Fiera

Наконец маленькой девочке удаётся дотянуться до коробки в руках родителей и взять её в свои маленькие ладошки. Небольшая коробочка умещалась в ладони девочки и наверняка была куплена в каком-нибудь ювелирном магазине. Люнхи с интересом рассматривает подарочную упаковку, думая стоит ли вскрывать подарок её сестры. Ведь это должно стать для Минджу сюрпризом, да и никто не имеет права вскрывать чужие подарки. О неуверенно посмотрела на родителей, но те всё также радостно улыбались, показывая этим, что полностью одобряют все действия дочери. Подобные намёки всё же принесли свои плоды и вскоре девочка открыла коробку, которая предназначалась её сестре. Внутри лежала красивая белая жемчужина внушительного размера, которая наверняка стоила колоссальных денег. Всё казалось просто идеальным. Наверняка каждая девочка мечтает о подобном подарке. Но О что-то смущало и, получше присмотревшись, она увидела грязь на жемчужине, из-за чего она не сияла так ярко, как должна. Девочка подумала, что возможно родители не заметили этого, когда совершали покупку, поэтому решила поделиться с ними своим не самым приятным открытием: — Мама, папа, вы действительно хотите подарить эту жемчужину Минджу? Она же грязная. — Люнхи недоумённо посмотрела на своих родителей, но те лишь заулыбались, словно ничего необычного в их подарке не было. — Конечно подарим, наша малышка заслужила этот подарок, — мать наклонилась и забрала у своей дочери коробочку, оставив девочку стоять в ступоре. — Не стой как истукан, Люнхи. Тебя уже заждались в саду. Мать указала Люнхи на стеклянную дверь, которая вела из дома в сад, но Люнхи всё также продолжала стоять на месте, ничего не понимая. Кто её мог ждать в саду? Что означает подарок её родителей? Все эти вопросы не давали девочке покоя, но ни один из родителей не торопился объяснять всё происходящее. Они лишь стояли в стороне и внимательно наблюдали за дочерью, словно ожидали от неё какого-то значимого поступка. Вся эта ситуация начинала казаться О весьма пугающей. Создавалось ощущение, что родители не к выходу из дома направляют Люнхи, а к краю обрыва. Их улыбки уже не казались радостными, скорее натянутыми, и это обстоятельство придавало ещё больше жути всему происходящему. Девочка постепенно начала чувствовать, как на неё давит обстановка в гостиной, поэтому решила послушаться родителей и выйти в сад, тем более по словам матери её там кто-то ждал. Выйдя из дома, Люнхи направилась в глубь сада, проходя мимо множества различных цветов. Многочисленные розы и лилии, которые так любила мать девочки, заполняли весь сад невероятными ароматами, даря покой и безмятежность. Но больше всего в саду было белых хризантем, и чем ближе девочка приближалась к беседке в центре сада, тем больше хризантем оказывалось вокруг неё. Эти цветы словно преследовали Люнхи, заполняли всё пространство вокруг собой. Разбавляли этот белый океан лишь цветы ликориса в некоторых клумбах, которые непонятно как оказались в саду. Госпожа О, занимавшаяся домом и садом, никогда бы не высадила эти цветы у себя, но Люнхи сейчас было не до цветов, и она решила не зацикливать на этом своё внимание. Наконец добравшись до беседки девочка увидела, что там сидел какой-то мужчина, которого она впервые видела. Люнхи уже хотела было убежать, но незнакомец заметил О и приветливо улыбнулся: — Подойди ко мне, Люнхи. Не бойся, я тебя не обижу. Как бы это странно не звучало, но незнакомец внушал девочке куда меньший страх, чем родители. Этому странному мужчине хотелось верить, к тому же его улыбка не казалась натянутой, как у матери и отца. Скорее наоборот, было заметно, что он искренне радовался появлению девочки. Поэтому Люнхи, ещё немного потоптавшись на месте, всё же зашла в беседку к мужчине. Оказавшись в беседке, О сразу обратила внимание на клетку с маленькой птичкой. Клетка стояла на столе рядом с мужчиной, и без труда можно было догадаться, что именно он принёс её сюда. — Я тебя заждался, Люнхи. Подойди ко мне поближе. О не пришлось долго уговаривать, она тут же подошла к мужчине, а тот, в свою очередь, без труда поднял девочку и усадил к себе на колени. Люнхи и не думала сопротивляться. Мужчина внушал доверие девочке, и порой ей казалось, что они знакомы уже как минимум пять лет. — Я принёс тебе небольшой подарок. Это утка-мандаринка. Нравится? — мужчина внимательно всматривался в черты лица девочки, словно хотел уловить даже малейшие изменения в её настроении. — Очень. А можно открыть