Недетские игры

      «Токоями готов был себя прибить чем-то тяжелым, чтобы точно было сотрясение»       Тяжело дыша, он ловил своими губами чужие, покусывая и слизывая выступающие капли крови. Манящие пухлые уста Мидории покраснели, и он лизнул их, дразня темноволосого парня. Смотря на партнера из-под полуопущенных длинных ресниц, тот наклонился, снова и снова шепча что-то пошлое немного неразборчиво. Но Токоями только сильнее стиснул зубы, толкаясь бедрами, срывая с губ Изуку очередной громкий стон.       Да уж, Токоями было стыдно. «Почему же?» — спрашивается. Взявший над Токоями верх зеленоглазый дьяволенок уговорил его заняться непристойностями прямо в кухне. В кухне общежития, в которой, между прочим, все едят!       «Как же ему удается?!» — всегда спрашивал себя Токоями, когда всем кажущийся стеснительный и невинный Деку уговаривает его заняться ЭТИМ в общественных местах, уголках общежития, даже классе академии!       «На что я соглашался?!» — очередной вопрос в сознании Токоями. В тот день, когда зеленоглазый парень, сжимая руки и отчаянно краснея, милым дрожащим голосом признался ему в любви, он, замерев на минуту от неожиданных слов, просто кивнул. Ну, не сказать, что он только по девочкам. Просто все считали Мидорию симпатичнее некоторых девушек, несмотря на крепкое телосложение. В нем всегда что-то притягивало, особенно улыбка с румянцем на щеках. Фумикаге не станет скрывать, что у него была симпатия к однокласснику, поэтому он был не против попробовать. После ответа на признания он представлял, как долго они будут доходить до поцелуев и объятий, думая, что веснушчатый просто сгорит от стыда.       Только всё далеко не так. Все первые шаги делал именно Мидория. А первый поцелуй, что должен быть нежным и невинным, превратился в страстный французский. Выражение лица Токоями было бесценным. Раскрытые от шока красные глаза, заметный румянец на скулах, руки немного подрагивали. Кто бы мог подумать: его испортит такой парень, как Мидория.       Толчки становятся все быстрее, бедный стол начал скрипеть, Изуку соблазнительно стонал, обнимая руками шею Токоями, который издавал тихий рык. Полуприкрытые и потемневшие глаза горели похотью, щеки порозовели, а на губах играла улыбка, словно в усмешке. Мидория, отстранившись, положил одну руку на затылок парня, сначала аккуратно гладя, а потом сильно сжимая темнее смоли жесткие волосы. Прямо смотря на затуманенные дымкой возбуждения красные глаза, страстно поцеловал его. Скользил губами по скуле, потом по острому подбородку. Переместившись на шею, начал кусать молочную кожу, оставляя багровые засосы на видном месте. Токоями это явно не понравилось, но вместо возмущений он лишь ближе прижал парня к себе, чувствуя скорую разрядку.       Только он мог видеть темную сторону одноклассника. Только он мог смотреть на возбуждающее выражение лица, и никому больше Фумикаге не позволит увидеть эту сущность. Потому что зеленоглазый развратный парниша отныне принадлежит лишь ему. Даже если любимый бывал безнадежным, Токоями оставался у него в плену, уже заканчивая себе врать. Ему ведь это тоже нравится.

* * *

      — Токоями-кун?       Фумикаге только прижимает к себе парня, игнорируя пустую болтовню, которая происходит после их «игр». Он как раз собирался спать, прикрывшись одеялом со Всемогущим. Сначала было стремно что-то делать, когда на тебя со всех сторон смотрит символ мира, но это лучше, чем его «ритуальная комната».       — Токоями-кун, завтра я иду закупаться одеждой, пойдешь со мной? — явно с намеком на веселье промурлыкал Мидория.       — Угу, — последовал простой ответ от Токоями, на что Изуку только усмехнулся.       Да уж, Токоями сам не понимал, как испортился. Но, когда рядом любимый человек, не так уж и плохо быть таким.