II.
«С любовью от твоего брата». Именно так гласила надпись чёрными гелиевыми чернилами на маленьком пожелтевшем конверте, внутри которого был хорошо знакомый диск. Тот самый, который Кирен записал для неё ещё в средней школе, чтобы она перестала стесняться, не боялась быть заметной. Джем выдохнула, размяла затёкшую шею и провела большим пальцем по старым чернилам. Интересно, сможет ли этот диск раздавить её нынешние страх и сомнения? Да, именно раздавить, как гнойный болезненный прыщ, воспалившейся на её душе. Девушка встала с кровати, тихо подошла к CD-приёмнику и нервно сглотнула. Пожелтевший пергамент приковал к себе взгляд, не позволял дышать полной грудью. Она не включала музыку в колонках уже около полутора лет. С тех самых пор, как гнев перестал глодать её кости и плоть, отдав падаль страху. — Джемайма, стол накрыт! — Раздался приглушённый голос матери внизу, и девушка вышла из оцепенения. — Все уже собрались! Ах да, точно. Сегодня же обедаем с Саймоном. — Спускаюсь! — Слабо выкрикнула она и прочистила горло, до сих пор стоя в пижаме. — Почти… — Джем вздохнула, пытаясь унять дрожь на кончиках пальцев. Прошлый подобный обед кончился катастрофой. Впрочем, в прошлый подобный обед рядом с Джем сидел Гэри, и напряжение между ним, Саймоном и Киреном свинцом давило на плечи каждого. Нынче витала лишь неловкость и тень грусти. Все скучали по Эми. Стив, чтобы хоть чем-то заполнить губительные паузы, разговаривал на самые разные, но главное нейтральные темы, начиная с новых штанов и заканчивая излюбленными CD-носителями. Многие «разговорчики» даже удавались, и к ним парочкой фраз присоединялись Сью, Кирен и даже Саймон. Разговор о дисках перешёл в предложение после обеда всем вместе выбрать фильм и посмотреть его, устроившись на диване. — Отличная идея, сэр, — поджав губы, кивнул Саймон. Он старался ни на кого толком не смотреть. Ни на кого, кроме Кирена. Если Монро не отворачивался в стол или не разговаривал со Стивом, то поглядывал на Кира. Смотрел на него и успокаивался, точно от виска отвели дуло пистолета. Они сидели рядом, как и в тот раз, но на сей раз без мусса и линз — Кирен всё чаще говорил, что глаза режет только сильнее, даже после того, как ему прописали новые капли. Стоило Саймону хоть покоситься на Уокера, как всё в нём будто воспевало и оживало. Губы растягивались в улыбке, дыхание выравнивалось, глаза точно блестели. Белые глаза, с чёрными точками по середине. «Мертвячьи», — но живее этого взгляда Джем вряд ли что видела. Она сжала вилку, и пальцы её побелели. Джем сомкнула челюсти. Было больно дышать.Кирен уже любил. Потом его нашли всего в крови из вскрытых вен.
Если что произойдёт и с Саймоном, нельзя быть уверенным, что Кир не пойдёт на новое безумство. — Джемайма, ты почти ничего не ешь, — мама коснулась её ладони, и Джем наконец-то оторвалась от брата и Саймона. — А… Я… Просто задумалась. Неважно. — Она отмахнулась и уставилась в тарелку, выдохнув. — О чём? — Беззаботно протянул Стив, желая забить неловкую паузу. — Просто о ерунде, пап, — девушка пожала плечами и тихо выдохнула. Дышать было больно. — Не надо её донимать, пап, — Кирен улыбнулся, и Джем не смогла не улыбнуться в ответ. — Я и не донимаю, просто интересуюсь. Я откровенен в своих чувствах, поэтому хочу, чтобы если кого-то из вас что беспокоило, пусть он высказывает прямо. А что, я не прав? Ты мне сам говорил, чтобы я не сдерживался. — Пап, всё хорошо… — Кирен улыбнулся и тут же схватился за правую руку. Кисть, даже под хваткой, тряслась не переставая. — Боже мой, Кир! — Стив вскочил со своего места и рванул к сыну. — Что с тобой? — Нормально. — Он тряхнул рукой, и дрожи будто не было. — Ты был у врача? — Давно голос Джем не звучал так уверенно. — Да, — рассеяно кивнул брат. — Был. Всё нормально. Мне просто выпишут новый нейротрептилин, всё хорошо, — тараторил он больше для перепуганного отца, чем для спросившей сестры. — И давно это? — Сью нервно перебрала пальцами и коснулась подбородка. — Не-е-ет, мам, нет. Недавно. Не волнуйтесь, всё хорошо. — Кирен на каждое слово, будто подкрепляя его, слегка размахивал руками. Он наконец выдохнул, чувствуя на себе взволнованные взгляды, и потупил свой в пустую тарелку. Саймон коснулся плеча Кирена, наклонился