Шах и мат

— Вставай! Вставай, ирод проклятущий! Голос был противным, старческим и прокуренным. Но встать и вправду было бы не лишним. Сашка пошевелился и выглянул на свет из-под свалявшегося тряпья в углу комнаты. — Баб Зин, что стряслось? — спросил он весьма миролюбиво, сонно потирая лицо. — КДН* у нас стрясся. Сказали, придут минут через двадцать. Опять школу прогулял, ненормальный? Сашка выбрался из своей кучи полностью, задумчиво посмотрел на нее и выудил оттуда мятую зеленую футболку. — Пятен нет, — вынес он заключение, внимательно ее рассмотрев. — Так я и думал. Баба Зина, суровая дородная женщина шестидесяти лет только покачала головой. На всех приемных детей времени не хватало, нужно еще было присматривать за хозяйством, да и мужа-пропойцу держать в узде. Сашка натянул футболку и снова порылся в тряпье. Теперь его добычей стали растянутые тренировочные штаны черного цвета. Поспешно натянув их на себя и с удовольствием отметив, что — да, дорос, наконец, Сашка развел руки в стороны: — Баб Зина, я готов и даже прилично одет. А школу... Ну да, прогулял. Вихрастая голова склонилась, будто Сашка сильно переживает. Но сквозь прикушенную губу доносились непонятные звуки. — Прогулял он! — снова взвилась баба Зина. — Ты достал, несчастное отродье! Сколько можно уже этих комиссий?! Палки давно не пробовал? Сашка, который все это время сдерживался, разразился безудержным смехом. — Сначала догони! — крикнул он и припустил со всех ног мимо гневной бабы Зины, мимо старенькой, давно не ремонтированной кухоньки прямиком во двор. — Иро-о-од! — неслось вслед, но Сашка не слушал. Тимка, самый старший из них, говорил, что за каждого баба Зина деньги от государства получает. Пособие. Она им — жилье и еду, а они ей — возможность получать деньги и руки, которыми надо работать. Работать физически Сашка не любил. В свои двенадцать он был «тонкий и звонкий», как говорила баба Зина в приступах благостного настроения. Зато его сложнее было поймать: бегал Сашка быстро, а прятаться умел в самых неожиданных местах. Но работать ему было тяжело. Поэтому и получал нагоняй он чаще своих старших братьев. Встречаться с противной теткой из комиссии не хотелось; Сашка знал, что она будет смотреть пристально и проницательно, будто хочет заглянуть, что там у него внутри. А у него все, как у всех. Как в книжке про организм человека, которую Матвейке друг в школе подарил. Вот точно так же все и у него, Сашки, устроено, и нечего так заглядывать. Но все-таки, повздыхав и повертевшись возле любимой коровы Симки, Сашка отправился на важную встречу, не забыв подтянуть штаны. Инспектор была уже на месте. Сидела на колченогой табуретке в тесной прихожей, подперев голову локтем. Она была красивой, но, по мнению Сашки, старой — ей было около тридцати. — Здравствуй, Саша! — снова взгляд в самое нутро. Сашка поежился. — Угу. Здрасьте, — буркнул он. — У тебя все хорошо? — спросила, посмотрела. И опять посмотрела. Глаза у нее большие, голубые, а лицо — уставшее. — Хорошо, — быстро кивнул Сашка и, воровато оглядевшись, протянул руку. Обычно она клала туда шоколадку или конфету. Главное, чтобы другие не узнали. Иначе придется делиться. — Я сегодня ничего не принесла, Саш, — виновато сказала инспектор и развела руками, улыбнувшись. И тут же нахмурилась: — ты голодаешь? — Нет, у нас много еды, много игрушек, мама Зина и папа Леша о нас прекрасно заботятся, — заученно протараторил он. Инспектор покачала головой, и ее светлые, волнистые волосы закрыли ей лицо. Резким жестом она заправила их назад и решительно встала. — Пойдем смотреть, где ты спишь, — сказала она. — Да что вы там не видели? — удивился Сашка. — Действительно, — женщина замялась. — Саш, ты не хочешь обратно? — Куда? — Сашка ужаснулся такой мысли. — В детдом? Нет, не хочу, — вдруг не по-детски серьезно ответил он. — Вы поймите, здесь лучше. Реально лучше. Я бы не терпел, если что. Он засопел и отвернулся, потеряв к посетительнице интерес. — А как же школа? — тихо спросила инспектор, со