***
Седовласую девушку с длинными волосами, доходившими ей до копчика, вели два здоровенных санитара, как назвала их девушка про себя — «бугаи». Один, то и дело, толкал её в спину, приказывая идти быстрее, от чего она несколько раз падала на колени. Всё-таки, какая-то слабенькая женщина ничего не сможет сделать против такого мужлана. К тому же, тело ужасно ослабло, после того, как её накачали какими-то препаратами, приговаривая «вколем дозу побольше, ведь к нашему уважаемому главврачу идёшь, не дай Господь взбунтуешься там», да и руки связали, суки. Второй же мужик просто шёл впереди. Девушка чуть замешкалась, оглядывая светлый коридор больницы, где у каждого окна стояли разные растения, из-за этого её снова толкнули в спину. Упав на бок, а после еле приподнявшись, она смирила санитара ненавидящим взглядом. — Я не собака, чтобы так обращаться со мной, — прошипела она, пытаясь встать на ноги. Санитар подошёл к ней, грубо схватил за спутавшиеся волосы и сильно потянул на себя, от чего пришлось встать на ноги. ≪Ну хоть таким образом помог≫, — мрачно подумала девушка. — Ты всего лишь ненормальная. Тут к собакам относятся лучше, чем к таким, как ты, — всё также держа за волосы, выплюнул мужчина, — Иди быстрее, директор не любит ждать. Оба санитара взяли её под локти и быстро потащили вперёд по коридору. Сил не было вырываться, поэтому она смиренно подчинилась. Вскоре они дошли до огромных дверей из тёмного дерева, и один из мужчин в них постучал. Перед тем, как по ту сторону раздалось короткое «войдите», девушка увидела на дверях табличку с номером кабинета, и где писалось кому он принадлежит. «Директор и главный врач. Роберт Дауни Мл.» Открыв двери, бугаи толкнули девушку вперёд и ей пришлось остановиться дальше, чем они. Она остановилась посреди большого кабинета, который был отделан в светлых тонах, но в самом помещении царил мрак. Шторы на окнах были занавешены. Санитары же остались стоять у двери. Уже закрывшейся двери. Девушка, незаметно для всех, оглядывала помещения и заметила человека, сидевшего за большим офисным столом, который был заставлен кипой бумаг. Это был мужчина. ≪Наверно и есть главврач≫, — отметила про себя девушка. Она собиралась рассмотреть остальные детали кабинета, но её отвлёк бархатный, но в тоже время твёрдый голос человека, сидевшего за столом. — Вы можете идти, я вас позже вызову, — мужчина посмотрел на санитаров, и они, кивнув ему, поспешили удалиться. Как только дверь захлопнулась с обратной стороны, мужчина посмотрел на новую пациентку. Его взгляд был странный… будто бы оценивающий. Из-за этого девушка сделала чуть заметный шаг назад. Заметив это, мужчина усмехнулся. — Присаживайтесь, мэм, — он рукой показал на кресло, стоявшее рядом с его столом. Девушка бесшумно подошла и села, положив руки на колени. — Меня зовут Роберт. Роберт Дауни Младший. Можете обращаться ко мне как вам будет угодно, — он краешками губ улыбнулся, смотря на неё и доставая какие-то бумаги из стола, — А вас как зовут? — он взял ручку и выжидающе посмотрел на неё. — Хана Уайт, сэр, — тихо представилась девушка. — Приятно познакомиться, Мисс Уайт, — ответил мужчина, что-то вычитывая в своём компьютере, — Такая красивая девушка оказалась в таком месте, это очень прискорбно, Хана, не находите? Да ещё и за что? Попытка убийства сестры, а после несколько попыток суицида. Неадекватное поведение и употребление наркотиков, — он серьёзно посмотрел на неё, — Вас ещё не переодели в смирительную рубашку, а я всё думаю, почему вы не кричите о том, что вы психически уравновешенный человек и вам тут не место. Или потом будете это делать? — Роберт поднялся со своего стула и встал перед Ханой, облокотившись на свой стол. Уайт же не обратила на него внимания и даже не посмотрела в его сторону. — Чем больше я буду доказывать вам, что не сумасшедшая, тем безумнее буду казаться, — также тихо ответила Хана, всё ещё не смотря на мужчину. Поэтому не увидела, как в удивлении брови Роберта взметнулись вверх. — То есть, вы не отрицаете, что вы сумасшедшая? Я правильно понял? — он сел напротив неё. — Нет, не правильно. Каждый человек по-своему ненормальный, Мистер Дауни. Даже вы. Все мы создаём собственную реальность в какой-то мере. — Интересные мысли, Хана, но об этом вы поговорите с другим психиатром, — главврач сделал какие-то пометки на листочке, — Нужно заполнить анкету, Мисс Уайт. Я буду задавать вам вопросы, а вы честно отвечать. Всё понятно? Хана кивнула. — Сколько вам лет? Где и кем работали? Чем увлекались? Были ли хобби? — Роберт исподлобья посмотрел на пациентку. — Двадцать семь лет. Работала в школе… — Хана замялась, а мужчина снова удивился. — В школе? И никто не заметил отклоняющегося поведения? — Роберт встал и подошёл к окну, чуть приоткрывая штору, — Кем же вы там работали? — Я работала психологом, сэр. Я люблю детей, — заключила девушка и посмотрела в спину Дауни Младшего. — Вот как. Понятно. Продолжайте, — он снова сделал какие-то пометки. — Увлекалась рисованием. Если чтение книг можно назвать хобби, то это оно. — Убивали когда-нибудь? — он развернулся на сто восемьдесят градусов и проницательно посмотрел на Хану. Она же, не колеблясь, сразу ответила «нет». Роберт подошёл к ней и положил руку на плечо. — Вы не похожи на сумасшедшую, Хана. Ведёте себя вполне спокойно и адекватно. Я помогу вам, чем смогу. Вы верите мне? — он присел на корточки и посмотрел в глаза девушки. — Нельзя верить тому, кто считает, что ты сумасшедшая, доктор, — спокойно отозвалась девушка. Роберт тяжело вздохнул и подошёл к столу, нажал кнопку вызова санитаров и посмотрел на девушку. Для себя отметил, что выглядит она подавленной, хоть и старается это скрыть. Через три минуты в кабинет зашли те бугаи, которые и привели сюда девушку. Доктор Роберт Дауни объяснял им что-то, касающееся пациентки, но сама Хана не слушала разговор. Было абсолютно всё равно, что будет дальше. Она знает, что не выберется отсюда. Это невозможно. Когда Роберт закончил говорить с санитарами, они подошли к Хане, пытаясь взять её под локти, но девушка резко встала и уничтожающим взглядом посмотрела на них. — Сама дойду, не напрягайтесь, — грубо сказала девушка. Они лишь посмотрели на своего босса, который кивнул, тем самым разрешая передвигаться ей самой. Бугаи перегляделись меж собой и пожали плечами. Хана пошла к выходу, а санитары шли за ней. Как только дверь закрылась, Роберт тяжело вздохнул, достал сигару и прикурил. Он знает, что ждёт девушку в этой больнице, и глубоко в душе не хочет, чтобы она такое переживала. Что-то отличает её ото всех остальных пациентов, но что именно, Роберт не может пока понять. Этой ночью он опять не вернётся домой, а снова будет глубоко погружен в работу. Предстоит найти как можно больше информации о Хане Уйат. Придётся обзвонить все больницы, школы, диспансеры. Также позвонить знакомому, узнать, были ли приводы в полицию. Снова очередная бессонная ночь в клинике, в обнимку с дорогим шотландским виски.***
Санитары привели Хану в подвал, где изначально она находилась. Снова этот смердящий запах, от которого у девушки закружилась голова. Или же из-за того, что препараты начали отпускать. Она облокотилась об стену рукой, чтобы придти в себя и немного передохнуть. Странно, но бугаи и слова не сказали. ≪Неужто добрый доктор сказал им быть понежнее со мной? Чёрт, нужно было послушать разговор≫. Когда головокружение прошло, она выпрямила спину, показывая, что готова идти дальше. Санитары поняли это и один пошёл вперёд, чтобы девушка следовала за ним, а второй шёл за ней, подстраховывая от побега пациентки. До ушей Ханы дошёл голос бугая, который всю дорогу до директора и обратно в подвал молчал. — Почти пришли. В смотровом кабинете тебе выдадут рубаху и обувь. Разумеется, тебя осмотрят на наличие чего-то там. Не буйствуй или вколят херню покрепче, которую вкололи тебе мы. Всё ясно или ещё раз разжевать? — голос его был картавым и очень басистым. Он посмотрел на Хану через плечо, чтобы убедиться, что она всё уяснила. Как только их взгляды пересеклись, девушка кивнула. Подойдя к железной двери, мужчины, не стучась, открыли её и пропустили Хану внутрь. Она зажмурилась от яркого света. Когда глаза привыкли к такому освещению, девушка полностью открыла их. В