к нему и, нахмурившись, всмотрелся прямо в глаза. Джем вздохнула тихо, но полной грудью, без боли. Она помнила, с каким обожанием Кирен смотрел на Рика. Будто щенок, дождавшийся хозяина. Саймон смотрел с беспокойством. Вперился взглядом в Уокера, поджав губы и нахмурив брови. Смотрел с заботой. С уважением. Смотрел одухотворённо, оживлённо. Джем казалось, что она слышит, как в страхе колотится сердце Монро, пока не поняла, что это было её сердце, объятое беспокойством и страхом. По крайней мере, за брата теперь, похоже, беспокоиться и страшиться не придётся. Саймон смотрел на него пытливо и мудро. Джем знала этот взгляд. Так на неё смотрел Гэри. — Всё хорошо. — Кирен улыбнулся Саймону. Он не смотрел на Монро, как щенок на хозяина. Он всматривался в парня, видел Саймона и никого другого. Смотрел и видел. А ещё улыбался. Брат красиво улыбался. Джем смахнула подступившие слёзы, пока их никто не заметил. Этой ночью, когда они досмотрели фильм и решили разместить Саймона на ночь у себя, Джемайма Уокер совсем тихо, чтобы никто не слышал, включила в колонках давно записанный диск.III.
— Я тебя лучше внизу подожду. — Этот ирландский акцент она узнала, даже если бы гнила заживо. По ощущениям так оно и было, но Джем оставалась целой. Её ломило с самой ночи, стоило только проснуться в мокрой от пота постели после очередного кошмара. Джем еле смогла встать, чтобы поменять себе полотенце. Отчего её тело выкинуло такой фокус — она не знала. Сейчас девушка была озадачена поиском хотя бы простейшего анальгетика, кое-как переставляя ноги. — Э… как скажешь. — Удивлённо протянул брат, и по лестнице раздались шаги. Джем фыркнула. «Ну да, у тебя там полкомнаты в Рике, а ты удивляешься». Девушка была в том расположении духа, когда каждый звук, каждый мельчайший шорох, вызывал у неё отвращение и гнев. Каждая мысль давалась с трудом не только мозгу, но и каждой мышце тела. С Уокер будто кожу сняли, обваляли в щебне, облили бензином и подожгли. Наконец достав аспирин, она выпила таблетку, и, держась за стенку, выползла в гостиную, чтобы забраться к себе. — Тебе помочь? — Саймон уже направился к девушке, но она только отмахнулась, выпрямилась и, терпя боль и стараясь не падать, пошла к лестнице. Монро, опустив взгляд и поджав губы, встал поодаль. На середине лестницы, вцепившись в перила, Джем остановилась. Она хмурилась, дышала тяжело, пот пробивал всё её тело. Возможно, Джем бредила. Но в тот самый момент, собрав все силы, она развернулась к Саймону и произнесла. — Кир может вечно хранить его рисунки у себя, но лучшей партии, чем ты, у него всё равно не будет. Пойми это и не накручивай себя. Она не видела удивлённого лица Саймона, его нахмуренные брови и приоткрытый рот. Ей не нужен был его ответ. Джем просто развернулась и ушла к себе.IV.
Сомнения одолевали её уже так давно, что Джем и не помнила, когда именно это началось. Казалось, они прокрались под самую кожу, под самую плоть и сдавили сосуды, прилипли к ним полиэтиленовой плёнкой, не пропускавшей воздух. У Уокер было лишь одно стойкое чувство: те сомнения, сковавшие её сейчас, пришли не с началом восстания, но с его концом. С вестью, что больных СЧС начали лечить. Начали лечить Кирена. Она не могла содрать гадкую плёнку ни с помощью громкой музыки, ни с помощью сидра. Джем помнила тот день накануне приезда брата, когда она зашла в паб. Когда Билл взбесился, что его заставили платить. Стукнул по стойке, взял её за запястье, подняв над головой, и начал браваду о незабываемых жертвах Роартона. Джем еле выдавила из себя подобие улыбки, оглядывая толпу. Она помнила, с каким облегчением выдохнула, когда Билл её отпустил. Сомнения уже тогда перетекали в страх. Джем просто смотрела в одну точку. Делала что-то скорее машинально, чем осознанно. Пока тот же Билл не окликнул её. Старик уже тогда что-то заподозрил, вперился в неё взглядом, твёрдо произнёс: «Я знаю». Джем лишь надеялась, что ледяные пальцы страха, вцепившиеся в её душу, не слишком сильно повлияли на мимику. Облегчение ощущалось почти физически болезненно, когда Билл заговорил о годовщине Восстания. Джем лишь глупо кивнула, пытаясь утихомирить бешеный ритм сердца. Все твердили, что они — мертвяки, убийцы, монстры.Монстрами оказались совсем не они.
