усопшие

На главных страницах газеты огромными буквами «Война пришла». В статье свежие вести с фронта и число погибших при прошлых сражениях. В руках Тэхена большая малярная кисть с черной краской, которой он водит по газете. Как будто пытается потерять во мраке правду, вот только она просто скрывается за корочкой подсыхающей краски. Себя не обмануть. Других тоже. За окном ветер мерно качает высокую траву, птицы парят в чистом небе, а воздух чистый, им хочется дышать полной грудью. А еще за окном увядают цветы. Те самые, за которыми так бережно следили. Также увядают и люди на фронте. Бесследно уходят под землю. Для Тэхена это метафора. Пусть погибнут все, кроме красного мака, который гордо качается на ветру, среди завядших и усопших. Пусть стреляют в любого, но не в Юнги. -Эгоист, — диктует себе Тэхен по буквам. На черном листе появляются белые буквы, а сам лист вешается на зеркало. Чтобы помнить. - Над головой раздаются раскаты грома. Дождь крупными каплями лупит по каске, превращая землю в грязь, скрывает перекошенные ужасом лица. В руках Юнги четки, которые он поспешно перебирает и что-то в них шепчет. Губы касаются бусин, грязь и дождь смешиваются воедино на лице парня, а руки трясутся все сильнее. Юнги знает, не спасет. Бога нет, раз он позволил войне случиться. Всегда нужно найти виновного. И Юнги нашел, но молиться ему все равно не перестал. -Живи, — только и слышится шепот. — Не дай умереть. Все тело трясет, а бусины больнее врезаются в кожу рук. В голове вихрем прокручивается все то, что было. Счастливое и печальное, нежное и противное. Все. На губах парня медленно прорезается улыбка, он понимает все, но хочет прикинуться дураком. Понимает, что его жизнь ничего не стоит. Он просто расходный материал, мясо, в которое так желают вонзиться пули и пробить насквозь сухожилия, органы. Но ничего. Юнги готов отдать свое тело в пользование. Только бы выиграть, только бы над Тэхеном всегда было мирное и ясное небо. Только бы над всеми светило солнце, а не пролетали военные самолеты. Над головами резко взмывает рука с пистолетом и слышится громкий выстрел. Дым не успевает рассеяться, как вмиг все поднимают головы, встают вслед за рукой и рвутся навстречу победе или поражению. - Тэхен улыбается. Впервые за столь долгое время. Тэхен не может сдержать радости, которая так и норовит его разорвать изнутри. Он бежит по пустой и пыльной дороге, не замечая ничего вокруг. Перед глазами все еще расплывается мелкий и нервный почерк. В голове прокручивается каждое написанное слово. Тэхен любит жизнь, птиц, деревья, небо, Юнги, его почерк, его существование. Свечи горели не зря, молитвы произнесены не напрасно. Восторг проходит быстро. Сменяется волнением и ненавистью. Но письмо висит на почетном месте, рядом с другими. На тонком запястье Тэхена часы Юнги. Все в доме говорит о преждевременной скорби. Тэхен обожает прошлое, ненавидит настоящее, боится будущего. Но жить нужно сейчас. И он пытается. Домашние дела, встречи с Чимином, походы в храм, работа на заводе. И все ради него. Тэхен ненавидит Пак Чимина, но это единственный друг, которого он боится потерять. Ким ненавидит каждое утро приходить к парню и помогать ему. Ненавидит то, что Пак больше не может ходить. Но в то же время любит за то, что рядом с ним не так одиноко. За то, что от него пахнет домом и прошлым. За то, что он ни о чем не знает и живет только в своем мире, раз в неделю выбираясь на луга вместе с другом. Чимин помогает держаться. Тэхен ненавидит завод, но готов работать там сколько угодно, лишь бы снабдить Юнги едой. Готов загонять грязь под ногти, ломать пальцы из-за конвейера и невнимательности, сдирать кожу в мясо. Ведь это все, что он может. Вся рука перемотана и расцарапана в кровь. Тэхен каждый