вздохом закрывая папку. — В школе неинтересно, — ответил Сашка и улыбнулся. — Я не виноват, что мне скучно. — Это твой долг, — инспектор усмехнулась, и Сашка вытаращил на нее глаза. Обычно она укоряла его, запугивала, но никогда не говорила с ним так. Как будто он взрослый. — Долг перед мамой Зиной, — серьезно сказала она, — долг перед своей страной. У меня долг — заботиться о тебе и братьях, следить, чтобы вас не обижали, а у тебя — ходить в школу. Иногда наш долг перед другими совсем не веселый и не приносящий никаких эмоций, кроме скуки... — Я для вас тоже — скука? — Ты не можешь быть скучным, Саш. Поверь, в каждой нашей беседе я узнаю что-то новое не только про тебя, но и про себя. — Как это? — еще никогда разговор с инспектором не был таким интересным. — Поймешь позже. Ну, мне пора. Проводишь? — Да, — Сашка быстро-быстро закивал и пошел по направлению тяжелых стальных ворот. — А в школу ходи. Это долг, — повторила инспектор напоследок и ушла, приглаживая рукой свои растрепавшиеся от ветра волосы. — Долг, — кивнул Сашка. Слово и сама мысль ему понравились. *** В глубине Сашка бывал нечасто. Только в школе, которая была оснащена по последнему слову техники. Школу переоснастили в рамках очередной государственной программы, и она, большая и странно-современная, высилась прямо в центре села. Виртуальные костюмы в школе были самыми простыми, но и они казались верхом совершенства. Сашка хорошо помнил свой первый заход в глубину. Это было... невероятно. До цветных точек в глазах. Впрочем, цветные круги и правда были. Им рассказывали, что это — диппрограмма, которую изобрел Дмитрий Дибенко. Они ходили на экскурсии по Диптауну, побывали в разных музеях, добраться до которых в реальности никогда бы не смогли. Это был чудесный мир, от которого так сложно было оторваться. Поэтому Сашка и решил усиленно заниматься информатикой. На этот предмет он тратил каждую свободную минуту, и в старом, истрепанном блокноте-черновике пытался писать простенькие программы. Зато сам. Отдать их учителю или кому-либо еще он бы ни за что не решился, но писать продолжал. Однако показать свои программы ему все же пришлось. Это случилось, когда у Сашки закончились уроки и он зашел в школьный туалет сполоснуть лицо — стояли жаркие сентябрьские дни. Под раковиной кто-то тихонько хныкал и сидел, поджав колени. Вытянутая из-под раковины нога, была одета в изношенный кроссовок. Очень знакомый кроссовок. Смутная догадка забилась где-то внутри испуганным птенцом: Сашка почуял беду. Он присел на корточки и заглянул вниз, сразу безошибочно угадывая в хныкающим мальчишке своего брата Женьку. Всего их у бабы Зины было семь приемных, и Сашка — самый младший среди них. А Женька — средний, он учился в седьмом классе. И выглядел сейчас не лучшим образом:под глазом красовался фингал, а из разбитого носа капала кровь прямо на белую школьную рубашку. Это почему-то напугало Сашку больше всего: за эти вот рубашки, прокипяченные и отбеленные, баба Зина могла и выпороть. А еще он с тоской подумал, что если с рубашки не отстираются пятна, ему придется в шестой класс идти прямо в такой. В пятнах. Ведь он — следующий по старшинству после Женьки. — Жень, — позвал Сашка тихонько, дотрагиваясь до макушки брата и удивляясь тому, что волосы мокрые. Женька как-то странно дернулся, осоловело посмотрел на него и притих. В туалет кто-то зашел. В этот момент Сашка мечтал обо одном: оказаться подальше от этого места и срочно разыскать старшего, Тимку. Сашка знал, как к ним относились в школе: детдомовцы, приемыши, крысята — самое лестное, что он слышал о себе и братьях. Но трогать их боялись, ведь они друг за друга горой. Чья-то рука грубо ухватила его за воротник рубашки, и износившаяся ткань затрещала, предвещая еще одну беду. — Смотри, Макс, — сказал голос, который мог принадлежать только старшекласснику. — У нас тут еще один. Крысеныш. — Отпусти его. Голос Тимофея был спокойный, но, бросив беглый взгляд на старшего брата, Сашка уловил страх. Тимка хорошо знал