ххх
Глаза разлепляются с трудом. Белый свет ламп, белые стены, белые аппараты. Ритмичный писк. Слабость. Звон в ушах. Головокружение. Никто не знает, сколько минут потребовалось Денису, чтобы наконец прийти в себя. Думать легче, но слабость всё же осталась. Полуприкрытыми глазами Черышев осмотрелся. Вполне очевидно, медицинская палата. А по какой причине? Ох, так сложно напрягаться и вспоминать. Денис закрыл глаза и решил ничего не предпринимать до прихода доктора. Тихое шуршание вывело его из состояния дрёмы. В палате стоял доктор и проверял датчики на приборах около постели, делая пометки в блокноте. — Как ваше самочувствие? — врач заметил, что Денис очнулся. — Нет, лучше не отвечайте, — поправился он. Денис продолжил смотреть на него, будто сквозь туман. — Согласно аппаратуре, состояние стабильно, жизни ничего не угрожает. — Что случилось? — еле слышно хрипло спросил Черышев, найдя в себе достаточный минимум сил. — Обморок впоследствии нервного перенапряжения. Есть подозрения на вегетативную дисфункцию, но надеемся, до этого не дошло. — мужчина среднего возраста, с усами и лысиной, плотного телосложения ответил пациенту. «Дежурный врач ЧЕРЧЕСОВ» прочитал Денис на его бейджике. Мужчина в белом халате поправил очки на переносице и повернулся к нему лицом. — Вставать с кровати пока запрещено. Медсестра будет периодически заходить, поможет, если что-то понадобится. Отдыхайте, восстанавливайтесь; в какие сроки поправитесь — это уж от вас зависит, — он пожал плечами, снова поправил очки и вышел из палаты. Денис шумно выдохнул и снова прикрыл глаза. Через некоторое время усталость накатила новой волной, и он снова уснул.ххх
День за днём, и половина недели нахождения в больнице прошла. После полудня второго дня врач проверил его состояние и разрешил вставать. Медсёстры, конечно, были с ним очень вежливы и обходительны, но ходить (и в туалет, и до стола дойти) уже хочется самостоятельно. Денису нравилось ходить по коридорам больницы, там не так одиноко, как в одноместной палате. Ему приходилось идти в неё обратно во время приёма пищи или таблеток, или во время осмотра, или когда он видел, что может доставлять неудобства. Всё-таки больница это не музей.ххх
Карина звонко смеётся, заправляя прядь волос за ухо. Она от стеснения опустила взгляд и, наткнувшись на стопку бумаг, поправила документы на столе стойки администрации. Денис быстро нашёл общий язык с персоналом. Слоняться по больнице в молчаливом одиночестве неприятно. С девушкой на ресепшн, Кариной, болтать легче всех. Миловидная, стеснительная, поддерживает непринуждённую беседу. Как раз то, что доктор прописал, как говорится. — Марио, тебе уже разрешили встать с кровати? — она посмотрела за спину Черышева и встрепенулась, задавая вопрос. Денис обернулся через плечо. Он увидел высокого парня в олимпийке с длинными рукавами у кулера с пластиковым стаканчиком в руках. Темные глаза и темные кудрявые волосы контрастировали с бледной кожей. — Да, разрешили — Марио широко улыбнулся. Неосознанно, Черышев тоже улыбнулся, очень заразительна эта улыбка. По акценту он понял, что Марио — иностранец. — Денис, теперь тебе будет с кем поговорить, когда я по уши в работе, — Карина снова поправила прядь волос за ухо, неосознанно и нервно. Черышев подошёл к Марио и протянул руку для знакомства. — Денис Черышев. Да просто Денис. — Марио Фигейра Фернандес, но можно просто Марио, — он пожал протянутую руку. Как будто они на светском вечере для очень деловых богатых дядей. И это обоим показалось забавным. У Дениса надо же как-то неожиданно запершило в горле, и он налил себе стаканчик воды. Сделал пару глотков и с оставшейся водой задержался у кулера, начиная беседу с Марио.ххх