клетку? — Люнхи была искренне рада этому подарку, полученному от незнакомца, и искренне улыбалась, чем заставила улыбаться и мужчину. — Конечно. Это отныне твоя птичка, и ты вольна делать с ней всё, что хочешь. Обрадованная тем фактом, что ей разрешили открыть клетку, Люнхи быстро спрыгнула с колен незнакомца и, подойдя поближе к столу, легко открыла дверцу клетки. В детских глазах можно было легко прочесть нескрываемую радость такому подарку. О внимательно осматривала каждое пёрышко, поражаясь красоте этой маленькой птички. Казалось, что ничто не могло испортить настроения девочки, но вскоре она заметила, как мандаринка начала медленно оседать на дно клетки и прикрывать свои глаза. Не прошло и минуты, как птичка уже лежала без дыхания на дне клетки. Люнхи сильно испугало подобное зрелище, и она уже хотела было спросить у незнакомца, что случилось с мандаринкой, но стоило О повернуться, как она заметила, что мужчины и след простыл. Она стояла в беседке совершенно одна наедине с трупом маленькой птички. Девочка начала рыдать навзрыд, из-за чего она не смогла заметить, что цветов ликориса стало ещё больше. Люнхи проснулась в апартаментах Чона в холодном поту и тяжело дыша. Девушка буквально подскочила на месте и сейчас судорожно оглядывалась по сторонам, словно желая удостовериться, что всё произошедшее было просто сном. Причём весьма паршивым сном. Была ещё глубокая ночь, но О вероятнее всего уже не сможет уснуть. Паника, завладевшая её разумом несколько минут назад, оставила после себя выжженное поле в сознании. Девушка сейчас могла поспорить, что воздух в спальне стал спёртым и как тяжёлая бетонная плита давил на грудную клетку. Люнхи хотела вздохнуть, но не могла этого сделать. Горло словно сжали металической проволокой, и девушка вот-вот начнёт харкать собственной кровью. Разумеется, всё это было лишь игрой её воображения, которое начало работать лучше из-за сильных переживаний в последнее время, но эффект был воистину пугающим. О уже не могла точно сказать, что её испугало больше: её сон или то, как он повлиял на неё? Одно лишь можно было сказать наверняка: без успокоительного девушка точно не сможет сомкнуть глаз этой ночью. Полностью сконцентрировавшись на своём страхе, Люнхи даже не заметила копошений рядом с собой. Своим резким пробуждением девушка потревожила и сон Чонгука, который теперь недоумённо смотрел на неё. Чон сразу понял, что О просто приснился плохой сон, но что для него оставалось загадкой, так это слишком бурная реакция девушки на самый обычный ночной кошмар. Она испуганно осматривала комнату, словно искала вещь, за которую можно уцепиться и доказать тем самым себе всю нереальность того, что ей приснилось. Казалось, что девушка сейчас совершенно не замечает того, что происходит вокруг неё, и даже если прямо сейчас начнётся ядерная война, Люнхи не выйдет из своего транса. Подобная отрешённость, на удивление самого Чона, заставляла его волноваться, поэтому он решил предпринять попытку вывести девушку из этого состояния: — Люнхи, — тихо и спокойно из-за всё ещё сонного состояния мужчины. — Люнхи! — уже более громко и уверенно, но по-прежнему никакой реакции со стороны девушки. — Люнхи, ответь же наконец, — на этот раз Чонгук так же как и девушка принял сидячее положение и легонько встряхнул её за плечи, что принесло необходимые плоды, поскольку О перестала оглядываться по сторонам и сейчас смотрела только на Чона. — Что случилось? — Н-ничего...— Люнхи легла на кровать и отвернулась от мужчины, намекая, что на этом разговор окончен, но Чонгука не устраивал подобный ответ. — А по тебе и не скажешь. Раз уж разбудила, рассказывай теперь, что приснилось. Чон тоже лёг на кровать, но в отличие от девушки, которая гипнотизировала своим взглядом окно, изучал потолок. Это действие немного успокаивало и помогало сконцентрироваться на своих мыслях. А подумать определённо было о чём. К примеру, с какой стати его интересуют ночные кошмары девушки, которую он просто трахает? Впрочем судя по реакции Люнхи волноваться определённо было о чём. Хотя дело скорее всего было в том, что Чонгуку не хотелось спать и в качестве небольшого развлечения он избрал рассказ девушки о её снах. Конечно завтра много важных, а утром ещё и казнь бухгалтера, который помогал Кенвону и Сонхвану красть деньги у Чона, но это абсолютно не мешало посвятить хотя бы десять минут рассказу Люнхи. — Разве я должна тебе что-то рассказывать? Я думала, тебя интересует исключительно