помещение были разные медицинские приборы и несколько кушеток с постеленными на них одноразовыми пелёнками, на одной из которых лежал человек. Но на живого он был мало похож. Хана хотела подойти и прощупать пульс, но вдруг откуда-то выбежала медсестра. Это была женщина в возрасте, со светлыми волосами в которых виднелась седина, на лице было очень много морщин. Она, непонятно откуда взявшись, быстро подошла к лежавшему на кушетке, не обратив внимание на присутствующих. — Ох, мальчики, как хорошо, что вы пришли. Тут снова труп. Бедняга не выдержал напряжения электрического стула и, как мне кажется, его мозг просто зажарился, как индейка на День Благодарения, — пролепетала врачиха будничным голосом, — Не отвезёте его в морг? Один из санитаров покашлял, привлекая внимание медсестры. Она посмотрела на гостей и ойкнула. — Новая пациентка, да? Да-да, припоминаю, Мистер Дауни предупреждал, что вы придёте. А про труп не беспокойтесь, — она истерично хохотнула, — Он просто плохо себя вёл, а электрический стул у нас наказание. Вообще у нас много наказаний, но это моё любимое. Другой же мужчина не выдержал и заставил её прекратить болтать и перейти непосредственно к делу. Медсестра попросила сесть девушку на кушетку, а бугаев всё-таки отправила увезти труп. На последок один из них подошёл к врачихе и что-то прошептал на ухо. На этот Хане удалось расслышать, что он говорил. — Не причините ей вреда, понятно? Доктор Роберт сказал, что скоро придёт проведать её. И приведите её в порядок после осмотра, — медсестра кивнула и подошла к девушке, а мужчины ушли из кабинета вместе с трупом. — Меня зовут Джуд Мартин. Можешь звать меня просто Джуди. А теперь иди за ширму и раздевайся, мне нужно тебя осмотреть, дорогуша, — Хана послушно встала и пошла раздеваться, а Джуд что-то взяла со своего маленького стола, заваленного всякими медицинскими карточками и маленькими бумажками с пометками. Как только девушка сняла верх одежды, медсестра протянула ей свою морщинистую руку в которой лежала обычная резинка. — Завяжи свои прекрасные длинные волосы, дорогая. Если они кому-то из врачей помешают, то тебя просто обреют. Мне кажется, ты дорожишь своими волосами, поэтому считай это подарком. Хана поблагодарила сестру Джуд и завязала волосы в тугую косу. Раздевшись до нижнего чёрного простого белья, девушка вышла из-за ширмы. Она заметила рубаху, лежащею на кушетке, на которой ранее сидела она сама. Хана решила, что в ногах правды всё равно нет, и присела на край, ожидая Джуди. Долго ждать её не пришлось. Она впорхнула в кабинет и начала говорить Хане, что от неё требуется. — Так, умница. Теперь вставай на весы. А потом измерим рост. Нужно заполнить медкарту, — врачиха что-то писала, а Хана тем временем встала на весы, — Ну сколько в тебе кило, дорогуша? — Сорок семь, Мисс Мартин. Джуди записала результат. Уайт же встала к стене и приложила руку там, где была её макушка. — Так, теперь говори рост. — Сто шестьдесят семь сантиметров, мэм. — Замечательно, — мед.сестра хлопнула в ладоши и подошла к пациентке. Посветив ей фонариком в глаза, посмотрев горло и послушав дыхание, она оглядела всё ей тело. Заметив свежие синяки и ссадины, она решила поинтересоваться. — Откуда синяки? — спокойно спросила Джуд. — Были до прихода сюда, — Хана соврала ей. На самом деле, это сделали санитары. Мало ли эти бугаи ей потом отомстят за то, что она их слила. — Понятненько. Болят? Могу дать мазь, если нужно. — Нет. Всё в порядке, Мисс Мартин, — безразлично отозвалась девушка. Вдруг дверь открылась, но сестра Джуд опять не посмотрела на вошедшего и снова начала говорить то, что не следует, как показалось Хане. — Вы долго, мальчики. Записали нового жмурика в журнал? Или опять мне придётся? — Джуди рассмеялась и обернулась. Увидев, кто всё-таки вошёл, медсестра стушевалась. Это был Доктор Роберт. — Ох, Мистер Дауни, это вы, — она закашлялась, — а мы как раз таки с нашей новой пациенткой закончили заполнять карту. Вы пришли проверить? Здоровье в норме. Я как раз выдала ей одежду. Но я ещё толком не успела с ней поговорить, поэтому прошу немного подождать, — сестра говорила очень быстро, на что доктор лишь закатил глаза. — Вы свободны, Джуд. Идите к остальным пациентам, у них как раз час отдыха. Тут я разберусь сам, — всё время, пока он говорил, Роберт ни разу не посмотрел на Джуд. Он рассматривал Хану, и от его взгляда синяки тоже не укрылись. Также он заметил множество старых, почти незаметных шрамов. Попрощавшись с боссом, Джуди быстро убежала работать, а Роберт сел на её место и крутанулся на стуле. — Рассказывай, Хана. Откуда синяки? — он остановился и посмотрел на девушку. Она только сейчас поняла, что сидит почти голая перед ним. Но смущения не было. Да и чего он там не видел. Наверняка отбоя от женщин у него нет. И Хана для себя отметила, что он очень красив для директора дурдома. Усмехнувшись своим мыслям, она ответила на вопрос всё той же ложью. — Эти синяки появились ещё до больницы. Я упала со стремянки, сэр, — она уселась поудобнее на кушетке и прислонилась голой спиной к холодной стене, от чего по телу пошли мурашки. — Вы врёте. Эти синяки свежие, и получили вы их, примерно, за пять или семь минут до нашей первой встречи, — он сомкнул руки в замок и положил на них подбородок, — может по мне и не скажешь, но я мастер в своём деле. К тому же, один из лучших врачей во всей Америке, — самодовольно сказал мужчина, — значит санитары постарались. Вы буйствовали по пути к моему кабинету? — Роберт приподнял одну бровь. ≪Он быстро понял, что я вру. Хотя я никак этого не показывала. Нужно быть осторожнее≫. — Вы правы, доктор. Нет, я вела себя вполне адекватно. Но шла медленно, ввиду вколотого лекарства. Это и не понравилось моим, скажем так, сопровождающим. Таким образом, — она провела своими тонкими пальцами по одному из синяков, — появилось это. Но я думаю, что это меньшее из того, что меня ждёт тут. Роберт откинулся в кресле и сложил руки на груди. — Да, вы правы. Это — меньшее, что вас ждёт тут. Если вам, конечно, не повезёт. Вы удачливый человек, Мисс Уайт? Хана безмятежно смотрела на белый обшарпанный потолок, но на этом вопросе посмотрела доктору в глаза. ≪Какие красивые у него глаза≫ — подумала она, и наконец-то смогла рассмотреть его лицо. Видно, что он ухаживает за собой. Щетины нет, идеально сбритая борода, глубокие карии глаза, каштановые волосы, зачёсанные немного назад. Чуть вытянутый подбородок, пушистые брови, чуть припухлые губы. Хане показалось, будто этот мужчина сошёл с обложки модного журнала. Весь его вид показывает, что он аккуратный человек. На строгом чёрном костюме нет ни пятнышка, ни складочки. Наверное, перфекционист. — Как вы думаете, сэр, удачливая я или нет? Вы же тут эксперт, доктор, — она улыбнулась краешками бледных губ. — Пока я не понял этого, Мисс Уайт, поэтому и спросил, — он снова крутанулся на стуле. — В азартных играх мне никогда не везло. В картах я всегда проигрываю, даже в элементарном лото, хоть там и требуется только внимание и быстрая реакция. Поэтому, в какой-то степени, я неудачница. В бытовых делах чаще всего везло: найти на прогулке сотню баксов, взять зонтик, хотя дождь не передавали, повышения на работе. В таких делах удача поворачивается ко мне лицом. Но в обычной жизни, как видите, повезло меньше, — она говорила спокойно, ни один мускул на лице не дрогнул. Дауни не доводилось встречать таких спокойных пациентов, каждый рано или поздно срывался, но… эта девушка абсолютно спокойна и уравновешена. И она не притворяется. Все внешние показатели указывают на это. — Почему в жизни не повезло? — он снова что-то чертил на бумаге. — Разве везучие люди гниют в таком месте всю оставшуюся жизнь? — задала риторический вопрос Хана. — Согласен. Что расскажете про свою семью, Мисс Уайт? — он проницательно посмотрел ей в глаза, но она закрыла их и сделала глубоки вдох. — Что про неё говорить? Или, что вы хотите услышать про неё? — Ну, я бы хотел услышать правду. — Всё внимание родителей доставалось старшей сестре. Любовь, забота и ласка. Закатывание вечеринок в её честь. Я же дома была предметом интерьера. Хотя нет, не так. Скорее, я была там как домработница. Или личная прислуга сестры, как вам удобнее. Родителей я видела довольно редко. Отец в