этих парней. И боялся. — А то — что? — один из них нехорошо заржал и с размаху ударил Сашку по лицу. Сашка взвизгнул и попытался увернуться. Но его держали крепко. В туалет вбежал Матвей, второй старший брат, и Дениска, и Коля, и Митька, и Никита. Все были здесь. — Отпусти его, — в голосе Тимки прибавилось уверенности. — Отпусти, и пошли разберемся по-нормальному. На пустыре. — Лови своего крысеныша, — презрительно бросил тот, который держал Сашку. И вышел из туалета, увлекая за собой приспешников. Сашка, не успев затормозить, влетел прямо в Матвея. Тот его поймал, поставил на ноги. Нахмурился: — Саня, ты остаешься с Женей, понял? Сашка торопливо кивнул. Он понял. Он все-все понял. Та драка на школьном пустыре стала очень показательной. Одного из старшеклассников, которые разбили Женьке лицо, Тимка здорово отделал. Так, что тот попал в больницу, а Тимку посадили в следственный изолятор. Дорога теперь была у него одна — в тюрьму. Или выйти под залог. Денег отдавать залог у бабы Зины не было. Она посидела, посокрушалась, лишила их на неделю ужинов, еще раз напомнила первое правило их дома: «Быть тише воды, ниже травы». А на Тимку махнула рукой: «Все равно скоро восемнадцать, так и пусть его!» И тогда у Сашки родился гениальный план по освобождению брата. Ему нужны были деньги. Много денег. Но детям не платили зарплат. Зато он знал место, где можно стать взрослым. *** Нарисовать личину, под который можно было бы входить в глубину оказалось, несложно. На уроках они пользовались стандартными личностями, но и учились прорисовывать какие-то элементы. Элементы Сашке были не нужны. Ему нужно было новое лицо. Работать приходилось в школе, под прикрытием подготовки к олимпиадам. Учитель, молодой мужчина-информатик, Сашку за комп пускал, зная о ситуации в его семье. Он был уверен, что школьник не выйдет за пределы дозволенного, ведь для них прописаны отличные программы, ограничивающие их передвижения. Он просто плохо знал Сашку. Первым делом Сашка запустил одну из своих собственноручно написанных программ. В виртуальности программа выглядела как щенок золотистого ретривера. Сашка не сильно разбирался в породах собак, но ретривер был у его одноклассника. О такой собаке можно было только мечтать, и потому Сашка решил создать себе такого друга в виртуальности. Щенок деловито обнюхал помещение, в глубине которого занимался Сашка. Обычный кабинет, просто оснащенный по последнему слову техники, в шкафах — нужная литература со всего мира, даже на иностранных языках. Вскоре Байт, как окрестил щенка Сашка, присел возле одного из шкафов. Сашка подошел туда, будто бы намереваясь взять книгу, но на самом деле он искал дыру в программной оболочке. И Байт ему в этом активно помогал. Дыра была обнаружена: за шкафом не было стены. Только туннель, ведущий куда-то в недра желанного и запретного Диптауна. — Отлично сработано, Байт! — Сашка почесал щенка за ухом и про себя отметил, что надо сделать его шерсть более мягкой, а то жесткая, как у коровы. Байт завилял хвостом и, требовательно гавкнув, зашел в туннель. Правильно, программа должна все проверить, прежде чем Сашка туда пойдет. У Сашки же были еще важные дела. Из кармана стандартной школьной формы, которую имели все личности в их школьном компьютере, он вытащил маленькую фигурку. Его новый облик. Подкинул на ладони и представил, как фигурка увеличивается, полностью его поглощая. Об этом способе смены личины он вычитал на одном хакерском ресурсе. Удобно, если так подумать. Не занимает много места. Уже через минуту Сашка придирчиво осматривал свое отражение в стекле шкафчиков. Молодой, уверенный в себе парень лет двадцати пяти, в строгом сером костюме, с приятными чертами лица. Такие люди обычно внушают доверие. Он будет очень стараться. Запустив простенькую программу-имитацию в кабинет, Сашка шагнул в туннель следом за Байтом. Теперь если учитель и решит проверить, чем там Сашка занят в виртуальности, то увидит, что тот прилежно читает книгу за столом. Имитация продержится