моё тело. — Не беспокойся, меня по-прежнему интересует исключительно твоё тело, частью которого является язык, поэтому пришло время им поработать. Если не хочешь, могу предложить альтернативную деятельность, которая тоже связана с языком. Люнхи не потребовалось дополнительных объяснений, чтобы уловить суть сказанного Чонгуком. Рассказывать про свои сны Чону не было ни малейшего желания, но и отсасывать ему тоже. Всё же выбрав из двух зол наименьшее, девушка решает остановиться на первом варианте: — Родители приснились. Вот так сухо и безэмоционально, опуская лишние подробности, хотя так и хочется крикнуть мужчине прямо в лицо: «которых ты убил на моих глазах». Но лишний раз провоцировать Чонгука и вновь возвращаться в памяти к тому вечеру в ресторане не хочется. Куда больше хочется забыть всё это, стереть свои воспоминания, а ещё лучше повернуть время вспять и уговорить родителей не ехать в ресторан, а в идеале отца не воровать денег у собственного босса. Но всё это лишь недостижимые мечты, которые способны стать реальностью исключительно в голове девушки. Единственной наиболее реалистичной идеей является побег. Несомненно нужно будет сделать очень многое: выяснить, как охраняются апартаменты, узнать точное местоположение сестры, придумать куда бежать в случае, если удастся выбраться из этого здания. Предстоит большая работа, но сидеть сложа руки и терпеливо ждать своей участи Люнхи больше не может. Чонгук загнал её в тупик и из него нужно срочно выбираться, пока девушка не умерла. В случае удачи, она наконец сможет начать жизнь с чистого листа и забыть про Чона, как про страшный сон, подобный тому, который только что приснился девушке. Ну а в случае провала Люнхи вероятнее всего убьют, а она и не будет против, потому что продолжать жить так, как О живёт последние несколько дней, нет уже никаких сил. Чонгук, в свою очередь, и не требует от девушки лишних подробностей. Он прекрасно помнит её полные ужаса глаза, когда он хладнокровно пустил пулю в её мать и отца. Успокаивать Люнхи, у которой с лёгкостью могла начаться истерика от дальнейших разговоров на эту тему, не было ни сил, ни желания. Странно только, что О так пока и не осознала, что её отец был той ещё сволочью, которой было глубоко плевать на свою семью. Во всяком случае Чонгук был уверен в том, что Кенвон не долго сомневался, когда господин Ли предложил ему поучаствовать в подобной авантюре. Осознание всего того, что совершил пришло к Кенвону лишь когда он увидел бездыханное тело своей жены. Вот тогда-то в нём и проснулись отцовские чувства, и О испугался за дальнейшую судьбу своих дочерей. Впрочем, Чон не сомневался, что если бы мужчине дали шанс повернуть время вспять, он поступил бы точно также. А Люнхи... А что Люнхи? Она всё также страдает из-за смерти родителей и похоже ни на минуту не забывает тот злополучный вечер. Хотя злополучным его можно назвать лишь для семьи О, Чонгук же напротив многое приобрёл тогда. Он устранил одну из крыс, нашёл прямое доказательство того, что Ли активно ставит ему палки в колёса, узнал о причастности Ким Тэхёна ко всему этому цирку и получил в свои руки весьма неплохую любовницу, которая скорее всего ещё не скоро надоест Чону. Тот день мог стать лучше только если бы старик Ли наконец сдох и перестал стоять на пути у Чонгука. Господин Ли никогда не вызывал у Чонгука таких чувств, как уважение и преданность. Чон со своего приезда в Сеул оставался всегда верен клану, но не этому старику. Ещё когда Ли был моложе, он был всё также чрезвычайно подозрителен и жаден, что во многом и помогло ему возглавить клан, обойдя в этом поединке сына бывшего главы. Эти качества помогли ему сесть на трон, но они же его с этого самого трона и согнали. Чон в первые же дни понял, что за фрукт Ли и осознал, что с годами его подозрительность притупляется, уступая место жадности. Это и сыграло на руку Чонгуку. Он вначале вошёл в доверие к старику, а потом за его спиной переманил на свою сторону практически всех руководителей клана. Потом тех, кто не согласился добровольно встать на сторону Чона, он либо запугал силой, либо убил и поставил на их место своих пешек. Так незаметно клан, не меняя главы и названия, полностью перешёл в руки к Чонгуку. Теперь дело оставалось за малым, нужно было просто узаконить своё имя, и вся Корея будет у ног сына портовой проститутки из Пусана. День Х был уже не за горами, и Чонгук уже отчётливо видел, как маячит на горизонте столь желанный трон.