раз вспоминает о том, как Юнги нежно брал его за руку, как касался губами каждого пальца. По щекам бегут горячие слезы, которые сразу же утираются. В них нет смысла. - Под ногами бесчисленное множество трупов. Где-то знакомые. Где-то враги. Теперь для них нет различий. Все они мертвы. Юнги привык к такому. Ему больше не грустно из-за смерти друзей. Единственное, чего он желает, так это победы. Пройти столько сражений и остаться живым. Наверное, он избранник, тот самый герой, которого будут любить 10-20 лет, а потом забудут. Но важна ли такая чепуха? Над ранеными носятся сестры, как над цветами пчелы. Юнги медленно снимает каску и бросает ее в траву. Все лицо в грязи, в волосах пыль, а глаза подернуты туманом. Больше ничего не удивляет и не пугает. Парень переводит взгляд на Хосока, который, закинув руки за голову лежит в красных маках и смотрит на уходящие облака. Стоит только посмотреть на этого человека и поверить, что ты на войне, уже сложно. Слишком спокойный, слишком умиротворенный. -Ты дурак или просто полоумный? — тихо спрашивает Мин, чтобы не заглушить шелест травы. Они отошли от всей суеты и улеглись среди макового поля. Природа была спокойна, только птицы непрестанно кричали и кружили в небе. Скоро отправляться в дорогу. Скоро птиц заглушит свист пуль. -Я тот, кто готов принять судьбу, — пожимает плечами Хосок, улыбаясь так, словно самый глупый здесь именно Юнги. — А кем будешь ты? Мин не отвечает, только долго смотрит на боевого товарища, а потом отводит глаза к горизонту, туда, где синеют горы и чернеет лес. -Хочу быть тем, кто понесет знамя победы. -Сумасшедший, — смеется Чон и толкает Юнги локтем. И Мин совсем не против быть сумасшедшим. Наверное, он уже им стал. - Тэхен рисует впервые за долгое время. Кисть неуклюже перекатывается в израненных пальцах, а все линии выходят кривыми, но это отвлекает. Выплеснуть все то, что покоилось внутри так долго. Это как будто наконец-то сдуться, не дать себе лопнуть. Прекрасно. Именно так думает Ким, вдыхая запах масляных красок. Внутри стало пусто, и только этот маслянистый запах сейчас наполняет его легкие. Если бы Тэхен знал французский, он бы только на нем и пел. Слова бы перетекали одно в другое, как краски на холсте, а приятное звучание успокаивало трепещущую душу. Ему вдруг стало слишком хорошо и на миг показалось, что даже слово «война» на французском звучит прекрасно. А потом рука резко дернулась вниз. Счастливое лицо на холсте размазалось и теперь было непонятно, кто изображен. Главное, это определенно не Юнги. -Безумно хочу к морю, — вздыхает Чимин, прислонившись головой к оконной раме и устремив взгляд вдаль. Тэхен ничего не отвечает, только исподлобья смотрит на друга. Пак видится ему ребенком, который совсем ничего не понимает, или, скорее, просто не хочет понимать. Да и сам Ким не дает ему возможности. Предпочитает больше комнатное растение. -Юнги писал тебе? — и Тэхена как будто окунули в холодную воду. Последнее письмо было крайне коротким. Новости с фронта, небрежное «скучаю», а еще желание. Желание защитить других. И это самое ужасное, чего мог захотеть Юнги. Сражаться за других. Не за Тэхена. Отдать себя на растерзание. Наплевать на Тэхена. Ким не мог понять, кто из них больший эгоист. Тот, кто готов пожертвовать всем ради любимого, или же тот, кто готов умереть за звание «герой», позабыв обо всем. Кто? -Да. Все хорошо, — хрипит парень, пытаясь не смотреть на друга. -Тэхен, думаешь, я дурак? Думаешь, ничего не понимаю? — с мольбой спрашивает Чимин, надеясь на отрицательный ответ. -Ты самый глупый и беспомощный человек на земле, Чимин, — беззлобно усмехается Ким, смотря на Пака из-под челки. В глаза смотреть страшно. Правда отталкивает. - Небо багровое из-за пожаров и взрывающихся снарядов. Дым