разъездах, мать в офисе. А мы с сестрой с няньками. В принципе и всё, доктор, — она посмотрела на него, но Роберт снова делал какие-то пометки на листочке. — Ты мне не сказала одну важную вещь, Хана, — Дауни Младший кинул серьёзный взгляд на неё. — Какую же, доктор? — она удивлённо подняла брови и встала с кушетки, чтобы размять спину и шею. — Вы были приёмным ребёнком. В возрасте четырёх лет вас удочерила семья Леонардо и Натали Уайт, потому что хотели второго ребёнка, но, как сказал мне мой коллега, она не могла иметь детей после первых родов. Поэтому они решили пойти на крайние меры, — Роберт прикрыл глаза. Кажется он начал немного понимать, почему Хана оказалась тут. Сложное детство сначала в детском доме, а потом надежда на любовь от новых родителей, но тут же разочарование от недостатка внимания даже в новой семье. Видимо, это сказилось на ней только сейчас. Вот и причина её появления тут. Но от размышлений Дауни прервал глухой звук удара. Открыв глаза, он увидел, что Хана сидела на полу. Он подорвался с места и присел на одно колено перед пациенткой. — Мисс Уайт! — он потряс её за плечо, но она даже не взглянула на него, — Мисс Уайт! Посмотрите на меня! — Роберт чуть повысил голос, но девушка не реагировала. Он заметил, что по её щекам катятся слёзы. ≪Она плачет? Нельзя было вот так в лоб говорить об этом. Слишком резко, она же больна, как никак≫ — мысленно корил себя Роберт. И когда он успел стать таким мягким с пациентами. Да и это неважно сейчас, потом с этим разберётся. — Хана! Посмотри на меня! — он взял её лицо в свои ладони, но её взгляд был будто невидящим, будто она ослепла за несколько секунд, — Хана, успокойтесь! Я рядом. После этих слов дрожь в теле девушки стала почти не заметной и её взгляд снова стал осознанным. Роберт вытер слёзы с её щёк, всё также не отпуская её лица. — Простите, доктор. Я не люблю это вспоминать. Сразу становится очень больно здесь, — она слабо коснулась своей груди там, где находится сердце, — простите, что не сказала правду. И простите за эти слёзы, доктор. Мне жаль, — она говорила очень тихо, так тихо, что Роберт замер, чтобы услышать все её слова. — Всё в порядке, Мисс Уайт. Я сейчас дам вам обычной валерьянки, чтобы вы пришли в себя, хорошо? А пока вставайте, пол всё же холодный, — мужчина подхватил её под талию и усадил на кушетку. Быстро найдя успокоительное в шкафчике, в котором хранилось множество других таблеток, мужчина налил в одноразовый стакан воды из кулера и подал девушке. Выпив таблетку, и до конца выпив воду из стаканчика, Хана поблагодарила доктора. Когда девушка окончательно пришла в себя, Роберт сел рядом с ней. — Знаешь, Хана. А, да, не против, что я буду обращаться на «ты»? — спросил Дауни, на что девушка мотнула головой, показывая, что не против, — так вот, ты всё-таки удачливый человек. Хочешь узнать почему? — она повернула голову в его сторону, явно ожидая ответа, — я буду твоим лечащим доктором. Тебе повезло. Я редко работаю с пациентами один на один. Только через косвенное влияние. А теперь одевайся и я попрошу сестру Джуд проводить тебя до твоей палаты. Жить ты будешь одна, не беспокойся. Твою одежду постирают и позже принесут, а пока придётся походить в смирительной рубашке, Хана. Хоть палаты и находятся в подвале и запах тут ужасный, но об отопление я позаботился. Палаты, как ты видела, ни как в дорогом отеле, привыкай, — мужчина встал и пошёл к выходу. Он хотел узнать как можно больше о его собственной пациентке. Но почти перед тем как выйти, его остановил тихий голос Ханы. Она встала с кушетки и смотрела в спину Роберту. — Почему вы это делаете, доктор? И почему я? — Потому что я так захотел. Я хочу помочь вам, Мисс Уайт. Жаль, что вы мне не поверите, — так же тихо ответил мужчина и вышел из смотрового кабинета. Хана стояла одна посреди кабинета. Хоть он и сказа, что отопление тут хорошее, но ноги ужасно замёрзли, а тело онемело от холода. Единственное место, которое горело — было её лицо. И не от пролитых слёз, а от прикосновения Доктора Дауни Младшего. Теперь уже её доктора.***
Прошло три месяца с момента прибытия Ханы в психбольницу. Каждый день проходили сеансы с Доктором Робертом. Иногда по часу, как и было всегда запланировано, но чаще всего по несколько часов. Они спокойно беседовали на различные темы, мужчина отслеживал её ментальное состояние и прописывал лёгкие медикаменты. Раз в месяц, Роберт выводил Хану на откровенный разговор, отчего у неё случалась истерика. И всегда Роберт её успокаивал. Не потому, что это его долг, как доктора, а потому, что захотел. Мог бы вколоть двойную дозу «Оксилидина» и дело с концом, но Роберту, почему-то, совесть не позволяла так поступить с Ханой. Иногда ему казалось, будто в душе теплятся какие-то нежные чувства к этой девушке, но как только он об этом размышлял, то сразу откидывал такие мысли. Это же смешно. Отношения между директором, который по совместительству является главврачом и пациенткой, которая, ко всему прочему, не в себе. Кстати говоря, Роберт начал сомневаться, что она сумасшедшая. Нет никаких признаков шизофрении, маниакальной депрессии или чего-то подобного. Бывают вспышки гнева или печали, но это обычно для людей. Но самое важное, как считал мужчина, это то, что он делает всё возможное, чтобы Хана не пересекалась с остальными пациентами клиники. Составил расписание приёма пищи после того, как все остальные больные поедят в общей столовой. Запретил всему персоналу, кроме Джуд Мартин, заниматься его пациенткой. Поставил табу на выдачу серьёзных психотропных препаратов. Сеансы лечения проводит только в его собственном кабинете. А всё из-за того, что боялся, что её психика не выдержит такого зрелища, что происходит в этой клинике. Может она и не сумасшедшая, но рассудок у неё может сильно пошатнуться от увиденного. Очень жаль, что Дауни не подумал о том, что ночью Хана может слышать крики тех, кто проходит гидротерапию, клиторидэктомию или лоботомию. Многие пациенты проходили электрошоковую терапию. Мужчина надеялся, что толщина стен палаты Ханы не пропустит предсмертные стоны душевнобольных. Что ж, Роберт, с этим ты просчитался. Каждую ночь Хана Уайт просыпалась от кошмаров. От кошмаров, которые происходили с ней, когда она жила с приёмными родителями и названной сестрой. Эти пытки, через которые девушка проходила двадцать три года. И они не сравняться с жизнью в приюте. Детский дом она считала Раем, по сравнению с семьёй Уайтов. Она просыпалась с душераздирающими криками, звуки которых перебивали крики пациентов. В эту ночь случилось также. Она проснулась в холодном поту и с испариной на лбу, её серебристые волосы прилипли к лицу, а дыхание было быстрым и неровным. Сердце билось об грудную клетку так сильно, что Хане казалось, будто по рёбрам шли трещины. Она кричала в унисон тем, кто просил врачей остановиться и молил о помощи. Она скребла ногтями каменную стену и звала на помощь доктора Роберта, хоть кого-нибудь, но никто не шёл на её зов. Не слышали её голоса, только вопли других пациентов. Тогда Хане показалось, будто она невидимка или призрак, которого никто никогда не заметит. Когда в её голову пришло это осознание, она перестала кричать, драть стену ногтями и дыхание приходило в норму. Только ноющая боль в груди давала понять, что она ещё живая и сердечная мышца до сих пор сокращается и прогоняет через себя кровь. Когда же крики пациентов, наконец, прекратились, девушка окончательно успокоилась и легла на свою кровать, пустым взглядом смотря в потолок. Заснуть в эту ночь ей так и не удалось, а на утро к ней наведалась Джуди. Она принесла её завтрак, который тут, кстати, был очень отвратительный. После нервного срыва ночью, в горло Ханы кусок не лез, поэтому она отказывалась от еды. — Дорогуша, ты не можешь отказаться от приёма пищи, — строго сказала медсестра. Хана поджала колени под себя и посмотрела на врачиху. — Мисс Мартин, я правда не голодна. — Отказ карается наказанием пациента, Хана, — Джуд поставила еду на тумбочку рядом с кроватью девушки, — за три месяца тут, тебя ни разу не наказывали. Хочешь узнать, какого это? Девочка, слушай сюда, — она села рядом с Ханой, и под её весом кровать издала протяжный противный скрип, — правила едины для всех, и то, что тебя лечит сам, собственной