***

Буквально несколько дней уходят у Чимина на более детальное исследование обстановки. Сэм, как и следовало ожидать, предоставил парню всю необходимую информацию для поддержания легенды. У Чимина уже имелись на руках письменные подтверждения от двух бывших бандитов, что они в случае необходимости подтвердят, что он является Пак Джиуком. Китаец был прав в том плане, что эти отбросы общества много не потребуют. Весь их рацион составляет палёный соджу и героин самого низкого качества, который только можно было найти в Корее. Разумеется все эти «маленькие радости», которые были необходимы бывшим бандитам для нормальной жизнедеятельности не стоили больших денег, и Пак с лёгкостью рассчитался со своими «свидетелями». Пройдя самый простой этап, парень намеревался постепенно перейти к самой сложной части своего плана, по завершении которого, он должен попасть в клан Ли в услужение Чон Чонгуку. Не откладывая в дальний ящик номер телефона одной пешки из клана, Чимин уже через три дня после получения нового паспорта звонит по указанному номеру и договаривается о встрече с молодым пареньком по имени Итык. Итык был старше Чимина всего лишь на три года, однако с Паком держал себя как какая-то важная птица. Всё это напускное величие человека, который был по сути всего лишь маленьким болтиком в огромном механизме и ничего толком не решал, сильно бесило Чимина. В какой-то момент встречи в забегаловке на окраине города Паку захотелось засунуть эту самодовольную рожу в тарелку с рыбой, но парень всё же сдержал свой порыв, хотя сделать это было не так-то просто. Сейчас ему был жизненно необходим Итык, поэтому пока можно было позволить этому напыщенному пареньку понежиться в лучах чувства собственной значимости. Итык к тому же идеально подходил Паку для осуществления его затеи. Ещё с первых секунд общения Чимин понял, что его собеседник невероятно жаден до денег и совершенно не имеет понятия преданности и чести. Разумеется он вступил в клан в надежде пробиться к кормушке и жить припеваючи, как и его боссы. Чимин пока не собирался рушить надежд парня, упоминая о том, что с такой жадностью и тупостью (которая судя по общению тоже была присуща Итыку) ни один здравомыслящий человек не подпустит его к управлению даже маленькой банды уличных воров. Но пусть он пока поносит свои розовые очки, а заодно выложит Паку всё, что знает. — На самом деле попасть в клан не так уж сложно, куда труднее удержаться там. Твою биографию конечно изучат вдоль и поперёк, проверяя даже шлюх с трассы, которых ты трахал, — Итык, оценив свою шутку, начал противно смеяться, вызывая этим в своём собеседнике соблазн прыснуть ему соджу в лицо. — Но это всё не столь важно, чем то, что ждёт тебя впереди. — И что же ждёт меня впереди? Я так понимаю отнюдь не прекрасное далёко. — Ты совершенно прав, Джиук, — Пак предусмотрительно решил не называть своего настоящего имени, — дальше тебя будут всячески испытывать и проверять, словно хотят послать не людей мочить, а шпионить за границу, — Чимин про себя отметил, что второе такой соломенной башке точно не грозит. — Что входит в эти испытания? — Множество различных проверок на выносливость, а самое главное преданность клану и доверие. Меня, к примеру, скоро должны поставить к стенке, а десять человек будут палить по мне. Если не дёрнусь, то останусь в клане, а если всё же дёрнусь, то получу пулю промеж глаз. До этого заставляли выстрелить себе в висок из револьвера с одной пулей. Но ты не бойся, Джиук, это всё вполне сносно, к тому же может тебя как сына бандита не заставят всё это проходить, — Чимин понимал, что Итык в последнем предложении сказал полный бред, но всё же сделал вид, что прислушался. — А что ты можешь сказать