I'm not bulletproof

Cazadores - American lights

      Юнги сворачивает купюру трубочкой и смотрит сквозь импровизированную подзорную трубу на танцующего в толпе Хосока. Тот прикрыл глаза, медленно двигаясь в такт музыке. Он как будто слился с ней: движения плавные и уверенные, идеальные, хотя Чон даже не старается – просто покачивается в такт, отдаваясь ощущениям. Юнги любуется изящными изгибами и грацией. Хосок выглядит нежно и одновременно вызывающе, невинно и в тоже время порочно. Он единственный, кто по-настоящему танцует, не трясясь в пьяном или наркотическом бреду. Периодически его задевают дёргающиеся кисти и локти, головы откинуты и Хосок не видит выпученные белки.       Юнги опускает самокрутку, втягивая белые дорожки порошка, чешет нос, слизывая с кредитки крошки. Эта дрянь давно перестала брать. Алкоголь, наркотики, секс — всё приелось до тошноты. Хосок счастливец, он может уйти отсюда в любой момент, его же не избавит от дичайшей скуки и пуля в голову, Мин проверял – мимо.       Сквозь плотную толпу пробирается Тэхён, аккуратно придерживая ладонью трубочки, торчащие из высокого стакана. Поравнявшись с Хосоком, он приобнимает его и что-то шепчет на ухо, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Юнги зевает, в последнее время от кокса тянет в беспокойные сны, никакого прилива сил и остроты прежних ощущений. Он бы предпочёл после очередной дозы вообще не проснуться.       Тэхён обнимает Хосока со спины, укладывая подбородок на острое плечо, они медленно двигаются, потягивая чистый спрайт из одного стакана. Сиреневые трубочки переплетены, как и их руки. На их лицах неподдельные улыбки. Юнги хмыкает, забавно, эти двое единственные, кто искренне улыбается в этом прогнившем месте. Сплюнув под стол, он съезжает по кожаной спинке дивана, принимая горизонтальное положение. Пнув ногой обжимающуюся парочку на том конце, он прячет холодные ладони между ног и закрывает глаза, пытаясь забыться в ожидании прихода.       Музыка на танцполе меняется на что-то из диско восьмидесятых, Тэхён с Хосоком оживлённо машут руками и крутят бёдрами, дурачатся, посылая друг другу виктории и волнистые восьмёрки. Трек заканчивается, сменяясь дробящим перепонки битом. Пустой стакан оказывается на полу, последние капли холодного напитка Тэхён слизывает с приоткрытых горячих губ Хосока, увлекая его в долгий поцелуй.       Когда становится нечем дышать, Хосок тянет младшего за руку на крышу. Железная дверь чердака хлопает, со скрежетом закрываясь, весенний ветер обдаёт прохладой разгорячённые тела. Тэхён вдыхает полной грудью свежий воздух, тянет Хосока ближе к краю, крепко удерживая: «смотри, мы как будто стоим между двух миров: над головой звёзды и под ногами тоже». Чёрнота окутала пространство, не видно места, где земля переходит в небо, и в этом необъятном покрывале мерцают огни, белые и яркие, звёзды и город, не отличить. Хосок восхищённо угукает и кладёт голову Тэхёну на плечо, жмётся ближе, пробираясь ладонями под кожанку.       — Я думаю, мы в самом центре мира, — отвечает, целуя в предплечье. — Я буквально прижимаюсь к нему в эту минуту.       Тэхён смеётся, чуть оттягивает пряди волос Хосока назад, заставляя поднять голову. Он тонет в глубине карих глаз, захлёбываясь переполняющими его теплотой и нежностью, прижимает Хосока ещё ближе, почти до хруста костей. Боится, что ещё не скоро сможет так обнимать своё Солнце. Хосок, словно читая тэхёновы мысли, крепче цепляется пальцами за широкие плечи и тычется носом в шею.       — Я решил остаться здесь навсегда, — спустя некоторое время говорит Хосок. Тэхён слегка отстраняется, заглядывая в сияющие глаза.       — Проведёшь со мной вечность? — не может поверить, — на этой крыше?       — На этой, вон на той, — он кивает в сторону соседней высотки, — все крыши, все города и уголки ждут нас. Я готов исколесить с тобой весь мир. Думаю, вечности должно хватить, что скажешь?       Тэхён берёт его руки в свои, с трепетом прижимается к ним губами, оставляя невесомые поцелуи и грея своим дыханием, серьёзно спрашивает:       — Ты уверен? Это место меняет людей, не в лучшую сторону, хён. Обратной дороги не будет, я не хочу, чтобы ты пожалел, разочаровался или ещё хуже... — он не договаривает, вспоминая увиденное в клубе и полностью опустошённого Юнги. Вечность, особенно в одиночестве, сводит людей с ума.       — Я уже подсел, ты мой наркотик, Ким Тэхён. Я нашёл в жизни настоящий кайф, и больше не хочу просыпаться без тебя.       Хосок целует ладони Тэхёна, что держат его собственные. Он никогда не потеряет тяги к младшему: Тэхён невероятный, Хосок каждый день открывает его слой за слоем, погружаясь в бескрайний космос его души. Он любит свою Луну безгранично и преданно, и в этом мире им суждено быть вместе. Хосок не видит своей жизни без него, не видит смысла возвращаться туда, где нет Тэхёна, а значит и самого Хосока.       — Я люблю тебя, Тэхён. Позволь мне быть рядом с тобой. Позволь любить и оберегать тебя. Позволь разделить на двоих твою вечность, — Хосок хитро щурится, — к тому же я уже всё подписал и подготовил. Обратно я не вернусь. Но я немного боюсь, будет больно?       Тэхён мотает головой, не в силах сдержать эмоций. С души падает камень, страх, что Хосоку в один момент может наскучить происходящее здесь, и он больше не вернётся, отступает. Тэхёну давно нечего терять, в том мире он был стар и неизлечимо болен, а Хосок молод и жив, пока ещё.       Они встают на край парапета, Тэхён крепко прижимает стоящего спиной к пропасти Хосока, сцепляя пальцы в замок на его спине, шепчет: «держись за меня и ничего не бойся». Нежно целует, едва прикасаясь к подрагивающим губам, и делает шаг вперёд. Хосок вскрикивает, лишившись под ногами опоры, на секунду жмурится, после распахивая изумлённые глаза. Они летят вниз, прижатые друг к другу. Ветер окутывает и ласкает их, свистит в ушах, ерошит волосы. Хосок неотрывно глядит на Тэхёна, почти прижимаясь своим носом к его. На фоне звёзд глаза младшего сияют во сто крат ярче. Тэхён мягко улыбается и держит стальной хваткой, Хосок чувствует себя свободным и защищённым, не смотря на убывающие за спиной младшего этажи. Пальцы соскальзывают с тэхёновых плеч, Хосок расставляет руки в стороны, паря как птица.       Спина встречается с асфальтом, он мягким пластилином проминается под тяжестью двух тел, растягиваясь, уходит под землю, чтобы выплюнуть обратно. Они летят вверх, как выстрел из рогатки. Волосы Тэхёна щекочут Хосоку лицо. Вновь оказавшись на парапете, не расцепляя рук, они спрыгивают на крышу, приваливаясь к стене. Хосок часто дышит, выглядит безумно счастливым и немного пьяным. Он жадно целует Тэхёна, обхватывая ладонями его лицо. Тэхён думает, что Хосок опьянён случившимся, Хосок же опьянён Тэхёном. Осознанием того, что теперь они вместе навсегда, что Тэхён полностью его, а он без остатка принадлежит младшему.       «Добро пожаловать в нашу вечность», шепчет Тэхён между поцелуями, пока они плавно опускаются на пол.