Львиные Страсти 3

Грозы били в ночном небе над саванной, и из глубины серых туч прилетали раскаты грома. Кову лежал в пещере таинственного вождя, чувствуя, как холодный сквозняк ерошит его темный мех и щекочет нос. - Так значит ты подружился с Кионом ради того, чтобы внедриться в прайд Симбы? – пророкатал из мрака зловещий голос. - Да! – пискнул Кову, приподняв голову перед могучими львиными лапами, и тут же завизжал от боли, поскольку левая лапа скрытого мраком льва ударила возле него, двумя длинными когтями пригвоздив его розовый язычок к сырой земле. Во тьме раздался тихий смех. - Я не люблю, когда мне лгут, термит, - прошипел голос. - Мм-м-м, - Кову ерзал, хныча от боли. Львенок чувствовал соленый вкус крови во рту, коготки его бессильно взрыхляли землю. - Пощади его, - раздался у входа в пещеру спасительный голос матери. – Он ещё мал и глуп. Я это исправлю. Зира игриво покачивая бедрами, прошла внутрь. - Хм. Так и быть, - великодушно прорычал лев, убирая лапу, и Кову, всхлипывая от боли, скрылся за худым, но крепким материнским боком. – В следующий раз вы оба поплатитесь за свою ложь и невежество. - Это не случится, - благоговейно прошептала Зира, низко преклонив голову, и тихонько добавила для Кову: - Беги, пока его величество не передумал. Львенок бросился наутек, капая кровью с пронзенного языка. На миг застыв у выхода из пещеры, он быстро обернулся, как раз в тот момент, когда могучая темная фигура покрыла Зиру собой. Хвост боевитой львицы резко дернулся, из ее широко открытого рта донесся болезненный крик, а передними лапами она припала к земле и прикусила одну из них, чтобы не выть в голос. Не в силах наблюдать такое зрелище, прекрасно знающий, что мать его не терпит возражений, Кову со слезами убежал к логову аутлендеров. Киара с разбегу бросилась на Киона, и они пушистым клубком скатились с цветущего холма к небольшому водоему, едва остановившись у кромки воды. - Ну, все, ты победила, победила, - смеясь, сдался Кион, мягко отталкивая ее лапами. - Ты уверен? – игриво осведомилась Киара, не желая выпускать его теплого тельца из лап, и легонько надавила подушечками задней на беззащитный мешочек с яичками под его тонким хвостом. - Уфф, ну я же сказал, - обиженно протянул Кион, вырываясь из ее хватки. - Прости! – виновато опустив ушки, принцесса потерлась мордочкой о его грудь и уткнулась прохладным носиком под подбородок. – Я просто… заигралась. - Ну ладно, - пожал золотистым плечом Кион, тут же сменяя гнев на милость, и ласково оттянул ее ушко белыми клыками. Львенок смешно отряхнулся от налипшего к красивой шкурке песка, и склонился над пыльным водоемом, медленно лакая воду. Его круглый аппетитный круп слегка задрался в воздух, хвостик метался по сторонам от удовольствия, и Киара, не скрывая вожделения, разглядывала миленькое убранство братика, то и дело, мелькающее перед взором. Так хотелось еще раз в шутку помять или погладить его там, ощутить его… - Фррр, - поежилась она от своих мыслей, и, напустив серьезного виду, подошла к водоему. Львенка лакала воду намеренно неторопливо, плавно проводя розовым язычком по ее глади, но Кион, казалось, вовсе не замечал ее намеков. - Бешти говорит, что с птицами у нас не возникнет проблем, - проговорил он задумчиво и возвел глаза к небу. – Хоть кто-то с нами наверняка! - Давай потом это обсудим, - хихикнула Киара, побивая его кистью хвоста по поджарому золотистому бедру. – Все только и говорят о войне! - Потому что ничего подобного никогда не случалось на землях Прайда, - важно заметил Кион, прохаживаясь по песку и качая головой. - Отец говорит, что предыдущим стражам и не снилась такая угроза! - Будем разбираться с проблемами по мере их поступления, - вздохнула Киара, лакая теплую воду с легким запахом акаций. – Нам надо хорошенько напиться, чтобы пометить все земли Прайда, - напомнила она, почувствовав сладкую истому внизу животика. - Я уж полон воды, - несколько смущенно ответил Кион. - Тогда поспешим, - фыркнула львенка, бодро пихнув его головой в бок. – Как говорил один старый лев-король – работать, львицы, солнце еще высоко! - Отвернись, пожалуйста, - стеснительно велел Кион, робко глядя на Киару. - Да, да, конечно, - улыбнулась та, отступив на пару шажков, и сделала вид, что разглядывает витиеватый сук на рухнувшем дереве. Львенок