***
— Ты тут ночевать будешь? — Ворочаюсь, но, почему-то, падаю на пол, больно ударяясь головой. Подскакиваю и отряхаю джинсы. — Ну, как видишь, — кажется, я покраснел. Чонгук вздохнул и распахнул дверь. — Заходи, непутевый, — я зашёл быстренько внутрь, пока парень не передумал и опять не закрыл дверь перед моим носом. В квартире было темно, поэтому щупаю на стене выключатель и включаю свет в прихожей. Ну да, зачем слепому включать свет, верно? Чонгук закрыл дверь и ловко обошёл меня, направляясь вглубь квартиры. — Сходи пока в душ, от тебя реально воняет, словно ты в чане со спиртом купался, — усмехаюсь его сравнению и снимаю с себя обувь. Быстро нахожу ванную комнату, снимаю с себя одежду и встаю под душ. У Чонгука были все гели с ароматом пионов или роз. Усмехаюсь и беру первый попавшийся под руку, выливая на мочалку. Быстро потерев тело и смыв пену, я выдавил зубную пасту на палец и протер зубы, чтобы хоть как-то избавиться от запаха алкоголя. Закончив с этим, я услышал, как дверь открылась, и внутрь зашёл Чонгук. — Не бойся, я все равно тебя не вижу, — «а жаль», — пронеслось у меня в голове. Моё тело было близко к идеалу: я любил заниматься спортом и держать себя в форме. Частые посещения солярия придали коже светлого оттенка загар. — Я тебе полотенце и вещи принёс. — Хорошо, — говорю я и выхожу из кабинки. Беру из рук Чонгука полотенце, соприкасаясь пальцами. Парень густо покраснел и закрыл глаза. — Ты тут что, голый стоишь? — Заикаясь, спросил он, опуская голову и роняя из рук одежду. Обтираюсь полотенцем, с весельем наблюдая эту картину. — Нет, я в одежде мылся. — Ну тебя, — кричит Гук и пулей вылетает из комнаты. Тихонько посмеиваюсь и поднимаю футболку с шортами. Надев своё нижнее белье и одежду Гука (которая была мне немного великовата, хотя сам парень был худее меня, что и вызвало подозрение), я вышел из ванной и пошёл на его поиски. Парень разливал чай по кружкам, засунув туда пальцы. — Может, помочь? Рука Чонгука дрогнула, и кипяток полил аккурат по его ладони. Парень зашипел и выронил чайник, обливая себе и ноги. — Ну блять, Гук, — подбегаю к мальчишке, который начал плакать от боли, и отвожу его к раковине. Включаю воду и засовываю его руку под холодную струю. Кожа начала краснеть. Парень перестал плакать и вытащил руку. — У тебя есть мазь? — Я сделаю все сам, — хлюпнув носом сказал Гук. — Лучше поставь чашки на стол и посласти мой чай. Пока я делал то, что мне сказал Чон, тот достал аптечку и, взяв нужный крем, начал наносить на обожженную кожу. — Прости, — парень виновато улыбнулся, — просто вы не обращаете внимания на элементарные вещи и на то, как они лежат. А от этого зависит моя жизнь. — Говоришь так, будто сто лет прожил, — поднимаю чайник и ставлю на плиту. Краем глаза вижу небольшую тряпку на полу, которой я и вытер воду. — Не сто, но многое успел понять, — Чонгук тяжело вздохнул и убрал мазь, а следом и аптечку. — Пошли пить чай? Мы много говорили в ту ночь. Из-за слепоты парня, я мог любоваться им в открытую, положив голову на скрещённые руки. Парень рассказывал забавные истории, а по ним я понял, что в школе он был зрячим. — Гукки, а как ты потерял зрение? Парень опешил от такого вопроса и погрустнел. — Я как-нибудь расскажу тебе, — Гук улыбнулся и начал убирать со стола. Я помог ему помыть посуду. — Можно я останусь у тебя? — Спрашиваю Чонгука, на что тот снова краснеет. — У меня только одна кровать. — Я могу лечь на полу, — быстро говорю я. — Простынешь. Я сам лягу. — Ни за что. Полчаса мы просидели на кровати, споря, кто ляжет на пол, а кто на неё. В итоге я не выдержал и лёг на кровать, утягивая за собой парня и накрывая нас одеялом. Тот замер на моей груди, а потом расслабился. — Так даже удобнее, — отметил тот и закинул на меня ногу. — Я впервые с кем-то сплю. — Я тоже, — отвечаю я, на что тот поднимает голову. — Серьезно? Не верю! — Я ни с кем не ложился в кровать, чтобы спать. Никого так не обнимал. Ни с кем не разговаривал. Не хотел узнать лучше. Помочь. В основном все всё делали для меня. — Я такой особенный? — Парень поднялся на локтях и заглянул мне в лицо. Неосознанно запускаю руку в его волосы и приближаю его голову ближе. — Да, — шепчу ему в полуоткрытые губы. — Мне страшно, — шепчет