Выходя из палаты, Черышев больше не шатался по этажам. Он встречал Марио и проводил с ним максимум времени, сколько было возможно. У Фернандеса такой приятный тембр голоса, что, порой, когда Денис в это вдумывался, от интонаций по копчику шли мурашки. Зрительный контакт стал его любимой каруселью. Маленькие привычки Марио, например, натягивать рукава ещё длиннее, держаться за чужое колено во время сильного смеха. Всё это Денис впитывал в себя, как губка. А ночью перед сном долго не мог заснуть из-за рефлексии и улыбки от воспоминаний, которую не мог сдержать. Денис Черышев смелый и сообразительный малый. Особого труда признаться себе не составило. Денис Черышев влюбился. Ну и что, что всего за четыре дня.ххх
— Мальчики, мешаете, — распрямившись, убрав спадающие волосы со лба, сощурив глаз, сказала им уборщица. Оба слегка смутились. — Татьяна Константиновна, извините, уже уходим, — встал со скамейки Марио. — Да-да, — поддержал его Денис и встал следом, потер ладони о больничные треники. — Куда теперь? — Можем в мою палату, — хмыкнул бразилец. Черышев согласно кивнул и последовал за ним. — Твоя лучше моей, — сказал Денис, садясь на гостевой стул. Марио хихикнул. Он знает, что их палаты одинаковые. За исключением техники и аппаратов. У бразильца не было тонометра на столике, как у Черышева, зато стоял шкафчик со стеклянными дверцами, забитый баночками с лекарствами. Задумавшись, стало любопытно, по какой причине здесь оказался Фернандес. Раньше Денис его об этом не спрашивал как-то. Марио залез с ногами на свою кровать и сложил их по-турецки. — Ты выглядишь, как будто хочешь что-то спросить, — сказал Марио и поправил спавшие на лоб пряди. Денис совсем чуть-чуть на это залип и после смутился, когда понял, что нужно что-нибудь ответить. — Оу, да, знаешь, я как-то подумал, ну, просто случайно пришло в голову... — слова путались и не вставали в осмысленное предложение. Что, если спрашивать об этом невежливо? — Почему ты оказался здесь, в больнице? Марио нахмурился и почесал кончик носа. — Мне было плохо, поэтому меня решили спасти в больнице, — пробубнил он, теребя края рукавов, а из-за акцента Денису было сложно разобрать слова. Черышев понял, что Марио не нравится эта тема. Но ему так хотелось тоже спасать его. — От чего тебя спасли? — тихо, нежно, вкрадчиво, как поглаживания по голове расстроенного ребёнка, спросил Денис. Марио закусил губу, помедлил, а потом ответил, еле слышно. — От меня. Сердце Черышева пропустило удар и, казалось, вот-вот разорвётся от жалости. Ему кажется, еще немного, и что-то внутри Фернандеса сломается. Поэтому он подошёл к его кровати, сел рядом и утешающе обнял. Кудряшки Марио такие приятные на ощупь, а его голова на плече Дениса ощущается так правильно. Другой рукой Черышев гладит по плечу, и тепло его ладони ощущается даже сквозь плотную ткань. Марио крепко стиснул друга в объятиях. Рукава его олимпийки задрались вверх, и Денис увидел под ними бинты на руках.ххх
До отбоя 10 минут. Тихий стук в дверь палаты Марио. Не дождавшись ответа, Денис как можно скорее юркнул внутрь, пока никто из работников его не заметил. Он знает, что бразилец не будет против. Тихими шагами гость подходит к кровати, Марио усаживается на подушке выше, приподнимаясь на локтях. — Саламыч уже домой ушёл, Карина тоже, так что я к тебе пришёл, — Черышев присел на одеяло. — Соскучился? — с улыбкой пошутил Марио. Денис смутился, но всё-таки смело ответил. — Да, ещё как. Свет уличных фонарей, пробиваемый сквозь окно, блестел в глазах, переливался по коже. Окружающая тишина не причиняет дискомфорт. Денису кажется, нет ничего постыдного в любовании Марио в полумраке. А бразилец смотрит в ответ, со взаимным обожанием. Руки сами тянутся прикоснуться, почувствовать, словно это необходимо, как глоток воды. — Марио, — первое слово вышло хриплым, Денис