Endless summer

- Когда я говорил, что хочу "секс на пляже", я вообще-то имел ввиду коктейль! - Извини, малыш, но уже слишком поздно! Раздевайся!       И не то, что Тарьяй эта идея не нравится. Просто повыпендриваться для него - это как прелюдия, предварительные ласки.       И Хенрик всё, конечно же, прекрасно понимает, полностью предоставляя ему эту возможность, периодически лишь усмехаясь с любимой недовольной мордашки и чмокая при любом удобном (и не удобном тоже) моменте этот невозможный вздёрнутый носик. - Тут холодно и мокро... - Я взял плед. - Нас может кто-то увидеть! - Это самая дальняя часть пляжа. На нас будут смотреть лишь звёзды. И крабы. - У меня песок будет в заднице! - Тогда будешь сверху. И больше не обсуждается!       Тарьяй ещё, правда, хочет уточнить, что имеется ввиду под словом "сверху": самым что ни на есть активным способом трахать Холма или выступать в роли ненасытного наездника? Но, представив себе обе картинки, решает, что его в полной мере устраивает любой расклад.       Поэтому больше не возражает.        А Хенрик лишь самодовольно ухмыляется. *       Они приходят действительно в райское место: туда, где песок снежно-белого цвета, вода - тёплая и мягко ласкающая босые ноги, а морской бриз игриво развевает спутавшиеся волосы. - Хочу тебя так сильно...       Хенрик шепчет, оставляя на нежной коже шеи сладкие отметины. И Тарьяй мгновенно откликается на его умелые ласки, самозабвенно отдаваясь в любимые руки, прогибаясь под нужным углом и бесстыдно выставляя самые уязвимые местечки.       Хенрик пахнет морем и счастьем - и этого больше, чем достаточно, чтобы чувствовать себя на седьмом небе. - Я думал, ты собирался быть сверху?       Хенрик улыбается в поцелуй и сразу же углубляет его, посасывая язык и податливые губы, оставляя Тарьяй возможность лишь бессвязно мурчать: - Мгм... нет... уже нет... - А как же песок в твоей попке? - Хенрик смеётся, а Тарьяй задыхается в стоне. - Похуй... мне уже похуй...       Потому что с ним он видит звёзды. Как в буквальном, так и переносном смысле. И хочется просто утонуть в блаженстве, когда пальцы Хенрика сначала робко оглаживают вход, а потом, не спрашивая разрешения, уже совершенно по-хозяйски вторгаются внутрь. Они знают там каждый миллиметр и складочку, и расстягивают нежно, не причиняя ни капли боли.       Влажный ночной ветер приносит свежесть, лаская их разгорячённые тела, и яички Тарьяй каждый раз инстинктивно поджимаются, когда ощущают касания холодного металла перстней Хенрика. - Давай, я уже больше не могу... - он тихо стонет, а Хенрик лишь сильнее погружает пальцы. - Попроси... попроси меня... - он кусает подбородок, преднамеренно теперь уходя от поцелуев, и ловит каждый вздох, приближаясь к губам, но выдерживая расстояние. - Ненавижу тебя, Холм!.. - Тарьяй пытается возмущаться, но прекрасно знает, что априори проиграет. - Ненавижу тебя... - бессильно шепчет. - Войди в меня... я безумно хочу чувствовать тебя внутри... пожалуйста... - и окончательно сдаётся, ловя момент и требовательно впиваясь в губы Хенрика, который так наивно теряет бдительность от желанной мольбы. *       Всё горячо, влажно и долго. Так, как любит Тарьяй. Так, как может любить его только Хенрик.        С хлюпающими звуками прибрежных волн и вбивающихся толчков. С тихими стонами "глубже", "не останавливайся" и бесшумным перезвоном ветра. С яркими зарницами где-то на далёком тёмном горизонте и радужными фейерверками под закрытыми веками, когда всё тело содрогается в оргазме, а ты забываешь своё имя, свои страхи и даже как дышать. - Люблю тебя... я так тебя люблю... *       Они лежат обнажённые под тёплым пледом, переплетая руки и ноги, прижимаясь и вдыхая родной запах друг друга.       Ощущать сладость губ и солёный привкус моря на коже - это всё, что имеет сейчас значение.       В это время и в этом месте есть лишь они вдвоём. И только Вселенная смотрит на них мириадами ярких звёзд ( ну и ещё подглядывает парочка особо любопытных крабов).       Больше ничего не важно в этот момент.       Это их лето.       И оно будет длиться бесконечно.