Игрушка для бога

      — Ни зги не видно, чёрт ногу сломит! Мать их… Анархия! — прошипел всегда вежливый и обаятельный Хиддлстон и огляделся — нет ли кого поблизости. Он вышел из гримёрной, споткнулся и интеллигентно выругался. В коридоре было сплошь темно, лишь одна лампочка едва заметно светила где-то впереди, направляя актёра на съёмочную площадку. Почему пусто, почему тихо, ведь со съёмочной площадки круглосуточно доносился гул, — и почему темно? Мысли о внезапном катаклизме пришли в голову актёра, когда он гремя бутафорскими доспехами, цепляясь носками тяжёлых сапог за покрытие пола и опираясь на скипетр, топал по коридору. Наверно из-за этих глупых, пугающих мыслей, а, может быть, из-за того, что он весь день нервничая, входил в образ Локи и был в гриме коварного бога перед съёмками, когда в темноте кто-то приобнял его сзади за плечи, Хиддлстон развернулся и от неожиданности увесисто заехал скипетром во что-то мягкое.       — Идрить твою асгардскую деревню налево! — мгновенно откликнулся на удар мужской голос, крякнув, видимо от боли. Томас отпрянул и похолодел. Над его головой разверзлась и светилась радужная воронка; Том даже почувствовал движение бешеного ветра внутри неё и запах космического холода и пустоты, отчего волоски на его коже встали дыбом, между которых резво попрятались мурашки. Перед ним слегка освещённый отблеском звёзд и водоворота из радуги, стоял знакомый широкоплечий силуэт. В течении длившихся уже месяц съёмок, Том видел этот силуэт каждый день в зеркале, когда вставал с кресла, после нанесения грима и облачения в костюм Локи.        — О, мой бог, — обмер Хиддлстон.        — Это я удачно зашёл, — молвил осклабившись Локи, потирая ушибленное Томасом плечо. Он схватил опешившего актёра за плечи, и тот даже не успел пикнуть, когда сильные руки оторвали его от пола и с силой толкнули вверх, закинув прямо в воронку. От ужаса Хиддлстон не смог даже заорать или позвать на помощь. Его сразу всосало в бездну, с той лишь разницей, что падал он в пустоте вверх, а не вниз. Его закрутило и потащило со скоростью, но Тома не успело стошнить, как он уже перестал вращаться и плюхнулся на твёрдый пол. Лёжа на боку, Том невольно застонал. Он схватился за голову с чудом не отклеившимся париком. Пряди растрепались и стали жестче. Ощутив, что не только жив, но и цел, Том сел. Голова кружилась и Том слегка потряс ей. Поморгал и медленно встал с каменного пола, очень аккуратно поворачивая голову в разные стороны и осматриваясь. Окружающая среда подозрительно напоминала Голливудские декорации Асгарда, сделанные для съёмок «Тора», только с огромной разницей: даже на беглый взгляд, всё вокруг выглядело могучим и внушительным. Том не ощущал привычных для киношного павильона запахов пыли, кофе и краски, и много чего другого, присущего только съёмочной площадке. Хиддлстон никогда не считал себя натурой впечатлительной и склонной к галлюцинациям, поэтому сделал вывод, что в случившемся нужно разбираться постепенно. Главное, найти сейчас кого-то из знакомых. Да кого угодно. Сотовый актёра, естественно, остался в гримёрке. Том вздохнул и прислонился спиной к одной из колонн. Она никак не тянула на реквизит: Том чувствовал её крепость и тепло гладкого, тяжёлого камня. В противоположном конце зала появились три фигуры в доспехах. Том близоруко прищурил глаза. Свои очки он тоже не захватил, а контактными линзами на съёмках пользоваться было неудобно. Но вскоре, узнав в силуэтах знакомую неразлучную троицу из фильма — Леди воительницу Сиф, Фандрала и Вольштагга, — Том радостно улыбнулся и направился им навстречу. Хотя ощущение будто что-то неладно, возникло практически сразу. Издали эти трое действительно напоминали загримированных под мифических персонажей актёров, но вблизи они оказались совершенно иными людьми. Том шёл к ним понимая, что у него нехорошо похолодело внизу живота, ноги предательски трясутся, но сбежать и спрятаться он не может. Он не остался незамеченным; троица, замедлив шаг, поджидала его. Том нервно улыбнулся. Он молчал, ожидая, когда с ним заговорят. Он надеялся, что тогда сообразит, что ему делать. Думать о том сошёл ли он с ума и где на самом деле сейчас находится, было непозволительно неразумно. Девица, похожая на Сиф смерила его пренебрежительным взглядом, и молча удалилась. Правда, прежде чем уйти, воительница немного досадливо дёрнула плечами и с намёком хмыкнула.        — Так вот ты где, Локи! — воскликнул Вольштагг, радостно заржав. Его вьющиеся рыжие патлы и борода затряслись. — Мы тебя обыскались. Кроме Сиф, конечно. Она на тебя надулась. Ты вечно портишь ей настроение. Вольштагг сделал шаг к Тому и внезапно заржал прямо в лицо побледневшему под гримом британцу:       — Опять ей вечерок с Тором не обломится, раз ты припёрся, — воин подмигнул лже-Локи. — Она только что цвела, как лилия, радуясь, что ты уже несколько дней, как сквозь землю провалился. Затем последовало совсем уж из ряда вон выходящее событие: Вольштагг мокро чмокнул Тома в скулу, шлёпнул по заднице и ущипнул за ягодицу. Том вздрогнул. Фандрал, сложив на груди руки, смотрел на Тома с явным интересом и непонятным для него кокетливым укором.        — Если быть точным, ты провалился сквозь пол в библиотеке, когда практиковал очередное заклинание, — вступил в разговор смазливый блондин с чересчур ухоженными для воина волосами. — Мы очень огорчились. Нет, правда, Локи. Этому провалу обрадовалась только Леди Сиф и начала кадрить Тора. Это ты и так знаешь. Вы всегда не ладили словно две сучки. Фандрал игриво погрозил Локи пальцем. Тому тоже захотелось провалиться, подальше от этих двух озабоченных, сквозь пол. Переваривая информацию, Том упустил из виду Вольштагга, который обошёл его сзади. Второй раз за этот удивительный день, Тома обняли. Теперь уже весьма недвусмысленно прижимаясь к его заду пахом. Итак, как поступил бы обычный человек в подобной ситуации, Том знать не мог. Как натура раскрепощённая, нуждающаяся в прекрасном, новом и удивительном, Том любил приятный секс с красивыми женщинами и мужчинами. Может быть, он никогда не думал о сексе сразу с двумя мужчинами, что явственно грозило ему прямо сейчас, и предпочитал сперва романтические отношения, прежде чем предавался грехопадению, но ещё никогда Томас не боялся поэкспериментировать. Всё, что произошло, запутало его настолько, что распутывать не было ни сил, ни желания. И он здравомысляще решил: будь что будет. К тому же, как Локи, его принимали здесь весьма недурно. Вольштагг смело положил большую руку Тому на пах. Том мгновенно застонал, насколько приятно ему сжали промежность: сильно, не играючи, а по-мужски настойчиво, прихватив крепко, но не причинив боли самым чувствительным местам. Том расставил ноги и оперся спиной на могучее плечо воина. Фандрал стоял от Тома в паре дюймов, жадно рассматривая, прежде чем припал к его губам своими. Том вновь едва не взвыл от восторга. Ему настойчиво и грубо раскрыли рот, втолкнув длинный, упругий язык, целуя глубоко — так глубоко, что он едва не поперхнулся. Руки мужчин ласкали его оседавшее на ватных ногах тело, пока Том не повалился в изнеможении и вся троица не переместилась в угол за колонну, активно избавляясь от предметов экипировки и одежды, помешавших бы совокупиться.        — Какой ты чистый и сладкий, — хрипло простонал Вольштагг, алчно облизывая шею и загривок Тома, явно слизав наложенный грим и лак с волос: — В баню ходил с Тором? Когда успели-то… По заднице Тома звучно шлёпнули, он прогнулся, заёрзал. С него начали стягивать штаны. Ягодицы раздвинули и в колечко ануса просунули кончик языка.        — Чёрт! — с чувством воскликнул Том, невольно вспомнив, что именно с этого слова и начались его перипетии. Язык Вольштагга творил с его задницей просто чудеса. Ублажив попу, воин приготовился войти внутрь.        — Ух, — с таким возгласом бородатый крепыш втолкнул толстый пенис в мокрый от слюны и приоткрывшийся благодаря ласкам анус Тома. Задний проход заныл, Том со слезами стиснул зубы, пока член полностью не расположился в его потрохах. Вольштагг пристроился поудобнее, обхватив Тома под живот. Он неторопливо толкался в анус, поглаживая Томов возбуждённый член. Фандрал занял позицию возле лица Тома, нависая внушительными яйцами и елдой возле его рта. Разгоряченный ласками, Том с готовностью принял член Фандрала в уста, сперва только облизывая головку и примеряясь взять глубже. Светловолосый воин обхватил его за затылок, толкая ртом на свой пенис, и пропихнул детородный орган дальше зубов, ритмично двигая бёдрами, толкаясь вглубь горячей пасти. Наслаждение заполняло Тома буквально со всех сторон. Один член ворочался, распирая стенки у него в заднице, задевая простату и подгоняя к оргазму, другой член исследовал Тому гланды, тоже добавляя эстетического эротизма и приятности от поступательных движений. Том сосал всё усерднее, глухо постанывая. С двух сторон раздавались мокрые шлепки от толчков в плоть и тяжёлое дыхание мужчин. Член Тома напрягся в кулаке Вольштагга и выстрелил спермой. Том вздрогнул от опалившей волны оргазма. Вольштагг с сопением подналёг и вскоре кончал внутрь Томовой тушки, привалившись на его плечо. Фандрал, обхватив Тома за голову, выплеснулся ему в рот.        — И как это понимать? Лафейсон стоял, подпирая с разбитным видом колонну. Бог поигрывал блестевшей ясной сталью кинжалом, пока наблюдал за активным распутством троицы. Вольштагг вышел из лже-Локи с явным недовольством.        — А это тогда что, иллюзия? Кого мы трахали? — спросил он,в замешательстве разглядывая Тома.        — Это — смертный из Мидгарда. Мой трофей. Думал, отлучусь на часик, ничего с ним не случится, а вы уже тут как тут! — недовольно протянул Локи, недобро посматривая на друзей.        — Я думал тебя трахал, — пробормотал Вольштагг в своё оправдание. В большом животе у него гулко пророкотало от голода. — Пойду на кухню, — мгновенно ухватился он за повод прервать неприятный разговор.        — Присоединюсь, пожалуй, — через секунду подхватил Фандрал, удаляясь вслед за товарищем. Лафейсон посмотрел на Тома, эйфорию которого уже сменил испуг за своё будущее. Провёл дланью по его горячим скулам, пышущих румянцем.        — Никогда не трахал уже использованных, залитых до меня спермой шлюх, — протянул он зловещим шёпотом, заглядывая Тому в глаза. Локи сжал Тому подбородок.        — Открой ротик. Скажи: «А-а-а». Молодец. Лафейсон быстро вставил Тому свой член, видимо, ему было уже невтерпёж. Том насадился, упираясь руками в пол. Сейчас ртом он работал с наибольшим удовольствием. Размер члена Лафейсона идеально совпадал с возможностями уст Тома принять крепкую мужскую плоть. Локи качнул бёдрами, выпятив их вперёд. Лафейсон скупо стонал, наслаждаясь процессом и не размениваясь на эмоции. Он неотрывно наблюдал, как сосут его член, за его движением в рот и обратно. Он почти деликатно сжимал смертному голову, направляя или удерживая, когда хотел забить головкой рот и надавить на горло. Томас чувствовал упругую пульсацию плоти у стенки горла. Член был готов выплеснуть семя. Локи сладко улыбнулся, достал пенис и спустил длинную, мутную струю в миленькое личико Тома с непосредственно раскрытыми и невинно-круглыми глазами. Том зажмурился. Изливавшаяся из Локи сперма орошала его лицо нитями-паутинками, приятно-тёплыми, как летний грибной дождик. Локи поднял Тома с колен.        — Да, смертный, ты ещё поживёшь, — обнадёжил он его. — У меня насчёт тебя масса фантазий. И надо признать, Том был сейчас абсолютно не против такого расклада.