персоной, Мистер Дауни, не даёт тебе права отказываться от еды, тем самым нарушая правила. — Я не буду есть, Мисс Мартин, — тихо сказала девушка. Джуди шумно вздохнула. — Ты мне нравишься, Хана, но ты вынуждаешь меня позвать санитаров, чтобы они отвели тебя в комнату наказаний. Поменяй своё мнение, пока не стало поздно. Хана же лишь слабо отрицательно покачала головой, показывая, что она не будет травить себя этим. — Что ж, — Джуди встала и подойдя к двери, открыла её, — мальчики, пациентка не хочет принимать пищу. Отведите-ка её в комнату наказаний, а позже подойду, — Джуди подошла к Хане и склонившись к её уху, тихо прошептала, — не вырывайся или тебе же будет хуже, — после этих слов Джуди быстро покинула палату. Хана посмотрела в её спину, а потом на вошедших бугаев. Это были те же люди, которые сопровождали её три месяца назад. Девушка решила не ждать, когда её насильно поведут, а сама встала и подошла к ним. Они ничего не сказали, лишь один прошёл вперёд, а второй остался в палате, ожидая, когда Хана пойдёт за его напарником. Выйдя из палаты, они прошли по неизвестному ей коридору и остановились тогда, когда перед их носом встала тупиковая стена. Но девушка заметила в стене дверь, и санитары, не медля, открыли её. Внутри этой комнаты не было ничего, кроме светильника и деревянного стола с привязанными к нему верёвками. Рядом с этим столом стояла сестра Джуд. Значит, пришла раньше, чем они. — Раздевайся, дорогуша. За непослушание мне придётся тебя выпороть, — она достала из-под стола кнут, — он смочен в солёной воде, поэтому тебе будет очень больно. Это всё-таки твоё первое наказание, только поэтому мы обойдёмся десятью ударами. Тело Ханы пробрала мелкая дрожь. Она не понаслышке знает, что такое порка. Но другого выхода нет. Сбежать не получится, эти придурки стоят прямо у двери. Хана скинула с себя рубаху и осталась в одних трусах. Лифчик за ненадобностью у неё отобрали. Она медленно, ступая босыми ногами по холодному полу, дошла до стола. — Клади корпус на стол, — скомандовала медсестра и Хана послушно сделала это, — вот так, молодец, — Джуди привязала её руки и ноги к столу, — а теперь терпи. Первый удар был нанесён и по комнате пронёсся тихий звук разрезающейся плоти. Хана глухо застонала. — Врёшь! — крикнул один санитар, — это не больно! Хана начала глубоко дышать, а Джуди закрыла глаза, нанося второй удар. ≪Прости, Хана. Таковы правила≫. Она ударила так, что на теле сразу загорелась, вспухла красная полоса, а Хана протяжно завыла. Так больно. Девушка чувствует, как через свежие раны впитывается соль с кнута. Она зажмуривает глаза, чтобы не дать слёзам скаться на пол. Только два удара было нанесено, а такая Адская боль. Осталось вытерпеть ещё восемь ударов. С каждым новым соприкасанием кнута с телом Ханы, по телу проносилась сильная волна боли. Всю спину саднило и жгло. Она пыталась сдерживать свой истошный крик, но получалось скверно. Девушка стонала, впивалась в стол ногтями, скулила и закусывала внутреннюю сторону щеки, стараясь отвлечься на другую боль. Она не знала, сколько было нанесено ударов, но свою спину, она, увы, больше не чувствовала. Зато чувствовала, как по бокам стекает её собственная кровь. Хана не сразу поняла, что всё кончилось и её руки и ноги отвязали от стола. В полуобморочном состоянии она лежала на этом чёртовом столе и не могла пошевелиться. Она немного пришла в себя, когда Джуд что-то поднесла к её носу и пару раз легонько ударила по щекам. — Вставай, дорогая. Нужно пойти в душ и смыть кровь, а потом обработать и перевязать раны, — заботливо сказала медсестра. Уайт попыталась встать, но первая попытка не увенчалась успехом. Она, еле-еле, на руках приподнялась, встала на ноги и на один маленький шаг отошла назад от стола. Голова кружилась и очень сильно тошнило. Девушка сделала глубокий вдох носом, чтобы сдержать рвотные позывы, но тут же пожалела об этом. Унюхав собственный запах крови, ей стало ещё хуже. Закрыв нос тыльной стороной ладони, она стала размеренно дышать ртом. Не помогало. Хана сделала ещё один шаг назад, но ноги были ватными и не слушались свою хозяйку. Уайт споткнулась об какой-то выступ и была готова закричать от предполагаемой боли, встретившись израненной спиной с каменным полом. Но этого не произошло. Джуд подхватила её и со всей силы пыталась удержать в вертикальном положении. — Чего встали и глядите, как бараны на новые ворота? — крикнула медсестра санитарам, — помогите донести её до душевой! Бугаи тут же подорвались с места и небрежно взяли Хану подмышки. Повезло, что душевая находиться в этой комнате. Пока Джуд включала воду, санитары уже отпустили девушку и она, слабыми руками опиралась об железную батарею. Услышав голос Мисс Мартин, оповестивший, что можно зайти, девушка аккуратно шагнула в душевую. Сначала Хана сунула голову под струи чуть тёплой воды, давая некоторым каплям попадать на раны, чтобы они привыкли. Слишком жгло. Собрав оставшуюся волю в кулак, она полностью встала под душ, и в этот же миг вода окрасилась в алый цвет. Сжав до боли зубы и терпя прикосновения рук медсестры, которая смывала кровь с её тела, Хана чувствовала, что теряет сознание. Она упёрлась руками в стену и чуть слышно прошептала. — Пожалуйста, быстрее… я… не могу больше… Мисс Мартин… — глаза Уайт были открыты и из них текли слёзы, но их тут же смывала душевая вода. — Всё-всё, дорогуша, — медсестра выключила воду и принялась обтирать тело пациентки какой-то твёрдой тканью. Когда всё тело было вытерто, а на спине остались небольшие кровавые подтёки, Джуд откинула тряпку куда-то в сторону и подала рубашку Хане. — Пока одень эту, потом я выдам тебе другую. Сейчас я пойду подготовлю все для обработки и перевязки, — громко говорила сестра, чтобы до девушки дошёл смысл сказанных слов, — а вы, — врачиха посмотрела на санитаров, — приведите мне её сейчас же! Но, аккуратно! — она дала им указания и быстро ушла прочь из помещения. Бугаи взяли Хану под локти и медленно повели к выходу.***
Хана сидела с безразличным видом на высоком железном стуле и ждала, пока её раны перевяжут. Медсестра была шокирована, что при обработке ран спиртом и перекисью водорода, девушка не проронила ни стона. А ещё, Джуд никогда не видела настолько пустого взгляда. Такого пустого, но в то же время осознанного. Закончив перевязку, врачиха выдала ей новую рубаху. — Вот, надень. Может, вколоть обезболивающего? — заботливо спросила медсестра, но Хана лишь слабо мотнула головой. Джуд вздохнула, но увидела, что рот Ханы приоткрылся, чтобы что-то сказать. — Мисс Мартин, вы ведь курите, да? — сиплым голосом спросила девушка. — Да, а что такое? — она подошла ближе к пациентке. — Можно у вас попросить одну сигарету и спички? — Боюсь, я не могу тебе дать этого. Если сигарету можно, то спички или зажигалку… нет, не могу, — Джуд вздохнула, — хотя… если ты покуришь тут и никто об этом не узнает, то можно попробовать. Никто ведь не узнает? — она подмигнула Хане. — Конечно нет, Мисс Мартин. Спасибо вам огромное, — на этот раз голос девушки был уже без сиплоты, но всё же тихий. Джуд вставила сигарету Хане сразу в рот и прикурила ей. Заметив на запястье резинку, медсестра решила немного помочь пациентке. — Тебе скоро идти на приём к Доктору Роберту, помнишь? — Хана кивнула, выдыхая затяжку, — давай резинку, я завяжу твои волосы. Ты должна выглядеть опрятной перед Мистером Дауни. Хана стянула резинку с запястья и отдала медсестре. Пока девушка курила, Джуди заплетала ей косу. Когда причёска была завершена, а сигарета докурена и выкинута в пепельницу, Хана аккуратно слезла со стула. Спина болела невыносимо, но нужно терпеть. Через пятнадцать минут начнётся сеанс, нужно поторопиться. Хана и Мисс Мартин вышли из кабинета и пошли наверх, в кабинет Роберта. Девушка шла медленно, поэтому Джуди несколько раз уточняла, точно ли не нужно обезболивающее. Хана же отнекивалась и говорила, что всё в порядке и шутя, что до свадьбы заживёт. Уже стоя перед дверьми, Уайт сделала глубокий вдох, готовясь ко встрече с доктором. — Готова? — спросила сестра и посмотрела на девушку. Хана решительно кивнула и Джуди постучала в дверь. Не дождавшись ответа, медсестра открыла двери и они вошли в кабинет. Зайдя в кабинет, Хана сразу же нашла взглядом