ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28. Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии.
Вскоре эти объявления оказались развешаны по всей школе, и Поттер был единственным, кто знал, почему Дамблдору удалось сбежать, несмотря на усилия двух мракоборцев, генерального инспектора, министра магии и его младшего помощника. Все знали, что Гарри с Мариэттой присутствовали в кабинете Дамблдора, когда там разворачивались главные события вчерашнего дня, а поскольку Мариэтта после этого очутилась в больничном крыле, Гарри как единственный доступный очевидец происшедшего из числа учеников был вынужден отвечать на бесконечные вопросы желающих узнать все из первых уст. Амбридж хоть и стала директором, но попасть в его кабинет не смогла. Горгулья ее не пустила. Отряд Дамблдора, сплотившийся из-за угрозы злорадствовал по углам. — Небось, чуть от злости не лопнула! — ухмыльнулся Эрни, торопясь на травологию. — Она, наверное, спала и видела, как сидит за директорским столом, — мстительно добавила Гермиона, когда они поднимались по каменным ступеням к парадной двери замка. — Мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая... — Жалкая куча драконьего дерьма! — невпопад вставил Рон, но оказался как никогда точен. Несмотря на то, что многих из Отряда не поймали, в списке были все их имена. Гарри поведал, что Дамблдор провернул все так, будто та их встреча с директором планировалась в первый раз, чтобы понять, достойны ли ученики следовать за Альбусом, и некоторые из них не пришли на нее. Имелась в виду Мариэтта, но Дюпен Чен воспользовавшись тем, что имен было не названо, решила поиграть в игру: «Все вопросы моему адвокату. Меня там не было и отвечать я ни на что не собираюсь». Впрочем, помогло это мало. Амбридж собрала всех в Большом Зале и выдала пергаменты и перья. Попивая горячий чай и наблюдая, как мучаются студенты, пишущие каждый свою фразу кровью, она ловила какой-то неземной экстаз. Мария сидела за столом, откинувшись на спинку стула, и жевала жвачку. Она вызывающе посматривала на нового директора, словно говоря ей: «И что ты сделаешь?» В тот вечер Мария отчаянно благодарила Северуса за его дружбу с Малфоем-старшим, который помог скрыть сведения об иностранной студентке в Министерстве. И оказалась единственной в этом помещение, чье запястье не было украшено кровавыми шрамами. Обиднее всего было за Луну, которой досталось не меньше. Однако после этого события, ученики решили действовать. — В любом случае мы решили больше не волноваться насчет того, влетит нам или нет, — закончил за братом Джордж. — Раньше мы всегда знали, где остановиться, — сказал Фред. — Ну, разве что иногда чуть-чуть увлекались, — добавил Джордж. — Но до настоящего членовредительства дело никогда не доходило, — сказал Фред. — А теперь? — осторожно спросил Рон. — Ну, теперь... — сказал Джордж — Когда Дамблдора больше нет... — сказал Фред. — Мы считаем, что немножко членовредительства... — Это как раз то, чего заслуживает наш драгоценный новый директор. На следующее утро по всему Хогвартсу взорвались тысячи салютов всевозможных расцветок, форм и эффектов. Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало. — Ай-яй-яй, — саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка. В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. А профессор чар ехидно ответил, что не имел права без разрешения избавиться от угрозы: вдруг это бы нарушило одно из правил. В итоге остальные студенты организовали что-то вроде «Отряда самообороны». Нет, никаких групп не было, но каждый, будь то хаффлпаффец или даже слизеринец — хотя таких все же было меньшинство, старались во что бы то ни стало испортить жизнь Жабе. Они покупали всяческую продукцию у Уизли и портили школьное имущество, заставляя Филча бегать по замку. Спустя какое-то время многие, особенно старшекурсники, просто положили хуй, перестали реагировать на замечания, а то и вовсе слать членов дружины повертеться на соплохвостовом половом отростке. Мария наткнулась на Гарри, когда возвращалась в гостиную от башни Рейвенкло. Тот сидел на ступеньках, опустив голову на руки. — Почему он нам помогает? Почему он делает это? — Кто он, Гарри? — Снейп. Я… я сегодня смог применить к нему легилименцию. Я увидел его воспоминание. Давнее. Мой отец, он действительно был высокомерным хвастуном и позером. А еще издевался над ним в школе. Ты знала? Почти пять лет отец был для меня источником утешения и вдохновения. Если кто-нибудь говорил, что я похож на Джеймса, я преисполнялся гордости. А теперь... теперь при