в ответ Гук. — Мне тоже, — накрываю его губы своими, сминая в легком поцелуе. Парень замер в моих руках и не шевелился, словно взвешивая что-то в своей голове. Засасываю его нижнюю губу, легонько прикусывая, на что Чон тихо стонет и несмело отвечает на поцелуй. Поочередно целую то нижнюю, то верхнюю губу, ловя частое дыхание Чонгука. Парень упирается ручками, сминая футболку на моем теле, неумело отвечая. Переворачиваю его на спину, углубляя поцелуй. Провожу языком по его ровным зубкам, проникаю внутрь, лаская язычок. Чон тихонько стонал и гладил мою спину под футболкой. Отстраняюсь от него, напоследок нежно поцеловав в губы. Смотрю на то, как из-за сбитого дыхания парень часто дышал, пухлые от поцелуя губки так и манили, но я старался сдерживать себя. Гук медленно открыл глаза, и я готов был кончить на месте от того, насколько прекрасным был этот юный мальчик. — Ты очень красивый, — шепчу я и целую парня в носик. — Спи, — шепчет тот, пытаясь скрыть улыбку. Ложусь рядом и притягиваю за собой Гука, укладывая того на своём плече, целуя в лоб. Закрываю глаза и медленно погружаюсь в сон.***
День летел за днём. Чонгук с каждым днём становился все ближе и ближе моему сердцу, я трепетал при виде того, как мой мальчик идёт мне навстречу. И пусть он не видел меня, но шёл и улыбался, словно чувствовал, что я где-то рядом. Все чаще он стал посвящать меня в свои воспоминания. Я с упоением слушал его истории, словно проживал на себе. Чонгук вскользь рассказывал о своей семье, говорил, что у него есть родной брат — единственный человек, который остался рядом с ним. — Единственный? — Ревниво переспрашиваю и беру Чонгука за руку, переплетая пальцы. Парень улыбнулся и посмотрел на меня. — Теперь нет, — он густо покраснел и опустил голову. — Мой лучший друг скоро прилетит из Америки. Закатываю глаза и отпускаю руку Чонгука. — Эй, я же шучу, — обнимает за плечи и целует в ухо. — Ой, я хотел в щеку. Оборачиваюсь и обнимаю Чонгука, крепко прижимая к своей груди. Тот обвил мою талию руками и замер. — Гуки? — Что? — Ты мне очень нравишься, — шепчу ему на ушко, легонько прикусывая мочку уха. — Я с ума схожу без тебя, вечно хочу позвонить, написать, сорваться и приехать к тебе, обнять тебя. А когда ты рядом, я словно успокаиваюсь, словно становлюсь лучше. — Чимин? — Прошептал парень и поднял голову. — Я доверяю тебе. И... — он снова покраснел, но голову не опустил. — Ты мне тоже очень нравишься. Тогда я думал, что взлечу на седьмое небо от счастья, но я продолжал стоять и прижимать к себе уже ставшим таким родным стройное тело. Я нужен этому мальчику прямо здесь. Каждый день для меня был подобен раю. Отец заметил мои изменения и одобрительно кивал, когда я выполнял его поручения и улыбался. — Сын, ты влюбился? — Однажды спросил меня отец, наливая мне соджу, но я отказался от выпивки. — Да, пап, — говорю ему и счастливо улыбаюсь. — Мне нравятся такие изменения в тебе, — папа улыбнулся и выпил соджу, с шумом ставя рюмку на стол. — Кто она? — Он, — тихо поправил я, на что отец молча налил ещё одну рюмку и сразу выпил. — Чим, ты понимаешь, что важна репутация. На совете директоров тебя сожрут из-за этого. — Понимаю, — выдыхаю я. — Но я не могу без него. — Верю. Проходили. Твоя мама родилась в семье обычной портнихи и водителя, твои бабушка и дед были против наших отношений. Я через многое прошёл, ради своей любви, — отец грустно улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — И я не хочу, чтобы ты тоже через это прошёл. — Пап, я не брошу его из-за кампании. — Я не это имел в виду. Я на твоей стороне, Чим. Для меня главное, чтобы ты был счастлив. После разговора с отцом, во мне прибавилось уверенности. Я понял, что нет надобности скрывать свои чувства, нет смысла прятаться. Я понял, что действительно люблю Чонгука. В тот момент я готов был положить мир к его ногам. Окрылённый после разговора с отцом, я приехал к своему парню и позвонил в дверь. Но мне никто не открыл. Звоню ещё раз, но результата никакого. Стараясь не паниковать, я набрал номер Гука, но телефон был выключен. Паника охватила меня, сердце учащенно билось, а в голове не было ни одной адекватной и позитивной мысли. За дверью раздались шаги, и через несколько секунд ко мне вышел