часа два, прежде чем ее поглотит защита. Поэтому Сашка не стал терять время. Об этом баре он узнал не случайно. Выискивал, где можно наняться на работу, кому можно было бы продать программы, которые он написал, притворившись при этом взрослым талантливым программистом. По всему выходило, что в баре "Ржавый гвоздь" собиралась публика занятная, но не особо шарящая в хакерстве и программах. Тут можно было провернуть задуманное и уйти с деньгами. По крайней мере, Сашке так казалось. Сашка с самым серьезным видом уселся за свободный столик и осмотрелся. Люди, собравшиеся здесь, занимались своими делами. Они все были яркими и красивыми, модно одетыми и совершенными. Так много подобных людей сразу в одном месте Сашка никогда не видел. Они занимались своими делами и тихонько переговаривались, стараясь не мешать друг другу. Сашка заказал себе стакан виски, чтобы казаться солидным и взрослым, и положил перед собой блокнот. Блокнот был программой, связывающей его с папкой на компьютере. Файлы, которые он хотел предложить на продажу. Долго ждать не пришлось: уже через пару минут к нему подсел парень невзрачного вида, с сигаретой в зубах. На нем была черная кожаная косуха, а лысый череп украшала татуировка в виде бабочки. Это было бы забавно, если бы не его взгляд: холодный, изучающий. Как у змеи, которую Сашка однажды видел в зоопарке. — Продаешь? — парень кивнул на блокнот и усмехнулся, обнажая идеально ровные зубы. — Продаю, — кивнул Сашка. — Что там у тебя? — Да так, — Сашка лихо отпил виски из стакана, — программки. Охранки в основном. — Как эта? Парень вдруг резко, с размаха пнул сидящего у ног Сашки Байта. Тот взвизгнул и, поджав хвост, спрятался за ноги хозяина. — Это программа-проводник, — терпеливо объяснил Сашка, внутренне закипая. Пусть Байт и не настоящий щенок, и пинок — всего лишь проверка его умений, все равно этот лысый тип Сашке категорически не нравился. — Забавная, — кивнул парень. — Назови цену. — Эта — не продается. Могу продать похожую. — Лады, похожую, — парень довольно хихикнул. — Никогда такого не видел. — Это просто, — Сашка смягчился. — У нас есть друзья-животные в реальности, почему бы не сделать и в виртуальности так, чтобы они приносили пользу? — Детишкам понравится, — согласился парень. — Ну, давай. Выкладывай. Сашка услужливо склонился над блокнотом, когда его кто-то сильно огрел по затылку чем-то тяжелым. Наверняка каким-нибудь въедливым вирусом, потому что в себя Сашка приходил достаточно долго. Когда он очнулся далеко от бара, мокнущий под дождем на одной из заброшенных улиц Диптауна, то блокнота при нем уже не было. И только Байт, поскуливая, суетился рядом. — Мы влипли, дружище, — с чувством сказал Сашка. — Шах и мат, парень. Рядом оказался странный кряжистый мужичок, уже совсем взрослый. У него были большие залысины и жесткая на вид рыжая борода. Болтающаяся белая майка-алкоголичка не скрывала грудь, поросшую густыми рыжими волосами. Мужичок был в очках в тонкой изящной оправе. И глаза его были добрыми — это Сашка уловил сразу. — Скорее, тогда пат, — сказал он тихо. Байт обеспокоенно засуетился под ногами у незнакомца. — Твой? — мужичок спросил с интересом. — Мой, — склонил голову Сашка. — Охранка. — Любопытно, — мужичок кивнул. — Что там, говоришь? Пат у тебя? — Да. Ситуация, которую не разрешить. Называется пат. — Нет таких ситуаций, — мужичок протянул руку. — Антон. — Саша. — Пойдем, Саня. Хакеры своих не бросают. И Сашка пошел. Глупо было, конечно, увязаться за незнакомым мужиком, но он внушал доверие, несмотря на свой жутко неопрятный вид. Тем более Сашка еще раз напомнил себе, что не выглядел сейчас двенадцатилетним пацаном, которым являлся в реальности. Здесь он — начинающий перспективный программист, которого приняли за своего. Такси Антон поймал быстро. Уже через пару минут Сашка, его новый знакомый и Байт погрузились в машину. — Хакерское подворье, — спокойно сказал Антон водителю. Сашка только присвистнул. О вхождении в такую тусовку можно было только мечтать. Он