одной мысли об отце у меня внутри все точно съеживалось от холода. И я видел маму. Знаешь, она смотрела на него с отвращением. У меня даже мелькнула мысль, уж не заставил ли ее Джеймс выйти за себя силой... — Нет, — пожала плечами Мария, присаживаясь рядом. — Но догадывалась о многом. Впрочем, это не моя тайна и я не имею права рассказать тебе о ней. Но Лили любила Джеймса. Спустя несколько лет она сказала "да" совершенно точно по своей воле. Поверь мне. — Он ненавидит меня, но занимается. Он смотрит на меня и видит моего отца. Почему это происходит так? Если бы это было у меня и Малфоя, я бы не смог даже смотреть на его сына. — Ты еще такой глупый, Гарри. Не побывав во тьме, не знаешь реальной цены света. Запомни это. И это не ненависть. Просто… просто он очень сложный человек. Сложный, но неплохой. Значит, ваши занятия прекращены? — наконец продолжила она, догадавшись о причине поттеровской меланхолии. — Ну, хмм, основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно. — Я надеюсь ты так и поступишь, Гарри, — улыбнулась она, поднимаясь. — Пошли.***
Мария тратила все учебное время на то, чтобы начать активную подготовку к СОВам, тренировкам, тайным вылазкам с Луной: раз Выручай-комната теперь стала охраняться одним или несколькими дружинниками, они вновь прибегли к помощи Визжащей хижины. За какой-то месяц Гарри поссорился с Чжоу. Та приревновала его к Джинни, а он обиделся на нее за Мариэтту. Мало кто знал, как Джинни этому рада. Расставшись с Майклом она стала таскаться с Ли Джорданом. Не самая охуенная перспектива, как считал ее старший брат-староста, но все же лучше того патлатого рейвенкловца. И как Гарри серьезно переживал по поводу своей первой ссоры с так нравившейся ему девочкой. В конце марта на досках в каждой гостиной вывесили объявление о консультации по выбору профессии. В течение первой недели летнего семестра всем пятикурсникам надлежало пройти краткое собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и время собеседования для каждого ученика указаны ниже. Марии достался вторник урок Истории. Если бы остальные предметы (читай ЗОТИ) можно было бы прогуливать также легко, то она благодарила бы всех богов. Однако жаба была директором, и теперь в ее силах стало исключить Марию из школы за прогулы. Стоило быть осторожней. Грейнджер выбирала между карьерой в Министерстве, но надеялась, что Министерство будет не такое как сейчас и Ликвидатором заклятий в Гринготтсе. Но позже склонилась к тому, что банковское дело все же не для нее. А потому систематически убеждала друзей пойти работать куда-то вместе. Рональд, нашедший свое признание в адвокатской деятельности, а следовательно в ДМП был с ней согласен. Гарри же не знал чего он хочет, а потому каждый раз переводил разговор на другую тему. Для Марии выбор будущего предстоял еще более зыбким. Она была хороша в рунах и хотела бы работать в Отделе Тайн. Она неплохо знала зелья, травологию, Зоти и чары и вполне себе стала бы целителем в Мунго. Но она любила спорт всей душой, любила рисковать, любила дуэли и любила быть лидером. Ничего из того не подходило для нее. Однако МакГонагал требовала ответ. Хоть какой-нибудь. Она не могла разобраться в себе, зато могла помочь совсем растерявшемуся Поттеру. — Гарри, не будь глупцом! Ты так стараешься не потерять друзей, что теряешь себя в них. Послушай меня, не губи свой талант. Тебе нравится летать? — Летай! Нравится преподавать? — Окончи университет и возвращайся в Хогвартс! Нравится быть наседкой для драконов? — Так езжай в Румынию. Почему ты привязался к Гермионе и Рону? Да, они твои близкие друзья, лучшие, первые, но не единственные. А ещё ты не теряешь их, если выбираешь свой путь. Если тебе противно Министерство, если тебе не хочется становиться аврором, так зачем идти за ними? МакГонагал он ответил — преподавание. Что до глубины души возмутило Амбридж (ее бесило все, что связано с Поттером) и заставило задуматься Мари. В день консультации Мари была напряжена и серьезна. Этот ответ не давал совершенно ничего. Перейдя на новый курс можно было отказаться и поменять предметы запросто, однако здесь и сейчас каждый подросток был вдохновлен первым большим выбором в своей жизни. И не решало эту проблему то, что Амбридж присутствовала на каждом собеседовании со студентами. На ее коленях лежал блокнот, а шею украшал нелепый кружевной воротничок, на губах играла отвратительная самодовольная усмешка. — Итак, Дюпен Чен, мы встретились, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах, — сказала МакГонагалл. — Есть ли у