высокий парень. — Вы кто? — Интересуюсь я, ибо я ни разу не видел, чтобы кто-то приходил к Чону в гости. — Тебе какое дело? — Рыкнул парень, закрывая дверь и скрестив руки на груди. — Чонгук больше не выйдет к тебе. Забудь его. — Чего? Ты кто такой, чтобы за него решать? — Я его брат, и я против тебя. Убирайся и не приближайся к нему. Иначе. — Иначе? — Прищуриваю глаза, с вызовом смотря на парня. Тот был выше меня на полголовы и шире в плечах. Но я не боялся. Я готов бороться за свою любовь. — Иначе я сделаю так, что ты его больше не увидишь. — Ты уже это делаешь, поэтому мне все равно. Я хочу поговорить с Чонгуком и услышать от него эти слова. Тогда я уйду. — Чимин, — тихо произнёс Гук в полуоткрытую дверь. В маленькой щели я смог рассмотреть заплаканное лицо и опухшие глаза. Кто посмел довести его до слез? — Уходи. — Что? — Уходи, — парень сорвался на крик, — Я не хочу тебя больше знать. Убирайся! Отшатываюсь, не в силах вымолвить и слова. Брат Гука оттолкнул меня, и я чуть было не упал с лестницы, но вовремя схватился за перила. Какого черта здесь происходит?***
— Я не знаю, что мне делать, — сотый раз бормочу Намджуну, на что тот закатывает глаза. — Ещё раз говорю: забудь его, — друг подлил текилу, и мы одновременно осушили стаканы. Какая это была бутылка по счету? Третья? Не важно. Без Чонгука я снова вернулся к прежней жизни: алкоголь, деньги, власть, клубы. Только не мог ни к кому прикасаться. Даже мысли не было, хотя Намджун намекал, что мне нужно просто выпустить пар. — Я люблю его, Джун, — пьяно бормочу, пытаясь выпрямиться в кресле, но меня повело в сторону. — Ты уже месяц такой кислый, я даже не знаю, как тебя растормошить. Хочешь, я поговорю с ним? — Не нужно. Я пытался. — Вспоминаю случай, когда я подкараулил во дворе Чонгука, пытаясь узнать причину такого ко мне отношения, но меня просто послали, наговорив кучу противных вещей. — Я просто хочу узнать за что, — сжимаю голову, пряча лицо в руках, чтобы друг не увидел моих слез. — Без причины послать человека. Может он играл с тобой? Влюбил в себя, делает сейчас послушную собачку, которая будет ползать, а потом высосет все деньги, — предположил Нам, на что я разозлился. — Он не такой! — Рычу сквозь зубы, сжимая руки в кулаки до побеление костяшек. — Все они не такие. Ты мне такое же про Юнги заливал. Морщусь, вспоминая горький опыт и вкус первого предательства. Мои первые серьезные отношения. И последние. — Поехали домой, — бормочу я и выхожу из клуба. Джун не отставал, помогая мне дойти до машины. Сажусь за руль и пристегиваюсь. — Эй, ты уверен, что доедешь в таком состоянии? — И не в таком ездил, — завожу мотор, — бывай. Утром созвонимся. Выезжаю на трассу и вжимаю педаль газа до упора. Сам того не замечая, я приехал в уже родной двор и заглушил мотор. Сердце сжалось от боли и тоски, мне хотелось увидеть своего сонного мальчика, чтобы он обнял меня, сморщив носик из-за запаха алкоголя, засунул в душ, выдал свою футболку, от которой пахло чем-то цветочным, чтобы напоил вкусным чаем, положил рядом с собою и целовал, целовал, целовал... Как много нужно для счастья? Когда это миллионы, виллы на Карибах, дорогие машины, дурь, алкоголь и секс я променял на такое? Когда мне однушка стала самым уютным местом на всей Земле? Роняю голову на руль и впервые за пять лет не выдерживаю боли в груди и реву. Слезы обжигали щеки, тело трясло, а я никак на мог успокоиться. Невидимый комок сильно сжал моё горло, и я не мог придти в себя. Хватаю воздух ртом, останавливаясь и немного успокаиваясь. Трясущими руками завожу мотор и уезжаю прочь. Подальше из этого места. Только вот как выкинуть из своего сердца этого мальчика?***
