Сердце Мира

В бесконечности чёрных вод Вселенной есть сотни, тысячи миров. И правит Тьма в одних, в других же торжествует Свет. И есть миры, что судьбами сплелись, и кто герой в одном — в другом злодей. Плетенье поражений и побед украсит полотно времён, а зеркало путей причудливой игрой смешает битвы и покой, и дела нет ему до скоротечных дней. *** В далёких краях, где холодные серые скалы насквозь пронзают землю и небо, а облака парят так высоко, что кажутся полупрозрачным туманом, жила королевская семья. У короля с королевой было трое детей: дочь и двое сыновей. Старший принц был жестоким тираном. Он убил отца, мать и сестру, и захватил власть. Следующей его целью стал магический кристалл, хранящийся в подземельях под дворцом: Сердце Мира, своему повелителю дарующее власть над законами мироздания и потоками стихий. Но младший брат, избежавший смерти, нашел Сердце Мира первым, и с ним бежал к самому краю земли, к бездонной пропасти. *** Пепел старого мира в руках рассыпается, а звезды падают, раскалывая небосвод. Седце Мира кристаллом в холодных пальцах теплится, но мальчик знает — он от Бездны живым не уйдёт. — Ты не уйдешь живым. Довольно, отдай. Три шага назад — бездонная пропасть. Первый шаг — и каменная крошка сыпется вниз, падает вникуда. — Ты же не будешь делать глупости? В глазах безумца моря пляшут последний вальс вихревыми потоками самых глубоких своих пучин. — К чему тебе эта сила? Ты мал и не понял, как жить. Я тебя научу. Мир этот — сгнивший от корки до корки, а ты ему не спаситель, поверь. Иногда бесполезно лечить: и чума выжигалась огнём, ты же помнишь? Дай мне Сердце Мира, и мы будем править вдвоём с тобой, мимолётным мгновением наиграемся всласть перед тем, как всей реальности суждено упасть. Шаг второй, снизу слышится вой — или это безумие подбирается тихим маленьким зверем, воет ветер, играя на струнах израненных душ? — Ты же вправду не хочешь вниз? Даже Бездна не спасёт кристалл и весь мир от клинков и змей. Тут бороться уже не за что, всё сгорит очень скоро. Поверь. В бесконечности миг натянулся струной и сорвался без звука, со звоном тысячи колоколов. Мальчик падает в пропасть, а брат безразличным взглядом провожает его полёт. — Всё равно этот мир скоро умрёт. *** Темнота, темнота кругом, в бесконечном падении или далеко за пределами вод, которые люди прозвали когда-то жизнью. Вдвоём в темноте мальчик и тот, кто смотрит глазами темноты. — Ты старался, и это похвально, но утешить тебя я, к несчастью, никак не смогу. Твой брат был прав, весь мир — обречён. Такие, как он, не рождаются случайно. Из года в год и из века в век брат убивал брата, и сестра лгала сестре. В мимолетных страстях люди топили страх, что на них смотрел из забытых снов. Ты хотел им помочь. Прости, ты не смог. Темнота тонкой волной его касается, она наощупь похожа на шёлк. — Этот мир обречен, но смотри — его Сердце в руках твоих. В пальцах тихо пульсирует, затухая, кристалл. — Есть сотни миров и один другой; как тот, в котором ты жил, но не такой. Его еще можно спасти, но там иначе сложились судьбы, и ты тоже был другой. И не твой брат разрушителем стал, но ты. Еще в детстве тайны, которые нашел твой двойник, свели его с ума. На пути таком не ищи покоя: ждет тебя впереди череда бед. — Я согласен на всё. Что бы не ждало меня на пути моём, хоть один из миров должен быть спасён. — Ты забудешь наш разговор, но попробуй запомнить одно: только проснешься — как можно скорее найди кристалл. Шёлковая темнота, как вода, омывает израненный разум и смывает все чувства сразу. Остается бесконечным падением полёт куда-то вверх, где танцуют звёзды и небосвод поёт мелодию первых огней у начала истоков Вселенной. — Через весь этот путь — так и остался чист и смел… Я надеюсь, мой дар не станет проклятьем тебе. В темноте смутно видится свет. *** В далёких краях, где холодные белые скалы насквозь пронзают небо и землю, а облака парят так высоко, что кажутся полупрозрачной