Неучтенный фактор

— Привет, профессор Хагрид. Как жизнь? — шутливо поприветствовала его Мари. — Привет, Мари. Все пучком. Я ведь верно сказал? — нерешительно добавил он. — Бесспорно! — рассмеялась девушка. Она начала учить его некоторым жаргонным словечкам. Мужик Хагрид был ого-го какой, и если бы ему подстричь бороду, надеть косуху, байк у него уже был — Мария случайно заметила его прикрытый брезентом позади избушки, то был бы он вылитым суровым байкером. Тем более, пиво тот, как и все приличные мотоциклисты очень уважал. И, конечно же, как не без клишированного образа любителя котят или щенят?! Вот только их Хагрид обожал драконов. Ну, а что — магический байкер — он на то и магический. — Как там Клювик? Бедняга не сильно испугался Малфоя? — Хагрид все еще переживал после того самого случая с гиппогрифом, и даже какое-то время решил бросить преподавание, но Мария странным образом сама того не заметившая сблизившаяся с золотой троицей, отговорили его. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен Мари. Ты ведь... ты ведь на сам-то деле спасла жизнь моему Клювику. Если б он ранил этого Малфоя, то все, его папаша бы горы свернул, но казнил моего питомца. А Клювик-то он хороший. Чесслово, — Хагрид не переставал петь ей дифирамбы и за спасение Малфоя, и Клювика и за ее свидетельство, которое повлияло на расследование — дело против Клювокрыла закрыли за неимением доказательств. — Обращайся, Хагрид, — кивнула Мари. — Я в лес недалеко. Так что не теряй меня. — Ты эт, аккуратнее будь, Мари. Лес он того, опасен. Запретный Лес — запретный для всех учеников, тем не менее, активно ими посещался. Естественно, только опушка и только днем, но все таки. Ее же Хагрид предупредил лишь потому, что она еще плохо знает местность и потому что туда могут залететь дементоры (ну, а вдруг). — Не беспокойся, Хагрид. Я буду в порядке. Пойду фестралов покормлю. На этот раз еще одной кормилицы этих невидимых коней не было. Поэтому Мари не задержалась на долгое время. А возвращаясь в замок во время очередной пары по травологии, на которые Мария ходила через раз — уж очень скучные занятия там были, да и не спрашивала ее профессор Спраут, она наткнулась на причину своей зубной боли. — У тебя есть разрешение отсутствовать на занятиях? — слегка чопорно и строго спросила ее кудрявая Гермиона Грейнджер, когда застала спешащую однокурсницу новенькую куда-то прочь от кабинета травологии. Она-то, понятное дело, отсутствовала по просьбе самой мадам Спраут и теперь возвращалась обратно, а вот куда направлялась девушка, что уже вляпалась во столько историй, было неизвестно. — О, даа, — она остановилась и лопнувший пузырь жвачки, что была у нее во рту, кинула на отличницу странный взгляд. — Да, есть. Вот оно! Гермиона проморгалась, прежде чем поняла, что вместо письменного разрешения, Дюпен Чен оттопырила ей средний палец. На языке молодежного и скорее даже маггловского сленга это значило "пошла в жопу". И это было лишь примерным значением. — Дюпен Чен, ты не имеешь права прогуливать занятия. Ты обязана учиться, зарабатывать баллы и служить примером всему Гриффиндору... — Видишь мое лицо? — перебила ее третьекурсница, показав на него указательными пальцами обеих рук. — Мне пофиг твое мнение. Она развернулась и направилась дальше. — Да ты просто глупая! — в сердцах выкрикнула Гермиона Грейнджер, желая осадить наглую однокурсницу. — Ты не учишься, потому что знаешь, что ты ничего не знаешь, и вечно будешь сидеть в троллях. Как приехала из Франции, так и уедешь туда. Будешь вечно неудачницей. Та развернулась. На ее лице с умело нанесенным черным макияжем мелькнула злая ухмылка. Гермиона сглотнула, намереваясь извиниться, сбежать или на крайний случай вынуть палочку, но ей не потребовалось ничего из этого. — А знаешь что, Грейнджер? Тебе так хочется выделиться, быть первой, лучшей. Ты стараешься быть правильной. Настоящая староста, заучка. В основном тебя все игнорируют или начинают препираться. Ты считаешь себя лучше, умней, совершенней, чем другие. Ты ответственна. Ненавидишь непунктуальных людей, обожаешь вечно все контролировать, быть ведущей и главной. Но ты не знаешь многого. Если тебя спросят об искусстве, то ты выдашь отчет по каждой из когда-либо написанных книжек об искусстве. Допустим… Микеланджело. О нем тебе, вероятно, известно. Произведения, политическая жизнь, отношения с Папой и даже сексуальная ориентация. Но бьюсь об заклад ты никогда не чувствовала единение с подобным произведением. Мария буквально на секунду перевела дух. — Если тебя спросят про одного из прославившихся колдунов, ты выдашь сводку информации о нем, его личной жизни и подружках, не вникая в его личный мир или причины, побудившие его стать тем, кем он стал. Если затронут тему