Отец заключил выгодный контракт, и мне пришлось полететь во Францию, чтобы обговорить детали с поставщиком. Хотя моё присутствие было необязательным, я понял, что отец решил подобным способом отвлечь от стенаний. Я провёл в чужой стране полторы недели. Это никак не помогло и даже нисколь не притупило боль. Нет. Она возвращалась каждый раз, когда я слышал чей-то смех. Мне всегда мерещилось, что это Чонгук. Что он рядом. Осознание всей ситуации давило на сердце и душу. Я не хотел с этим смириться. Но пришлось. Я вернулся в Корею и первым делом поехал к Гуку. Я хотел увидеть его хоть краем глаза, хоть мельком. Не заговорю, не подойду. Просто посмотрю со стороны. И вот. Он идёт. Смеётся и улыбается. Другому парню. Который нежно поглаживал их сцепленные руки. Ревность и злость взяли верх над самообладанием, и я вылетел из машины, быстрым шагом догоняя парочку. Хватаю незнакомого парня за капюшон и отшвыриваю. Разворачиваю Чонгука за плечи и кричу ему в ошарашенное лицо. — Какого хрена тут происходит? Меня за порог, и сразу с другим? Да? Чонгук непонимающе хлопал глазами, пытаясь оттолкнуть меня, но я держал крепко. Дружок Чона хотел встрять между нами, но был снова оттолкнут. — Чем я тебя не устраивал? Чем я хуже его? Что я тебе сделал, Чонгук? — Ты предал меня! — Завизжал парень, да так сильно, что его слова эхом отозвались в моем сознании. — Что? — Неверяще шепчу и отпускаю парня, который начал тихо всхлипывать. — Гук. С чего ты взял? — Ты использовал меня, тестировал на мне, — шептал парень, а я во все глаза смотрел на него, — я не вещь, Пак Чимин. — Ты чего несёшь? — Несу? Это ты чего творишь со мной? Что тебе ещё нужно?! — Парень снова перешёл на визг. Прохожие оборачивались и во все глаза смотрели на такую картину. — Пошли поговорим в другом месте, — беру Чонгука под руку, но тот вырывает её. — Никуда я с тобой не пойду! Ты противен мне. — Гук, я хочу знать правду. — Я сказал тебе все, что хотел. Не подходи больше ко мне, — парень всхлипнул и вытер рукавами мокрые щеки. — Я тебе не вещь. — Я тоже тебе не вещь! — Не выдерживаю я, чувствуя, как слезы обожгли и мои щеки. — Я не дорогая игрушка, которой можно поиграть и выбросить, я тоже чувствую, — неосознанно всхлипываю и вытираю непрошеные слезы, — мне тоже больно. Только знаешь, что самое обидное? Я все для тебя делал, я нёсся к тебе в другую часть города, потому что скучал. Я откладывал дела, чтобы подольше поговорить с тобой перед сном. Я оказался вышвырнутым из твоей жизни, как какой-то мусор. Без причины, без каких-либо объяснений. Я хочу знать правду, за что ты так со мной, Чонгук. — Зачем тебе это? Ты мог просто уйти. — Не могу. Я люблю тебя. — Что? — Переспросил парень, хлопая глазами. Не выдерживаю и обнимаю его, крепко прижимая к себе. — Я люблю тебя. Люблю, — шепчу на ухо, чувствуя дрожь парня, который начал плакать в моих руках. — Чим, — всхлипывал тот, сжимая меня в ответ. — Тогда за что? — Я правда не понимаю, чего я тебе сделал. — Пошли домой. Там поговорим. Люди смотрят. Дома Чонгук налил всем чай. Я извинился перед парнем, который оказался тем самым другом из Америки. Я так глупо приревновал его, но Чон мило на это улыбался. — Что произошло? — Твоё интервью произошло. — Насчёт открытия торгового центра для людей с ОВЗ?* А что с ним не так? — Отпиваю горячий чай. — Твои слова про друга, который не может нормально передвигаться по улице, про то, что ты на основе наших отношений открываешь ТЦ, что тебе интересно было общение со мной только для этой информации, что... Я перебил парня, с грохотом поставив чашку на стол. — Когда я такое говорил? Я вообще ни слова не сказал про тебя, Чонгук. Да, я открываю такой торговый центр, потому что люди с ОВЗ не должны сидеть дома, как отшельники или прокаженные. Они должны жить такой же жизнью, как и другие. Я просто хочу создать такое место, где им было бы максимально комфортно. И все. Причём тут ты? — Но твои слова... — Парень растерялся. — Погоди, — достаю телефон и нахожу нужную статью. Даю телефон другу Чонгука, и тот начал читать вслух. — Там ничего нет про тебя, — бормочет тот, листая статью. — Нет, — шепчет парень. — Я убью его! — Тебе брат читал? — Догадываюсь я, накрывая ладонь парня, легонько сжимая. — Да, — тихо говорит парень и начинает плакать, — я поверил ему. Не тебе. Ему. Боже. Встаю с места и обнимаю своего парня. Тот обнял меня в ответ, всхлипывая. — Тише, все теперь хорошо, — пытаюсь его успокоить, хотя внутренне злился на брата Чонгука, который так нагло соврал. — Ты меня ненавидишь? — Нет, я люблю тебя, — целую его в лоб. Друг Чонгука улыбнулся и со словами: «Я тут лишний» начал собираться домой. Проводив парня, мы вновь сели за стол. Утягиваю Чонгука за собой и сажаю к себе на колени. Тот обвил мою шею руками и уткнулся носиком в грудь. — Прости меня. Я такой