Не грози яойщицам

После тяжелой повседневной рутины будничных дней и прочих мирских сует, два потрясающих актера, кумиры миллионов фанаток, с горем пополам, в кои-то веки, после утомительного дня съемок, послав нахальные продюсерские мордоженции восвояси, направились на заслуженный отдых. Темноволосый статный мужчина лет двадцати пяти и его молодой напарник с явной манией величия, не сосланной в результате актерского мастерства и безукоризненного вживания в роль эгоистичного аристократа. Единственной схожестью между реальным миром и экранной жизнью оставались черты характера, присущие героям, все же остальное оставалось на долю беспардонной режиссуры, так и приноровившейся к мнению фанаток, усиленно стараясь переписать сценарий очередной сценки наедине. О да, и еще немаловажный факт оказывал карточный должок Себастьяна перед лжеграфом. В самом деле, Сиэль был смышленым мальчишкой, отнюдь не капризным и развитым не по годам, с построенным стратегическим мышлением. Однако, как ни странно, паренек не питал жгучего пристрастия к шахматным играм. Если быть более точным, он и вовсе не умел играть в шахматы и шашки. Стоит отметить, если бы и умел, то непременно ему не было бы равных на клетчатом поле боя. Зато доля азарта с неистовой ноткой страсти возгоралась в его очах поярче любого огонька. За какую ветку ни возьмись, а в любой карточной игре мальчик был, что не мастер, то профи. Кандидатура Себастьяна была заинтересована в более разумных играх, но немалое пристрастие к азарту мужчина не скрывал. Возможно, это и сказалось пагубно в его положении. Суть игры состояла в том, что проигравший обязывал себя парочкой желаний от победителя. Одержав победу, Сиэль незамедлительно возжелал Себастьяна в качестве своего слуги, а именно - дворецкого Фантомхайв. "А что? Звучит!" Оправдывая свой поступок подобным выражением, он измывался над бедным партнером, как только душе угодно, провоцируя на удушающие приемы в виде ежедневной, утренней процедуры подвязывания галстука. Как-то раз в голове провокационной жертвы возникла идеология конца всех концов, и каждый раз, когда подушка приближалась к милому, спящему личику (такое милое только во сне), рука невольно одергивала другую, и немного поразмыслив на досуге, все черные помыслы расходились по обоюдно. Голос разума каждый раз приводил неоспоримые факты, чтобы остановится и дать маленькому засранцу все так же мирно и спокойно сопеть в обе дырочки. Во-первых, после его пропажи самым близким для мальчика остается его лучший друг Себастьян. Ведь даже тетушка, несмотря на всю свою искреннюю заботу и любовь, не могла вечно оберегать его от всех невзгод, негодований жизни. Чаще всего, тетушка Ред выезжала за границу со своими новыми жертвами алой сердцеедки. В скором времени дошло до крайности. С некой садисткой наклонностью, Себастьян с умилением повиновался от малой до великой прихоти напарника, отчего у режиссуры и всей съемочной группы, в том числе и фанаток, складывалось впечатление, будто жизнь этих двоих была неразрывно связана с их работой. Миры по ту и другую сторону экрана слились в единую реальность, что не могло пагубно не сказаться на их личной жизни и междоусобицах, перерастающих в нечто более, чем просто партнерские отношения, коллегия или же крепкая дружба. Выходя из гримерки, двое «друзей», отослав всех прочих подальше, двигались по направлению к ближайшему пабу. - Ну что, сегодня опять по стакану имбирного эля для меня и кружечку теплого молочка для тебя. Я угощаю, - посмеивался темноволосый мужчина, тяжело шагая и вышаркивая туфлями по асфальту, оставляя за собой черные полосы, запустив руки в карманы брюк. - Очень остроумно. Я наслышан о твоем пристрастии к кошкам, но я тебе не дворовый кошак, чтобы лакать пабное молоко в то время, как ты будешь в зю-зю напиваться. Ноги за собой сам потом поволочешь, ты не дюймовочка, я не поволоку на себе спящую красавицу. Уж спасибо, мне хватило, - ерничая, выдал парень, покидывая на него самый, что ни наесть ехидный взгляд, скрестив руки на груди, шагая под стать партнеру. Направляясь к парковке, Сиэль окинул взглядом свое парковочное место, но не обнаружив там машины, пришел в легкое недоумение, сопровождаемое нотками ярости. Вовсе не потому, что машины не было на своем месте, более в ярость приводили назойливые усмешки нахальной мордовитой натуры в его сопровождении. - Да ну, неужели? И как же было в прошлый раз? Не тогда ли, когда ты собрал все столики и барные стулья? Или может, ты о том случае с поистине неоспоримыми претензиями к сценаристу? В три часа ночи, на пустыре, под кустиком собирал артефакты и выискивал компрометирующие материалы на клоунов? А возможно, ты о той ночи? - последние слова вызвали незамедлительную реакцию, в лицо мужчины прилетел длинный плащ, который парень с усилием обвивал вокруг шеи, победоносным рывком запрыгнув на спину Себастьяна и обвив ногами его талию. - Кретин несчастный! Закрой пасть! Бесишь, бесишь! Я убью тебя, Себастьян! - крики раздавались вдоль всей улицы, переходя на проулки. Сиэль, восседая на причине нервного срыва, протестующими движениями долбил нахала маленькими кулачками по плечами и голове, плащ давно слетел. Себастьяна забавляла вся это