читал про этих хакеров: взломают что угодно и как угодно. — Ты — Падла! — вдруг выкрикнул он, осененный внезапной догадкой. — Тише ты, — шикнул на него Антон. — Статеек в сети начитался? Да, Падлой меня кличут. Но не сказать, что б я был прям так популярен. — Ты... — Сашка задумался. — Ты многое можешь. Я читал. — Могу, — легко согласился Антон. — Но не считаю нужным об этом говорить. Сашка насупился и больше ни о чем не спрашивал всю дорогу до этого "подворья". "Хакерское подворье" оказалось огроменной, в несколько уровней квартирой. Сашка таких не видел никогда. Никогда прежде ему не приходилось и прикасаться к такой роскоши. На полу лежали дорогущие пушистые ковры, на стенах висели большие картины. Под изысканным потолком — люстры из хрусталя. Сашка незаметно фыркнул в ладонь. Наверное, эти хакеры небогато живут, вот и нарисовали себе такие хоромы в виртуальности. — Чинга! — крикнул Антон в глубину квартиры, попутно скрываясь в одном из коридоров, насвистывая какую-то мелодию, смутно Сашке знакомую. Сашка остался стоять, не смея ступить на белоснежный ковер и придерживая Байта за холку. В конце коридора появился силуэт. В окна бил яркий свет, и Сашка не сразу рассмотрел, кто к нему приближается. А когда рассмотрел — дух захватило. Этот молодой еще мужчина был не просто высоким, а прямо гигантом. Широкоплечим, как бывает только в фильмах. Впрочем, и лицо у него было такое же. Из фильмов. Голубые глаза, светлые, почти белые волнистые волосы. Смотрел он настороженно, холодно, без тени одобрения. Так, что внутри Сашки все перевернулось не один раз. — Ты кто? — спросил он резко, и Сашка увидел, как его рука скользнула за пояс свободных домашних штанов, доставая пистолет. Не иначе второе поколение. Убьет ведь комп школьный. И тогда Сашке несдобровать. Опять заберут в детдом — к гадалке не ходи. А Тимку посадят в настоящую тюрьму. Сашка закрыл глаза, готовясь к самому худшему. — Спокойно, Чинга, — раздался голос Антона. — Не трогай пацана. Пат у него, понимаешь? — Чего? — тот, кого он назвал Чингой, удивленно вскинул брови. Потом убрал пистолет и вдруг улыбнулся, стирая с лица враждебное, опасное выражение. — Ну, проходи, — сказал он, посмеиваясь. — Пат. Когда Сашка устроился в невыносимо огромной кухне на стуле, крутящемся во все стороны, то почувствовал себя значительно лучше. Просто и доходчиво он попытался объяснить новым знакомым, что из себя представляет программа, которую у него так подло увели. Чинга покосился на Байта и вдруг резко вытянул вперед руку, будто намереваясь ударить Сашку. Байт смело кинулся на хозяина дома и тут же был оглушен пустой стеклянной бутылкой, которая откуда ни возьмись появилась у Чинги в руках. — Хорошая программа, — одобрительно кивнул он. — Чингиз. Его ладонь была теплой и жесткой. — Саша. — Сколько тебе лет, Сашка? — спросил Чингиз, пристально вглядываясь в его лицо. Сашка смущенно отвел глаза. — Двадцать, — выдавил он из себя. — Слушай, Пат, — Чингиз усмехнулся. — Я многое могу. И Падла не зря притащил тебя именно сюда. Добрый он, Тоха. Но я не Тоха. Я не такой добрый. И предпочитаю не слышать вранья. Больше всего на свете я не люблю, когда мне врут, понимаешь? Сашка кивнул и почти уткнулся лбом в колени. — Повторяю вопрос. Сколько тебе лет? — Двенадцать... На кухне повисла гнетущая тишина. Падла тихонько крякнул и, откупорив стоящую на столе бутылку с пивом, приложился к ней не отрываясь. Чингиз же, нахмурившись еще больше, смотрел в окно. Сашка мечтал о том, чтобы провалиться сквозь землю. — Хорошая программа для двенадцатилетнего, Пат, — вдруг сказал он. — Хорошая и полезная. Только я бы доработал. — Так исходников нет, — Сашка понял, что плачет. Чингиз как-то странно на него посмотрел и принялся куда-то звонить. Ровно через десять минут в дверь вежливо постучали и Чингиз вернул Сашке диск. Такую форму теперь имели его файлы. — А теперь дуй домой. И если появишься еще раз в том баре — выпорю, — мрачно сказал Антон, откупоривая третью бутылку. — Я... продать