дурак, — шепчет тот, крепче прижимаясь. — Нам надо было просто поговорить, а я... Меня уже предавали так. Поэтому эмоции затмили разум. — Меня тоже предавали, но это не заставит меня усомниться в тебе. — Ты правда любишь меня? — Чонгук поднял голову и заглянул мне в лицо. Улыбаюсь и целую его в нос. — Правда. — И я тебя люблю. — Солнце, — шепчу я, втягивая парня в нежный поцелуй. Но Чонгук приоткрыл рот, словно приглашая. Углубляю поцелуй, чувствуя его руки, которые начали расстёгивать пуговицы на рубашке. Отрываюсь от губ парня и глажу его по голове. Тот расстегнул рубашку полностью и вытащил полы из брюк. — Ты уверен, что хочешь этого? — Уверен. Парень вновь прильнул к моим губам, проникая языком в рот, поглаживая обнаженную грудь. Подхватываю Чонгука под попу и сжимаю ягодицы. Парень простонал мне в рот, запуская в волосы руку и оттягивая голову назад. Спускается ниже, впиваясь в шею. — Отпустишь меня на пять минут в душ? — Шепчет Чонгук. — Конечно, — улыбаюсь и помогаю ему слезть с колен. — Я быстро, — целует меня куда-то в нос и быстрым шагом скрывается за дверью ванной. Стараясь не шуметь, выбегаю из квартиры, наспех застегивая рубашку.***
— Чим? — Тихо раздаётся в коридоре. Встаю с кровати и быстро расстёгиваю пуговицы рубашки. — Ты быстро, — целую парня в щеку и стягиваю полотенце с его головы. — Я старался, — шепчет это чудо и обнимает за шею холодными руками. Целую его губы и веду в сторону кровати, по пути стягивая футболку, оголяя стройное тело. Аккуратно кладу его на кровать и сажусь рядом, любуясь парнем. Тот покраснел, часто дышал и прикрывался руками. — Не смотри на меня, — шептал он, — оно ужасно. — Глупый, — тихо смеюсь и скидываю с себя рубашку. — Ты прекрасен. — Я позже спрошу, откуда у него шрамы по всему телу, а пока мне хотелось насладиться этим моментом. — Что тут? Розы? — Парень мотал головой из стороны в сторону, вдыхая аромат от лепестков, которыми я устлал постель. — Когда ты успел? — Пока ты был в душе, — беру один алый лепесток и медленно провожу им вокруг соска. Чон задрожал, закусывая губу. Тянусь за поцелуем, сплетая наши языки. Оглаживаю лепестком его лицо, спускаюсь ниже, выцеловывая каждый сантиметр светлой кожи. Оставляю яркий засос на шее и, услышав стон, усмехаюсь. Оглаживаю его бока, легонько царапая. Парень дрожал и учащенно дышал. Дойдя поцелуями до пупка, я проник языком в ямку, одновременно стягивая с Чонгука шорты с нижним бельём. Мне в подбородок упёрся член. Поднимаю взгляд на парня, который закрыл красное лицо ладошками и кусал пальцы, сдерживая стоны. Усмехаюсь и, поцеловав живот, беру в ладонь член, сжимая у основания. — Ах, Чим, — прошептал Гук и раздвинул ноги. Устраиваюсь между ними, немного разводя в стороны. Парень замер, а я, пользуясь его нерешительностью, беру член в рот, с дури заглатывая почти до конца. На глазах выступили слезы, я пытался побороть рвотный рефлекс. Потом привык, ибо понял, как нужно правильно дышать. Чонгук извивался на кровати, чуть ли не кричал, вцепившись мне в волосы, задавая свой темп. Боже, маленький чертёнок в прямом смысле насиловал меня в рот. Тянусь к припасенной смазке и выпускаю член изо рта под жалобный стон. — Позже кончишь, — усмехаюсь и выдавливаю жидкость на пальцы. Возвращаюсь к члену и, взяв головку в рот, лаская её языком, смазываю колечко мышц и ввожу один палец. Чон резко сжался и громко простонал. — Что ты делаешь? — Шепчет парень и пытается соскочить с пальца, но я выпустил член изо рта и навис перед лицом Гука. — Потерпи, — шепчу ему в губы, вынимая палец. Резким движением закидываю его ноги себе на плечи. Чонгук вскрикнул от неожиданности. Накрываю его рот своим, одновременно проталкивая в парня два пальца, медленно двигая ими. Парень стонал и кусал меня за губы, но я продолжал двигать пальцами, прибавив третий. — Больно, — шептал Чонгук и тихонько всхлипывал через поцелуй. Нащупав бугорок простаты, я начал поглаживать его, на что парень протяжно застонал, распахнув глаза. — Ещё. Ускоряюсь, двигая пальцами внутри, задевая простату, мальчишка подо мной стонал и выгибался, царапая мою спину короткими коготками. Вынимаю пальцы под разочарованный стон и отпускаю ноги парня. — Подожди, — быстро снимаю свои джинсы с боксерами и