мужчину, который сидел за своим столом и что-то усердно изучал. Медсестра кашлянула, чтобы прилечь внимание босса. Он резко поднял голову и посмотрел на гостей. — Ох, здравствуйте Мисс Уайт, — он встал и кивнул в знак приветствия, — спасибо, что проводили её до моего кабинета, Джуди. Вы можете быть свободны, сходите чаю попейте, — Роберт попутно убирал бумаги в стол, которые изучал минутой ранее. — Мистер Дауни, обратно вы сами её проводите или мне её забрать? — учтиво поинтересовалась медсестра. Роберт подошёл к врачихе и приобнял за плечи, ведя к выходу и попутно улыбаясь своей пациентке. — Я сам. Сам, Джуди, доведу её. А теперь иди и отдыхай. Ты мне ещё на работе пригодишься, а годы назад не вернёшь, так что отдых тебе необходим, — мужчина открыл дверь и вытолкнул медсестру в коридор, да так, что она ничего толком понять не успела, — удачи, Джуди! — крикнул напоследок Роберт и закрыл дверь. Хана улыбнулась краешками губ наблюдая эту картину. За три месяца общения с Робертом, она успела его немного изучить, поэтому уверенно может сказать, что сегодня у него хорошее настроение. — Здравствуйте, доктор, — Хана чуть склонила голову. Роберт подошёл к ней и аккуратно подтолкнул её в сторону кресла. Хана тихо-тихо шикнула от боли, ведь он дотронулся прямо до ссадины. — Присаживайся, Хана, — мужчина решил поставил чайник, — чай или кофе будешь? — Спасибо, Доктор Роберт, не откажусь от кофе, — тихо сказала девушка, садясь на край кресла, не касаясь его спиной. Что-то ей подсказывает, что облокотись она на спину, то потеряет сознание от боли. Мужчина же поставил чайник и сел напротив неё, закинув ногу на ногу. — Я вот давно хотел спросить, что за краска для волос такая, которая за три месяца не смылась? Ваши волосы всегда в прекрасном состоянии, кстати. А у нас тут нет опрятных пациентов, кроме тебя, знаешь ли, — доктор усмехнулся. Хана замялась, не зная, что ответить. — Ну… мои волосы натуральные, сэр. Я ни разу в жизни их не красила. — Так-так, интересно, — мужчина начал теребить пальцами свой подбородок, — ты не могла родиться с таким цветом волос. Значит это приобретённое. От шока или страха, я прав? — он внимательно смотрел в глаза девушки, но она отвела свой взгляд и кивнула, — рассказывай, Хана, что с тобой такого произошло, из-за чего ты так рано поседела. — Я не могу, — она приложила указательный палец к губам и прикусила его, — я не могу это вспоминать, доктор, простите меня. — Хана, я хочу помочь тебе. Рассказывай, в этом нет ничего такого. Я тоже многое видел в жизни, так что вперёд, — Роберт говорил спокойно, но сердце заходилось в бешенном ритме. Кажется, он на верном пути разгадки тайны своей пациентки. Он так сильно хочет ей помочь, как никому раньше. Возможно, до конца узнав всю правду о ней, он сможет её достать из этого места. — Хана, пожалуйста, — Роберт подошел к ней и взял за руку, — расскажи мне всю правду. Девушка посмотрела на него и тяжело вздохнула. Видно, другого выхода нет. Да и за всё время, проведённое с Робертом, она смогла довериться ему почти полностью, возможно даже больше, чем просто довериться… С того дня, как Хана попала сюда, она так часто думала об этом мужчине. Так сильно ждала встречи с ним, и искренне верила, что он поможет. Он её спасение. Спасение от всего. Только благодаря ему, ночами она окончательно не сходила с ума, потому что образ этого мужчины плотно засел в голове и… её сердце. Она жила три этих чёртовых месяца ожиданием встречи с ним. Она так сильно хотела его увидеть и просто поговорить, потому что он понимал её. Действительно понимал. За эти три месяца она успела полюбить Роберта так сильно, хоть и осознавала, что это неправильно и ответных чувств у него к ней никогда не будет. Но Хана ничего не может поделать со своим сердцем. Она знает, что для него она просто пациентка дурдома, не более. Она посмотрела в его карии глаза и прикрыла свои, крепче сжав его руку в своей. — Вы знаете, что жизнь с приёмными родителями у меня была очень сложная, Доктор, — тихо начала Хана, — но виной этому были совсем не Леонардо и Натали, а их родная дочь. Её звали Клара. Она была для родителей бриллиантом, так сильно любили и ценили. Они делали всё возможное, чтобы их дитя было счастливо. ≪Лишь бы улыбалась≫, говорил Лео. Дорогие подарки, лучший детсад, высококвалифицированные гувернантки, потом, лучшая частная школа, дорогие мобильники, походы в рестораны, кинотеатры и так далее, но эта стерва ничего не ценила. Однажды, я случайно услышала истинную причину моего удочерения, Доктор Роберт. Лео говорил на кухне со своей женой, и Натали сказала, мол: ≪Наша дочь так рада новой служанке её возраста. Надеюсь, из неё будет хорошая прислуга≫. Понимаете? Удочерить ребёнка для того, чтобы он развлекал родное дитя. Не для себя, как они уверяли всех, а для своей избалованной маленькой шмары, — Хана сильно сжала руку Роберта и чуть повысила голос, — но даже не это так повлияло на меня, Доктор. Я делала все дела по дому одна, убирала за Кларой со стола, её игрушки, стирала её вещи и делала её домашнее задание, и всё было хорошо, но когда мы подросли… её жизнь пошла по наклонной. Не та компания, сигареты, алкоголь, секс, ночные гулянки и вечеринки, приводы в полицию и в итоге — наркомания. Когда она расставалась со своими козлами на одну ночь — срывалась на мне. Избивала, порола, привязывала к чему-либо и резала моё тело ножом. И это происходило каждый раз, когда что-то шло не так, как её поганая душа желала. Однажды, она отрывала мои ногти. Просто щипцами срывала их. И как только они немного отрастали, снова отрывала. И на руках, и на ногах. Тогда мои волосы поседели от страха. От страха за свою жизнь, за жизни тех, кто ценит эту суку, Роберт. От травматического шока и от потрясения, что существуют такие мрази, как она, — Хана резко встала с кресла, от чего Дауни Младший сделал несколько шагов назад, а её голос уже перешёл на крик, — на тебе когда-нибудь испытывали наркотики, а?! Накачивали всем подряд, чтобы проверить, какой эффект это даст и не откинешься ли? А на мне да, чёрт возьми! Каждый вечер, Клара вкалывала мне разную наркоту, Роберт. Если это был порошок, она зажимала мне рот рукой и заставляла вынюхать всё носом. Ты представить не можешь, какого это, жить вот так, — из глаз её лились слёзы, а крик был настолько отчаявшийся, что Дауни захотелось сделать всё, что угодно, лишь бы ей стало легче, лишь бы она не плакала и не кричала. Он бы хотел забрать всю её боль себе, но как жаль, что это не возможно. — И меня посадили в психушку, а не её! — истерика Ханы продолжалась, и такой её Роберт ещё не видел, — меня оклеветали наркоманкой, а не её! Я… — её голос сорвался и она застонала от боли в спине, — я хотела покончить с собой, да. Лишь, чтобы не видеть эту мразь, которая сотворила это со мной, — она сильно оттянула свои волосы, — я хотела умереть, потому что не могла больше терпеть, — теперь Хана говорила тихо. Она посмотрела под свои ноги и увидела там небольшую лужу крови. Увидев её, она обессилено упала на колени. Роберт быстро подбежал к ней, и, сев на колни рядом, обнял её за плечи. ≪Откуда у неё кровь? ≫ — панически подумал мужчина, но тем временем Хана всё ещё говорила, а он неотрывно слушал её тихий, неживой голос. — Я хотела её убить, после того, как она сказала своим родителям, что это я подсадила её на наркоту. Плюсом к этому, Клара назло остановила мой суицид, позвав Натали. Вечером, за ужином, я хотела нанести удар ножом, точно в сердце, но руку перехватил Леонардо, — она уткнулась носом в плечо Роберта и тихо плакала, намочив слезами его рубашку, а он, одной рукой обнимал за шею и прижимал ближе к себе, а другой успокаивающе и нежно поглаживал бедро. Теперь он понял. Её сделали такой и незаслуженно отправили сюда. Сердце Дауни Младшего сжалось от услышанной истории. Хана такая сильная женщина, что он просто восхищается ей. Мужчина знает, что будь он на её месте, давно бы сошёл с ума и стал бы не вменяемым, но она… да, он не спорит, что у неё естьпсихическое расстройство, но она не заслужила гнить в психбольнице. Он поклялся себе, что достанет её отсюда. Он нежно поцеловал её в макушку. — Хана, тебе принести воды? — тихо спросил мужчина, на что она чуть заметно кивнула и сжала его рубашку, но