должен был... — Сашка снова заплакал, теперь уже безнадежно. От собственной никчемности. — Ничем не могу помочь, — развел руками Чингиз. — Я не занимаюсь благотворительностью. И программа твоя мне пока не нужна. Она любопытна, но покупать бы я не стал. А вот если тебе нужны деньги, могу предложить работу. Сашка посмотрел на него с такой надеждой, по-детски утирая слезы с лица, что Антон, не задумываясь, опрокинул в себя четвертую бутылку пива. Уж больно нелепо выглядел взрослый мужик, размазывающий кулаком слезы по лицу. — Английский знаешь? — вздохнув, спросил Чингиз. Сашка быстро закивал. — Я научусь. Я неплохо, у меня "четверка"... Я могу лучше. Я научусь. — Отлично. Мне нужно, чтобы ты переводил игры. Компьютерные. Справишься? Сашка заулыбался: — Это прикольно. — Прикольно, — согласился Чингиз. — Сколько денег тебе нужно? Сашка честно озвучил сумму залога за брата. Лишнего ему не надо. Падла поперхнулся пивом, а Чингиз вмиг стал отчужденным и серьезным. — Это не детские деньги, Саша. Но я обещал. Вызвать такси? Задания я пришлю тебе на почтовый ящик. Оставишь адрес? Сашка адрес оставил, и совершенно ошарашенный, оглушенный свалившейся перспективой, отправился к своей точке выхода. Деньги Чингиз перечислил, как и обещал. И Сашка молча вывалил их на обеденный стол. При братьях, чтобы баба Зина не задумала воспользоваться ими по своему усмотрению. Братья жест оценили. Под суровыми взглядами приемных сыновей баба Зина отвезла залог за Тимку, и вскоре брат был на свободе. Полученные деньги Сашка честно отрабатывал. Он не мог позволить себе заниматься переводами на школьном компе, и Чингиз это, видимо, понял, потому что спустя неделю Сашке пришла посылка. Внутри оказался новенький ноутбук — ультратонкий и легкий, с такими наворотами, о которых мальчишка его возраста мог только мечтать. Довольный донельзя Сашка не расставался с любимой вещью. Но беда все-таки подкралась незаметно, и ноутбук однажды пропал. Обычно Сашка на ночь закапывал его в куче тряпья, где спал сам. Чтобы тот всегда был поблизости. Но, проснувшись поутру, ноутбука он не обнаружил. Это было подло. Так подло, что Сашка готов был задохнуться. Это был не кто-то чужой. Это сделали свои. Баба Зина не пошла бы на такое — она не смыслила в технике и понятия не имела, сколько стоит такая вещь, считая ноутбук чем-то вроде игрушки. Это мог быть только кто-то из братьев. Любой из них. Непонятное щемяще-колючее чувство прочно засело в груди, будто там поселился маленький когтистый зверек и теперь царапал Сашку изнутри, желая проделать в нем дыру. Весь день Сашка присматривался. Ничего подозрительного или настораживающего в поведении братьев он не заметил. И лишь под вечер, когда Сашка собрался из душного дома на улицу, он заподозрил неладное. В прихожей стояла спортивная сумка. Раньше ее там точно не было. Новая и нарядная, только что купленная. Черная, с ярко-синей полосой и логотипом на боку. Воровато оглянувшись по сторонам, Сашка потянул новую скользящую молнию. Даже дух немного захватило: таких новых вещей у него никогда не было. В сумке была одежда. Сашка сразу узнал Тимкины футболки и штаны. Ему иногда перепадало новое — он же был старшим. Повинуясь какому-то странному чувству, Сашка полез глубже. И даже почти не удивился, наткнувшись на свой ноутбук. Острое, неизвестное доселе чувство захлестнуло его с головой. Будто волной накрыло. Грязной, с горьким привкусом и отвратительным запахом. Сашка весь сжался в комок, словно мог уменьшиться до размеров, когда его не будет видно. Несмотря на свой возраст, соображал он очень быстро. И сейчас понял: Тимка решил смотаться от этой жизни подальше и прихватил его ноут, чтобы продать и иметь хоть какие-то деньги на первое время. Больше Сашка выдержать не мог. Все внутри него бунтовало против такого поступка брата, оправданий найти ему он не мог. Сам Сашка еще пару недель назад так рьяно искал способы вытащить Тимку из изолятора, ввязался в какую-то авантюру, познакомился со взрослыми хакерами... И