скидываю на пол. Мой член давно уже требовал разрядки. Выдавив на руку большую горошину жидкости, я размазал её по всему стволу и снова вернулся к Чонгуку. Тот бесстыдно ласкал себя, закусив губу и раздвинув ноги. — Чим, — прошептал он и тут же покраснел. — Возьми меня. От этой фразы моё сердце дало кульбит, а я сам чуть было не кончил. — Ну ты сам напросился, — рычу я, вновь закидывая ноги Гука к себе на плечи. Упираюсь членом в колечко мышц и плавно вхожу. — Черт, — выкрикнул парень, с дури впивая ногти в мою спину. — Больно. — Сейчас станет легче, — сцеловываю слезы с щёк парня и одним резким толчком вхожу до основания. Парень вскрикнул, отчего его руки соскочили, раздирая мою кожу в кровь. — Тише, милый, сейчас отпустит. Начинаю плавно двигаться в узком теле, ища нужный угол. Чонгук вскрикнул и опустил ноги мне на талию, сплетая. Начинаю быстро двигаться, задевая нужную точку. — Ещё, Чимин, сильнее, — шептал Гук, выстанывая моё имя на каждом толчке. Беру руки парня и фиксирую их над его головой, продолжая резко входить в горячее тело. Держу руки левой рукой, правой оглаживая соски и животик, легкими касаниями дразня возбужденный орган. Чонгук всхлипывал и просил дать ему прикоснуться к себе, дать кончить, но я затыкал его просьбы поцелуями, вжимая парня в кровать. — Я сейчас, — шептал Гук. Обхватываю его член рукой, и, сделав несколько движений, мальчишка громко закричал, выгибаясь до хруста в позвоночнике. Впиваюсь зубами в его шею, размашисто и резко вбиваясь в сжавшееся тело, и кончаю внутрь, утробно рыча.***
Мы тяжело дышали и пытались придти в чувство. Чонгук лежал на моей груди, закинув ногу на меня. А я глупо улыбался, гладя парня по голове. — О чем ты мечтаешь? — Тихо спросил Гук и поднял голову. Я задумался и честно выдал: — Ни о чем. У меня все есть. А ты? Парень грустно улыбнулся. — Я так мечтаю увидеть тебя.***
Я занялся поиском хороших врачей, кто мог бы взяться за Чонгука. Один немецкий врач согласился провести операцию, но сразу предупредил, что шансов мало. Я кое-как поговорил с Чонгуком, но тот наотрез отказывался. — Но почему? — Недоумевал я, расхаживая по просторной комнате. Мы уже месяц жили вместе в моей квартире. Чонгук все так и не мог к ней привыкнуть, поэтому я часто оставался с ним. — Потому что это дорого. — Опять двадцать пять! — Все, Чим, вопрос закрыт, — парень подошёл ко мне и взял за руку, потянув на себя. — Лучше покажи, как сильно ты скучал по мне. Вопрос о лечении и операции так и остался открытым. Я предупредил врача быть начеку, потому что мог уговорить парня в любой день. Вопрос только времени.***
Мин Юнги. Три слога, а меня до сих пор бросает в дрожь. Я познакомил своих родителей с Чонгуком, который им очень понравился. Когда мы начали собираться домой, мама так крепко обняла моего парня, что-то сказав ему, что тот заплакал и часто закивал. — Он не такой, как Мин Юнги, — сказал отец, похлопав меня по плечу. Отшатываюсь от его руки. — Прости, не хотел напоминать. — Не сравнивай даже.***
— Кто такой Юнги? — Тихо спросил Чонгук, когда мы возвращались от родителей. — Моя первая любовь. Мы дружили со школы, — я смотрел на дорогу, — а потом полюбили друг друга. Начали встречаться. Я был счастлив с ним, — улыбаюсь, — теперь мне просто это говорить. Наверно потому, что полностью остыл. — Наверно, — улыбнулся Чон, — что он с тобой сделал? — Он изменял мне. Обманывал. Соврал, что его мама больна, и ей нужны деньги на операцию. Наверно, мне стоило не глупить тогда и попросить счета из больницы, но я дал нужную сумму наличкой. А он на эти деньги переехал в Англию и пошёл в модельный бизнес, — усмехаюсь и плавно торможу на красном цвете светофора. — После этого я никому не доверял и ни с кем не знакомился. — Глупо так звучит, — прошептал Гук и накрыл мою руку своей, переплетая пальцы, — я так рад, что ты меня сбил в тот день. — Нашёл, чему радоваться, — но все равно улыбаюсь. — А ты почему плакал сегодня? Что тебе она сказала такого плохого? — Ничего, — улыбнулся Чон, — сказала, что я могу приходить в их дом, когда захочу, потому что я им, как сын. Ты же знаешь, у меня нет родителей, — парень с шумом выдохнул и часто заморгал. Трогаю с места и сворачиваю на обочину, останавливаясь. — Я не слышал, чтобы