касательно Чон Чонгука? Сложно к нему подобраться? — Место рядом с господином Чоном для многих является заветной мечтой. Если попадёшь в его личную охрану, то считай, что урвал счастливый билет, но это всё с учётом того, что тебя не убьют, пока спину Чонгука будешь прикрывать. Подобраться к нему не так-то просто, но вполне реально. Одни идут к этому годами и по крупицам завоёвывают доверие, а другие, особенно отличившись где-либо, автоматом попадают в его окружение. Как и предполагал Чимин, если отличиться перед Чоном, то можно без траты большого количества времени подобраться к нему поближе. Теперь, получив подтверждение своих слов, нужно было встретиться с Тэхёном и Хосоком и поподробнее обговорить их дальнейшие действия. Разумеется липовое покушение на Чонгука было не простой задачей, то в данном случае цель полностью оправдывала средства. Самое главное, чтобы Чонгук не узнал имена организаторов и заказчиков этого спектакля, иначе на окраине Сеула появится новая братская могила, в которой смирно будут лежать трое. Но разработкой этой части плана Чимин займётся чуть позже, когда ещё лучше разведает обстановку. Пока в приоритете стояло успешное попадание в клан, и все силы Пака были брошены именно на это. — Скажи мне ещё кое-что, Итык, и можешь идти, куда глаза глядят. Кто ответственен за новобранцев и руководит процессом вступления в клан? Можешь не вдаваться в подробности, мне будет достаточно только имени. — Ким Сокджин. Не знаю, что тебе эта информация даст, но раз уж ты попросил... На этом непродолжительный, но весьма содержательный диалог двух парней был закончен. Каждый разъехался по своим делам, а Чимин установил личность человека, под которого следовало немного покопать. За консультацией парень как обычно направился к Сэму, который наверняка что-то, да слыхал про этого Сокджина. Паку сейчас была необходима любая информация, даже банальный возраст и место рождения. Сейчас информация была его главным оружием, и чем больше он её соберёт, тем лучше будет для него в дальнейшем. Если нет склада с оружием, счёта в швейцарском банке или родственника в правительстве, то нужно уметь вертеться и выкручиваться как только можешь. Чимин эту простую истину понял ещё в детстве и сейчас активно применял на практике. За двадцать лет своей жизни Пак научился выпутываться из самых сложных ситуаций, стараясь при этом извлекать максимальную выгоду для себя. Именно поэтому на него в своё время обратил внимание Хосок и сейчас зарекомендовал Тэхёну. И главным козырем в рукаве у Чимина всегда была именно информация — единственное доступное ему оружие. Вот и сейчас парень не собирался изменять своим принципам и вновь собирал всю информацию, которую только мог найти. К тому же Тэхён наверняка потребует от него в ближайшие дни отчёт о проделанной работе, дабы суметь договориться с возможными союзниками. Чимин сразу понял, что Ким пока один в поле воин, а в одиночку такого сильного противника, как Чонгук точно не одолеть. И в этом плане дальнейшая судьба Пака вновь упиралась в способности Тэхёна здраво мыслить и уговаривать людей встать на его сторону. Если Киму не удастся найти союзников, то весь их план быстро раскроется, и они дружно пойдут на дно. Несомненно Чимина невероятно бесил тот факт, что его жизнь больше не зависит исключительно от его решений. Подобная зависимость от Тэхёна, который совершенно не внушал доверия, выводила Пака из себя, но ничего поделать с этим он не мог. Во всяком случае пока. Чимину определённо стоит придумать способ, как выйти максимально сухим из болота, в котором он оказался. Потому что в противном случае козлом отпущения может стать именно Чимин, а подобная перспектива его совершенно не радовала.