почти сразу отпустила. Мужчина встал, оставив её сидеть на полу и быстро дошёл до кулера. Но когда он развернулся и посмотрел на её спину, увиденное повергло его в шок. — Твою ж мать, — тихо выругался Дауни. Вся спина Ханы была в крови, а рубаха ей полностью пропиталась. ≪Раны слишком свежие, раз так сильно кровоточат. Примерно нанесённые за час до приёма. Значит, её выпороли кнутом. Чёртовы придурки, говорил же не прикасаться к ней≫ — судорожно думал Роберт. Он быстро подошёл к Хане и вручил стакан с водой, также садясь напротив. Терпеливо дождавшись, когда она допьёт, он задал волнующий его вопрос. — Что с твоей спиной, Хана? Кто это сделал? — жёстко спросил Роберт, но вместе с тем, нежно держал её руку. Хана свободной рукой легко дотронулась до спины и почувствовала что-то горячее и вязкое. Посмотрев на свою руку и увидев там кровь, она в страхе раскрыла глаза, но на вопрос не ответила. — Кто. Это. Сделал? — разделяя каждое слово спросил мужчина, чуть сильнее сжимая её руку. Она сглотнула и посмотрела Роберту в глаза. — Это было наказание. Я отказалась есть и Мисс Мартин выпорола меня, — девушка шумно выдохнула. — Снимай эту тряпку, Хана, — властно сказал мужчина и пошёл за заживляющей мазью и бинтами, но увидев, что девушка сидит неподвижно, добавил, чуть повысив голос, — немедленно! ≪Замечательно≫ — думал Роберт. Нервный срыв и, возможно, большая потеря крови. Он достал мазь, много бинтов, разных антисептиков и обезболивающих. Поставив табуретку, мужчина усадил на неё девушку. Аккуратно начав снимать бинты, которые полностью пропитались её кровью, перед его глазами предстала ужасная картина. Алая жидкость толстыми струями скатывается по изящной спине Ханы. Роберт смочил кусок бинта в предварительно поставленном рядом тазике с тёплой водой и начал аккуратно смывать кровь с тела девушки. — Сильно болит? — тревожно, но тихо спросил Роберт. Хана устало покачала головой. — Ты же врёшь, — заключил мужчина, а потом задал вопрос, — зачем? — Это боль ничто, по сравнению с той, которую я терпела на протяжении почти всей жизни, — всхлипнула девушка, а потом рукой стёрла вновь появившиеся слёзы. Рука Дауни дрогнула. Она снова плачет. Мужчина не понимал, почему от её слёз его наполняет злость на тех, кто виновен в её бедах. Он не хочет, чтобы она плакала. Его будто бы на части разрывает от того, что он не может ничего сделать. Беспомощность окутывает мужчину. Стерев всю кровь, Роберт начал аккуратно обрабатывать раны, слегка дуя на них. Если кровь снова начинала течь, он её аккуратно подтирал. Когда все ссадины были дезинфицированы, он начал перевязывать тело. Иногда его руки касались упругой груди девушки, отчего она слегка дёргалась, но не прикрывалась, боясь помешать процессу. Чтобы бинты не натирали Хане шею и плечи, он обмотал их через живот, перевязывая вместе с тем и её грудную клетку. — Не жмёт? — осведомился Дауни Младший. — Нормально, — ответила девушка, — спасибо большое, Доктор. Когда с перевязкой было окончено, мужчина нежно, чуть касаясь, провёл по её ровной спине рукой. Кажется, он начал понимать кое-что ещё, помимо того, почему она тут оказалась. — Вставай и присаживайся в кресло, а я налью воды, чтобы ты запила таблетки. Девушка на ватных ногах добрела до кресла и медленно опустилась в него. Она подобрала ноги под себя и ждала Роберта. Когда мужчина подошёл, он протянул ей несколько таблеток и воду. Хана сразу выпила их, сказав сухое «спасибо». Ещё никто так много о ней не заботился, но он… он делает это бескорыстно и она не может понять почему. «Повезло той женщине, кому он отдал своё сердце» — отрешённо подумала Хана. Она проклинала судьбу за то, что обстоятельство сложились вот так. Может, она бы смогла быть с ним. Может, повезло бы. Но всё сложилось так, как сложилось. Хана печально посмотрела на него и заметила, что он неотрывно наблюдает за ней. Роберт сидел перед ней на корточках. — Тебе лучше? — обеспокоенно спросил мужчина. — Да. Спасибо вам огромное, — она попыталась улыбнуться. — Было бы за что, — отмахнулся мужчина и взял её за руку, — знаешь, мне очень жаль, что всё так вышло с твоей, как бы это сказать, приёмной семьёй. Я бы очень хотел помочь тебе, Хана. Есть ли что-то, что я могу сделать для тебя? — он смотрел на неё такими нежными глазами, боясь отпустить руку. Да, он влюбился в эту женщину. По уши, как мелкий пацан. Он полюбил её, но боялся признаться самому себе. Но сейчас, смотря на её апатичное и изнурённое состояние, на её красивые печальные глаза, опущенные плечи, чуть трясущиеся руки и поджатые губы, он, наконец, это понял. Роберт поднёс её маленькую ладонь к своим губам и оставил лёгкий поцелуй. — Я вытащу тебя из этого места, Хана. Обещаю тебе, — тихо сказал он, прикладывая её руку к своему лбу, — ты веришь мне? — он отчаянным взглядом посмотрел ей в глаза, — пожалуйста, поверь мне, — он снова поцеловал её ладонь, — скажи, что веришь мне, Хана! Роберт, не переставая, нежно целовал её изящные руки. — Я… — начала девушка, а он приложил её маленькую ладонь к своей щеке, — я верю… тебе. Мужчина облегчённо выдохнул и привстал. Это так неправильно, но он не может остановить себя. Роберт наклонился к ней и поцеловал в губы. Это бы ненавязчивый поцелуй, такой легкий и приятный. Глаза девушки в удивлении расширились и мужчина заметил это. Он быстро отстранился. — Прости. Прости меня, Хана, — он аккуратно обнял её, — это была минутная слабость. Я не знаю, что нашло на меня. Я… — он тяжело выдохнул ей в шею, — я полюбил тебя. Я знаю, что это неправильно, но я ничего не могу с этим поделать. Кажется, я полюбил тебя ещё в первый день, поэтому решил сам лечить тебя. Я запрещал другим врачам прикасаться к тебе. Запретил пичкать тебя психотропными веществами и наркотическими. Я делал так, чтобы ты не видела других пациентов. Я устраивал сеансы каждый день, чтобы видеть тебя и не покидал клинику каждый день, боясь, что с тобой что-то случится. Ещё, я замечал, как ты на меня иногда смотришь, и верил, что ты тоже ко мне что-то чувствуешь. Пожалуйста, Хана… ответь, что ты чувствуешь ко мне? — Роберт сильнее прижал её к себе. Из глаз девушки снова потекли слёзы. Он любит её? Нет. Это сон. Такого не может быть. Она психованная, сумасшедшая. Никто не может её полюбить. Вернее, только не он. И что ему ответить? Если она солжёт, наверно, причинит боль, но он так заботился о ней. А если скажет правду? Хана понимает, что между ними ничего не выйдет. Она до конца своих дней застряла тут, и он не сможет её достать отсюда. А если сможет, то кому сдастся такая жена, которая проходила психическое лечение. Хана поняла, что её молчание слишком затянулось, когда Роберт отстранился от неё. Он посмотрел на её взглядом, полным мольбы. Он никогда не любил. Да, он спал с женщинами, пытался строить какие-то отношения, но через несколько дней его интерес к ним пропадал и он просто уходил от них, ни говоря ни слова. — Значит, только я полюбил тебя, да? — хрипло выдавил мужчина, отходя к окну и прикуривая сигару, — зря только сказал, — он истерически посмеялся, открывая форточку, — а знаешь, может это и к лучшему, что ты ничего ко мне не испытываешь. Вряд ли бы что-то вышло, — он достал виски, налил целый бокал и залпом осушил. Хана всё также сидела на диване, и, обняв себя за плечи, тихо плакала. Она всё-таки причинила ему боль. А всё потому что просто промолчала. Она встала и беззвучно пошла к выходу, собираясь вернуться в свою палату. Сбежать не сбежит, идти ей не куда. Уже у двери, она услышала, что что-то пролетело за её спиной и разбилось. Роберт разбил об стену стакан. Хана посмотрела на него. Глаза мужчины блестели от… слёз? Неужели она так сильно его задела? Неожиданно, Роберт быстро преодолел расстояние между ними и остановился в нескольких сантиметров от девушки. Она не смела двинуться. Он положил свои руки ей на плечи и несильно сжал их. — Скажи, что любишь меня, — хрипло прошептал он, а нос ударил едкий запах алкоголя, — пожалуйста, скажи… Девушка часто и рвано задышала. — Скажи, Хана! — выкрикнул мужчина и прижал её тело к себе так сильно, что рёбра девушки пронзила глухая боль. Он вдохнул аромат её волос. Они пахли ромашкой и немного сыростью. И если бы алкоголь не действовал на мужчину, он бы успокоился от её