прочистил горло, — это прозвучит, наверное, так странно, — он придвинулся ближе и, смущенный, запнулся. Он уже нарушил молчание, но прилив решительности закончился. — Да, понимаю, — Фернандес, кажется, до этого задержал дыхание. Понимает? Действительно ли он понимает то же самое, что понимает Денис? Черышев пытается найти ответ в глазах, в этих глубоких омутах, которые разводят гладь только ради Дениса. Черышев решился. Подсел ещё ближе, медленно наклонился, не увидев знаков протеста. Приблизился почти вплотную, коснувшись кончика носа своим. — Можно? — одними губами спросил Денис. Вместо ответа Марио поцеловал его сам. Сначала аккуратно пробуя, затем входя во вкус. Денису кажется, именно такие чувства называют ликованием бабочек в животе. — Костик, ты чего засиделся? Всё, отбой, — в коридоре послышалась Татьяна Константиновна, отчитывающая мальчика с переломом кисти. Как будто мальчишки, испугавшиеся, что их застукали за шалостью, Марио и Денис, вздрогнув, разорвали поцелуй, прижались лбами, чтобы отдышаться. Черышев взял его за руку и провел большим пальцем по запястью, точнее, по бинтам на запястье. Чмокнул на прощание, встал и вышел на цыпочках. Каждый в своей кровати полночи не могли заснуть.ххх
Марио откусывает от батончика из автомата. Его свободная рука держит ладонь Дениса. Тот выглядит отрешенным. — Марио, меня скоро выписывают, — Черышев поднял взгляд и посмотрел бразильцу прямо в глаза. Марио на секунду перестал жевать. — Скоро? — Скоро. Марио ссутулился, прикусил губу. На его лице отразилась печаль. — А мы увидимся? — спросил Фернандес, глядя перед собой. — Я могу попробовать навестить тебя во время часов посещения. — Тебя не пустят, мы не родственники. — Я почти для каждого здесь свой. Ради тебя конечно пустят! Марио грустно улыбнулся в ответ и крепче сжал его руку.ххх
Пальцы цепляются за ткань одежды. Марио даже снял свою олимпийку, оставшись в футболке. Дыхание сбивается и обжигает кожу. Кровать Дениса проминается, но не скрипит. Дальше поцелуев они не заходят. Уставшие, оба лежат и иногда лениво целуют друг друга до куда дотянутся. И оба понимают, что этим вечером они «прощаются».ххх
Марио грустно. Два часа назад Денис покинул больницу со своей спортивной сумкой с вещами. Они крепко и надолго обнялись, вкладывая в объятье накопившуюся тревогу расставания. Нежно поцеловали друг друга в щёку. И Черышев ушел. А Марио остался. Прошло два часа, а Марио уже скучает и чувствует себя одиноким. Не знает, что делать без Дениса.ххх
Прошло пять дней, как Денис приехал домой. Целая рабочая неделя, в течение которой он не мог навестить Марио в больнице из-за рабочего графика. Но он так сильно скучал и с нетерпением ждал выходных! В субботу, первый выходной из двух, он приехал к самому началу часов посещения, чтобы провести с родным как можно больше времени. — Привет, Карин! — Денис обрадовался, что на ресепшн сегодня именно его давняя знакомая. — Денис, привет, — она удивилась и поправила прядь волос за ухо по привычке, — Что случилось? Тебя же уже выписали на прошлых выходных. — Да вот, приехал повидаться, — он улыбнулся. — А можно мне к Марио? Как раз время для посещений началось. Карина дёрнулась, и румянец растворился с её щёк. — Марио? — тихо переспросила она. — Да. Знаешь, так породнился с ним за то время. Карина опустила глаза на стойку и судорожно поправила несколько пачек документов, снова убирая пряди волос за уши. По ней было видно, что она нервничает. — Денис, я… Мне очень жаль, я видела, как вам хорошо вместе… — слышно, как ком в горле мешает ей говорить. — Мне так жаль, что я тебе об этом сообщаю… — она сделала глубокий вдох и собралась с мыслями. — У Марио был приступ. И ещё одна попытка суицида. Мне очень жаль, Денис, его с нами больше нет.ххх