дымкой, жила королевская семья. У короля с королевой было трое детей: дочь и двое сыновей. Младший принц оказался кровожадным тираном. Он убил мать, отца и брата. Затем нашёл Сердце Мира в подземельях под дворцом, и с его помощью хотел захватить власть над землёй и небом. Но принцесса, избежавшая смерти, получила поддержку всей королевской гвардии и многих верных вассалов царского рода. Вместе они смогли победить безумного чародея, и принцесса ударом клинка ранила его в самое сердце. Он пал, но силами чёрной магии ожил вновь, и тогда был взят в плен победившей армией. И принцесса сама взялась вести допрос. *** Холодный пол и холодные стены. Глазами застывшего синего льда смотрит на принца родная сестра. — Ты… Ты должна быть мертва. — Твоими стараниями. Её губы усмешкой кривятся. Стала старше и злее, чем раньше была — но не здесь, а далеко за чертой бесконечного сна. — Ты, как всегда, что-то не рассчитал: я жива. А вот ты, мне казалось, погиб, но опять обманул смерть. Сколько раз тебе еще от нее сбегать? Чёрной магией не обмануть Творцов, и однажды тебе выдвинут счёт больше, чем за целую вечность может заплатить человек. Что будешь делать тогда? Предложишь самим Творцам все добытые кровью земные блага? Ты бы мог, но и того у тебя нет. Ты опять проиграл, и тебя проклинает весь свет. — Где кристалл? — Это то, что я очень хотела бы знать. Перед нашей последней битвой ты спрятал его. А теперь забыл? Смерть — причина серьезнее чем вино. Но если не хочешь умирать опять, советую вспомнить скорей. — Я помню Бездну на краю земель. Я падал, и кристалл был в ней. Принцесса смеётся. — Брось. До сих пор не изжил свой детский страх? Помню, как та пропасть преследовала тебя во снах. — Я знаю точно, что это был не сон. — Твои слова всегда лились как вода. Брось. Сколько черная магия сможет тебя спасать, если раз за разом клинок пройдет сквозь твою плоть? Даже сейчас эту жажду не так просто побороть. За отца и за мать и за брата выйдет раза три, а уж если по одному за каждого, кого ты оклеветал или убил… — Я не знаю, где еще он может быть. Помню только паденье и слабый мерцающий свет. Но когда-то давно я его нашел в подземелье под дворцом. Там много тунеллей и тупиков, я бродил там в детстве, когда не знал, что лучше спасает вино. Под землей больше тайн, чем любой захотел бы знать. У горла острый клинок, его холодной сталью воздух кругом звенит. — Ты покажешь мне путь. Попытаешься убежать или меня убить — навсегда останешься там, в лабиринте холодных стен. Я велю запереть двери с другой стороны, чтобы ты, коль вернёшься сам, навсегда остался один внутри. *** Гулкие стены, ступени уходят во мрак, гулкими шагами на короткий миг отступает тишина в безмолвную пустоту, далеко за границы людских умов. В этих всеми забытых местах хранятся знания, к которым никто не был готов и, возможно, не будет никогда, пока есть воздух и вода, пока где-то еще горит огонь и не разверзлась земля. — Затуши огонь, нам и одного хватит на двоих. — Нравится дышать — потушишь свой. Я не останусь в темноте рядом с тобой. — Мы теперь вдвоём здесь как на целой земле. Назад пути, может быть, и нет. Страшно говорить о таком, когда вокруг дышит жизнь. Ты же знаешь? Гибнет мир. — Ну что ж, расскажи. — Из века в век брат убивал брата, и сестра лгала сестре. Я не помню, где это слышал, может, где-то читал. Или из сна? Что-то сломалось в мире, наверно, одно из его начал. И в людях с тех пор дышит не жизнь, а смерть, отравляет воду и ломает земную твердь, и по венам земли вместо крови течёт трупный яд. — Я это знаю с детства. Мне нашептала листва, и помню, как из леса смотрели волчьи глаза, словно хотели что-то сказать. Мне никто не верил, я и сама не могла понять. С самого мига рожденья всем суждено умирать. — Так не должно было быть, и так было отнюдь не всегда. — Но ты взял кристалл и пил его жизнь, словно мало было вина. Теперь в городах разразилась чумная хворь, пожирает поля и леса