запаха. Но всё вышло иначе… он осознал, что этот запах не принадлежит ему, и от этой мысли в душе вспыхнула ярость. Роберт резко, одной рукой подхватил Хану под ягодицы, так, как будто она ничего не весит. Помнил, что у неё ранена спина, не хотел причинить боль своей любимой. Быстрым шагом он дошёл до стола и свободной рукой скинул с него все бумаги. Бережно усадив на него Хану, мужчина встал меж её ногами. Аккуратно положил одну руку ей на талию, а другую на затылок, он прижался к её лбу своим. — Ты такая красивая, — тихо шепнул он, а девушка догадывалась, что, сейчас, возможно, будет. Мужчина снова накрыл её губы поцелуем. На этот раз более требовательным и властным, сжимая бинты на боку девушки. Она не стала одевать кровавую больничную рубаху, оставаясь лишь в чёрных трусах и обмотанной бинтами грудью и спиной. Ногтями девушка впивалась в стол, на котором сидела. Она боялась ответить на поцелуй, боялась не угодить, боялась близости с ним и… боялась будущего. Своего будущего. Его будущего. Или, возможно, их будущего. Внезапно Роберт отстранился от неё. — Хотя бы поцелуй меня, как в благодарность за помощь, — с горечью в голосе сказал он. Хана же отвернула голову в сторону, но потом сразу же посмотрела на него. Он был так красив и от мысли, что этот мужчина может быть её, она закусила губу. От этого у Роберта окончательно снесло крышу. Он резко притянул её ближе к себе и впился в её растерзанные губы, а ей ничего не оставалось, кроме как поддаться ему. Она приоткрыла рот, позволяя ему делать всё, что он захочет. Его горячий влажный язык переплетался с языком девушки, гладил белые ровные зубки, щекотал нёбо. Одна рука мужчины спустилась с талии на бедро, поглаживая его и поднимаясь выше, миллиметр за миллиметром, другая же чуть грубовато сжимала грудь сквозь небольшой слой бинтов. Хана понимала, к чему, уже точно всё идёт, но она не сможет отстранить его от себя. Она понимает, что всё это неправильно и что так не должно быть, но не может остановить ни его, ни себя. Или же просто не хочет. Тело предательски отзывается на каждое его прикосновение, на каждый поцелуй. Одной рукой девушка обвила его шею, а другую положила на грудь, в район сердца. Так быстро бьётся. Его руки уже блуждают по всему телу, кроме спины. Нет, он не сможет причинить ей боль. Не простит себя за это. Она слишком много вытерпела, он не станет ещё одной причиной для её страданий, а если вдруг станет, то уже не сможет быть директором этой чёртовой клиники. Он станет её пациентом. Теперь вся его жизнь в хрупких руках этой женщины, волосы которой цвета самого дорогого серебра, а глаза как драгоценные чистые сапфиры. Роберт плавно спустился поцелуями к шее, оторвав руку от её груди, убирая её прекрасные волосы за спину. Он мокро целовал её, оставляя небольшие метки и чуть прикусывая, потом начал покрывать поцелуями её хрупкие плечи и аккуратные ключицы. Хана откинула голову назад и прикрыла глаза. Когда Дауни, который еле сдерживал себя, в порыве страсти прикусил её плечо, девушка не смогла сдержать свой первый тихий стон. Он не укрылся от острого слуха Роберта и это подействовало на него, как красная тряпка на быка. Он резко схватил за бинты и одним движением порвал, откидывая их в сторону и оставляя девушку в одних трусах. Хана от неожиданности упала на локти, чем воспользовался мужчина и придавил её своим весом. Он стал целовать её грудь, вбирая соски в рот и покусывая их. От этого по телу Ханы прошла волна мурашек и она снова проронила стон, который был чуть громче, чем предыдущий. Роберт больше не мог себя сдерживать. Её голос действует на него хлеще любого алкоголя. Мужчина оторвался от такого желанного и любимого тела и стал аккуратно одной рукой стягивать трусики девушки, а другой расстёгивать свою рубашку. Но внезапно, девушка в панике обняла его за шею и стала что-то тихо шептать. — Нет, ты потом пожалеешь об этом. Пожалуйста, одумайся, Роберт, — она уткнулась в его шею, легко поцеловав. — Замолчи, — властно сказал мужчина, — если этого не будет, я пожалею ещё больше, Хана. Он оттолкнул девушку обратно, отчего она упала на прямо на спину, но не почувствовала боли. Обезболивающее подействовало. Резким движение он снял мешающий атрибут одежды с девушки и откинул в сторону. Сняв с себя рубашку и приспустив брюки, он резко вошёл во всю длину и нагнулся к Хане, упираясь лбом в стол и рвано дыша в её шею. Он не дал много времени для привыкания и сразу начал быстрыми движениями врываться в девушку. Хана руками обхватила его шею стараясь не стонать, вдруг кто-нибудь услышит. Ей не хотелось, чтобы кто-то узнал об их ошибке. Ей всё равно, что скажут люди про неё, но она боялась за Роберта. Его репутация может значительно упасть, если кто-то узнает. Мужчина неистово вбивал девушку в стол, хрипло рыча на ухо. Рукой он сильно сжимал её бедро, отчего у Ханы шли мурашки по телу. Когда он резко вышел во всю длину, а потом медленно начал входить, девушка не смогла себя сдержать. Она издала томный стон и запустила свои пальцы в его волосы, цвета шоколада. С каждым его движением, собственное тело не подчинялось Хане, а только Роберту. Более не сдерживая свои отрывистые и протяжные стоны, она прижималась грудью к его накаченному торсу, нежно целовав плечо. А мужчина гортанно рычал и что-то очень тихо говорил, но Хана не могла разобрать, что именно. Чуть прислушавшись, она всё же поняла. — Скажи мне… скажи, что любишь меня… скажи, прошу… По щеке девушки скатилась одинокая слеза. Она крепко обняла его, прижавшись всем телом. — Я люблю тебя… очень люблю… — Хана повторяет эти слова, как мантру и успокаевающе гладит по волосам и широким плечам. Он услышал её слова. Услышал то, что хотел. А она сказала то, что хотела, но так боялась. Он взял её под ягодицы и прикусил шею. Она говорила те слова в самый последний момент, когда он сдавленно кричит, закрывая глаза и Хана издаёт свой последний стон, вторя его голосу. Роберт обессиленно прижимается к Хане, жадно целуя в губы. Руки девушки расслабляются и сползают с шеи мужчины. Он, тяжело дыша, встаёт на ноги, а Хана остаётся неподвижно лежать на столе, с прикрытыми глазами, смотрящими куда-то в сторону. Мужчина подошёл к ней, и, ни слова ни сказав, аккуратно взял на руки. Он пронёс её через весь кабинет к двери, которую открыл ногой. За ней была ванная комната. Он аккуратно поставил девушку на ноги, придерживая за талию. Она в страхе схватила его за руку, боясь отпустить. Он посмотрел на нею и нежно поцеловал в лоб, в ответ сжав её хрупкую руку. — Я не уйду, не бойся, — спокойно сказал мужчина, — я всего лишь хочу, чтобы ты отдохнула, приняла ванну. Он несколько раз прокрутил кран, настраивая температуру воды. — Садись, — он обнял Хану, целуя в висок. Девушка аккуратно переставила одну ногу за бортик ванны, всё также держа Роберта за руку, а потом поставила вторую. Она боязливо посмотрела на мужчину, обнимая себя за плечи. — Ты уйдёшь сейчас, да? — тихо шепнула девушка, смотря на воду под своими ногами. — Как ты захочешь, — он облокотился об стену, — ты имеешь власть надо мной, о которой даже не подозреваешь. — Пожалуйста, останься, — она умоляющим взглядом посмотрела на него. Хана опустилась в ванну, а Роберт присел на бортик. Когда воды набралось достаточно, мужчина выключил кран. Он сидел и думал о произошедшим. Девушка зашевелилась, Дауни понял это по шуму воды. Вдруг, она обняла его сзади, прижавшись щекой к его горячей спине. Мужчина блаженно прикрыл глаза и положил свою руку на её ладони. — Прости меня, Хана, — он взял её за запястье и поцеловал. — За что? — шёпотом спросила девушка. — Ты же не хотела этого, я, фактически, изнасиловал тебя. Мне жаль, я не должен был этого делать. Хана лишь сильнее обняла его. — Не говори таких глупостей, — она поцеловала его в спину, — ты не запомнил, что я тебе говорила тогда? Мужчина удивлённо покосился на неё. — Говорила «что»? — Ах, — обречённо вздохнула, — разве можно пропустить признание девушки в любви мимо ушей? Роберт встал, развернулся к ней и сел на корточки, так, чтобы их лица были на одном уровне. Он не смог сдержать улыбки, смотря на её раскрасневшиеся щёки из-за жара воды. Она такая красивая. Как же мужчина рад, что нашёл её. Пока он разглядывал её лицо, она пододвинулась