подошел к небольшому камню на песке, задрал хвостик и пшикнул на него коротким облачком мочи. Киара прикусила темную губу, едва переборов желание стать между ним и камнем. - Братец, до чего же ты сводишь меня с ума, - горячо, но неслышно прошептала она, гневно топнув по сухой земле. - Что ты сказала? – удивленно отозвался Кион, отряхивая хвостик. - Ничего, - невинно ответила белозубой улыбкой Киара. - Теперь твоя очередь, я почти иссяк, - пожаловался Кион после дюжины меток. Львенок убрал с пути несколько стеблей высокой травы и махнул лапкой на колючки неподалеку от себя. Вокруг мирно шелестела под полуденным солнцем трава, да трещали цикады, прячась в сухих зарослях. - Конечно, я сейчас, - хихикнула Киара, и проходя рядом, невзначай провела хвостиком по его гибкому животу. – Только, братец, я не знаю, как это делать… - Не знаешь? – поднял брови Кион, смутившись и опешив одновременно. – Разве Торос не показывал тебе как это делать? - Ну, он ведь показывал, как это делают самцы, - кокетливо проворковала Киара, и глаза ее лучились на солнце. - В этом нет ничего сложного… - чувствуя, как горят ушки, Кион отвернулся и обернул лапки хвостом. – Просто садись… как обычно… и писяй… - Может быть, ты посмотришь, чтобы я все сделала правильно, мрр? – львенка лукаво склонила мордашку, плавно расставив задние лапки и приподняв хвостик. - Я не буду на это смотреть! – ероша от волнения рыжую гривку, Кион отошел на пару шагов, и понуро вжал голову в плечи. – Хватит шутить, ты же принцесса! Львенка сама смутилась тому, что так сильно хотела сделать перед своим серьезным братиком что-нибудь этакое. Услышав упрек в его забавном голосе, Киара возвела глаза небу, и глубоко выдохнула, расслабляя маленькое упругое тельце. Золотистая струйка окатила сухую землю меж ее лап, но стоило львенке закрыть глаза, как ушки ее вздернулись от веселого крика. - ПОПАЛИСЬ!!! Пятнистая молния выпорхнула из кустов, сметя львенку, и они кубарем покатились по земле к лапам оцепеневшего в замешательстве Киона, а воздухе сверкали брызги не свершившейся метки. - Фули? – удивленно, но радостно воскликнул он. - ФУЛИ?! – громко простонала Киара, чувствуя, как ветерок щекочет мокрую шерсть на ее животе и лапах. Тут и сама гепардка с ужасом оглядела свои тонкие изящные лапы, которые при падении окатились мочой Киары. - Кажется, я СЛИШКОМ тебя напугала, - прижав ушки, пролепетала она. Вся взъерошенная и свирепая, Киара едва переборола искушение кинуться на эту наглую пятнистую кошку и расцарапать ей глаза. - Все… нормально… - сквозь зубы процедила она, вздрогнув, когда братик коснулся носиком ее влажного бока. - Наверно тебе лучше искупаться перед возвращением на Скалу Прайда, - ласково заметил он. - Пошли вы! – прорычала Киара, кинувшись наутек. - Что это с ней? – в замешательстве склонила мордочку Фули. - Не знаю, - вздохнул Кион, глядя вслед убегающей в высокой траве львичке. – Устала за день, возможно. - По крайней мере, могло быть и хуже, - хихикнула Фули, вальяжно покачав головой. - Как же? – нахмурился львенок. - На ее месте мог оказаться ты! – белозубо заулыбалась гепардица, шлепнув его хвостиком по крупу. Аргос неспешно взобрался на небольшой утес, нависающий над вечерней саванной. Приятный свежий ветерок раздувал его смоляную гриву и щекотал усеянную мелкими шрамами морду. Три его львицы спали, свернувшись уютным клубком в небольшой пещере, а Нала лежала у самого края утеса, и хвост ее плавно скользил, выражая задумчивость. Черногривый лев с ехидной улыбкой размял могучие лапы и тихо подкрался к королеве Прайдленда, опустив голову к ее соблазнительным бедрам, и уткнулся большим носом в подхвостье. - Ах ты ж, - фыркнула Нала, дрогнув, но на ее красивой мордочке появилась улыбка. - Ты пахнешь лучше всех цветов, моя королева, - Аргос глубоко втянул игристый запах ее лона и медленно облизал его длинным шершавым языком. - Не сегодня, - мягко возразила львица, прижав хвост. – Извини… я хочу просто полежать, подумать. - Вижу, - не стал наседать умудренный лев, и завалился на бок рядом с ней, уложив поверх ее гибкой спины большую лапу. Желток солнца плавно скользил за полосу горизонта, подсвечивая все алым светом, и тени небольших стад внизу удлинялись, а в свежеющем воздухе висел тихий гул цикад в кустарниках, раскинувшихся вокруг