неимоверная, сумасшедшая картина Репина «Приплыли», и он лишь извиваясь и изливаясь в истерическом смехоприпадке, легонько взявшись за шею вздорного юноши, спустил того на землю так же легко, как котенка. Посмеиваясь над разгоревшимся лицом «друга», он продолжил свой путь, как ни в чем не бывало, напоследок лишь бросив фразу, которую Сиэль нечетко, смазано расслышал, не уловив суть. Просто потому, что не хотел подавать вида новонахлынувшей истерики: - Мелкий, вздорный малец. Котенка напоминаешь. О да, я зоофил, - Сиэль даже не решился ничего ответить, тем более, переспросить, желая сменить тему или промолчать. Второй вариант показался ему слишком подозрительным, поэтому он предпочел первый. - Ну, и куда мы идем? Вообще, ты парковал мою машину? Где она?! - гордо приподняв подбородок, пропел парень, направляясь вслед за своим новоиспеченным слугой. Но тот лишь загадочно улыбнулся и насмешливо уклонился от ответа: - На все воля Яны, ничего не знаю... Не знаю, не знаю… - Сиэля, по-видимому, не устроил такой ответ. - Я что, по-твоему, пешком ходить должен? До паба километра три, не меньше! - заворачивая следом за мужчиной, продолжал свой неуместный протест Сиэль. - Пешком гулять полезнее, а то разжиреешь, как Грелль. - Я все слышу! - раздалось, невесть откуда, гневное эхо, но это только послужило парням причиной для насмешки. Заливаясь от хохота, утирая слезы из глаз, они не заметили, как набрели на тупик в темном переулке. - Ну, и куда это мы забрели? - с усмешкой поинтересовался парень. - Видимо, GPS навигатор мой немного подвел, поедем на машине, а то заплутаем в этих лабиринтах, - когда парни одновременно обернулись, их взору предстала до изумления пугающая внезапностью картина. Около трех-четырех десятков юных особ окружили весь периметр, загромоздив его своей армией так, что возможных вариаций путей отхода или планов побега попросту не было. Сиэль невольно прижался спиной к телу Себастьяна, пятясь назад, вызвав восторженные вздохи и бешеные крики девушек. А вот зря… - Куда это вы собрались? - вперед выступила одна из девушек с наиболее серьезным и суровым выражением лица, гневно постукивая ногой и скрещивая руки на груди, она определенно была во главе всей этой шайки. - Позвольте, юные леди, но нам с господином необходимо откланяться. Просим прощения за столь резкий уход, но нам пора приступить к своим прямым обязанностям. И если вы не против, мы пойдем? - поклонившись с рукой у сердца и умилительной улыбкой, промолвил Себастьян, обезвредив половину армии, вызвав у них обморочное состояние, у дрогой же половины с более сильным "антиСебастьяновым иммунитетом", из груди вырвался лишь громкий «Ах!» и естественная реакция "носокровь". Однако девушки были тверды и настаивали на своем. - Никуда это вы не пойдете, мои дорогие! Думали, сняли два сезона, несколько овашек и отстрелялись? И никакого яоя?! Только легкие намеки на сенен-ай? Да вы за кого нас принимаете?! Мы - фанатки ТД яоя! Мы гордо носим звание Яойщиц! И вам не скрыться от нас. Мы вас никуда не отпустим, пока вы хотя бы не поцелуетесь! Искренне и так, чтобы мы поверили. Вложите больше страсти, мальчики. - Да вы, верно, из ума выжили?! Что вы такое несете?! Все вопросы к нашему сценаристу - Яне! Мы два парня - это абсурд! - гневно выкрикнул Сиэль, вырываясь из крепкой хватки Себастьяна, пытавшегося всеми силами остановить безрассудного юношу, пролепетав на ухо что-то вроде: - Да ты что, сам совсем из ума выжил?! Никогда с яойщицами не сталкивался? Преимущество, поверь, на их стороне, скажи спасибо, что они не с факелами и не просят "+18" - зрачки парня резко расширились, и глаза блистали, как два чайных блюдца. - Юля, может, мы слишком жестки? - сложив в ладони руки, неуверенно пролепетала одна девушка, утирая платочком кровь у маленького, аккуратного носика. - Ничего подобного. Ишь, смотри, как заговорили! Не грози яойщицам, малец, ты недооцениваешь нашей мощи, - все так же сурово поглядывала девушка, указывая пальцем на мальчишку. - Чего же ты ждешь? Притяни к себе мальчишку и уже сделайте, наконец, то, ради чего вся эта заварушка началась, - в один голос пропела толпа девушек, в один голос поддерживая друг друга. Себастьян развернул к себе Сиэля, глядя в его раскрасневшееся лицо, томно вздохнув от наигранной безысходности: - Делать нечего, - кончиками длинных изящных пальцев мужчина легонько приподнял подбородок юноши и, притянув к себе, жадно впился губами в юношеские пухленькие губки, сливаясь с ними в страстном поцелуе. Очертания умело блуждавшего вдоль каждого уголка доверчивого ротика язычка, вызвали упоение в пламенных глазах фанаток, приступ истерии, истощение сил в переизбытке кавая,затем лужица носокрови и обморок, более похожий на кому. Себастьян краем глаза окинув немыслимую картину (кому расскажи, не поверит), помучив еще немного паренька, весьма увлекшегося страстным танцем их языков, он, немного отпрянув, лизнул щечку юноши напоследок. Затуманенный взгляд Сиэля постепенно сменялся гневным ерзаньем бровей и легким подергиванием левого глаза. - А теперь валим, мой лорд, - невесомым движением подхватив паренька на руки, выпалил Себастьян, перешагивая через многочисленные тела яойщиц, впавших в экстаз.