кто-то называл меня сыном вот уже восемь лет. — Гукки, — отстегиваю ремень безопасности и пододвигаюсь к парню, обнимая того и прижимая к себе. — Ничего, — он улыбнулся и вытер слезы. — Мы возвращались из парка аттракционов. Мама купила мне большую сахарную вату, я сидел на заднем сидении и ел её, отщипывая кусочек за кусочком, делясь с родителями. Папа что-то рассказывал, а мама смеялась, часто оборачиваясь ко мне с широкой улыбкой, смеясь с того, какая у меня грязная моська, — парень усмехнулся. — Она так и говорила мне, но я продолжал есть вату и смеяться вместе с ними. А потом. Парень замолчал и отвернулся к окну. — А потом, — продолжил он через минуту, — я помню только удар, крик матери и огонь. Огонь повсюду. Мои родители сгорели заживо, а меня успели вытащить прохожие. Тогда я и потерял семью и зрение. — А твой брат? — Он мне двоюродный. Его родители усыновили меня, поставили на ноги. Я благодарен им. В детстве я так завидовал всем, у кого есть семья. — Я тоже, — откидываюсь на спинку кресла и смотрю в потолок машины. — Они такими у меня стали после того, как я чуть не покончил с собой. — Зачем? — Тихо прошептал парень, не веря, наверно, в то, что такие люди могли меня довести. — Отец был очень строг ко мне, а мама безразлична. Я рос, словно какой-то сорняк, которого с каждым днём морально прибивали к земле. И однажды я не выдержал. Помню, что мама долго плакала и просила прощения. Отец перестал давить. И вроде бы они исправились, но я все равно чувствую себя с ними немного неуютно. Хоть и люблю их. — А со мной тебе уютно? — С тобой я в раю.***
Черт дернул меня не взять машину! Иду через парк с тяжелым пакетом и проклинаю все на свете. Чонгуку резко приспичило что-то приготовить, поэтому он послал меня в магазин. Тащу пакет и пытаюсь обойти мужчину спереди, но ручка не выдерживает и лопается, а содержимое пакета вываливается наружу. — Вот черт, — ругаюсь я, собирая по тротуару апельсины и яблоки. На звук незнакомец обернулся и начал мне помогать. Поднимаю голову и натыкаюсь на... — Юнги? — Давно не виделись, — усмехается он и кладёт собранные фрукты в пакет. Отхожу от него и прохожу мимо, проклиная уже не только этот день, но и всю свою жизнь. — А что это ты не на машине? Не с охраной? — Юнги догнал меня и пристроился рядом. — Твоё какое дело? — Ты все тут же живешь? Не хочешь пригласить меня на чашку кофе. — Хочу, — ставлю пакет на землю и встаю, с прищуром глядя на парня. — Давай как-нибудь никогда? Тебя устраивает? — Оу, какой ты грубый. Ну конечно, жизнь с инвалидом и не таким может сделать, — гаденько улыбнулся тот и подошёл ко мне вплотную. — Чего ты сказал? — Прорычал я, сжимая руки в кулаки. — Этот слепыш из тебя животное сделал. Смотри-ка, ты даже в магазин ходишь пешем. — Закрой свой рот! — С радостью, — Юнги резко впился мне в губы, притягивая за ворот куртки. Отталкиваю его, ударяя по лицу кулаком. — Ты совсем охренел? — А раньше ты меня готов был не только в губы целовать, — усмехнулся Юнги и сплюнул кровь. — То было раньше. А сейчас оставь меня в покое. Быстрым шагом ухожу из парка, напрочь забыв про пакет с продуктами. Черт с ним, с Чонгуком вместе сходим.***
— Так ты променял меня на этого урода? Боже правый, я думал, что у тебя есть вкус, — медленной походкой к нам спускался Юнги. Рука Чонгука сильно сжала мою. — Или он легкодоступный такой, что ты и повелся? — Заткнись, — шиплю сквозь зубы и делаю шаг вперёд, но Чон держал меня и не пускал. — Не нужно. Он не стоит этого, — тихо сказал Чон и потянул меня к себе. — Поехали домой? — Да, — поворачиваюсь лицом к парню и, поцеловав его в губы, иду в сторону машины.***
— Чим, — тихо окликает меня парень. Вздрагиваю, ибо мы двадцать минут ехали в абсолютной тишине. — Что, родной? — Насчёт операции, — парень словно взвешивал в своей голове и, кивнув самому себе, продолжил. — Ты ещё не отказал врачу? — Нет, он ждёт нас в любое время. — Поехали завтра? Заворачиваю направо и ставлю машину в гараж. — Если ты из-за слов Юнги, то знай, что я люблю тебя любым. А он пусть катится к чертям. Но если ты сам этого хочешь, то пошли собирать вещи и бронировать билеты. — Я сам этого хочу.***
