Детство босоногое моё помнит, Как пекло от раскалённых крыш в полдень. И весенний ветер надувал парус Пахнущей морями простыни. У меня под майкой голубок белый Я с утра сменял его на свой велик. Ох, и будет нагоняй дома, Только нет меня счастливей в эти дни. Там, там высоко Над землёю кружит стая. Если смотреть наверх, Кружится голова. И мне так легко, Словно это я летаю И рядом только неба синева!
«Детство – такое замечательное время. Оно наполнено яркими красками эмоций, которые дарят нам родительская любовь, первые друзья. Даже в самые холодные дни они греют душу. Но летит время – краски тускнеют, воспоминания стираются…» Зеленка лежал на полу в лаборатории. Очередной прибор древних, неловкое движение кого-то из ученых, и коктейль «Смерть на Атлантиде» готов. «…хотя, иногда, лучше не помнить. Столько моментов, которые хочется вырвать, выкинуть из памяти, чтобы освободиться от тяжелого груза, который тащит твою душу на дно. Они не меркнут со временем. Нет, конечно, такие воспоминания тоже теряются в круговороте эмоций, событий, дел, которые приходят к нам вместе со взрослением. Но эти моменты из детства имеют привычку неожиданно возникать из потаенных уголков сознания в самое неподходящее время…» В который раз Радек бежал по знакомым коридорам Атлантиды в поисках чего-то очень важного. Он огибал поворот за поворотом, перемещался между уровнями… Зачем? Он и сам не знал. Единственное, что он понимал, что то, зачем он бежит – очень нужно и важно. Радек продолжал двигаться. Казалось, он оббегал уже полгорода, но, ни на шаг, не приблизился к тому, что искал. И тут перед Зеленкой возник он. Его ночной кошмар. Страх, который Радек прятал в самые отдаленные уголки своего сердца. Перед ученым предстал он. Сердце Зеленки сжалось так сильно, что даже перехватило дыхание. Радек никогда не считал этого человека своим отцом. Нет, этот изверг воплощал все то, что Зеленка хотел бы уничтожить в этом мире. И сейчас он предстал перед ученым таким, каким он был в тот день. Чех решил уйти, убежать, скрыться, но неведомая сила, буквально, пригвоздила его к тому месту, где он стоял. Воспоминания, словно цунами, накрыли его: Зеленка, буквально, примчался домой, чтобы рассказать матери о том, что его приняли в университет. Забежав в дом, он, не разуваясь, направился на кухню, Радек знал, что, в это время, она готовит ужин. Мать лежала на полу в луже крови. А над ней, с ножом в руках, склонился его «бывший» отец. Несколько лет назад, когда тот, в очередной раз, избил жену, старшая сестра Радека забрала его и братьев к себе. А, вскоре, его родители развелись. Зеленка понимал, что его мать столько терпела побои, потому что некому было ее защитить. Но нашелся тот, кто смог. Второй муж стал для Радека отцом. У этого человека была своя голубятня рядом со школой, в которой учился Зеленка… - Врача сюда! - истошный вопль вырвал Радека из объятий воспоминаний. Похоже, сегодня коктейль «Смерть на Атлантиде» предназначался не ему…Первая несмелая любовь-Оля. До рассвета вечер выпускной в школе. Голуби, которых я поднял в небо - Губы чуть солёные от слёз И казалось, будто в вышине синей Птицы написали мне её имя Чтобы эту память о любви первой Я с собой как ладанку пронес. Там, там высоко Над землёю кружит стая. Если смотреть наверх, Кружится голова И мне так легко, Словно это я летаю И рядом только неба синева!
