Запрет

У Ромы вошло в привычку прятать обиду в недрах души, скрывать боль за маской цинизма и глушить слезы спиртными напитками. Он не любил показывать слабость и предпочитал при любом раскладе язвить, умалчивая об истинных чувствах. Не говорить о внутренних конфликтах всегда легче, чем говорить. Пусть люди думают, что ему плевать; пусть думают, что он сильный и его невозможно сломить. Пусть думают именно так. Аня в его жизни появилась внезапно. Ворвалась в безмятежное бытие без стука и предупреждения; она сметала все на своем пути, подобно урагану, оставляя после себя хаос — как наяву, так и в сердце. Едкие фразы так и срывались с ее уст, саркастичные ответы ядом текли по ее венам. Она манила одним лишь видом; заставляла каждый раз возвращаться и по накатанной получать грубые отказы, больно бьющими по самолюбию. В словесной перепалке она всегда держалась уверенно, бросала язвительные комментарии и показывала все свое превосходство, высоко поднимая голову. Будучи на двадцать сантиметров ниже Ромы, она умудрялась смотреть с высока; так, как смотрят звезды, только что сошедшие с небес. Было очевидно: за словом в карман она не полезет — нет необходимости. При виде Ани у Ромы замирало сердце. Он из кожи вон лез, чтобы привлечь ее драгоценное внимание. Как правило, устоять перед обаянием Ромы невозможно; ни одна девушка не игнорировала его более двух недель, но Аня побила все рекорды и благополучно выпала из этого золотого правила. На ней стояло строгое табу; неписанный запрет на любые контакты с ней. Отказ за отказом, и она осела глубоко в легких, проникла под кожу и затуманила рассудок. Добиваться ее стало настоящим мазохизмом — невзаимная любовь все-таки ранит и причиняет неимоверную боль в области сердца. Она снова и снова выбирала никчемного репера; велась на его лживые слова и отдавала последние частички искалеченной души, которая ему даром не сдалась. Она любила все так же горячо; закрывала глаза на ошибки и прощала косяки. В ней каждый раз что-то надламывалось, когда она с трепетом принимала пустые извинения. Она же не глупая, тогда почему наступает на те же грабли? Любовь ломает, обжигает плоть до костей, заставляет страдать. Мазохистка она, не иначе — этим они с Ромой и похожи. Мысль о том, что Аня, его Анюта не его, сводила с ума. Он пытался отвлечься, подавить чувства и забыть навязчивый образ, не покидающий сознание. Даже миловидная Ксюха не смогла заполнить пустоту, образовавшуюся глубоко внутри. Правильно говорят, что запретный плод сладок.