Сжимаю голову руками и оседаю на пол. «Операция прошла неудачно, нам очень жаль». Как ему сообщить об этом? Чонгук до последнего верил, что все будет хорошо, даже умудрялся успокаивать меня. Все надежды разбились о суровую реальность. Раньше я не имел мечты. У меня есть все. Я никогда не задумывался о том, что мечтаю видеть, слышать, чувствовать. Это было со мной с самого рождения. И не покидало меня. Я не могу исполнить мечту Чонгука. Я готов отдать любые деньги, лишь бы он смог видеть. Но даже они здесь бессильны. — Гукки, — сажусь рядом с парнем и беру его за руку. Его глаза были перебинтованы толстым слоем. Чонгук тихонько сжал мою руку в своей и слабо улыбнулся. — Любимый мой. — Ты плачешь? — Хрипло спросил Гук. — Н... нет, — пытаюсь улыбнуться, но выходит слабо. Бинт Чонгука постепенно становился влажным, а пульс заметно участился. Прижимаю парня к себе и пытаюсь успокоить. — Я так просто не сдамся, слышишь? Я найду новых врачей, в сто раз лучше этих, вот увидишь потом! Парень слабо кивал, продолжая всхлипывать. — А вы чего это ревете? От счастья? — В палату зашёл лечащий врач. Мы с Чонгуком отлипли друг от друга. Врач сел на стул рядом с кроватью, а я отошёл к окну. — Как вы себя чувствуете? — Голова кружится и больно очень, — прошептал Чонгук. Моё сердце сжалось от боли. Это я виноват. Нашёл врача, подарил мальчику надежду и разбил своими же руками. — Это нормально, сейчас мы закапаем глаза, и боль на несколько часов пройдёт. Врач начал разматывать бинты. — Что вы видите? — Свет, — прошептал Чонгук, и я подскочил на месте. — Что? Ты видишь?! — Закричал я, на что Чонгук улыбнулся и повернул голову. — Но медсестра сказала... — начал я, но врач меня перебил. — У нас много операций одновременно проходит. И не все, к сожалению, удачны. Подбегаю к Чонгуку и беру его за руку. Врач закапал глаза и отошёл к столику с бумагами. Я не мог оторваться от парня, который во все глаза смотрел на меня и улыбался. — Пока вы видите размыто, со временем это пройдёт. Не перегружайте глаза и первые несколько месяцев носите солнцезащитные очки. — Спасибо, — поблагодарили мы врача, все так же не разрывая зрительный контакт.***
— Ты самый красивый, — прошептал Чонгук и поцеловал меня в нос. — Ты мне это уже полгода говоришь, — усмехаюсь я, поправляя челку на его лбу. — И ещё всю жизнь буду, — улыбнулся он и вытянул ноги, — и парк этот красивый. — Красивее меня? — Усмехаюсь и получаю звонкого подзатыльника. — Эй! — Догони меня! — Крикнул Чонгук и со звонким смехом сорвался с места. Бегу за ним, счастливо улыбаясь. Догоняю и поваливаю на траву, щекотя за бока. Чонгук заливисто смеялся и брыкался, прося о пощаде. — Сдаюсь! — Закричал он, и я обнял его, прижимая к себе. Чон тут же обвил руками мою шею и поцеловал в щеку.***
— Пак, мать твою, Чимин, ты совсем страх потерял? — Вопило моё чудо из нашей спальни. Усмехаюсь и иду на шум. — Что такое? Парень стоял с покрасневшим лицом, держа в руках костюм медсестры. — Ты больной? — Очень, детка, — приближаюсь к нему и шепчу на ушко: — Вылечи меня. — Ммм, — промычал Чонгук и провёл пальчиком по моему плечу. — Скажите «а». — А. — Хуй на, — рыкнул Чонгук, кинув в меня костюмом, скрываясь за дверью ванной. Смеюсь ему в след и поднимаю несчастный халатик, кружевное белье и чулки. — Все равно ты это наденешь, — усмехаюсь и убираю все это в шкаф на видное место. — Ты так же про фаллоиммитаторы говорил, а сейчас сам ими пользуешься, когда я в командировках. — Неправда! — Крикнул Чонгук из ванной комнаты. Смеюсь и сажусь на постель. — Чудо моё, иди ко мне, хватит дуться, — зову Чонгука. Помедлив, тот все же вышел и сел ко мне на колени. Прижимаю его к себе и целую пухлые губки. — Ну один раз, — прошу я его, намекая на костюм, на что парень сильно прикладывает мне по спине. Опрокидываю Гука на кровать и вглядываюсь в каждую черточку его лица, ловя и его взгляд тоже. — Спасибо тебе за мою мечту, — тихо говорит Чонгук, на что я улыбаюсь. — Это тебе спасибо, мечта моя. Сколько себя не помню, у меня не было мечты. Были желания. Но я нашёл такого человека, благодаря которому я научился заново жить. Благодаря которому я счастлив. Тот, кто полюбил меня не за деньги. Не за внешность. Полюбил по-особенному. Душой. И кончиками пальцев. ———————— ОВЗ — люди с ограниченными возможностями здоровья. (тер.)