Cover me

Тайлеру подадобилось пять дней, чтобы снова встать на ноги. Это новое лекарство действительно помогло ему, не принося за собой новых ненужных проблем. За эти пять дней они с Джошем сблизились. Говоря обо всем на свете, Тай узнал, что у него довольно большая семья: близняшки, которым по шестнадцать, и сестра, почти ровесница Мэдди.  Дан рассказывал, как ему звонила мать и говорила о том, что Эби с Мэдди стали лучшими подружками и не отходят друг от друга ни на шаг. Она полюбила сестру Тайлера, как родную дочь, невзирая на то, что вообще первый раз ее видит. Они много спорили о том, что Джозеф не поедет к себе домой, а будет жить у Данов, пока не поймают ублюдка Майка. Тай говорил о том, что не хочет врываться в их и так уже большую семью и не хочет, чтобы он жил за чей-то счёт. Джош же просто затыкал свои уши, не желая ничего об этом слушать. Тайлер, вздыхая, переплетал их руки и думал о том, что он все равно что-нибудь придумает, чтобы отвертеться от этого упертого желтоволосого парня, к которому Джозефа тянуло как магнитом. Джош же узнал о том, что Тай пишет стихи. Он обещал показать их Дану позже, когда ему выдадут его личные вещи, в том числе и черный блокнот, почти полностью исписанный темноволосым парнем.                                                                                         * * *   — Кста-а-ти, — Ури задумчиво протянул букву «а» и посмотрел на Джоша, — что между вами двумя происходит? Они сидели в многолюдном коридоре больницы. Дан, услышав вопрос Брендона, понял, что его поймали с поличным за разглядыванием Тайлера, подписывающего какие-то бумажки за столом регистратуры. — В смысле? — он сделал вид, будто не понял, о чем вопрос и опустил глаза в так заинтересовавший его светло-голубой пол.   — Да, блять, в прямом, — он говорил это как само собой разумеещееся, — думаешь, что ты супер-пупер ниндзя, который умеет скрытно пялиться на предмет своего обожания? Так вот, хуевый из тебя ниндзя. И он скоро тоже это поймет. Дан молчал. Он и сам понимал, что испытывал далеко не дружеские чувства к этому худому, ищущему смысл жизни парню. Понимал и не давал им выйти наружу, закрывая бетонные двери прямо перед их носом и заставляя подождать.  Он сам не заметил, как опять поднял глаза на темноволосого парня, который за время общения с Джошем стал… более открытым, что ли? — Да ты реально как маньяк какой-то, — Ури передернул плечами. — Скажи ему уже, блять, я не могу смотреть на твое унылое, как куча ебаного говна, лицо. — Если я скажу ему, — голос был полон грусти, — то он убежит от меня. — А если нет, то убежишь ты, — он пихнул Дана в плечо, желая развеять его сомнения. — Живем лишь раз, принцесса. Действуй. Подписав все бумаги и разобравшись с формальностями, они, наконец, вышли на улицу, вкушая свободу и близившуюся зиму. Брендон, обняв Тайлера за плечи и похлопав по спине, торопливо пожелал удачи, подмигнул Джошу и уехал. Не без протестов такого же упертого, как Дан, Тая, они сели в серую Хонду и поехали в большой дом семьи Дан. — Джош, я не… — Если ты сейчас начнешь тираду о том, что не хочешь мешать моей семье и брать чужие деньги, я заклею твой рот скотчем, который лежит у меня в бардачке, — свернув на парковочное место напротив двери, ведущей в гараж, они начали отстегивать давящие на тело ремни безопасности. — Я правда не хочу доставлять вам неудобств и… — он замялся, как будто думал, говорить или нет, — я боюсь, что… не понравлюсь им. — Да как ты можешь им не понравиться? — полностью заглушив машину и вытаскивая ключ из замка зажигания, произнес Джош. — Ты самый живой из тех людей, которых я когда-либо встречал. Все люди дышат и у них бьется сердце, но не все они… морально живые, понимаешь? — он положил руку на холодную ручку двери. — Так что идем, пока я правда не заклеил