все ради одной цели: вытащить из тюрьмы того, кто так подло в итоге с ним поступил. Кинувшись к своему углу, Сашка торопливо набил рюкзак всем, что под руку попалось, и выскочил незамеченный из дома. Денег, которые он нашел в той же спортивной сумке, хватило бы на поездку до Москвы. А что делать дальше — он решит на месте. Но оставаться в доме, где его так жестоко обманули, Сашка не хотел. Жгучая обида и упрямство гнали его вперед. Купив билет, он сел на рейсовый автобус до Москвы и даже умудрился задремать в кресле. Автобус прибыл в город утром. Сашка, заспанный и голодный, вышел на автостанции, позевывая и ошарашенно глядя вокруг. В нем до последнего жила смутная надежда, что его станут искать, что кто-то хватится, напишут в милицию, поднимут панику... Но никто за ним не гнался и не искал его. Он прошел мимо равнодушного полицейского нарочно несколько раз, но тому явно не было дела до сонных мальчишек на вокзале. Идти было некуда, и Сашка пристроился тут же в зале ожидания. Из оцепенения его вывел звонкий мальчишеский голос. — Ты новенький тут, что ли? Порядков не знаешь... Сашка посмотрел в сторону и увидел трех мальчишек чуть старше себя. Взгляд у них был цепкий, нелюдимый, и Сашка сразу уловил знакомый настрой. Так смотрят беспризорные дети, лишенные тепла и крова. — Ну, пойдем, новенький, — один из них, на вид самый старший махнул рукой куда-то в сторону. Сашка вздохнул. С одной стороны связываться с ними не хотелось, с другой — выбора у него нет и устроиться в новом мире можно только с помощью таких вот группировок, промышляющих мелким воровством. Воровать Сашка не хотел. Мальчишки привели его под мост. Там их встретили совсем взрослые уже парни и популярно объяснили Сашке, что у него будет мост над головой и кусок хлеба на завтрак, если он будет слушаться. Измученный ощущением предательства, долгой дорогой и оглушенный свалившимися обстоятельствами, Сашка только кивал. Он и сам не понял, как из относительно спокойной жизни у бабы Зины нырнул на самое дно. Жизнь его постепенно менялась, он не замечал, как именно, но часто об этом задумывался. Его окружали воры и наркоманы, дети и взрослые, заблудившиеся настолько, что выбраться из ямы не было никакой возможности. На наркотики пытались подсадить и его. И Сашка чувствовал, что ему уже становится все равно и скоро он капитулирует под напором окружающих. А в октябре Сашка заболел. Ему не позволяли спать возле теплых труб — все места были строго поделены, и Сашка схватил сначала насморк, а потом и кашель, который перерос в лихорадку. И когда он полностью поверил в то, что его жизнь никогда уже не вырулит на нормальную стезю, возле моста затормозила машина. Настолько дорогая и неуместная в этом месте, что все беспризорные повылазили поглазеть. Дверца нереально дорогой "БМВ" открылась со стороны водителя, и оттуда вылез коренастый мужик в костюме с красным галстуком. Мужик неторопливо спустился под мост и уставился на толпу беспризорников. — Чего надо, дядя? — спросил Мишка, который был у них за старшего. — Мне нужен Пат, — заявил мужчина и брезгливо стряхнул с пиджака налипшую листву. — У нас таких нет, — сказал Мишка. Сашка хотел высунуть голову, закричать, что это — он! Это его ищут! Но не смог. Снова зайдясь приступом кашля, он понял, что задыхается и барахтается в густом мареве, непроглядном тумане. И тогда Сашка пополз. Он полз на звук голоса неизвестного мужчины, просто зная одно — Патом его могли назвать только в одном месте. И если он хотел выжить, то надо было добраться. И он полз. Полз и кашлял, и реальность вокруг сузилась до узкой-узкой точки, которую он наметил себе. А потом Сашка потерял сознание с ощущением того, что сделал все, что мог. И если он сейчас умрет, то это будет правильно. *** Очнулся Сашка в полной тишине и полумраке. Когда глаза привыкли, он понял, что это — комната. Не лежанка под мостом, не жесткое кресло вокзала и даже не обшарпанное помещение бабы Зины. Это настоящая комната, в которой можно жить, учиться, развиваться. И