неторопливой реки. - Иногда я смотрю на это все, и думаю – ради чего мы живем, - тихо вопросила Нала, уложив голову на лапу. - Ради чего? – удивленно вскинул оцарапанное ухо Аргос. – Ну, понятно ради чего – вкусно поесть, славно подраться, поиметь лучших львиц. Нала фыркнула, несильно пихнув его лапой в мягкую гриву, и глаза ее лучились озорством. - Из твоих уст звучит как что-то простое, - с истомленным вдохом прокомментировала она, потершись подбородком о свою лапу. – Ты сильный лев, и великий храбрец. Твоя жизнь – не чета многим другим жизням. - Может и так, - легкомысленно пожал плечом Аргос, поморщившись от налетевшего с далеких вершин Килиманджаро холодного ветерка. - А что делать тем, кто слабее тебя? Кому не по зубам славные бои и лучшие львицы, мрр? – с игривой ухмылкой осведомилась Нала, ткнув его коготком в нос. - Не знаю… - равнодушно буркнул львина. – Помирать им? - Фэх, зачем же? – Нала улыбнулась с вызовом, и подставила красивую мордочку свежему вечернему дуновению. – Саванне нужны все – и сильные, и слабые, и глупые, и мудрые. - Слабый никогда не получит власти, - заметил Аргос, подгрызая свои длинные смертоносные когти. – В чем прок ему жить? - А что власть в твоем представлении? – мягко уточнила львица, виляя хвостом. - Это сила, которую можешь доказать, - серые глаза Аргоса сверкнули в лучах закатного солнца. - Отчего же я почти не встречала сильных правителей? – с превосходством улыбнулась Нала. – Скар не был сильным, он был хитер. Прайдом моря всегда правил мудрый лев, но любая хорошая охотница уложила бы его на лопатки. И… - она нахмурилась, собираясь с духом. – Этот таинственный владыка, что наводит ужас на всех нас. Может быть, он ничуть не так силен, как говорят. - Мы это не знаем, - промолвил Аргос, уложив голову на ее крепкий поджарый бок, и вдохнул запах теплой шерсти королевы. – Если власть не сила, то что же тогда? - Иллюзия, - просто ответила Нала, прищурившись. – Власть там, где мы ее видим. Это морок, мираж, живущий до тех пор, пока мы в него верим. Аргос несколько мгновений размышлял, после чего благоговейно оглядел красивую львицу и медленно лизнул ее щеку, заставив зажмуриться и заурчать от удовольствия. - Ты мудрая королева, милая моя, - заявил он с довольным урчанием. – Неудивительно, что тебе удалось вырваться из плена Скара и отыскать Симбу. - Мне было ради чего бороться, - улыбнулась Нала, свернувшись клубком у бока могучего львины, и спрятала носик в его гриве. – Пусть я и обычная львица. Солнце скрылось за горизонтом, и над саванной нависла блаженная тишина. Нала засыпала в теплых лапах друга, вспоминая о своем побеге из земель Скара. Молодая, едва вступившая на путь охотницы, она неслась по ночной саванне, не оглядываясь назад, ни на миг не сбавляя хода. Высокая трава хлестала ее по худым бокам, хвост болезненно жался к усталым бедрам, а горло раздирало от жажды. В кустарниках трещали цикады, а поджарые лапы львицы утопали в размокшей земле возле загрязненного озерца на границе земель Прайда. Только выбравшись за ее пределы, она медленно подползла к воде и опустила в нее болезненно-жгущие лапы. Ночной ветер остужал ее вспотевший розовый нос, и неприятно щекотал рубцы на теле. - Почему я не могу быть сильнее. Быстрее, - гневливо подумала она, спрятав мордочку за усталые лапы, и тихо расплакалась. В своем желании отыскать помощь, она отрезала себе дорогу домой. Скар жестоко покарает ее, и ничего не остается, как брести и брести вперед, невзирая на все страхи, оставляя далеко позади родной прайд, маму, и все, что было ей дорого. Скала прайда больше не виднелась на темных просторах ночной саванны, и от глухой тоски, Нала тихо зарычала. Но вместе с отчаянием, ее наполнила неизведанная доселе решимость. - Я сделаю это, - пробормотала она, тяжело поднимаясь на лапы. – Пока я жива, я не сдамся. Она брела и брела во тьме, тяжело переставляя лапы, надеясь хотя бы до утра глотнуть свежей воды. Когда сил совсем не оставалось, она вспоминала давнюю притчу Рафики, это был рассказ о двух братьях, один из которых был силен и красив, другой же малодушен и слаб, но оба они в итоге обрели свое счастье. - Почему боги делают нас такими разными? – спросила она, еще совсем юная львенка, у старого мандрила. - Чтобы наши победы сверкали еще ярче, - с улыбкой ответил мандрил.