Кирен был одним из них. Он не был монстром. Он был её братом. Братом, понимавшим её с полуслова, с полужеста. Да, он ошибался, но он оставался братом. Братом, для которого она была, есть и будет маленькой сестрёнкой Джем. Мертвяк Кирен или нет, она его любит и будет любить. Эми была одной из них. Она не была монстром. Она, лишь зайдя в комнату, оставляла за собой неизгладимое впечатление. А какое — уже не ей было решать. Она была Кирену другом. Тем самым другом, который любит, но не так, до одури, до последней капли своей души. Джем лишь жалела, что не смогла познакомиться с ней получше. Саймон был одним из них. Он не был монстром. Он был тем, кто слушал каждого больного СЧС. Слушал тех, кого не слушал никто: ни друзья, ни родители, ни вторые половинки. Он спас Кирена. Спас, задумался лишь на миг, кинувшись под пулю. Он дорожил Киреном и любил его до смерти. До второй смерти. Он сейчас сидел в комнате Джем, на её кровати, почти впритык к девушке и учил играть на гитаре. Монро говорил спокойно, никогда не раздражался и терпеливо учил её аккордам. — Так, а теперь покажи мне аккорд Е, — мягко попросил Саймон, и Джем показала. — Отлично, — он улыбнулся. — Не напрягай так сильно руку, а то устанешь быстро. — Уокер лишь кивнула. — Готова? — Думаю, да. — Джем размяла шею. — Не торопись и не переживай. Я тебе помогу, если что. Джем вздохнула, зажала первый аккорд и опустила руку на струны. Сперва она играла неловко, будто боялась, что ошибка будет караться смертью. Но пока она играла всё дольше и дольше, дыхание её выровнялось, а пальцы стали послушны. Полиэтилен надорвался. Саймон закрыл глаза, дыша ровно, и начал немного раскачиваться. Он просто слушал. Слушал музыку, слушал дыхание Джем. Слушал и улыбался. — If you must wait, — тихо запел Саймон, когда Джем заиграла песню по второму кругу. Уокер сглотнула, вновь испугавшись, что спутает аккорды, но Монро звучал так естественно, будто Джем играла уже несколько лет, а не неделю.— Wait for them here in my arms as I shake. If you must weep, Do it right here in my bed as I sleep. If you must mourn, my love, Mourn with the moon and the stars up above. If you must mourn, Don't do it alone. If must leave…
Голос его немного дрогнул, но парень продолжил.— Leave as though fire burns under your feet. If you must speak, Speak every word as though it were unique…
Пальцы соскочили, струны жалобно взвизгнули, и Джем дрогнула, будто вынырнув из ледяной воды. — Чёрт возьми! — Рыкнула девушка, стукнув по кровати. — Прости, пожалуйста, я… — Не сделала ничего плохо, — он взял её за правый локоть и вернул руку на струны. — Осеклась, бывает. Честно тебе скажу, для человека, не знавшего даже нотной грамоты, ты учишься очень быстро. — Он слегка её приобнял, потрепав по плечу. Руки у него были ледяными, но Джем не было от них холодно. — Не волнуйся. Давай ещё раз, откуда осеклась. Уокер вздохнула, поправив чёлку, зажала нужный аккорд и вновь начала играть. Саймон поджал губы, сглотнул ком в горле, будто вспомнил что-то, и продолжил петь:— If you must die, sweetheart, Die knowing your life was my life's best part. And if you must die, Remember your life. You are… You are… Oh, you are… You are… Oh…
Джем аккуратно выдержала секундную, но трогательную паузу, и запела вместе с Саймоном:— If you must fight, Fight with yourself and your thoughts in the night. If you must work, Work to leave some part of you on this earth. If you must live, darling one, Just live… Just live… Just live…
Они не видели изумлённое лицо Кирена, вошедшего в комнату. — Вау… — Только и смог поражённо выдохнуть он. Что из всех вещей его изумило больше всего: то, что Джем теперь училась играть на гитаре, или то, что сестра позволила Саймону зайти к себе в комнату, — он не смог бы разобраться даже с чужой помощью. — Что же… — протянул Саймон осевшим голосом и поджал губы. — Мы подружились, как видишь. — Он кивнул, улыбнувшись, и сглотнул слишком громко. — Во-первых, заткнись. — Джем потёрла переносицу, стирая подступившие слёзы. — Во-вторых, в следующий раз возьмём твою тёску. Все трое тихо засмеялись.