Никто не любит Зеленку. Это печальное мнение бытует у членов экспедиции. Единственным, кто, кроме самого Радека, знал правду, был Карсон Беккетт, который погиб в то злосчастное воскресенье. А новый Карсон об этом знать просто не может. Сейчас Зеленку, действительно, никто не любит. Радек никогда не держал фотографий на своем рабочем столе. Им даже не приходилось висеть в его квартире. Единственное фото, которое Радек всегда держал при себе, было обложкой к этой песне, которая хранилась на его планшете, в его плеере. На фотографии двое держали белого голубка, а за их спиной было только голубое бескрайнее небо. Радек и Мила – вот кто были эти двое. Кто бы мог подумать, но эти отношения начались в холодной Антарктиде. Она была членом экспедиции, как и он. Хрупкая симпатичная блондинка из научного отдела. Она тоже любила быть в тени. Радека всегда удивляло, как же она умудрялась оставаться незаметной для МакКея, потому что ни разу не видел, как Родни кричит да даже просто ворчит на Милу. Казалось, что канадец вообще не знает о ее существовании. В течение рабочего дня Радек редко видел Милу, но вечера были полностью в их совместном распоряжении. И отпуск. Тот отпуск был самым лучшим в жизни Зеленки, ведь он провел его вместе с ней. Мила была сиротой и никуда особо не торопилась, поэтому Радек пригласил ее поехать с собой. Те две недели были сказочными – он показал ей Масариков университет в Брно, в котором учился и работал, и, конечно же, Прагу. Именно в столице, на Карловом мосту, и была сделана та фотография. Но их паре не суждено было превратиться в семью. Почти полгода спустя после возвращения из отпуска, Мила, буквально на глазах у Радека, потеряла сознание в столовой. «Аутоиммунное заболевание… Мы ничего не можем сделать…» - диагноз Беккетта прозвучал как приговор. Хотя, по сути, он им и являлся. Каждый день Зеленка имел дело с техникой, которая превосходит земную на сотни, а то и тысячи, лет, но тут ему пришлось просто наблюдать, как его любимая угасает. Она тихо жила и также тихо ушла – во сне. Радек, в этот момент держал ее за руку, дежуря возле ее кровати. Ее умиротворенное лицо, до сих пор всплывающее в его памяти, и фотография, служащая обложкой к ее любимой песне, – вот что есть у него, оставшегося в этом мире, когда ее не стало… Теперь Радека никто не любит, кроме Милы, живущей в его воспоминаниях и сердце.Вот уже роняет жёлтый лист осень, Укрывает бережно земли проседь. Старые привычки бережёшь свято - Мелочи приковывают взгляд. Но, когда тоскою защемит сердце, Я спешу на встречу со своим детством. Поднимаю в небо голубей, белых, Словно много лет тому назад Там, там высоко Над землёю кружит стая. Если смотреть наверх, Кружится голова. И мне так легко, Словно это я летаю И рядом только неба синева!
«Незаметность – мое кредо. У каждой яркой звезды должен быть темный фон, иначе она не будет так сиять. А в моей работе звезд и так много. Лучше быть тенью. Чем-то незаметным, ускользающим. Но, все-таки, нужным. Надеюсь, нужным…» Он зашел в свою заурядную квартиру и аккуратно положил свой планшетник на стол. Это место было слишком необычным – другая планета, другая галактика. В какой-то степени, это была другая вселенная. Обычный человек кажется здесь диковинкой, ведь вокруг одни незаурядные личности. «Незаметность – мое кредо…» - подумал Радек. Он включил музыку и снова окунулся в свои мысли. «Очередной тихий вечер. Почитать книгу, посмотреть фильм, послушать музыку – обычные занятия обычного человека. Кто говорит, что моя жизнь скучна? Это не правда! Она тихая и спокойная. Без резких потрясений и лишнего адреналина. Как хобби студента – сон, так и мое хобби – покой…» Где-то ближе к 3 часам ночи компьютер отключится, прерывая поток звуков, доносившихся из колонок. Во сне к Радеку придет Мила, они снова отпустят белого голубка и будут любоваться его полетом в бескрайней синеве неба, пока рассвет и будильник не вернет его из мира грез в реальность, где он опять превратится в тень, в маленький осколок ночи, которая приносит ему счастье и покой…