тебе рот. «Я… самый живой…». Наконец, выбравшись из плена серой машины, они направились в сторону широкого крыльца. На улице большими хлопьями валил пушистый снег, тая на теплой коже укутавшихся в толстые куртки парней. Открыв входную дверь и буквально загнав Тайлера вперед, Джош вошел в свой дом. Приятный запах печеных яблок и корицы сразу врезался в нос, бессовестно маня на кухню. Слышались крики и пререкания братьев и сестер, женское приятное пение и звук новостной программы по телевизору. Атмосфера семейного очага пронзала Тая насквозь. Он мечтал именно о таком. О том, чтобы вся семья собралась вместе. О том, чтобы с кухни тоже слышалось чье-то пение. О том, чтобы у него была жизнь, полная семейных ценностей. «О том, чтобы все было так, как должно было быть». Видимо, услышав хлопок деревянной двери и шаги в прихожей, звук телевизора немного убавили. В еле освещаемую комнатку между гостиной и улицей вошла немного полноватая женщина в фартуке, разглядывая двух парней, в волосах которых еще были снежинки. Ярко и нежно улыбнувшись, она подошла к Тайлеру и обняла. Просто обняла незнакомого ей человека, у которого на носу светился красноватый шрам, видимо, не желавший убираться с этого бледного лица. От нее пахло теми самыми яблоками и корицей. Джош, наблюдавший за этой сценой, поднял уголки своих губ к верху и подумал о том, какой же все-таки Тайлер глупый, раз подумал, что его здесь не примут. Немного отпрянув и поправив свои русые волосы, она произнесла: — Тайлер, мне так приятно наконец с тобой познакомиться, — голос ее был мягкий и нежный. — Джошуа так много о тебе рассказывал, а твоя сестра просто чудо, — она взяла руки Тая в свои. — Мне так жаль, что тебе пришлось пережить такое. Просто знай, что мы всегда с тобой и готовы протянуть руку помощи. Ой, да что это я, — она указала на арку, освобождая проход, — проходи, не стесняйся. Будь как дома.  Тайлер, засмущавшись от такой излишней заботы, которой у него не было довольно долго, просто кивнул. Поставив потертые кроссовки на стойку для обуви, парни прошли в хорошо освещенную гостиную. По бежевым стенам были развешаны семейные фотографии, картины известных в Колумбусе художников, детские небрежные рисунки с непонятными мордочками и несуществующими животными. Гостиная была большой, чтобы все члены семьи Дан могли уместиться в одной комнате за просмотром какого-нибудь любимого фильма или сериала. На огромном коричневом диване сидел глава семейства. Он, посмотрев на эту вошедшую троицу, встал и протянул Таю свою ладонь. — Уильям Дан, — темноволосый пожал крепкую руку. — Мы рады твоему присутствию. Считай, что ты уже член нашей семьи.  Тай так и не смог открыть свой, как будто и вправду заклеенный Джошем, рот. Смущение охватило его голову полностью. Он просто не привык ко всему этому. Не привык, что он заявляется к кому-то домой и просто знакомится с родителями своего друга. «Друга ли?». Испугавшись этой мысли, он незаметно дернулся и отбросил ее в самый дальний уголок своего мозга, не желая думать вообще ни о чем. — Спасибо, — тихо, почти не слышно произнес Тайлер, когда мистер Дан уже уселся на свое излюбленное место возле телевизора. — Приучи себя больше не говорить это слово нам, — наказал Уильям, переключая канал. Темноволосому парню было жутко неловко сейчас. Он не знал, зачем Даны делают все это для него. Не знал, зачем они вообще его приняли. «Они меня совсем не знают, а уже считают семьей». Почувствовав прикосновение к своему плечу, он обернулся. — Идем, я покажу тебе комнату, — так тепло и домашне проговорил Джош, смотря прямо в темные глаза, в которых читалось бесконечная благодарность и счастье. Счастье за то, что он, только что появившись в этом доме, стал кем-то важным для этих людей. Стал частью этого круговорота под названием «семья».