лежит он на самой обычной кровати с чистым постельным бельем. Сашка никогда и подумать не мог, что один только запах чистого белья приведет его в полный восторг. Сашка сел и огляделся. Окна были закрыты плотными шторами из темно-зеленого материала, на полу лежал мягкий ковер с длинным ворсом. У противоположной стены стоял стол, на нем мирно гудел включенный компьютер. Возле другой стены расположился книжный шкаф, доверху наполненный книгами. Сашка встал с кровати и обнаружил, что одет в теплую пижаму, бархатистую на ощупь. Чувство нереальности не покидало его. Держась за стену, чтобы не упасть от слабости, Сашка решил выйти и узнать, где находится. Когда он шагнул на винтовую лестницу, ведущую вниз, то не поверил своим глазам. Сашка уже бывал в этой квартире в глубине. И никак не мог оказаться тут в реальности. В любом случае, где кухня, он знал. На кухне, в большом мягком кресле спиной к вошедшему Сашке сидел человек, который тут же повернулся на звук шагов. — Вообще-то лучше надевать тапочки, — сказал Чингиз. — Полы холодные. Есть будешь? Сашка сдавленно кивнул и уселся за стол. — В холодильнике, — мотнул головой Чингиз, указывая на белую громаду в углу. — Возьми, что захочешь. Это было так странно, так непохоже на всю его жизнь, что Сашке не осталось ничего, кроме как подчиниться. Словно сомнамбула он подошел к холодильнику, открыл его и схватил первое, что попалось под руку — упаковку чипсов. — Нет, Пат, так не пойдет, — покачал головой Чингиз. — Показываю и рассказываю один раз — я тебе тут не нянька. Подойдя к холодильнику, Чингиз выудил из него пачку сосисок, несколько яиц и принялся колдовать над плитой, попутно разъясняя Сашке, что к чему. — Найти тебя было просто, но я и не знал, что надо искать. Просто когда я узнал, что ты не соврал насчет брата и, самое главное, попросил сумму не больше нужного, то проникся уважением. Таких людей в современном мире не много. В твой ноут я вшил маячок. И когда он покинул границы твоего села — забил тревогу. Искали долго, а когда нашли, оказалось, что ноутбук уже в третьих руках, его перепродавали несколько раз. Пришлось поиски начинать сначала. Я не спаситель обездоленных детей, — Чингиз нахмурился. — Вовсе нет. Но ты меня зацепил. Талантом. Честностью. Искренностью. Мы все когда-то были такими. Этот дом открыт для всех хакеров, с которыми я начинал когда-то. Ну а ты в какой-то степени тоже один из нас, так что не будет ничего страшного в том, если решишь остаться. Сашка шумно вздохнул через сжатые зубы. О чем говорит Чингиз? Остаться? А как же баба Зина, комиссия и братья? — Мать твоя приемная согласилась на все за несколько тысяч в месяц — работник из тебя был никудышный, — Чингиз усмехнулся. — Комната у тебя теперь есть. В школу пойдешь здесь рядом, водитель будет отвозить и забирать. И в качестве платы за постой будешь хорошо учиться. А то я решу, что ты и вправду годен только на то, чтобы за коровами ходить. — Я буду... — прошептал Сашка. — Ну а так все, в принципе. Будет плохо — зови. А, еще... — Чингиз, кажется, смутился, и Сашка вдруг улыбнулся, осознав, что это именно так. Хозяин дома открыл какую-то дверь и негромко свистнул. В комнату, осторожно ступая, вошел щенок золотистого ретривера. — Байт... — ахнул Сашка и кинулся к нему, прямо коленями на пол, не обращая внимания на то, что пол на кухне — мраморный. Щенок доверчиво облизал ему лицо и положил лапы на плечи, заглядывая в глаза. — Чингиз... — Сашка поднялся на ноги. Он ничего не мог сказать — слова бились где-то в горле, не желая сформировываться в звуки. — Чингиз... — повторил он и вдруг со всего размаху кинулся к нему, обнимая, утыкаясь носом куда-то в солнечное сплетение, пряча заплаканное лицо. Чингиз явно не знал, что делать. Он стоял, опустив руки по швам, будто солдат на плацу. А потом обнял Сашку в ответ, прижимая к себе до хруста в ребрах. — Никогда больше не сбегай, хорошо? — попросил он. — Никогда, — cерьезно ответил Сашка. *КДН — комиссия по делам несовершеннолетних