вас какие-либо идеи относительно того, чем вы займетесь по окончании Хогвартса? — Э-э-м... — промычала Мария. Назойливый скрип за спиной мешала ей собраться с мыслями. — Я решила стать преподавателем. Профессор Амбридж еле слышно кашлянула, точно проверяя, насколько тихо ей удастся это сделать. Профессор МакГонагалл не обратила на нее внимания. — Наверное, вы хотите знать, какие предметы вам следует выбрать? — сказала она, чуть повысив голос. — Кстати, в какой сфере вы планируете преподавать? — Да. Мне дается многое. Собственно, мой табель это доказывает. Возможно, я бы выбрала зелья. Или же руны. Ну, и, очевидно, защиту от Темных искусств? — Разумеется, — твердо ответила МакГонагалл. — Я бы также посоветовала... Амбридж снова кашлянула, на этот раз немного отчетливее. МакГонагалл на секунду прикрыла глаза, потом опять открыла их и продолжала говорить, как ни в чем не бывало. — Я бы также посоветовала рассмотреть трансфигурацию. Мне нравится ваше усердие в этой области. Но, я хочу предупредить вас, что я беру в свою группу только тех старшекурсников, которые получили на СОВ оценку «выше ожидаемого» или еще более высокую… Профессор Амбридж кашлянула громче, чем в предыдущие два раза. — Позвольте предложить вам микстуру от кашля, Долорес, — сухо сказала МакГонагалл, не глядя на Амбридж. — Нет-нет, не надо, благодарю вас, — ответила Амбридж со своим обычным жеманным смешком, от которого Гарри всегда коробило. — Я только хотела спросить, нельзя ли мне вставить в ваш разговор одно крошечное замечание, Минерва. — По-видимому, я не вправе вам отказать, — процедила МакГонагалл сквозь крепко сжатые зубы. — Меня всего лишь интересует, достаточно ли у мисс Дюпен Чен данных, чтобы стать к-х-м-м преподавателем, — сладким голоском пропела Амбридж. — Ах, вот как? — высокомерно сказала МакГонагалл. — Ну что ж, Мария, — продолжала она, точно ее никто не прерывал, — если ваши намерения серьезны, я бы посоветовала вам пополнить свои знания в области травологии и истории. Что же касается защиты от Темных искусств, то в среднем ваши оценки были довольно высоки. Профессор Люпин даже считал вас... Может, вам все-таки стоит принять микстуру от кашля, Долорес? — Нет-нет, благодарю вас, Минерва, — откликнулась Амбридж, которая только что кашлянула уже совсем громко. — Но меня тревожит одна вещь: получили ли вы самые последние оценки Мария по защите от Темных искусств? Уверена, что я их вам передавала. — Вы имеете в виду это? — с отвращением сказала МакГонагалл, выуживая из личного дела Мари кусочек розового пергамента. Она проглядела его, слегка приподняв брови, а затем убрала обратно в папку, воздержавшись от всяких комментариев. — Итак, Дюпен Чен, как я уже говорила, профессор Люпин считал вас весьма одаренной ученицей в этой области… — Вы не разобрали мой почерк, Минерва? — спросила Амбридж елейным тоном, позабыв кашлянуть. — Конечно, разобрала, — сказала МакГонагалл, так крепко стиснув зубы, что ее слова прозвучали слегка невнятно. — Тогда я в недоумении... Боюсь, я не совсем понимаю, зачем внушать мисс Дюпен Чен ложные надежды. Стезя преподавания крайне сложная наука. И те, кто в этом не смыслит, не имеет должных психологических и… — Ложные надежды? — повторила МакГонагалл, все еще избегая отвечать Амбридж взглядом на взгляд. — Она получила высокие оценки за все контрольные работы по защите от Темных искусств... — Мне крайне неловко возражать вам, Минерва, однако, как вы можете видеть по моей записке, у меня на уроках Мария демонстрировала очень низкий уровень знаний... — Что ж, тогда мне следует высказаться более определенно, — заявила МакГонагалл, наконец, повернувшись и глядя Амбридж прямо в глаза. — Она получала высокие оценки по защите от Темных искусств у всех преподавателей, компетентность которых не вызывала сомнений. Улыбка исчезла с лица Амбридж мгновенно, будто выключили лампочку. Она откинулась на спинку стула, перевернула страницу в своем блокноте и застрочила в нем с невероятной скоростью — ее зрачки так и шныряли туда-сюда. Профессор МакГонагалл снова обернулась к Мари — ее тонкие ноздри раздувались, глаза горели. — Есть вопросы, Дюпен Чен? — Нет, профессор, — отсалютовала декану Мария, скрывая злую усмешку. — Я беру основные предметы на ЖАБА и, конечно же, уделю большее внимание трансфигурации, рунам, зельям и ЗОТИ. Спасибо за консультацию. Мария забросила сумку за плечо, и поспешила убраться из кабинета, стараясь не глядеть в сторону профессора Амбридж. Идя по коридору, она слышала, как они кричат друг на друга за закрытой дверью.