проклятый огонь. — Не поверишь, если скажу, что всё то был не я. Принцесса смеётся, и её смех уносит с ума сошедшее эхо. — Да ты что? Никогда. В огромном зале — пустой пьедестал. — Здесь его нет. — Значит, путь наш ведет в края, где кончается свет. *** Путь бежит меж подножий отвесных скал, там, где даже ветер кричать перестал, далеко от живых земель. Этих мест сторонится любой дикий зверь, уж тем более — человек. — Знаешь, одно я никак не пойму. Нет ни слова о крае земель в хрониках древних книг. Словно была пропасть вечно, или возникла в случайный миг. — Лучше молчи и смотри вперёд. Им приходится бросить своих коней: те ни шагу дальше не хотят ступить. — Здесь уже рвется нить между тем, что было и тем, что есть. Посмотри, небо падает вниз, как вода. — Довольно уже говорить. Ты сказал, что кристалл где-то здесь. Он стоит на самом краю — опять. Шёлковая темнота смотрит из самых глубин бездонной пропасти перед ним. — Если кристалл внизу, человеку его не достать. Даже если спуститься по острым камням и не упасть, там сама реальность обращается вспять, время и вода могут течь снизу вверх. Я могу попытаться, но скорее всего останусь там навек, и только лишь темнота будет со мной говорить. — Раньше ты боялся и близко сюда подходить. Темнота страшила тебя, будто было в ней что-то черней темноты из твоей души. — Я там уже побывал, даже если это было во снах. Сложно бояться того, что осталось в тебе. Словно я так и умер где-то на дне, если оно там, конечно, есть. — Хватить путать мысль и речами своими пускать туман. Если не хочешь спускаться вниз — вспомни же наконец, что ты чародей и скорей начинай ворожить. Но один неверный жест или даже взгляд — и ты в этот раз никак не вернешься из бездны назад, уж поверь. И вот он сплетает потоки судьбы, еще ни разу не колдовав, но прочитав очень много об этом книг. И через длинный как вечность миг кристалл в его пальцах лежит, снова бьется пульс, и, смывая боль, оставляет лишь лёгкую грусть. — Где ты его нашел? — Он всё время был во мне. Я забыл, как там, в темноте, кто-то со мной говорил. Я не знаю, кто это был, помню только его глаза. Нет ни в одном из миров глаз темней пустоты, только во взгляде его сама она и была, глубже бездны любой и самих истоков тьмы черней. Он новый шанс дал мне и кристалл растворил в крови моей. Он спас меня и он же меня убил. И какой-то частью я навсегда остался там, где времени нет и танцует кругом темнота. А теперь продолжаю дышать и жить. Не смогу тебе объяснить, как странно это — снова чувствовать жизнь, слушать как поют ветра, за движением звёзд следить, и под ногами земную чувствовать твердь. — Отдай Сердце Мира мне. Вселенная замерла на миг, когда он кристалл протянул сестре; а ей довольно было его толкнуть и оборвать слишком сложный, запутанный путь, что пересёк не одну черту из тех, что не преступал ни один человек. Но она лишь взяла кристалл, и в её тонких бледных пальцах его огонь дрожать перестал, а ровный пульс удар за ударом становился чуть-чуть сильней. — Мне бы должно тебя казнить, но я не стану подобной тебе. *** И вот в зале большом принцесса своим советникам говорит, как убила брата в последний миг, когда над пропастью замерли вдвоем. И что чёрный колдун её почти было обманул, но кристалл сам обжег его и оттолкнул к самому краю земли. И он, видно, испугавшись старых снов, удар клинка отразить не был готов. С пронзенным сердцем в бездну упал, оставив в её руках едва не погасший кристалл, чью жизнь он пил из года в год. Оруженосец, что знает принцессу с детских лет, чувствует, что она лжёт, но тайну боится выдать и потому молчит. А принц верхом на коне несётся по одной из бесчисленных дорог. И ветер в древесных кронах поёт, а под копытами коня новой жизнью дышит земля. И сам он не знает, как проведёт свой век; порой дорога сама решает за всех, и остается позволить ей бежать вперёд. А пока — зелена трава и в реках течет живая вода, и каждой истории есть свой черёд.