ближе и оставила нежный поцелуй на его губах, а затем отстранилась и смущённо захихикала. — И что это было? — умилённо спросил Роберт. Он никогда прежде не слышал, как она смеётся. А смех её тоненький, будто звон тысячи маленьких колокольчиков и так приятно ласкает слух. — Ты задумался и я решила сделать такую вот неожиданность, — всё ещё смеясь, сказала девушка. Роберт сам не сдержался и притянул её к себе. — Хана, я должен буду уехать, — напряжённо сказал мужчина, отстраняясь от неё. Девушка посмотрела на него немигающим и растерянным взглядом. — Куда? — тихо сказала она, а в голосе прослеживался страх. — Нужно слетать к одному знакомому и побеседовать с ним о твоей выписке. Потом собрать все необходимые бумаги и справки. Ты только не беспокойся, хорошо? Всё будет в порядке, — он погладил её по щеке. — И надолго? — печально спросила Хана. — Я… — мужчина сделал паузу, — я не знаю. Мой друг живёт в Израиле, поэтому я честно не знаю, когда прилечу. Но через месяц я точно буду тут, милая, — он поцеловал её. — Хорошо. Только будь осторожнее с перелётом, ладно? — Обязательно, — он взял махровое полотенце с полки, — теперь вылезай, нужно ещё сделать перевязку. Мужчина помог ей вылезти из ванны и бережно принялся обтирать её тело от прозрачных капель воды.***
Прошло три недели с тех пор, как Роберт уехал. Хана очень скучает, ночами вспоминая их близость и плача, что он не рядом. Неужели и на её улице появилось счастье? Определённо, да. Чтобы девушка не скучала, он оставил ей множество книг, которые она практически все прочитала. Но уже совсем скоро Роберт приедет, и от этого на сердце Ханы становилась так тепло. Девушка редко покидала палату. Еду ей приносили сюда, таблетки, которые прописал ей Дауни тоже. Каждый день приходила Джуд делать перевязки, и сегодняшний день не был исключением. Когда медсестра зашла, девушка вскочила с кровати и улыбнулась ей. — Здравствуйте, Мисс Мартин. Есть какие-нибудь известия от Доктора Роберта? — радостно спросила Хана, но увидела печальное лицо Джуд и сразу нахмурилась, — что-то произошло? — Дорогая, ты только не паникуй, ладно? — врачиха подняла руки в примирительном жесте, — Мистер Дауни рассказал мне, что между вами произошло три недели назад и… это не так важно, думаю. В общем, он позвонил и просил передать, что ничего не чувствует к вам и нашёл другую женщину в Израиле. А произошедшее в кабинете было ошибкой. Но он сдержит своё обещание и вытащит тебя, — спокойно говорила медсестра. Хана, ни жива, ни мертва, опустилась на кровать. Пустым взглядом она смотрела куда-то сквозь Джуди. — Не может быть… этого не может быть, — тихо шептала девушка, а к горлу подступил тугой ком слёз, но она сдерживала его, — вы ведь шутите, да? — она умоляюще посмотрела на врачиху. — Боюсь, что это правда. Я оставлю тебя пока наедине с собой, если что, нажми кнопку вызова и я приду, — медсестра вышла, закрыв за собой дверь на ключ. Как только она ушла, по щекам девушки покатились горячие слёзы. Почему? Почему он предал её? Что же не так она сделала, что получила такое наказание? Хана спрятала лицо в ладони и начала навзрыд плакать. Она не заслуживает счастья в этой жизни, но без Роберта она больше не видит смысла жить дальше. Он был её спасением, но покинул. С этой новостью душа Ханы умерла. Только она даже не предполагала, что услышанное было огромной ложью, и, что мужчина даже не думал о предательстве своей любимой. Тогда, три недели назад, Джуд Мартин проходила мимо кабинета своего босса и услышала в нём странные звуки. Подойдя к двери и прислушавшись, она разобрала стоны. Она не была глупой старухой и сразу поняла, что там происходит. Но вот с кем? Вспомнив, что он не предупредил её о том, что сеанс лечения с Уайт окончен, до неё дошло, что она всё ещё в кабинете. Значит, он и она занимаются сексом. Она уважала своего начальника и желала ему всех благ, но не могла позволить какой-то сумасшедшей девчонке испортить его жизнь. Джуд ждала подходящего момента, чтобы сломать все надежды Ханы и сегодня выдался такой шанс. Теперь, когда Роберт приедет, Уайт не посмотрит в его сторону, а спокойно покинет клинику. На это рассчитывала медсестра, радуясь, что ликвидировала, как считала, обузу для Доктора Роберта.***
Сколько времени прошло, Хана не знала. Она только успокоилась и неподвижно сидела на кровати, с опухшими от слёз глазами. Сил плакать больше не было. Пустым взглядом она смотрела на дверь. Может, так действительно будет лучше. С другой женщиной его ждёт счастье, а что она может ему дать? Ничего, кроме любви, в которой он уже не нуждается. Девушка медленно поднялась и осмотрела кровать. Всё постельное бельё сползло, одеяло почти на земле, подушки выбились из наволочек. Стоит заправить. Хана дрожащими руками начала всё поправлять и почувствовала острую боль в руке. Осмотрев её, она увидела там глубокую царапину, из которой сочилась кровь. Несколько алых капель упало на белую постынь, а девушка заметила острую железку торчащую из кровати, которая и стала причиной ранения. Хана устало села на колени рядом с торчащим прутом железа, который оказался очень острым. «Он позвонил и просил передать, что ничего не чувствует к вам и нашёл другую женщину в Израиле» — вспомнила слова медсестры Хана. Девушка приложила к железке руку, там, где находились вены. — Я желаю тебе только счастья, Роберт и никогда не стану осуждать тебя. Время, проведённое с тобой было лучшим в моей никчёмной жизни. Я так сильно люблю тебя, Роберт Дауни Младший и всегда буду, — из её глаз текли горькие слёзы отчаянья, но голос был ровный. Она надавила рукой на железку и из руки начала сочиться кровь. Резко проведя рукой в сторону, она оставила там ровный, глубокий порез вдоль вен. Алая жидкость стекала по руке, падая на пол и колени, смешиваясь с её слезами. Сделав то же самой со второй рукой, она тихо прошептала, чувствуя, что сознание покидает её, а тело окутывает холод. — Спасибо за всё, любовь моя и… прощай навсегда, — последняя слеза скатилась по щечке, она закрыла глаза и тело женщины с глухим ударом безжизненно упало на пол.***
— Как это случилось?! Почему никто не следил за ней? — мужчина вбежал в палату Ханы, надеясь увидеть любимое лицо и родную улыбку. Но увидел лишь бездыханное тело, лежащее в луже собственной крови. Её прекрасные серебристые волосы окрасились в алый, а кожа и губы были бледными, которые с каждой секундой меняли свой оттенок на синий. Он медленно подошёл к ней и опустился на колени, беря руку и нащупывая пульс. Не чувствуется. Он приложил ухо к её сердцу, надеясь услышать его стук. Тихо. — Нет, — прошептал мужчина и дрожащими рукими прижал тело к себе, — нет! Пожалуйста, нет! Роберт чувствовал подступающую истерику. Как же так? Почему она это сделала? Должна же быть причина. И она есть, только ни он, никто-либо другой, не узнает её. Он рвано задышал, сильнее прижимая тело к своей груди. — Пожалуйста, очнись. Хана, я приехал… — шептал мужчина, веря, что сейчас она откроет глаза и нежно поцелует его, — любимая, я тут, рядом с тобой. Проснись, умоляю… — Мистер Дауни, она мертва. Потеряла очень много крови. Мне жаль, — Джуд Мартин подошла к нему и положила руку на плечо. Мужчина вздрогнул от прикосновения. — Пошла вон, старая кошёлка, — крикнул мужчина, скидывая с себя её руку, — убирайся отсюда, дрянь! — он увидел санитаров и других докторов, которые стояли у двери, — пошли к чёрту отсюда! — Но, доктор… — медсестра испуганно отошла назад. — Живо! — он резко обернулся и она увидела, что из его глаз текут слёзы. Это она виновата. Джуд только сейчас поняла, что натворила, но она не расскажет об этом Роберту. Без неё ему будет лучше, до сих пор думала медсестра. Но как же она ошибалась. Она спешно вышла из палаты, заставляя других уйти и закрыла дверь, оставляя мужчину одного. Белая рубашка Дауни пропиталась кровью. Её кровью. Он прижимал Хану к себе, а его слёзы падали ей на лицо. Мужчина целовал её губы, лоб, нос, надеясь, что она очнётся и поцелует его в ответ, но чувствовал лишь ледяной холод умершего тела. Впервые полюбив, почти сразу потерять и навсегда умереть, оставляя только живую оболочку себя. Вместе с ней умерла его душа. И эта чёртова психбольница, оставляя тут единственного душевнобольного. Роберта Дауни Младшего.