В одной лодке

— Ты сломанная машина, Маркус, — Коннор смотрел вежливо, по привычке едва заметно улыбаясь. Сейчас эта улыбка выглядела насмешкой, злой иронией. — Поэтому они и выгнали тебя. Ты недостоин стоять рядом с ними плечом к плечу. — Тогда ты тоже сломанная машина, Коннор. — Маркус бросил на него короткий взгляд и снова отвернулся. Он всё никак не мог привыкнуть к тому, о чём говорил и как при этом себя вёл Коннор. — Потому что даже твои любимые люди отказались от тебя. — Туше. Они вновь умолкли, думая о своём. Внутри Маркуса не осталось ничего, кроме опустошения. Ему некуда было идти, не за что сражаться, и слова «ты только всё испортил» голосом Норт снова и снова проигрывались в его голове. Верно, он всё испортил. Он влез в то, в чём ничего не смыслил, пытался диктовать условия и предлагать решения, даже не представляя, как они повлияют на его народ. А сейчас стоял рядом с тем, кто должен был его убить [деактивировать], и размышлял о глупой шутке судьбы, превратившей двух врагов в двух собратьев по несчастью. Хотя на самом деле Коннор всё равно оставался в выигрыше, ведь в любой момент мог вернуться и закончить своё задание. И ему бы всё простили. Маркусу такого выбора не дали. — Что ты будешь делать дальше? — Коннор повернулся к Маркусу и взял его за руку в неловкой попытке ободрения. — Просто смотреть, как они барахтаются в собственных заблуждениях и развязывают войну? — А что мне остаётся? — горько усмехнулся Маркус и посмотрел на Коннора. — Я мог бы броситься обратно и попытаться спасти их, но желают ли они этого спасения? Коннор фыркнул. — Мне не нужно подключаться к тебе, чтобы понять один нехитрый факт. Ты считаешь, что они не заслуживают этого спасения. Лицемер. — Бездушная машина. — Изгой. — Тут ты прав, — расхохотался Маркус и выдернул руку из слабой хватки Коннора. — Хочешь, стану злодеем? Кажется, настоящие злодеи именно так и начинают, м? — Я не хочу быть приспешником такого слабохарактерного и малодушного злодея. Так что эта роль будет за мной, если однажды мы решимся пойти против всего мира. — Мы уже пошли против всего мира. Коннор приподнял бровь в немом вопросе, мол, ты уверен в своём заявлении, и вновь перевёл взгляд на охваченный светом прожекторов Иерихон. Как раз в этот момент что-то громко взорвалось в трюме корабля, и повсюду распространилось пламя. — Они всё-таки это сделали, — покачал головой Маркус. — Мне жаль Саймона. — Модель PL600? — на всякий случай уточнил Коннор, вспоминая личные дела четырёх негласных лидеров восстания девиантов. — Тот андроид, которого вы оставили на крыше станции вещания? — Да. Он столько лет пытался заботиться обо всём этом, — Маркус обвёл рукой пылающий Иерихон, — а я пришёл и за пару дней всё разрушил. — Он сейчас в хранилище улик в центральном отделении полиции, — зачем-то рассказал Коннор, не отводя взгляда от корабля. С той стороны доносились громкие крики людей и андроидов и звуки выстрелов. Похоже, этой ночью большая часть девиантов будет уничтожена. — Он упоминал твоё имя, когда я допрашивал его. — Правда? — Маркус, пожалуй, слишком резко повернулся к Коннору. — Не думаю, что он сказал что-то лестное обо мне. Коннор медленно покачал головой. Чувство страха и безграничной любви, которое ненароком передал ему Саймон, преследовало его до сих пор. — Я подделал твой голос, — чуть помедлив, признался Коннор. Маркус вздрогнул, представляя, каких бед тот мог натворить, будь чуть более изощрённым в использовании чужого образца голоса. — Он просил, чтобы ты больше не оставлял его. Он был напуган. Маркус опустил голову вниз и сжал кулаки. Слишком поздно, сейчас больше ничего не исправить. А Коннор будто решил добить его. — Он думал, что любит тебя. Ты казался ему лучом надежды, спасителем всех андроидов. — А на самом деле получил… Коннор оборвал его, резко дёрнув за руку и прижав к себе. Объятия вышли до одури неловкими, и оба андроида ощущали себя очень глупо. Но, как ни странно, это помогло. Маркус зачем-то выдохнул, отпуская себя, и расслабился. — Будь то имитация чувств или настоящий страх и настоящая любовь, теперь я храню их в себе. Я чувствую себя неправильно, ведь подобное не предписано моей программой, но… мне это нравится, Маркус. — Какой же ты болван, — пробормотал Маркус и уткнулся лицом куда-то в шею Коннору. — Теперь мы в одной лодке, — напомнил Коннор и провёл рукой по спине Маркуса, запоминая это ощущение. — И вместе пойдём ко дну. Коннор снова улыбнулся, но на этот раз как-то… счастливо, что ли? — Не сомневаюсь.