войны, ты, несомненно, процитируешь Шекспира. «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом». Но ты войны не знаешь. Никогда не осознавала, какого это терять близкого тебе человека, наблюдая его смерть, видя его последний вздох и взгляд, молящий тебя о помощи. — Если тебя спросят о любви, то ты процитируешь сонет, не понимая всей ценности этого чувства. Глядя на тебя, — Мария окинула не читающим взглядом отличницу гриффиндора, которая молча слушала всю ее эскападу, — я не могу сказать, что вижу умного или уверенного в себе человека. Я вижу девчонку, переполненную амбициями, жаждущую признания и славы собственных заслуг. А еще в глубине души перепуганную магглорожденную малышку, впервые попавшую в сказочный мир, оказавшийся отнюдь не сказкой. Ты — гений, никто и не спорит. Но никто не понимает твоей глубины. Поэтому ты решила, лишь взглянув на меня, дать свою собственную оценку моей жизни. Прочитав в книге инструкцию, ты решила действовать. Разве вся ты и твоя жизнь — в этой книжке? Лично я…я плевать хотела на все это, потому что, знаешь, ты не можешь научить меня ничему, что нельзя прочесть в этих гребанных книжках. — Я не.. — Ты хочешь говорить о себе, о том, кто ты такая. Хочешь поставить меня на место. Это становится интересно. Не тебе одной, правда же? Я вступаю в эту игру. Но сейчас ты осознаешь, что сама против этого. Ты не хочешь терять свой пьедестал, на который возвела сама себя же. Ты в ужасе. В глубине души. Ну что же, твой ход. Дюпен Чен махнула черными как смоль волосами и поспешила прочь, уже не обращая никакого внимания на ошарашенное выражение лица однокурсницы. Гермиона Грейнджер осталась стоять посреди коридора, так и не произнеся ни слова. Отчего-то юная ведьма чувствовала свою вину. А еще действительно в глубине души осознавала, что француженка права. И теперь Гермиона Грейнджер выбрала себе противницу. Причем опасную в своей увлечённости и желании победить любой ценой.

***

Девушка еще больше углубилась в деревья, ища глазами призрачных коней. У нее в сумке уже лежало слегка испорченное для них мясо. И, конечно же, она не удивилась, на этот раз, обнаружив склонившуюся блондинистую макушку на поляне. В этот раз на ней была обувь и теплая одежда. — Здравствуй, Луна. — Привет, Мари, — отрешенным голосом добавила девочка. — Что, нарглы так и не вернули твои вещи? — спросила она для поддержания разговора. — Почти все, — обрадованно воскликнула она. — Хотя... даже странно. Обычно они играют с ней весь год. И только перед самым поездом отдают. — Может они поумнели? Или решили пошалить с другими? — предположила Мари. — Да. Может быть. Они ведь такие, — пожала плечами блондинка, гладя склонившуюся за угощением лошадь. "Да, такие". Мари до сих пор помнила, как тем же вечером за ужином расспросила своих о девочке по имени Луна. Все пожимали плечами, пока не услышали кличку полоумная. Девочка была с Рейвенкло. Второкурсница. Подруга сестры Рона — Джинни. Мари тогда славно поболтала с рыжей второкурсницей. Девочка рассказала, что Луна стала странной после смерти мамы. В школе ее все обижают и прячут ее вещи, смеются над ней, даже кличку придумали обидную. На самом деле, Полумна и сама иногда ведёт себя будто сумасшедшая, только вот даже Джинни не знает — притворяется она или в действительности такая. Эти ее серьги, вымышленные животные, журналы вверх тормашками, очки с цветными стеклами и общий чуть неряшливый внешний вид. В любом случае, Мария решила как-нибудь поговорить с однокурсницей из Рейвенкло — Падмой, чтобы та узнала, что на самом деле происходит с Луной. После пары древних рун, Падма рассказала ей все, что знала сама. Над странной блондинкой шутят ее соседки по комнате и мальчишки с ее курса. Иногда старшие. Они считают классным, что она бродит по замку и ищет свою одежду или обувь. Они иногда ещё портят ее эссе, забирают чернила и пергамент. Луна никогда не жалуется и ничего не делает обидчикам, поэтому все и продолжается. Тогда Мари решила действовать своим способом. Она стащила оборотное зелье у Северуса и украла волосинку с головы Луны. Предварительно отправив девочку к любимым ею фестралам, Мария выпила зелье. Она впервые была в гостиной другого факультета. У нее был всего лишь час. Она споро нашла "свою" спальню и вошла внутрь. Пробормотав Акцио, Мари призвала большинство своих вещей. Все они вернулись к хозяйке от нерадивых соседок и некоторые из соседних спален. Из тех кроватей и сундуков откуда повылетали краденые вещи, Мари наложила на них неприятное чесоточное заклятье. Она часто применяла его к Доминик, когда та уж слишком нарывалась. Пока в гостиной было мало народу, Мари прошла и мужскую башню — как хорошо, что лестницы, ведущие туда, не превращаются для девочек в горку. Там она повторила свой