заменяет облака. Навстречу летят ошметки земли. Мимо проносятся пули, пробивают мягкие человеческие тела и заставляют биться в конвульсиях. Юнги это нравится. Адреналин заставляет все расплываться перед глазами. Ногам так и хочется пробежаться по рыхлой земле, а рукам нажать на курок. Герой. Избранник. Победитель. И Мин понимает, что он не хочет светлого будущего. Он хочет войны, хочет звание и почет. Но точно не потеряться в истории как большинство. Он хочет, чтобы его помнили и знали. Только одна мысль об этом заставляет растянуться губы в безумной улыбке. Юнги резко выскакивает из окопа, ведя за собой Хосока. И мимо проносятся пули. Слышатся крики и взрывы. Кровавое небо зовет. Мину, который до этого сохранял крупицы рассудка, окончательно сносит крышу. Он хочет стать героем. А потом его толкают. Слева взрывается мина. Парень резко открывает глаза. В ушах звенит, а тело совсем не слушается. Растерев пыль по лицу, Юнги шарит по земле руками, пытаясь найти свой автомат, но вместо этого натыкается на теплую руку, которая сразу же обхватывает его запястье. Глаза медленно поднимаются и фокусируются на Хосоке, который отхаркивается кровью, пытаясь что-то сказать. Ногу оторвало, грудь превратило в кровавое месиво. Но глаза все еще бегали в поисках знакомого лица. Юнги подполз к Чону, приподнял его и обхватил лицо товарища дрожащими руками. Хосок пытался что-то сказать, но в ушах шумело, ничего не слышно. Парень схватился за воротник Мина, пытаясь притянуть его к себе, чтобы тот услышал. Юнги подался вперед и коснулся губ товарища, смешивая кровь, слюну и грязь воедино. -Спи, — прошептал Мин, вглядываясь в глаза товарища, ища в них поддержку. — Я стану героем, обещаю! — внезапно натягивая улыбку, кричит Юнги. Целует Хосока в лоб, оставляя кровавый след, аккуратно укладывает обратно на землю, а потом резко вскакивает с автоматом Чона и несется навстречу. Навстречу победе, которая ему не нужна. Навстречу чему-то своему, сумасшедшему. И улыбка не может сойти с его лица. Хосок протягивает дрожащую руку к боевому товарищу, пытаясь его остановить, хрипит и харкается кровью, но сделать ничего не может. -Глупый, — только и слышится тихий хрип. — Живи. Облака из дыма пляшут по багровому небу, люди воюют друг с другом, сходят с ума друг с другом. У Юнги пробито левое легкое и брюшная полость. Его засыпает черной землей из-за взрывов. А на лице сияет все та же улыбка. Вот только глаза стали стеклянными, а тело безвольно валяется среди остальных таких же героев. - Тэхен быстро все понимает. Он все понял после последнего письма. И даже сам себе удивлялся, почему так спокойно принял действительность. Без всяких истерик и слез. Вот только внутри, с осознанием этого, завял. Перед парнями открывался вид на бесконечное море. Оно было спокойное и приятно шуршало камнями. Отдавалось криками чаек. Свежий морской бриз трепал волосы, как будто гладил по щекам и голове, успокаивал. Но унести с собой их боль он не мог. Тэхен медленно перевел взгляд на друга, нежно улыбнулся ему. -Пойдем, — прошептал Ким, взял худощавого Пака на руки и двинулся навстречу морю. Чимин не брыкался, ничего не говорил, только смиренно принимал все то, что делает его друг. Все то, что ждет их в будущем. Чимин без Тэхена не сможет жить. А Тэхен просто сжалился над ним. Стоя уже по пояс в воде Ким невесомо коснулся губами макушки Чимина, утыкаясь в нее носом. -Спасибо, что ты все понимаешь, — и в голосе Тэхена слышно, что он улыбается. -Я все понимаю, — кивает Пак, — Мы не беспомощны перед судьбой. Мы сами выбираем. На берегу одиноко стоит коляска. Ветер треплет легкое покрывало, а чайки рассекают небо над одиноким морем. - Кто на самом деле глупый? Кто эгоист? Кто умный, а кто смиренный? Теперь это неважно.