***
— О, неужели я все-таки лягу сегодня спать? Стрелки часов лениво тянутся к отметке «пять», когда Шерлок и Джон неспешно возвращаются в квартиру. Блеклый утренний свет освещает едва заметные кружащиеся пылинки. — Ненавижу ночные погони, — продолжает Ватсон, озябшими пальцами расстегивая мелкие пуговицы на курточке. — Почему-то добрая половина преступного мира вылазит на свет именно ночью. Это… — Джон замолкает, переведя взгляд на напряженного Шерлока. Он медленно стягивает пальто, крепко сцепляя зубы. На лбу появляется испарина, глаза чуть сужаются — от боли. — У тебя что-то болит? — Ватсон обеспокоенно наблюдает за своим другом. — Шерлок? — Ерунда. Задел старые шрамы на спине. Джон вспоминает, как несколько часов назад Шерлока припечатало к железному забору, и морщится. Все может быть серьезно. — Позволь, я взгляну. Они могут кровоточить. Шерлок отмахивается: были бы проблемы посерьезнее; но жгучая боль в спине заставляет смириться. Ватсон замечает, что белая рубаха друга действительно пропитана мелкими каплями крови. — Тебе придется снять рубашку, Шерлок. Я пока схожу за медикаментами.I
29 августа 2018 г. в 17:03
Джон Ватсон пьет крепкий и несладкий американо, пытаясь утолить пульсирующую боль в висках.
Пьет быстро, почти не ощущая вкуса — старая армейская привычка, от которой невозможно избавиться; слегка кривится, обжигая себе горло горячим напитком. Кофеин приводит в чувство и заставляет биться сердце в удвоенном ритме, но усталость по-прежнему смыкает веки тяжелыми гирями. Головная боль молоточком выстукивает едва терпимый ритм, и Джон раздраженно смотрит на часы: половина третьего ночи.
— Черт побери, Шерлок, — негодование Ватсона сменяется смачным зевком. — У меня был тяжелый день на работе.
— Он вот-вот попадется, Джон. Прояви каплю терпения, — куда-то в пустоту проговаривает Шерлок, не отрывая взгляд от ноутбука.
Руки сложены в замок, едва касаясь рта пальцами, глаза горят азартом. Конечно. Шерлок Холмс ловит кайф.
— Я и проявляю, иначе давно бы уже лежал в своей постели. А перед сном беззаботно бы почитывал какой-нибудь детектив Дэна Брауна, а не пил горький кофе.
— Брось, ты уже давно не читаешь детективы. Скучно и предсказуемо, не так ли?
Джон на мгновение замолкает — ведь действительно, а он об этом даже не задумывался. Детективов ему хватает с головой и в собственной жизни, тем более, у Джона развилось неплохое умение раскусывать преступника еще до начала развязки.
— Зато в детективах никто не сидит всю ночь за ноутбуком, неотрывно следя за маленькой точкой на карте Лондона. И уж точно не давится кофе, от которого начинает тошнить.
— Серьезно?
— Естественно.
— Ты читал плохие детективы, Джон.
Последний, самый горький глоток, с которым приходит кратковременная бодрость и ясность мыслей. Почему-то ум посещает фраза, однажды небрежно кинутая Донован: «И как ты его терпишь?» Ватсон тут же мотает головой собственным мыслям, внимательно всматриваясь в напряженного от предстоящей погони Шерлока. «Есть ряд причин, не сомневайтесь», — кажется, так он ответил Донован в тот вечер.
Впрочем, если быть до конца откровенным и честным, доктор и сам не понимает, как. Кажется, этому есть лишь одно название — привычка. Привязанность к опасностям. Сумасшедшим погоням. К Шерлоку Холмсу, в конце концов.
— Есть!
Джон, резко вырванный из своих мыслей, едва не роняет опустевшую чашку. Быстро массирует веки, пытаясь сохранить кратковременную бодрость, и внимательно смотрит на появившуюся мигающую точку. Им придется совершить ночной марш-бросок к Парк-роуд: не очень-то и далеко, примерно триста футов; но после тяжелого дня и бессонной ночи чертовски болит все тело.
Ночной Лондон встречает сыростью. Спасительная прохлада освежает и приводит в чувства; в лицо бьет пронзительный мартовский ветер. Улица слишком пустынна, чтобы в ней могли теряться звуки: Джон отчетливо слышит собственное сбитое дыхание, а еще — чуть тише — дыхание Шерлока Холмса вперемешку с быстрыми, нетерпеливыми шагами. Из-за внезапной ночной физкультуры начинает ныть в груди.
— Я полагаю, Лестрейд уже там? — Джон чувствует, как секунда за секундой его покидает сонливость. Опасность бодрит лучше крепчайшего кофе, и Ватсон это знает.
— Что ты, отдать все веселье Скотланд-Ярду? Вперед.