фокус. А спешно выходя из гостиной, чуть не наткнулась на саму Полумну. Мари пришлось в срочном порядке бежать от башни. И, конечно же, в самый неподходящий момент ей попался Северус. Причем столкновение было неизбежным. А действие зелья кончалось. — Мисс Лавгуд, минус... — начал тот — Северус, это я. Пошли скорее, — Мари чуть ли не за руку дернула его в пустой класс, оказавшийся кладовкой. — "Я" это? — с сарказмом спросил он ее. — Да, блять, я это я, — фыркнула она, наконец-то отдышавшись. — Мария Дюпен Чен, а теперь немедленно рассказывай, почему ты бродишь под обороткой по замку, бегаешь по коридору и я почти уверен, украла у меня зелье? — похоже ее сленг узнаваем даже под другой личиной. Может Северус был прав и ей стоит немного изменить свое поведение? Да, нет. Бред все это. — Нуу... я... это все для дела. — И позволь спросить, что это за дело такое, которое привело тебя в мой личный запас зелий и к тому же в котором замешана мисс Лавгуд? — поднял бровь Северус, глядя, как постепенно его дочь принимает свою внешность. Ее мантия также подвергшаяся заклятию смены цвета, уже вновь обрела красно-золотой оттенок. — Ну, ты же знаешь, что Луну называют Полоумной. Я встретила ее однажды и она гуляла без обуви по холодной земле. Тогда-то я все и выяснила, — принялась тараторить Мария. — Ее однокурсники отнимают ее одежду и прячут, а она ищет. Девочка ничего не делает обидчиками и все сваливает на каких-то, — она поморщилась, — нарглов. Короче, можешь считать, что во мне взыграли мародерские наклонности с примесью Робина Гуда и я решила им отомстить. Пробралась в гостиную Рейвенкло и вернула все вещи Полумны, ну и, естественно, наложила кое-какое заклинание на ее обидчиков. А потом почти наткнулась на Луну, поэтому и побежала, — выдохнула она. — Я, конечно же, понял абсолютно все, — прокомментировал он. — Твоя речь была столь грамматически правильна и выговаривала ты все окончания, поэтому мне не составило труда все разобрать. А, если серьезно, то, в целом, я понял, что ты решила вступиться за девочку, которую обижают ученики. Ну, что ж... это похвально. Даже если для этого нужно было красть дорогое зелье. В следующий раз, если твои мародерские наклонности позовут тебя вершить подвиг, можешь посоветоваться со мной. Я бы дал это зелье просто так. — Северус, я все верну, обещаю, — поклялась Мари. — Это же Луна. И если бы я пожаловалась профессору Флитвику, то Луну начали бы обижать сильнее. Я знаю — ябед никто не любит. — Знаю, — медленно произнес он, задумавшись над чем-то своем. Мари хотела бы сказать, что все это произошло на благо, как открывшаяся дверь им помешала. В дверном проеме показалась профессор МакГонагал. — Северус? Мисс Дюпен Чен? Что вы здесь делаете? — она внимательно оглядела полутемный и пыльный класс. — Ученики мне сообщили, что видели тебя и некую девочку с неопознаваемого факультета и предположили... впрочем ладно. Конечно же, они всегда шутят, но я решила проверить, кого ты выбрал в жертвы на этот раз? И, как я посмотрю, я пришла вовремя. — Минерва, я провожу воспитательный процесс и мне явно не нужна помощь, — он выразительно глянул на дверь, но декан Гриффиндора проигнорировала его намек. Если она не вмещается, то Гриффиндор может лишиться очень много баллов. Ведь, несмотря на ходящие слухи о любимице Северуса Снейпа, он терпеть не мог красно-золотой галстук и строго судил их нарушителей. — Так и почему это воспитательный процесс проходит в кладовке? Других мест не нашлось? Мисс Дюпен Чен, что вы скажите на это? — Нас свела судьба, — фыркнула она, но тут же замолчала под испепеляющим взглядом Северуса. — Как бы мне хотелось заявить иное, Минерва, но вынужден вас огорчить. Когда тебя сбивает этот вихрь в гриффиндорской мантии, даже не соизволив извиниться, то я тоже могу назвать это судьбой, — покачал он головой. — Мария! — всплеснула руками Минерва. Теперь-то точно можно попрощаться с баллами. А еще скоро квиддич и мисс Джонсон заболела так, что ее забрала семья на лечение. Девушка приедет лишь через две недели. Где искать игрока? Ее команда проиграет и тогда точно прощай кубок школы. — Не волнуйся, Минерва, я уже все высказал этой безответственной особе. У нее теперь прибавилось отработок у меня в классе. Вместо своих развлечений в коридорах замка на доске с колесами или полетах на метле, она поработает на благо школы. — О, ну блин. Я же извинилась, — заканючила она. Минерва шокировано смотрела, как Северус вместо того, чтобы снять баллы за такое лишь усмехнулся. — Нужно было думать раньше, мисс Дюпен Чен. Жду вас как обычно в семь вечера, начиная с завтрашнего дня. Сегодня у меня отдувается ваш ненаглядный Поттер, — он взмахнул мантией и поспешил удалиться по коридору. — Мисс Дюпен Чен, как хорошо вы летаете?